Кажется, я начинала понимать мужеубийц, доведенных до отчаяния побоями и придирками.
Не сразу, но это подействовало. Он отстранился, тяжело дыша, окинул меня затуманенным взглядом. Сначала от него пахло абсолютом какао – горьковатым, насыщенным ароматом черного шоколада. А теперь повеяло сладким, древесно-камфорным, тяжелым и тошнотворным запахом мари. Ненависть.
И отвернулась, капая прямо в ложку меда масло мяты. Откровенно говоря, внутреннее употребление масел чаще всего представляется нецелесообразным – летучие вещества лучше вдыхать – но в подобных случаях можно сделать исключение.
Я высылала счета клиентам, а они рассчитывались с Ингольвом, такая вот система.
«Пожалуй, не стоило его дразнить!» - мелькнула здравая (увы, запоздалая) мысль. Доведенная до предела мышь может броситься на кошку, что уж говорить о влюбленном мальчишке, распаленном ревностью и близостью предмета обожания!
Я поневоле улыбнулась, принимая его заботу. Петтер так легко дарил мне мягкое ласковое тепло, и в тот момент у меня не было сил от этого отказаться...