Под его руками та послушно принимала желаемую форму, словно глина в умелых пальцах гончара... И вот уже идеально гладкая поверхность похожа на зеркало. В потемневшем льде мелькали загадочные тени, переливаясь оттенками серого, синего и зеленого.
Слава обманщику Локи, все обошлось: они упали на ковер, смягчивший удар. Вместо месива косметики и стеклянных осколков – всего лишь открытая бутылочка с бальзамом для волос.
На лестнице я едва не столкнулась с Сигурдом, который сломя голову мчался вниз. Он толкнул меня и даже не извинился! Хотя пахло от него такой густо замешанной смесью анисовой обиды, лимонного недоумения, горчично-потного страха, приторно-душной вины, что невнимательность была вполне понятна. А если прибавить еще синяки на смазливой физиономии, которые он, похоже, пытался запудрить...
Нас любезно приветствовали хозяева: господин Фритрик и его жена Гюльвейг, похожая на гладиолус – высокая, величественная, в изысканной шляпке и простом платье с затейливыми украшениями на рукавах и у шеи. Помнится, весь остров недоумевал, как мэра угораздило на склоне лет жениться на молоденькой вдове, но он, кажется, был совершенно счастлив.
- Конечно, - согласилась я. – Сначала к драконам, а потом в Мидгард, к бабушке и дедушке.
Лицо Ингольва побагровело, даже лысина налилась дурной кровью, а запах хрена и дегтя – ярости – буквально резал нос.