- Идите к йотуну! – сказала я от души, распахивая дверь.
- Ай, куда она денется! – вмешалась Альг-исса, но под строгим взглядом Матери скисла, как молоко на солнце.
Слова Исмира звучали напевно и мягко, кошачьей лапкой трогая душу, завораживая. Словно в полусне я наблюдала, как он легко, будто лаская, притрагивался к замерзшей воде.
Еще немного, и я не выдержу. Сорвусь, и не остановят меня ни приличия, ни даже мысль о Валериане. Больше так нельзя. Молча глотать обиду, давиться невысказанными упреками, чувствовать себя тряпкой, о которую вытирают ноги. Даже «Уртехюс» перестал быть для меня надежным убежищем, потому что глупо прятать голову в песок и надеяться, что беда не заметит тебя, если ты не видишь ее.
- Скажите, вы видите там что-нибудь необычное?
- Ну и пусть! – выдохнул он, осторожно, будто боясь обжечься, касаясь пальцами моей щеки.