А наверху уже послышался трубный глас моего мужа, как всегда в такую рань, чем-то чрезвычайно недовольного.
Он мрачно взглянул на дракона, но промолчал, только стал вдвойне усерднее раскуривать трубку.
- Петтер, я... – слова словно застревали в горле, а исходящий от Петтера аромат - фиалка и миндаль, немножко сливок – кружил голову. Я сглотнула и попробовала снова: - Петтер, послушайте, все было замечательно, но...
Отбросив абсурдную мысль, что пламя может растопить льдину, в которую превратился Исмир, я кивнула и распахнула шкафчик.
- Нет, - покачал головой он. В ухе ярко блеснула серьга. – Все зависит от нас. Следует зубами и когтями цепляться за свой шанс. Не сумеешь – изволь не винить богов.
Больные казались спящими, и там, в грезах, они были счастливы. Счастливы, тихо тая у меня на руках...