Все цитаты из книги «Аромагия»
- Но откуда?! – чуть не взвыла я. Ведь чувствовала, что ничего хорошего мне это не принесет! А все равно взялась помогать Исмиру, и теперь приходится за это расплачиваться.
Впрочем, Исмир не стал дожидаться моего согласия: подхватил на руки и двинулся прочь.
Холодная уверенность его слов взбесила меня еще больше, хотя мгновение назад я могла поклясться, что это невозможно. И это красноречивое «дважды»...
Ингрид потупилась и прикусила розовую губку. В яблочный джем ее аромата щедро добавили недовольства – кислого молока.
- Все мы – создания богов, - равнодушно возразил он. – Знаете, я много экспериментировал. И могу сказать, не приукрашивая, что достиг определенных успехов. Я хочу показать людям красоту увядания, изя…
Вежливые расспросы о здоровье и домочадцах, обсуждение погоды и прочую болтовню господин Сольбранд, как всегда, прервал на полуслове.
- А почему нет? Есть даже легенда, как некий дракон упал и раздавил бедное животное. От смешения их крови произошло драконово дерево, мне его показывали...
Итак, что я могу сделать? Я отпила первый, самый вкусный глоток, и задумалась. Сложно представить, чтобы Исмир действительно нуждался в помощи такого профана, как я. Прежде всего он желает отрезать м…
- Пожалуйста, - Петтер смотрел на дорогу перед собой.
- Вы уверены, что он во всем сознается? – скептически спросила я.
Инспектор и не подумал послушаться. Исмир, помедлив несколько мгновений, подошел к окну и рывком распахнул створки, впуская поток свежего воздуха.
Не знаю, сколько прошло времени. Петтер выказал необыкновенную чуткость: он молча сидел в автомобиле, не тревожа меня и не пытаясь поторопить.
- Петтер, давайте на этом остановимся, - вздохнув, предложила я. Бабушка учила меня, что женщина должна уметь уступать. – Мы оба наговорили лишнего. Будем считать, что этого разговора не было, хорошо?
- Хм, - признаюсь, от неожиданности я едва не поперхнулась своим напитком. Отставила чашку от греха подальше и призналась: - Инспектор, я не понимаю! Неужели эта история с духами настолько серьезна?
«Все хорошо в меру», - вспомнилось высказывание классика.
Я взглянула на его напряженную спину и без слов потянулась за одеждой.
Выходит, столь сильное опьянение не было случайным. Теперь оставалось только благодарить Петтера, который не позволил мне больше пить.
Я рвалась в Мидгард, как раненый зверь рвется в нору. Там я смогу зализать раны, хотя сердце мое осталось в вечных льдах Хельхейма, похороненное вместе с Фиалкой и Петтером.
- Хм, - Мать матерей заинтересованно склонила набок голову и согласилась: - Ну, давай!
- Вот, это – пить, этим – дышать! – велела я строго. Ах, какое непередаваемое благоухание! Как будто вокруг снова лес, нагретый летним солнцем, а от спелой малины текут слюнки...
- За хороший пример! – серьезно ответила я. – Знаете, в последнее время я совсем раскисла. Опустила руки, смирилась. Думала, что нужно спасти сына, а дальше... Все равно. - Я помолчала и закончила с …
Выходит, я все же ошиблась – по крайней мере, в одном.
Петтер промолчал, но взгляд отвел с заметным трудом. Каюсь, мне было приятно его молчаливое восхищение, хотя совесть, словно кобра, подняла голову и раздула капюшон, готовясь ужалить.
От домоправительницы в кои-то веки тянуло не уксусом, а цитрусами – их запах тонизирует и пробуждает аппетит, к жизни в том числе. На обычно желтоватых скулах Сольвейг сегодня виднелся слабый румянец.
Люди уже суетились вокруг, накрывая автомобиль брезентом, извлекая чемоданы, указывая путь. Альг-исса уверено увлекла меня за собой, похожая на линкор среди рыбачьих лодок.
Пахло от него странно – лавандой и немного цветами хлопка – замешательством.
- Мирра? – Петтер встревоженно заглянул мне в лицо. – Что случилось?
Вчерашний снег уже почти стаял, небо взбухло грозовыми тучами и лениво поливало землю дождем. И темно, как в сумерках. Лужа у крыльца разлилась морем – от порога до порога, так что пришлось, передерн…
- Сидите тут, голубушка! – отрывисто велел он и непривычно резво выбрался наружу.
- Бедная госпожа Мирра! – покачала головой вторая.
В голове легко всплывали строки из учебника. Когда-то Ингольв, заботясь о просвещении молодой жены, дал мне толстенный том «Мировая история: Хельхейм».
При виде кислой физиономии посетителя первым побуждением моим было со стоном уткнуться лицом в ладони. Нельзя сказать, что господин Викар - человек неприятный или недобрый, он просто всецело погружен…
После ее визита не работалось: разболелась голова, глупые воспоминания не давали сосредоточиться, а хрупкие склянки норовили выскользнуть из рук.
Сейчас Валериан до боли напоминал своего отца – и характером, и упрямым взглядом чуть выпуклых голубых глаз. Впрочем, неудивительно. Раньше мне нужно было думать, за кого выходить замуж!
Чудесный напиток годился для чистки двигателей (недавно Петтер выпросил себе немного), а также делал мыло прозрачным, как вода (в чем вполне заменял спирт). Так что подарком благодарных хель я очень …
- Нелепость! – я растерянно потерла лоб, пытаясь заставить себя собраться с мыслями. – Зачем ему это?
- Ты сказала, что разговаривала с инспектором. Опять во что-то ввязалась?
Пронзительные, надрывные крики чаек, кружащих над водой, резали слух. Моряки верят, что чайки – это души утонувших матросов, хотя сомневаюсь, что души могут так вонять и столько гадить.
- Постойте! – окликнула я его уже у двери.
Спокойно! Закройте глаза и вдохните глубже. Чувствуете, как легкий аромат перышком щекочет нос, как разглаживает напряженную складку меж бровей, как крыльями бабочки гладит зажмуренные веки? Шелухой …
Кстати, первые люди были созданы из дерева: женщина – из ивы, мужчина – из ясеня, поэтому в человеческих землях эти растения почитают. Легенда гласит, что мир жив, пока хоть один ясень и хоть одна ив…
Потом поднял на меня глаза, и я задохнулась, настолько тяжелым оказался его взгляд – словно толстая льдина, он давил на грудь, не давал доступа воздуха... Когда Исмир отвернулся, сцепив руки за спино…
И только распахнув кухонный шкафчик, я вспомнила, что вчера Сольвейг отправила мой любимый напиток в мусор, а подарок Петтера остался в «Уртехюс». Разочарование было таким острым, что у меня едва не …
- Почему я должен ему отказывать? – поинтересовался он холодно, тоже поднимаясь. Кофе плеснул из небрежно поставленной чашки.
Встав на цыпочки, поцеловала мужа в щеку, и, не мешкая, направилась к выходу.
- Господин полковник, мы можем продолжать? – нетерпеливо обратился к нему осанистый старик.
Впрочем, восемнадцать лет мне было... довольно давно, скажем так. Так что я отнюдь не девочка, охваченная непонятным томлением!
Странное чувство – как будто вся моя жизнь становится похожей на старый снимок. Полустертый, поблекший от времени...
Менее всего я ожидала увидеть маленького человечка, сжимающего в заскорузлых пальцах шляпу. Негромкая симфония травяных ароматов, навсегда пропитавших не только его одежду, но даже кожу и волосы, без…
Последний намек узурпацию свекром власти в доме моментально вывел Ингольва из себя. Вокруг него словно полыхнул раздраженный коричный аромат.
В лучших сказочных традициях я смиренно сидела у окошка, подпирая щеку рукой, и выглядывала принца... Правда, оконным стеклом служила отполированная пластина льда, а вместо принца ожидалось чудовище …
Ему и вправду не стоило преступать границу между молчаливым обожанием и ухаживаниями. К тому же просить совета у Уннер?! Впрочем, она ни о чем не подозревала.
- А вы - насильник! – выдохнул Петтер с ненавистью, сжав кулаки. Пахло от него яростно, жгуче и горько – горчицей, углем и дегтем.
Альг-исса молча придерживала меня за плечи.
- А я могу заморозить что угодно и кого угодно, – Исмир помедлил и закончил со странной улыбкой: - Как и разморозить.
- Мы уходим. Давайте шаманке по ложке меда каждый час и поите ее вот этим, - я постучала ногтем по фляге с имбирно-лимонным чаем. Кажется, Бьорн-исса меня не слышала – или не слушала. – Думаю, это пр…
У мальчишки сделался вид побитого щенка, но он согласно кивнул. От него повеяло экзотическим базиликом – сосредоточенностью и решимостью – сладковато-пряно, свежо.
Не так давно я узнал, что даже в наш просвещенный век находятся люди, которые верят не в научные знания, а в так называемую силу трав. Вдумайтесь, корешки, выкопанные в полнолуние под левой пяткой по…
В моем родном Мидгарде подобное проявление чувств – прилюдно, не стесняясь жадных взглядов – сочли бы совершенно невозможным. «Для людей нашего круга это моветон!» - говаривала бабушка, надменно гляд…
- Будьте добры, расскажите, что там, за скалами? – жадно поинтересовался объект моих размышлений, явно весьма далекий от романтических поползновений.
- Как скажешь, дорогой, - сдалась я, пряча торжествующую улыбку.
Долгую минуту мы смотрели друг на друга, потом он отвернулся, и я наконец зажмурилась.
- Это другое, - коротко возразил он, кажется, даже несколько смутившись. Ингольв, как и большинство мужчин, был твердо уверен, что сам он вправе делать что угодно, однако женщинам это непозволительно.
Господину Бранду было не до наших мелких склок – он отдавал должное очередному кулинарному шедевру Сольвейг. Казалось, он был готов защищать свою тарелку, будто дворовый пес – трофейную кость... Взгл…
- Рада, что вы наконец мне поверили! – не удержалась от иронии я, отметив это «якобы», потом с сомнением покачала головой: – Зачем Уннер это делать? Какая-то нелепость!
- Он заболел? – встревожилась я, откладывая в сторону плед, в который уже собралась укутаться. Проклятые хельхеймские холод и сырость пробирали до костей, хотя последний год выдался на удивление тепл…
- Правда-правда! – первая всплеснула руками. - Он без памяти влюблен и даже не скрывает этого! Представляете, ювелир рассказал мне – под большим секретом, конечно! – что полковник купил роскошные бри…
Боги, милосердные мои боги! Как много мы с Ингольвом пережили вместе, сколько ошибок – глупых и непоправимых – наделали...
Разбудила меня осторожная попытка Петтера встать. Спали мы, прижавшись друг к другу, поэтому когда Петтер отстранился, я машинально потянулась за ним.
- Ничего, - согласилась я, пожимая в ответ его теплые пальцы.
Вне себя от злости, я быстро спустилась по лестнице. И примерзла к полу, заметив Петтера за распахнутой дверью гостиной. Он сидел, зажав между колен сцепленные руки, и смотрел прямо перед собой. Губы…
- Послушай, где я могу согреться? – поинтересовалась я у Альг-иссы, потирая покрасневшие от холода ладони.
- Именно так, - подтвердил Исмир, гибко поднимаясь с камня. Он шагнул вперед, скалою навис надо мной и поинтересовался обманчиво спокойно: - Господин Фрост, аптекарь, утверждает, что вы накануне зака…
Слава всем богам, что соответствующий запах не прилагался!
- Что, простите? – будто споткнувшись, уточнила она, округлив глаза, отчего на лбу гармошкой собрались морщинки.
- Петтер, - недоверчиво проговорила я, всматриваясь в мутные от утомления глаза. – Вы что же, решили, что я рассердилась на вас за то, что мы добрались до цели?!
Он кивнул и повел меня к лестнице. Правда, она была слишком узкой, чтобы подниматься вдвоем. Петтер, который взбирался вверх первым, вдруг коротко вскрикнул, пошатнулся и с трудом удержал равновесие,…
Скамьи для публики заняты газетчиками и зеваками, тут и там теснились какие-то люди в форме, подсудимые – десятка три - набились в железную клетку, словно кильки в банку. И внушительный стол для суде…
Я побрела к «Бруни», все сильнее и сильнее замедляя шаги. Казалось, пока я не увижу воочию, надежда все еще остается...
В исходящем от Исмира мягком туманно-мускусном облаке сандала ощущались скользкий бергамот и льдистая мята.
- Если ты так полагаешь... – неопределенно протянула я. – Будь добра, приготовь синий вельветовый костюм.
- Дорогие гости, а сейчас сюрприз! - Он обвел взглядом присутствующих, словно фокусник, упивающийся успехом нового трюка. - Для вас споют и сыграют Ратори и Петша!
- Видишь ли, - начала я, - Сольвейг насыпала кофе в банку из-под сельди, так что теперь его разве что выкинуть... – Тут я немного погрешила против истины, даже такие «ароматные» зерна вполне можно бы…
- Прошу меня извинить! – не выдержав, я встала. – Я не голодна. Дорогой, я буду в «Уртехюс».
Сгибаясь от тяжести подноса, дюжий солдат вынес вперед традиционное угощение. В толпе загомонили, сглатывая набежавшие слюнки, и даже мне захотелось попробовать кусочек.
- Доктор, а могло ли случиться так, что мышьяк господин Холлдор принял не во время обеда, а, скажем, за час до того?
Низкий рев клаксона заставил меня вздрогнуть и отшатнуться.
Я пожала плечами и двинулась в обход, где виднелся просвет между скалами.
- Приятно встретить родственную душу, - заметила я с улыбкой.
С трудом удалось успокоить пьяную от скачки и вьюги Альг-иссу.
Я обмякла в его руках тряпичной куклой. Отпусти – и упадет прямо в грязь.
Продолжить разговор мне не дал громкий стук в дверь (точнее, в стену, потому что дверное полотно здесь заменяли шкуры).
Кажется, при имени Петтера горничная слегка зарделась, но расспрашивать ее о сердечных склонностях было не место и не время.
Тошнило Ингольва долго и мучительно. Пришлось поддерживать его за плечи и держать посудину. Масло мяты, обычно весьма эффективное в таких случаях, помогало мало.
Он нехотя кивнул, но его запах не изменился, в него лишь вплелась коричная нотка досады.
Я осталась сидеть в кресле, массируя виски и морщась при малейшем шуме, долетавшем с улицы. Извлекла из-под воротничка платья янтарное ожерелье – так давно его ношу, не снимая, что перестала вообще з…
Увидеть все это в полном великолепии могут разве что драконы с высоты птичьего полета. И я – во сне.
А вот против гулкого барабанного боя, раздавшегося – конечно! – в самый неподходящий момент, я очень даже возражала. И Петтер, судя по пылкому монологу вполголоса, тоже не обрадовался музыкальному со…
- С ним все в порядке, - продолжил Петтер, переминаясь с ноги на ногу. – Клянусь Тюром, это правда!
- Взаимно, – заверила я вежливо. И, предоставив дракону разговаривать с Ингольвом, я обратилась к капитану. - Надеюсь, мой груз в целости и сохранности?
Слуги молчали, мелко дрожа, а одна из горничных принялась всхлипывать, в ужасе затыкая рот руками.
Вапнафьорд – буквально «Оружейный залив».
Вошедшая домоправительница прямо пылала от негодования и всепобеждающей уверенности в своей правоте.
- Нечего? – переспросил он. Проведя пальцем по моей шее, остановил руку напротив сердца. Долгое мгновение мы смотрели друг другу в глаза, и меня вдруг начал бить озноб. Я с пугающей ясностью поняла, …
- Пойдемте? – предложил Петтер, явно испытывающий неловкость из-за слез новоиспеченного мужа. Я кивнула и позволила ему меня увести.
- Я приказал отвезти тело домой, а не в мертвецкую, - в голосе Исмира промелькнуло сочувствие, подкрепленное ароматом зеленого чая с жасмином.
- Что с вами?! – слабым голосом спросила я, пытаясь понять, не сошла ли с ума.
Боги, милосердные мои боги, что же делать?!
Обдумать это открытие я не успела – Исмир вздохнул и приник к моим губам в яростном поцелуе, больше похожем на укус.
Снег закончился внезапно: автомобиль вырвался на волю, к неожиданно голубому небу и яркому солнцу, а всего в нескольких метрах позади по-прежнему бушевала метель. Как будто кто-то начертил границу, з…
Сообразив, что танец окончен, Альг-исса наконец меня отпустила. (Наверняка останутся синяки, надо бы найти мазь с арникой!)
- Здравствуйте, - поздоровался и Петтер, вставая рядом со мной.
- Благодарю вас за помощь! - Исмир пружинисто встал. – Это все, о чем вы желали со мной поговорить?
- Нет, - с сожалением вздохнула Сольвейг. – Ну мне ничего не оставалось, как уйти, несолёно хлебавши. Не бежать же следом!
- Правда, - пообещала я. – Если позволите, это, - я осторожно, как ядовитую змею, поставила флакончик на стол, - пока останется у меня.
Как выяснилось, вчера у госпожи Уны разболелась поясница. Вспомнив о чудодейственном согревающем масле, она тут же бросилась за ним. Однако не помогло, поэтому она решительно утроила дозу...
- Дружище Бранд! – вскричал он с порога, распахивая объятья. – Сколько лет, сколько зим!
- Ай, надо отдохнуть! – объяснила она, легко удерживая на одной руке меня, а на другой – Петтера, и потопала к дому.
И снова этот нежный весенний запах, настолько неуместный в жилище хель, что вызывал чувство, словно кто-то царапал гвоздем по стеклу.
- Госпожа Мирра? – Петтер говорил тихо, едва шевеля губами, словно боялся спугнуть севшую на ладонь бабочку.
- Выпьете чего-нибудь? – предложила я, избегая обращаться к дракону по имени. – А вы, Петтер?
Спустя некоторое время я обнаружила себя прижатой к лаковому боку автомобиля. Колени мои подгибались, голова кружилась. А дождь... боги, какая мелочь!
- Хм, - проговорила я, бросив взгляд на дракона, который отнюдь не выглядел польщенным. – И в чем это выражается?
Впервые за долгое время я дышала легко, наслаждаясь шелестом листвы, мягким светом и облаком ароматов. Как будто снова оказалась в родном Мидгарде, в бабушкиной оранжерее, и не было всех этих лет... …
- Вот так-так, - задумчиво проговорил он, когда я умолкла. Пристальный взгляд его не по возрасту ярких глаз не отпускал меня ни на секунду. Инспектор по-птичьи склонил голову к плечу, ущипнул себя за…
Заодно я налила в аромалампу масла лайма и базилика, чтобы освежить мысли.
- Да, господин Исмир, - откликнулась я, поднимая голову. Видимо, он обращался ко мне не первый раз, но, увлекшись размышлениями, я пропустила его слова мимо ушей. – Слушаю вас!
- Сомнительный комплимент, инспектор! Неужели я так похожа на ищейку?
- Скажите, это была иллюзия? Или вы действительно воссоздали то, что там происходило?
Я обвела рассеянным взглядом поданные к завтраку кушанья и с досадой сообразила, что проснулась слишком поздно, чтобы сварить себе кофе. Пришлось довольствоваться чаем.
Но я не имею права поступать так с Петтером, даже если он мечтает именно об этом.
На несколько мгновений крепко зажмуриться и вспомнить, чему учила бабушка: «Женщина должна быть мудрой. Нужно уметь прощать и уступать...»
По всем канонам мне следовало устыдиться и немедленно броситься в Хельхейм. Вот только мое глупое сердце рвалось совсем не туда...
А я не могла отделаться от мысли, что это неспроста. Исмир как будто заворожил всех вокруг, и никто не возмущался нарушением приличий, не удивлялся, что делает дракон в человеческом обществе...
Ингольв мрачнел с каждым словом. Надо думать, целиком и полностью признавал правоту отца, хоть и пока не торопился поддакивать.
- Исмир, - всхлипнула я. – Меня укусила змея!
- Уверена! – подтвердила я, открывая глаза. Что-то мне этот запах напоминал...
- Спасибо, Петтер! – я с трудом подняла тяжелые веки.
Альг-исса объясняла, что с недавних пор хель постоянно патрулируют свои угодья, даже за небом наблюдают. Кстати, именно так она отыскала нас с Петтером после аварии.
Во мне бурлили злость, волнение и решимость – как глинтвейн, булькающий в кастрюльке и опьяняющий одним своим ароматом. Не лучшее настроение - для домашних битв нужен трезвый ум и спокойная голова.
- Пожалуйста, отвезите Валериана в безопасное место, - тихо попросила я, не отводя взгляда.
На ее имени он будто споткнулся, и от того, как изменился его тон, мне стало ясно: все кончено. Если раньше мы еще могли делать вид, что все по-прежнему, то теперь хрупкая ваза супружеского согласия …
Отчего-то Исмир был хмур, а при виде разношерстной толпы у входа в здание сжал зубы.
Надо думать, возможность зачать от господина Льётольва Сольвейг не прельщала.
- Так, - согласилась я, не уточняя, кому именно хотел сделать лучше Ингольв. – Но благими намерениями вымощена дорога к Хель.
- Для начала сесть и успокоиться, - предложила я хладнокровно. И поймала себя на мысли, что чужие проблемы превосходно отвлекают от собственных. – А потом вы расскажете, что случилось, и мы вместе по…
К сожалению, многие сведения о травах утрачены, чему немало поспособствовал Рагнарёк. До сих пор удалось восстановить не более трети знаний предков.
Какая-то часть меня хотела наделать глупостей, протянуть руки и согреться у того огня, которым полыхал Петтер. Мои озябшие пальцы так умоляли о тепле...
- Сними с нее одежду! – коротко велела Мать, и Альг-исса бросилась выполнять.
Пока я пыталась выловить из памяти обрывки разговоров о госпоже Бергрид, автомобиль остановился у трехэтажного особняка, сложенного из красного кирпича. Водитель распахнул дверцу и услужливо помог мн…
Наверное, именно это подтолкнуло меня признаться. Как большинство женщин, я падка на похвалу.
- Спасибо вам, госпожа! – Палл вскочил и глубоко поклонился. Его окружал ликующий апельсиновый аромат. Такое доверие к моим способностям даже немного пугало. – Вы так добры!
- Лучше бы они что-нибудь полезное в хозяйстве прислали! – вторгся в мои смятенные мысли недовольный голос мужа.
- Вы позволите мне немного подумать? – спросила я тихо.
- Да? – усомнился Исмир насмешливо. – Тогда зачем вы оскорбляете его?
- Дорогой, - улыбаясь, проворковала я. – Извини, мне нужно переодеться к обеду.
Надо сказать, во всех этих финтах, обманных выпадах и блоках я ровным счетом ничего не понимаю. Поэтому, закусив губу, наблюдала не за движениями соперников, а за искрящимися сосульками в их руках, з…
Бабушка говорила: «Сколько волка ни корми, все равно в лес смотрит». Ирония в том, что имя «Ингольв» дословно переводится как «королевский волк»...
Накапав себе масел чайного дерева и эвкалипта, чтобы взбодриться и избыть последние остатки простуды, я принялась готовить экстракты растений, досадуя на себя. Надо же было упустить единственную нито…
Он судорожно кивнул и бережно усадил спутницу в ближайшее кресло. Оценив ситуацию, я щедро плеснула в аромалампу масел нарда и ладана (благо, базилик уже выветрился), а девушке накапала мятно-валериа…
Рядом, приподнявшись на цыпочки, взволнованно дышала Ингрид. Я неприязненно покосилась на нее и едва не пропустила решающий момент.
Звенели пчелы, запахи накатывали волнами. А на душе у меня было темно, словно безлунной ночью. Давно мне не было настолько пусто и одиноко.
Излишняя чувствительность – побочный эффект моих способностей.
- Откуда мне знать? – поинтересовался Исмир утомленно. – Надо думать, мальчишка решил столь экзотичным способом покончить с собой.
Нид – в Северной магической традиции – проклятие.
Она явно опасалась, что я стану распекать ее за пренебрежение обязанностями: проветривать положено перед рассветом, чтобы не мешать господам. Впрочем, в Хельхейме слугам все равно живется намного при…
- Зачем вы меня туда привезли? – терпеливо повторила я. – Не думаю, что вы намеренно хотели меня унизить.
- Ну да! – фыркнула Сольвейг, отвернувшись. Вот только пахло от нее от нее цветущими яблонями – надеждой.
«Бруни» погас через несколько минут после рассвета.
Значит, он действительно это сделал?! Тогда к чему было это все? Проверял меня?
- Мирра! - в голосе Исмира звучала неподдельная тревога. – Мирра, да отзовитесь вы, йотун вас раздери!
- Да, - откликнулась я, пытаясь разобраться в каше чувств и ощущений. Все вперемешку: ванильно-бензойная расслабленность и лимонное смущение, шоколадное удовольствие и камфарно-перечный стыд. Так и н…
Ингольва обступили друзья, каждый из которых считал своим долгом поздравить победителя. Только господин Орм морщился и потирал ушибленное запястье.
- Ну что, тварь? - Ингольв ухмыльнулся торжествующе, и от вида его перекошенного лица я почувствовала дурноту. Муж поднял кинжал, тускло горящий багровым и оранжевым светом.
- Вам плохо? – поинтересовалась я. – Я могу чем-то помочь? У меня есть масло гвоздики, оно прекрасно унимает зубную боль...
Спустя десять минут мы уже сидели в бешено мчащемся экипаже. Расспросить Петтера не удалось: он сел рядом с извозчиком, о чем-то негромко с ним переговариваясь.
Мальчишка наконец обернулся. Глаза его сверкали то ли яростью, то ли непролитыми слезами.
Лицо Бьорн-иссы, выжидательно смотрящей на меня, походило на кусок дерева: изъеденный жучками-морщинками, тронутый гнилью времени, обезображенный наростами злобы... Должно быть, такой и должна быть о…
- Постойте минутку, - елейным тоном попросила я, быстрыми шагами приближаясь к нему. Петтер упрям и неуместно горд, с него станется отказаться от помощи!
Глаза защипало, но я резко себя одернула. Не время плакать, не время поддаваться слабостям. Пусть унижение, но я твердо знаю, зачем это все.
- Пригласите меня в ваш дом, под любым предлогом, - предложила я, доверительно положив руку на плечо всхлипывающей молодой женщины и заглядывая в несчастные заплаканные глаза. – Думаю, я замечу, если…
- Я не могу ничего вам сказать, - поддевая носком сапога сугроб, произнес мальчишка тихо. – Я поклялся. Но если вам нужна будет моя помощь – только скажите!
Принюхаться не получалось: густой запах благовоний забивал все ароматы. Как будто немытое тело щедро полили духами...
- Надо спешить! Я поймаю извозчика через пять минут, а вы пока оденьтесь.
Клиентка краснела, бледнела, но послушно внимала. Воспользовавшись этим, я прочла ей небольшую лекцию о взаимопонимании между супругами в интимных вопросах (чувствуя себя матерью, наставляющей юную д…
- Эээ... у него мало времени, всего неделя... эээ... если бы он заболел...
- Не смотрите! – потребовала домоправительница нервно. – Передайте это господину Исмиру.
Зардевшаяся Мундиса была настолько хороша, что муж не мог оторвать от нее взгляда, а она в ответ краснела еще сильнее.
Видимо, улыбку мне скрыть не удалось. Инспектор Сольбранд промолчал, и только смешливые морщинки, собравшиеся у его не по возрасту ярких глаз, выдавали понимание.
- Ни о чем, дорогой, - прощебетала я, излучая улыбку и запах фруктово-цветочной туалетной воды, - я всего лишь спросила, успел ли юноша отдохнуть после поездки.
- Правда-правда, - уже серьезнее сказала я. – Знаете, я всегда боялась замерзнуть насмерть. Мне в детстве это даже снилось.
- Тогда придете ко мне, - я кивнула на «Уртехюс». – Ароматизировать чай несложно.
Лицо мужа потемнело. Напоминание о том, что звание полковника он получил отнюдь не за воинские заслуги, никогда не приводило Ингольва в хорошее настроение. Однако от опасной темы он благоразумно ушел.
Автомобиль, мигнув фарами, притормозил у крыльца.
Я промолчала, не став озвучивать все свои сомнения...
Я сглотнула, от понимания пересохло в горле. Так вот к чему был тот цирк с разрывом! Вопреки всякой логике, с души моей словно упал здоровенный камень.
Но могу ли я поверить, что хель и драконов просто сметут, как шахматные фигуры с доски? Я покачала головой. Невозможно, не уничтожив сам Хельхейм, уничтожить ледяных - его плоть от плоти и кровь от к…
Пахло от него виноградом: спелыми, нагретыми на солнце кистями, готовыми брызнуть под пальцами сладким соком.
- Дело ваше, голубушка! – пожал плечами он. – Но вашему мужу это не понравится.
Кажется, это почему-то порадовало Исмира: исходящий от него запах буквально заискрился бодрящим кислым лимоном и горьковатым грейпфрутом.
- Хм, - я взглянула на девушку и велела: - Палл, подождите в приемной. Мне нужно поговорить с вашей дочкой наедине.
- Хм, - с сомнением проговорила я. Кажется, была такая легенда.
Надо думать, Петтер услышал странный шум. Распахнул дверь, ворвался в комнату... И замер, во все глаза глядя на меня, покатывающуюся со смеху.
- Она ему не любовница, - возразила я спокойно.
Мальчишка бросил на меня косой взгляд и согласно кивнул. Ручаюсь, роль очень-очень голодной кошки, третий день не кормленной жестокими хозяевами, удалась мне превосходно.
Таковы правила игры: независимо от истинных чувств и поступков на такие предположения следует высказать возмущение. Жена полковника вне подозрений...
Я покачала головой. Бедняжка Уннер, такая наивная глупышка!
Осталось только вздохнуть и поблагодарить...
- Здравия вам желаю, госпожа, - поклонившись, проскрипел человечек.
- Кажется, что вода переменчива, в действительности она помнит решительно все. И крепче всех хранит память лед, в силу своей косности и твердости...
- Правда? – она доверчиво подняла на меня заплаканные глаза.
Я кивнула, заставляя себя не выдать... ревности?
Абсурдность этой сцены бросалась в глаза. Как будто мы на театральных подмостках, где ставят новую драму.
Я обхватила себя за плечи и без сил опустилась в кресло.
Холод ревнив. Он взволнованно дышит в лицо и обжигает губы поцелуем, пробирается под теплую одежду, касаясь озябшего тела, и подступает к сердцу...
Петтер только хмыкнул, однако запах – смесь мандарина и кисловатого зеленого яблока – выдавал его веселье.
- Полагаю, вы превосходно меня разглядели сверху, так что не нужно изображать неведение! - Отпустить полотенце, выпрямиться, холодно взглянуть прямо в невозможно синие глаза. Теперь – чуть смущенная …
Пришлось вынимать запасы и щедро предлагать дракону.
- Утро добрым не бывает! – возразила Альг-исса, расплываясь в улыбке. С точки зрения хель, ночь - лучшее время суток, поэтому мою любовь к ранним пробуждениям они не разделяли.
Я на мгновение опустила веки, пряча нахлынувшее облегчение. Значит, у Ингольва не возникло даже подозрений – руны иса и хагалаз издавна считаются символами Хельхейма вообще и хель в частности.
Надо признать, мое имя идеально приспособлено для рычания.
- Вам нужно забинтовать ногу, - коротко взглянув на него, объяснила я. – А здесь это делать неудобно, рычаги мешают.
Я торопливо пробежала пальцами по мелким пуговкам, набросила шубу и выскочила наружу.
Тот без звука повалился на свою несостоявшуюся жертву.
- Да просто ведь все, голубушка! – инспектор пожал плечами и объяснил: - Он ведь добился, чего хотел. Почему убить надумал - понятно, но привораживать... Зачем?
Я проследила за его рукой. В пронзительно голубом небе кувыркались два самолета, выделывая пируэты какого-то странного танца.
Сама я ничего подозрительного в запахе какао не обнаружила – обычные специи – и на том успокоилась. А теперь корила себя за невнимательность. Хотя напитка оставалось совсем немного, немудрено не заме…
«Воинственный лед» - жена и «дружелюбный лед» - муж. Презабавная пара!
- Уннер, я же сама составляла лекарства для доктора... - Я невольно закашлялась. В горле першило, глаза слезились... Да сколько можно?! Откашлявшись как следует, продолжила хрипло: - Мед, малина, нас…
- Ха! – фыркнула она и стремительно удалилась, только взметнулась серая шерсть юбки.
- Прошлой ночью я ездил в Хэймаэль, - вдруг признался Ингольв глухо.
- У нас мало времени! – с порога сообщил отчего-то недовольный Исмир. – Собирайтесь, пришло время выполнить ваше обещание.
- Спасибо, - не доверяя себе, я предпочла спрятать руки за спину и отвернуться, якобы заинтересовавшись огнем в камине. – Однако вам не следовало... Это слишком дорогой подарок.
- Да! – подпрыгнув на сиденье, мальчишка до упора вдавил в пол педаль, и автомобиль рванулся вперед, тараня густую пелену снега. – Давай, Кьярваль, не подведи меня!
- Постойте, давайте сначала я, - со вздохом предложила я и, не слушая возражений, объяснила спокойно: - Вдруг здесь снова ловушка для ледяных?
Наклонившись, я подобрала кусочек известняка и протянула его Петтеру. От него пахнуло жгучей и шершавой коричной корой, но пререкаться он не стал. Молча взял с моей ладони камушек и двинулся прочь.
Несмотря ни на что, мне есть чем дорожить. И что бояться потерять...
- Не глупости! Если бы я... если бы я была другая, хорошая, со мной бы такого не случилось!
Наконец Альг-исса вернулась и торжественно вручила мне саквояж.
- Мама, пойдем отсюда! – вдруг раздался рядом тоненький детский голосок.
- Да, господин Исмир, - откликнулась я. – Позвольте мне встать.
Я же налила себе еще кофе, мимоходом прикидывая, которая это чашка за сегодня. Третья, четвертая? Впрочем, не важно. Я была безмерно рада, что есть, чем занять руки.
- И что? – недоумение в голосе доктора звучало так искренне, что хотелось посоветовать ему прочитать учебник по химии.
- А если я спрошу... настойчиво? – в спокойствии Исмира было что-то пугающее.
Дверь мне открыла молоденькая девчонка, в своем сером форменном платье похожая на воробышка. Пахло от нее лавандой и ромашкой – спокойствием и трудолюбием.
Лицо у нее при этом сияло такой безграничной преданностью, что Вет-исс взревел и ринулся к безвольному телу соперника. Альг-исса пронзительно закричала, по-кошачьи выставила когти... и забарахталась …
Кажется, получилось очень проникновенно. По крайней мере, мужчины вокруг всхлипывали и тайком утирали глаза...
Исмир подошел так тихо, что я не услышала шагов и вздрогнула, когда его дыхание коснулось моей шеи.
- Вы что-нибудь знаете о... – я поколебалась, подбирая слово, и закончила: - об этой особе?
- Благодарю вас, Исмир, - теперь называть его по имени казалось совсем несложно. И спохватилась: - Здравствуйте!
- Прошу меня извинить, увидел вас и не удержался! – «признался» он с откровенной улыбкой.
К его лбу прилипла прядь темно-каштановых волос, и мне невыносимо хотелось протянуть руку и ее убрать.
Я увлеклась ароматной алхимией настолько, что не сразу услышала стук в дверь.
- Свидетелей?! – взвизгнула она. – Да что вы себе позволяете?! Каких еще свидетелей?
А наверху уже послышался трубный глас моего мужа, как всегда в такую рань, чем-то чрезвычайно недовольного.
«Она совсем не похожа на медсестру, скорее на актрису...» - подумала я, бросив взгляд на Ингрид, внимающую рассказу Ингольва.
- Так ты еще и споришь?! – взвился муж, угрожающе нависая надо мной.
- Я не буду извиняться! – выпалил он, глядя открыто и упрямо. И добавил вполголоса: - Я должен был попробовать.
- Ничего страшного, просто от воды проводку замкнуло, - непонятно объяснил он, смутившись.
- Все модели. Пойдемте, я вам покажу! Пора познакомить вас с подружками.
- Куда? – леденец перегородил мне дорогу, растопырив руки.
- Но меня ждет господин полковник! – напомнил Петтер осторожно.
- Тогда вам лучше сразу признаться, - продемонстрировав в улыбке прекрасные крепкие зубы, предложил дракон. – Кто из вас позаимствовал глазные капли госпожи Бергрид?
От него пронзительно потянуло кедром, как будто из холодного просоленного песка вдруг выросли хвойные исполины, протянули к угрюмому небу разлапистые колючие ветви. Так пахнет решимость.
- Извините, Петтер. Вижу, интендант вас за что-то невзлюбил. Не волнуйтесь, он сегодня же выдаст вам нормальную форму, так как Ингольв не допустит, чтобы его ординарец выглядел... не надлежаще.
- Не думаю, - вмешалась я, вставая. – Она хотела свалить вину на вас, но не стала бы ради этого давать яд своей обожаемой хозяйке. К тому же вы сами видели – она вылила капли в раковину, а не в питье…
М-да, похоже, любимая поговорка свекра: «Волос долог, да ум короток!» все же не лишена оснований. Теперь события, ранее нелепо громоздившиеся друг на друга, обрели стройность и логичность.
Живой огонь был нашей единственной надеждой, но ради нее Петтеру пришлось собственными руками уничтожить свое творение, своего верного друга, свою мечту.
- Хорошо, - Петтер встал и вдруг улыбнулся светло-светло. – Вы со мной?
- Немедленно уходите! – рявкнул доктор Ильин, потрясая чемоданчиком.
От Уннер остро пахло мускусом – нотами разгоряченной кожи, дерева и пряностей. Так пахнет женщина, решившая поохотиться на мужчину.
Лепить снеговика из первого снега – мероприятие крайне ответственное. Народные обычаи снабжали это сакральное действо целым ворохом примет и ритуалов. К примеру, морковь для носа импровизированного л…
- Это барышня Асия! – сжалившись, солгала я, и была вознаграждена волной сладкого лимонадно-грушевого аромата - облегчения и благодарности – от господина Холлдора.
Пришлось подавить это желание, ведь воспитанные дамы не грубят посетителям.
- Ничего, - ответная усмешка Исмира, кажется, заставила некоторых дам схватиться за сердце.
Он странно взглянул, но не стал спорить, приглушил мотор. Железный зверь послушно замер, будто радуясь возможности подремать.
- Вот как? – он поднял брови в преувеличенном удивлении. И марь – ненависть – заклубилась вокруг него отравленным облаком. – Следовательно, он упорствует, а вы его в этом поддерживаете? И как прикаже…
Пахло от него травянисто и остро – осокой – «не тронь меня!».
Развернуться и, словно сомнамбула, ничего не видя от подступающих слез, направиться к выходу.
- Помоги мне освежиться и переодеться! – велела я.
Самолет мертвой птицей валялся на берегу, бессильно раскинув переломанные крылья. В нескольких шагах от него кулем лежало что-то темное. И ни звука, ни движения.
- К вам инспектор Сольбранд, госпожа Мирра, - присела в книксене горничная, пытаясь отдышаться. – Изволите принять?
Петтер не поднимал взгляд, и я досадливо прикусила щеку. Разумеется, для влюбленного юноши невыносимо понимать, что для меня мальчишка!
- О чем задумались? – голос инспектора заставил меня вздрогнуть – и «пролить» размышления. А ведь я даже не заметила, как он вошел в комнату!
На этом светская беседа за завтраком закончилась...
Слава Тюру, покровителю справедливости, муж не стал упрямиться, и осчастливленный ординарец вскоре убыл в родной поселок...
Смуглые пальцы Петтера составляли разительный контраст с белоснежными стеблями, усиливая ощущение нереальной хрупкой красоты. Эта непрочность обманчива: они сохраняют свою прелесть всю зиму, и тают, …
- Какого еще визита?! – высокомерно произнесла она. – Я вас впервые вижу!
Не произнесенное «любили меня» будто повисло в воздухе холодным туманом.
- Для пояснений мало времени, - оборвал меня он. Пахло от него смолисто-терпким эвкалиптом. – Я ничего не скажу, ваш пес – тоже. И вы молчите. Понятно?
Никогда не понимала странной привязанности к смертоубийственным железякам! Но хель они милее любых украшений.
- Конечно! – так возмущенно ответил мажордом, как будто я заподозрила его в чем-то неприличном.
Я кивала, не отрывая лица от его шинели. Все будет хорошо, только не для господина Гюннара...
- Узнаю, - я автоматически потянулась к лежащему на носовом платке пузырьку темного стекла, и тут же меня больно дернули за руку.
Не найдя слов для извинений и оправданий, я ободряюще сжала его ледяную ладонь обеими руками. Дракон пристыдил меня совершенно справедливо – и одновременно я не могла преодолеть гадливость и желание …
Наконец все нужные пузырьки выстроились в ряд, на плите тихонько забулькала кастрюлька с водой, а по комнате распространился сильный запах прополиса и воска.
- Все мы где-то подтаиваем, - философски заметила Альг-исса, потом просияла: - Ай, но выходит, заразе неоткуда взяться! – провозгласила Альг-исса с непрошибаемым апломбом. – Значит не будет никакой э…
Спустя час с небольшим доложили о визите инспектора. Я доброжелательно его поприветствовала, и предложила присаживаться.
- Мне наплевать! – взорвался Ингольв.– Главное, что ты выставляешь меня рогоносцем перед всем городом! Я требую...
Под данной обтекаемой формулировкой могло скрываться все, что угодно – от запрета на покупку новой шляпки до рукоприкладства.
- Да, конечно! – девушка испугалась, сообразив, что наболтала лишнего. Торопливо посторонилась, снова сделала книксен. – А я – Ринд, госпожа. Простите, госпожа!
- Что вам угодно? – заученно поинтересовалась она, глядя куда-то мимо меня воспаленными глазами.
- Госпожа Мирра, мы приехали! – сообщил очевидное он. – Это бухта Сверхалле.
- Знаем мы этих подруг! – вроде бы тихо, но так, чтобы все слышали, бросила Сольвейг.
Определенно, среди хель я сама становлюсь грубоватой, перенимая их прямолинейные манеры!
- Вас нужно уговаривать, Петтер? – удивилась я, касаясь пальцами его припухших губ.
- Ловите на лету! – похвалил Исмир, критически осматривая обожженный порез на левой руке.
- Но куда спешить?! – не выдержав, я повысила голос. События понеслись вскачь, и я оказалась к этому решительно не готова.
- Приехали, - подтвердил очевидное мальчишка, не торопясь убирать руку. А губы у него пухлые, совсем детские, и улыбка такая открытая...
- Хорошо, - признавая поражение, вздохнула я. – Подумаю об этом позже. Да, вот еще о чем я хотела спросить...
Я ожидала, что Петтер ответит что-то вроде: «Рад вам служить, господин полковник!», но он только почтительно склонил голову. Исходящий от него аромат, против ожиданий, вовсе не искрился радостью. Нап…
Переступив через порог, Сольвейг будто споткнулась. Неловко сделала книксен, замерла, комкая фартук.
Я тихонько дремала, наслаждаясь весенним благоуханием, которое не портили даже выхлопы автомобиля. Уже три года прошло, а я после монотонных снегов Хельхейма все никак не могла привыкнуть к пестрому …
- Поспи! – пыхтя, велела ей Мать, аккуратно тюкнув буйную Альг-иссу по макушке ломом.
- Что это? – удивилась я, машинально разглаживая бумажку.
Я не могла отделаться от мысли, что она вела меня по дому кружной дорогой, показывая свои владения. В каждой комнате имелись дорогие драпировки и шелковая обивка стен, мебель из красного дерева с зол…
- Дай сюда! – властно приказала Мать, и хель вложила в ее протянутые руки «ребенка».
- Вы понимаете, о чем просите? – поинтересовался он, глядя на меня сверху вниз. Выражение лица у него было... странное.
Ему потребовалась минута, чтобы переварить это заявление.
Морозный воздух пах морем и прохладной мятой, ароматным дымком и тяжелым березовым дегтем... Бескрайняя снежная равнина в рассеянном свете переливалась десятками оттенков от алебастрового до изумрудн…
Петтер давно ушел, а я все сидела, позабыв об остывшем кофе, и пыталась понять, что же мне делать теперь.
Впрочем, страх – всего лишь чувство, предупреждение об опасности. Нельзя позволять ему туманить мысли. Потому что если разум отступит перед натиском инстинкта, останется лишь желание бежать, спасатьс…
На ее лице сияла детская улыбка и такая наивная вера в мое могущество, что я проглотила резкую реплику.
Как уже упоминалось, среди северных жителей не принято открыто таращиться на собеседника, так что это был откровенный вызов.
Петтер деликатно помог мне отойти в сторону. Я смотрела под ноги, борясь с желанием получше рассмотреть тело. Смерть одновременно уродлива и притягательна. Не зря ведь половина лица Хель, богини смер…
Перипетии отношений этой троицы, несомненно, могли заинтересовали какого-нибудь автора. Хельский любовный роман – несомненно, свежо и неординарно. Достаточно только вообразить в роли героини эдакую т…
- Господин Колльв, муж госпожи, - пояснила домоправительница. Казалось, в ее горле как рыбная кость, застряла неприязнь.
Далее быстро добавить красители и ароматы и разлить в заранее выстеленные пергаментом формы. Теперь поплотнее закутать их в одеяла и поставить в теплое место. Наутро можно будет вынимать, резать и ос…
Никто чинил мне препятствий, и вскоре я вошла в жарко натопленную комнату.
- Что вы делаете?! – удивилась я во весь голос.
А господин Колль будто танцевал у стола: шажок, наклон, поворот...
- Не накажет! – буркнула девочка, упираясь, как своевольный ослик. – Она болеет и может вообще умрет!
То утро я провела у портнихи, потом ненадолго заглянула в шляпный магазин. Устроила себе выходной и нисколько об этом не жалела.
- Значит, отец нарушил присягу, - очень по-взрослому заключил сын, когда мой рассказ закончился. Надо думать, сказывалось пребывание в кадетах.
И раньше я нисколько не сомневалась в его отношении к моей профессии, однако столь яростного нападения не ожидала. Впрочем, даже в родном Мидгарде до сих пор косо смотрят на женщин-врачей.
Теперь от Исмира больше не пахло ягодным соблазном. Бархатное контральто сандала сменилось звонким альтом лимона.
- Пока не за что, Палл, - отмахнулась я. – Послушайте, сначала мне нужно увидеть вашу дочь и немного с ней поболтать. Вы сможете это устроить?
Так одиноко... Если закрыть глаза, то можно представить, что это не дождь стучит, а почтальон, который принес долгожданное письмо. Глупо, ведь Ингольв не позволил мне вести переписку с родными и друз…
- Прогуливаюсь, - усмехнулась я нелепости вопроса. – Ты ведь не против моего присутствия?
Она кисло поздоровалась, поморщилась, заметив, что я опять сидела на подоконнике. Не сдвинувшись с места, я кивнула, и Сольвейг - еще довольно молодая женщина в неизменно сером платье - отправилась г…
Он перестал нормально питаться и спать по ночам, начал завидовать более успешным собратьям... С полгода назад измученный писатель попал ко мне. Сам господин Викар признался, смущаясь и краснея, что п…
И, сверкнув напоследок улыбкой, вышел, оставив меня переваривать свое возмутительное заявление.
Все так невпопад, так неправильно, так нелепо! Женщина за тридцать – и молоденький мальчик! Но больше мне с собой не справиться... Глупо, правда?
Помахивая крыльями, он завис перед нами, и я готова была поклясться, что обнажившая впечатляющие зубы гримаса была улыбкой. С каждым взмахом он опускался все ниже и ниже, пока не кувыркнулся в воздух…
Ладан, мускатный шалфей, цитронелла и грейпфрут – чтобы успокоиться и одновременно взбодриться.
Исмир остановился резко, словно наткнувшись на невидимое препятствие. Поставив меня на ноги, встряхнул так, что зубы клацнули.
- Не понимаю, - произнесла я негромко, словно просто размышляя вслух. – Доктор Торольв заверил, что в какао нет никаких следов глазных капель! Следовательно, доктор Ильин неправ в своем авторитетном …
Сама я решила составить ей компанию. От ледяного великолепия Исмира пробирала дрожь, и мне не мешало согреться.
Почувствовав под ногами твердый лед, я пришла в себя.
- Петтер, вы не могли бы заехать в булочную господина Эгиля?
- Что случилось? – встревоженно спросил он, посмотрев на едва не плачущую Ринд.
Надо думать, еще немного, и я стану рычать и кусаться. Откровенно говоря, вся эта катавасия изрядно мне надоела. Во фляге болталась остывшая бурда, холодные бутерброды приходилось запихивать в себя п…
- И чего вы хотите от меня? – спросила я напрямик.
Одна из дверей впереди распахнулась и показалась молодая женщина в строгом платье, ведущая за руку упирающуюся девочку лет семи-восьми. Ребенок не кричал и не плакал, а повисал всем телом на руке гув…
Собиралась договорить «лучше поменьше народу сюда приводить», но осеклась. От одного словосочетания «неизвестная болезнь» по спине побежали мурашки. Нет ничего ужаснее, чем невидимая смерть, косящая …
Мы условились еще встретиться – там, где не будет риска столкнуться с моим благоверным. «Уртехюс» подходил для этого как нельзя лучше – Ингольв от души презирал аромагию и старался держаться от нее п…
- Постойте, а что вы сами делали возле «Уртехюс» так рано?!
- Глина быстро раскиснет, - проговорил он, глядя себе под ноги, - нужно уезжать поскорее, иначе мы здесь застрянем.
Он слегка улыбнулся, и я только сейчас поняла, насколько он устал. Вокруг его глаз чернели круги, лицо осунулось. Кажется, не одна я не спала этой ночью.
Ингрид растерянно улыбнулась мне. Я, сделав вид, что этого не заметила, принялась разглядывать окружающих, борясь с неловкостью и злостью на Петтера. Зачем он притащил меня сюда и поставил в неудобно…
- Мирра, - выдохнул юноша, прижимая меня к себе.
Бледные лица, расширенные глаза и учащенное дыхание зрителей выдавали их состояние.
- Петтер, оставьте меня в покое! – крикнула я, когда непрерывный стук стал действовать на нервы.
Мне так хотелось протянуть руку, провести пальцами по щеке, колкой от щетины, пригладить упрямый вихор надо лбом. Снова услышать признание в любви, на которое я всегда отвечала смущенным молчанием.
Однако у хель оставалось немало рычагов управления, например, право назначать своих ставленников на некоторые ключевые посты, накладывать вето на отдельные законы и прочее. Все это было оговорено в д…
Снова накатил давний ужас, чувство беспомощности, необратимости. Будто сквозняк прожал по открытой шее, заставляя ежиться и передергивать плечами.
- Думаю, девушка охотно тебя проводит, - кивнула я на горничную, от которой тут же повеяло едким ароматом чистотела. Надо думать, моя просьба пришлась ей не по душе. Однако ослушаться она не посмела,…
Я старалась не думать, что эта сцена происходит на глазах у мальчишки (и наверняка на ушах у домоправительницы), только заметила краем глаза, как он покраснел.
- Доктор, а вы совершенно уверены, что господина Холлдора отравили?
Я вздрогнула, но, убедившись, что это всего лишь Петтер, успокоилась. Только отвернулась к формам, чтобы остроглазый мальчишка не заметил мои мокрые щеки.
Он кивнул, и я наконец осмотрелась. И едва не забыла, как дышать.
- Что вы... – возмутилась я, но он с силой встряхнул меня за плечи, так, что лязгнули зубы.
Зато какое выражение было написано на лице Сольвейг, когда она наконец спустилась! Насладившись лицезрением недовольства от неудавшейся пакости, я карамельно-сладким голосом пожелала домоправительниц…
Исмир кивнул, отставил в сторону таз, и Сольвейг без сил упала в кресло, словно марионетка с обрезанными нитями.
И я тону. Бессистемно, под властью инстинктов, молочу руками по воде, панически глотаю воздух...
И что случилось с Петтером? Почему он кричал?
Признаться, мальчишку было жаль, по моей вине ему придется чуть ли всю ночь провести за рулем, а потом еще добираться обратно. Не отрываясь, он зачарованно смотрел на меня, потом, густо покраснев, с …
- Вряд ли, - не согласилась я. – Кому и зачем это понадобилось? Я просто позаимствовала первую попавшуюся бутылку из домашних запасов.
- Ну да, голубушка, - инспектор устроился напротив меня. Кажется, ему отчего-то было неловко. – Вы ведь просили передать записку господину Исмиру! Не беспокойтесь, голубушка, я так и сделал, только...
- Именно так. К утру вам нужно быть на станции.
Я на мгновение замешкалась с ответом, ошарашенная таким простодушием, и муж тут же вмешался.
Сольвейг через дверь позвала меня завтракать, но я крикнула, что буду позже. Она фыркнула и удалилась.
- В неделю?! – перебила она невежливо. – В ночь! Прошу вас, сделайте что-нибудь, я больше так не могу!
Я несколько запоздало вспомнила, что это традиционная казнь ледяных. Хель обливают преступников водой на морозе, драконы же обходятся простым прикосновением.
И знакомо потемневшие мечтательные очи мужа, крепкая хватка, которой он удерживал меня за локоть (а вдруг сбегу?), исходящая от него властная волна имбирного аромата...
Вот уже много лет не ослабевал интерес к мумиям. Из них готовили «волшебные» зелья для омоложения и порошки для лечения самых разных хворей. К тому же многие видные лица устраивали дома целые выставк…
- Очень приятно, - улыбнулась я, протягивая руку. Мне вторил Ингольв, который прямо лучился притворным гостеприимством.
- Но вы не хотите продолжать, - закончил он. Запах аниса будто встопорщил острые углы, и к нему добавилась кислинка петитгрейна. Обида. Отстраненность.
Улыбнувшись воспоминаниям, я распахнула дверь.
- Ай, где ты бродишь? – вопила она негодующе. – Я сделал, что надо. Вернулся. Тебя нет! Нигде нет, совсем! Я кричал, искал... Думал уже, тебя морской змей проглотил!
Живущий неподалеку доктор Торольв лечил простуду по моим рецептам, признавая, что официальная медицина способна лишь немного облегчить симптомы этого заболевания. Ко мне почтенный эскулап относился с…
Вот уже рот и пальцы перепачканы темно-фиолетовым сладким соком, а ты стоишь, запрокинув голову, и смотришь в небо, и тихо дышишь.
- Простите, - спохватилась я. Пришлось выкручиваться: – Подумалось, что новый омолаживающий крем надо назвать «Яблоки Идунн», как эликсир молодости.
- Будьте добры, дайте мне таз с водой! – терпеливо повторил Исмир.
Не дожидаясь помощи, я сама распахнула дверцу и выбралась наружу. Белая снежная пелена - словно кисея - не скрадывала великолепный вид, напротив, оттеняла густую темень моря. Как будто покрытого шрам…
Из-под импровизированного головного убора Сигурда – медной кастрюли - стекали струйки опары, украшая тонкое лицо роскошными бакенбардами.
Я заставила себя улыбнуться. Оставалось лишь надеяться, что улыбка моя не походила на оскал.
Не забывая изображать внимание, чуть склонив голову набок, я рассматривала господина Гюннара. Рубашка застегнута не на те пуговицы, клетчатый шарф небрежно обвязан вокруг шеи, длинные светлые волосы …
Ладан - это прохладная ладонь на горячем лбу, стакан чистой воды в угаре тяжелых мыслей. Когда обидно до слез, когда мучают сомнения - он протянет руку, вытрет слезы со щек, утешит...
Я отнюдь не впервые сталкивалась с черной неблагодарностью, но готовность Исмира вступиться за меня грела душу.
Потом все тщательно взвесить и отмерить: отдельно масла, воду и активные компоненты. Ну и, разумеется, эмульгатор – специальное вещество, связывающее масло и воду.
Парфюмерия – отличный инструмент. Друг, готовый поддержать и поднять настроение. Сообщник, мягким шепотом заманивающий любимого в спальню. Начальник, заставляющий собраться и работать...
- Боюсь, это невозможно. У нас не найдется эстрагона, - негромко вмешалась я, кладя ладонь на руку мужа.
Господин Викар что-то бубнил о героях, которые не желают вести себя в соответствии с его задумкой, а я, сочувственно кивая, подливала ему чая. Эффективнее всего для вдохновения оказались растения, сн…
На последний вопрос я получила ответ, когда мы прибыли на место: наш автомобиль, покрытый грязью, был припаркован неподалеку. Надо думать, на нем приехал Ингольв.
Кажется, «жених» моего мнения не разделял: прикусил губу, обвел растерянным взглядом стоящих вокруг...
Поцелуй словно пах насыщенно, сладко, ванильно – как пахнет разгоряченное чистое тело. И одновременно горчил на губах, как иногда горчит мёд.
Чьи-то ловкие пальцы сзади коснулись головы и за несколько мгновений избавили меня от шляпки – и от шпилек вообще. Освобожденные от них волосы волной упали на спину.
- Почему же? Ведь подобное лечится подобным! – процитировала я известный тезис (по правде говоря, весьма спорный).
Его кисти – крупные, грубоватые для такого мальчишки – уверенно покоились на руле.
- Именно! – обрадовалась я. – Господин Исмир, присаживайтесь. Вы же едва на ногах держитесь!
Подозреваю, он просто пытался довольно неловко перевести разговор на более безопасную тему, однако в тот момент я была ему за это благодарна.
- Приехали, госпожа Мирра, - глухо сообщил он, глядя прямо перед собой. Пахло от него кедром и крепким чаем. Упрямство.
Губы Ингольва с давно забытой нежностью коснулись моих век, висков, щек. Когда-то это приводило меня в восторг...
- А у нее нет других мотивов? – уточнила я. В голове комаром звенела какая-то мысль, но поймать ее никак не удавалось.
Из зала меня вывел Исмир. Я старалась ни с кем не встречаться взглядом, понимая, что отныне для общества Ингойи я хуже, чем прокаженная.
Я почувствовала, как наваливается изнеможение. Без сил опустилась на диван, точно во сне, коснулась бархатистой густо-красной обивки. Сколько уже копий сломано, а все без толку...
Только появление мужчин заставило дам отвлечься от обсуждения достоинств Исмира. Хм, подозреваю, что теперь сторонников поголовного убийства драконов изрядно поубавилось... Любопытно, он рассчитывал …
Нас поселили в уютной крошечной долине, окруженной надежным гребнем скал. Выходящие на поверхность горячие ключи, а также подогреваемая все тем же подземным огнем почва позволяли нам не чувствовать н…
- Присаживайтесь, - гостеприимно предложила я, указывая на скамью. – Сейчас нам подадут кофе. Или вы предпочтете чай?
Признаюсь, до сих пор никто не наносил мне визитов через окно, тем более на втором этаже!
- Спасибо вам за помощь, - уже куда мягче и благожелательнее сказала я. – Без вас я бы не справилась.
Исмир легкой походкой прошелся вдоль строя трепетавших слуг, и на мгновение мне почудилось, будто он бьет себя по бокам хвостом (которого в человеческом облике, он, само собой, не имел). В комнате от…
Я перевела взгляд на окно, по которому барабанил дождь, и усмехнулась.
- Нет, - бросив на меня короткий взгляд, покачал головой мальчишка. – Просто черный, очень крепкий. Можно щепотку соли.
- Да долго рассказывать! – отмахнулся гость. – Ты-то как здесь? Вижу, молоденькую женушку нашел?
- Одна? – фыркнуло упрямое дитя. – Не пойду!
Колючие иголки и шершавая кора. Ровный стук сердца и аромат горящего хвороста.
Красавица Соль раздвинула облачную пелену, заинтересованно взглянула вниз. Равнина ожила, заискрилась мириадами снежинок. Снег отчаянно пытался поймать солнечный свет, рвался к нему, блистал и перели…
- Я опять потерял покой! - признался писатель со слезами в голосе.
- Не называйте ее моей невестой. В тот раз... Ну, когда у нас с Уннер было свидание, я сказал, что не женюсь на ней. – Голос юноши звучал устало, но твердо. – Инспектор решил, что я ее... соблазнил и…
Я беззаботно болтала, стараясь развеять неловкость.
- Попросить... – протянул мальчишка с насмешкой и горечью, от которой у меня запершило в горле. – Да, попросить – можете. Только скажите, почему он?!
- Да! – она гордо вздернула подбородок. – Я раз в жизни поддалась чувствам, и вот! А Кетиль...
- Идет! – тонким от восторга голосом пискнул Валериан.
- М-да, - проворчал инспектор. – В чем то вы правы, голубушка... Но мало ли дураков на свете? Может, он особо не задумывался – налил яду и надеялся, авось и так сойдет. Всякое бывает.
Я глубоко, с наслаждением вдыхала влажный солоноватый воздух. Смаковала, как самые лучшие духи, запахи грязи, мокрого камня, шерсти, подгорелого хлеба, пирогов с яйцом и луком. На поднятое к небу лиц…
Подняла руку, поправляя выбившуюся из-под шляпки непослушную рыжую прядь... и увидела, как застыл устремленный на меня взгляд Петтера.
Собственно, Мать тоже спорить не стала. На радостях, что хель освободились от угрозы непонятной болезни, да еще и обрели святыню (ту статую моментально назвали таковой), она была готова на многие уст…
Эти холодные существа с детства вызывали у меня ужас.
Он несколько мгновений думал, отбивая пальцами ритм по столешнице многострадального столика, и от прикосновений дракона тот снова начал покрываться изморозью.
Исмир на мгновение застыл, потом разжал руки и отступил на шаг.
Быть может, именно в заклятии кроется причина болезни господина Холлдора? Такое случается при неумелом использовании рун... Однако доктор с уверенностью заявил о мышьяке. Так что эту удобную версию п…
- Здравствуйте, я – госпожа Мирра, подруга вашей хозяйки, - осторожно отрекомендовалась я, пытаясь говорить уверенно и одновременно мягко. - Я хочу помочь госпоже Мундисе...
Извозчик косился на дракона с нескрываемым любопытством и, надо думать, с огромным удовольствием отрастил бы себе уши, как у слона, чтобы только расслышать наш разговор.
- Я пока пообщаюсь с сыном, - сообщила я в спину Исмиру.
- Да-да, я вас внимательно слушаю, - голос Исмира был мягок, как пушистый свежий снег.
- Конечно, проходите, присаживайтесь, - гостеприимно предложила я, снимая фартук. – Выпьете чего-нибудь?
- То есть вы собираетесь экспериментировать с телами?
- Полагаю, раз уж мы живем в Хельхейме, использовать хельские слова не зазорно. На мой взгляд, название «Уртехюс» предпочтительнее, чем дословный перевод на человеческий язык - «Дом трав».
- Вы полагаете, Ингольву нравится, когда мне присылают букеты посторонние мужчины?
В следующее мгновение инспектор подхватил меня и усадил обратно.
- Откуда... – она сглотнула и повторила запинаясь: - Откуда?
- Ну, что ты об этом думаешь? – нетерпеливо спросил свекор, не дождавшись, должно быть, ожидаемого взрыва негодования.
- Не припомню, чтобы господину Фросту помогал кто-то кроме его ученика... – я поспешила перевести разговор на другую тему.
Выйдя из «Уртехюс», я ненадолго остановилась, жадно глотая морозный воздух. Боль и гнев переполняли меня, грозя вскипеть и выплеснуться, словно молоко на плиту. Сейчас мне впору самой себе прописать …
Впрочем, вопрос тут же продублировала Мать, а игнорировать ее Вирн-исс не посмел.
- Все будет хорошо, - тихо ответила я. – Обещаю. Все будет хорошо!
- Просто – что? – подбодрила я нетерпеливо.
- Итак, что выбираете? – Исмир пытливо всматривался в мое лицо, а его стальные пальцы сжали мой локоть до боли.
- Ни за что! – воскликнула я, так резко поставив на столик чашку, что из нее плеснула темная жидкость. От одного воспоминания о зловонии крови и вывалившихся кишок к горлу подкатил ком.
- Разумеется, - подтвердила я с улыбкой, - совершенно с вами согласна, вопрос интереснейший. Уверена, вы превосходно в этом разбираетесь...
Я обернулась. Он смотрел на тело, потирая подбородок.
- Да-да! – подтвердил инспектор и укоризненно покачал головой. – Вы уж поберегите себя, голубушка!
Здешние ночи совсем не такие непроглядные, как в южных широтах, к тому же покрывающий землю снег словно разбавлял темноту. Все внизу виднелось отчетливо: крыши, море, скалы...
- Замечательно, тогда сегодня после ужина я буду ее ждать!
- Видите ли, мы не мерзнем, - пояснил дракон сдавленно. От неожиданности, не иначе, иначе он едва ли снизошел бы до оправданий. – И нам тяжело переносить человеческую одежду. Крашеная ткань, и этот н…
- И какие же строки вас настолько увлекли? – опрометчиво поинтересовалась я.
Кофе, как же я хочу кофе! Глоток заемной бодрости, терпкая горечь...
- Пожалуйста, не продолжайте! – попросила я, в протестующем жесте выставив вперед открытые ладони. Он ведь всего лет на семь-восемь старше моего сына! – Не нужно, я не хочу этого слышать!
Наконец кэб остановился у особняка мэра. Исмир расплатился с извозчиком и помог мне выйти. Я поежилась от ледяного пронизывающего ветра. Воздух казался взвесью соли, льда и мельчайших капелек воды.
- Не тревожьтесь, в случае нужды я вас согрею...
Ветер, пахнущий солью и мокрым песком, едва не сбивал с ног.
- Да, - согласилась я, не оборачиваясь. В то время я действительно не думала, каково будет Петтеру жить с клеймом предателя. Куда больше меня волновало, чтобы его не казнили и не отправили на рудники…
- Никто не пострадал? – уточнила я, стараясь говорить подчеркнуто спокойно и профессионально. – Видите ли, я врач.
Впрочем, камины - скорее дань традиции. Как уже упоминалось, дома в Ингойе обогревались водой из горячих источников, даже на теплицы хватало. Город был оазисом тепла и уюта в царящей вокруг зиме...
- Откуда мне знать? – с некоторым раздражением (пребольно ударилась локтем!) спросила я. – Валериан, я взгляну, в чем дело.
Исмир зашипел, отшатнулся, едва не свалившись со стула. Лицо его сделалось совсем странным: скулы заострились, губы сжались в тонкую линию, а глаза наоборот расширились, и в них будто плескалось хмур…
Слезы уже высохли, а покрасневшие глаза легко списать на едкие реактивы. Только, боюсь, Петтера это не обмануло.
- Превосходно, - резюмировал Исмир, беря ее под локоть, - сейчас мы с вами отправимся к Матери, а затем я желал бы вернуться и более... подробно побеседовать с госпожой Миррой.
- Что?! – Исмир подался вперед. Острый запах лимонной травы выдавал его любопытство и напряженное внимание.
- Всякое, - туманно объяснил он, не поднимая глаз. – Такое, что только муж от жены может требовать!
К тому же масла не всегда уместно использовать. Например, мой драгоценный супруг едва ли согласится нюхать «какую-то вонючую гадость», по его собственному выражению, вместо того, чтобы немедленно пол…
- Послушайте, - произнесла я, холодно глядя на своевольную сиделку, - я – аромаг. Надеюсь, вы понимаете, что шаманка и Мать прислушиваются к моим словам, и им не понравится, что мне чинили препятстви…
В сказках фигурировали злобные ледяные драконы, холодящие дыханием весь мир. Дети стихии выступали в роли этаких чудовищ, вроде сказочных вампиров. Но потом приходила бабушка, и в пару к дракону непр…
- Я, - надо думать, усмешка вышла горькой, как полынная настойка. – Вы думали, я бесчувственная? Идеальная леди с каменным сердцем?
Вот за что уважаю хель, так за практичное отношение к теплу и холоду. Они умудряются создавать посуду, содержимое которой многие часы сохраняет неизменную температуру. В дороге такая утварь незаменим…
- Не сомневаюсь, - согласилась я. – И что же поменялось теперь?
- То есть можно, если это в вашу пользу? – уточнил Петтер насмешливо. Глаза его блестели отчаянно, лихорадочно, а в симфонии ароматов слились гитарный звон можжевельника, гулкие барабанчики ветивера …
- Нет! – покачала головой я. Хотела добавить, что это всего лишь народное поверье, не имеющее реальной силы, но промолчала.
Попрощавшись со всем, напоследок Исмир подошел ко мне. Это был единственный знак внимания, которым он одарил меня сегодня, и я, признаюсь, не удержалась от иронии.
Кажется, Петтер отлично понимал, что переживания его не прошли мимо моего внимания, но ничего не мог с собой поделать. Я же не слишком успешно делала вид, что ничего не замечала.
- Господин Исмир, не слишком вежливо с вашей стороны входить без разрешения, - заметила я с досадой, стараясь на него не смотреть. Благие намерения держаться спокойно и сдержанно оказалось сложно воп…
В этот момент он походил на собаку, взявшую след, поэтому мое короткое «нет» его озадачило. Как будто хозяин вдруг натянул поводок, остановив пса уже в рывке.
Взгляд невозможно оторвать от нездешней, нереальной красоты теплого озера посреди царства холода. Говорят, это чудо тоже создал Тораринн в подарок своей возлюбленной...
Казалось, Ингольв вообще меня не замечал. Он беззвучно шевелил губами, подсчитывая петли, и с залихватским видом позванивал спицами, будто рапирой. В проворных пальцах рождалось сложное плетение узор…
Довольно улыбнувшись (попался, голубчик!), я потянулась за ним... и нечаянно смахнула рукавом на пол несколько банок.
- Голубушка, не пичкайте меня этими разговорами, - отмахнулся он нетерпеливо, - деньги пропали – наживешь, время пропало – не вернешь.
Может, он и был взрослым по годам, но вел себя как сущий ребенок!..
Оставалось лишь полагаться на врачебное искусство доктора Ильина. Пожалуй, стоит после обеда вернуться в дом госпожи Бергрид. Надо думать, инспектор не откажется от моей помощи...