«Только бы не потерять сознание! – твердила я, впившись ногтями в ладони и заставляя себя глотать вдруг ставший полынно-горьким воздух. – Только бы...»
Вскоре я уже тихонько напевала, кружась по «Уртехюс». Вообще-то по моим ушам изрядно потоптались медведи, поэтому я пою только в одиночестве, когда уверена, что никто не подслушает мои экзерсисы.
Изрядно набравшемуся муженьку, как всегда в таком состоянии, хотелось женской ласки. А за неимением под рукой Ингрид ему вполне сгодилась и я.
- Госпожа Мирра, - в голосе его звенели льдинки, - оставим шутки. У меня к вам имеется разговор. Наедине.
- Спасибо, - я заставила себя говорить ровно. Потом встала и, нащупав склянку с успокоительным, отмерила двойную дозу. Я глотком выпила противную на вкус жидкость и устало подумала, что много раз предостерегала пациентов не превышать количество лекарства, а теперь сама грешила тем же самым. Впрочем, сейчас мне нужно было спокойствие – пусть заемное и временное. – Я понимаю, что вы руководствовались самыми лучшими побуждениями.
В моем родном Мидгарде подобное проявление чувств – прилюдно, не стесняясь жадных взглядов – сочли бы совершенно невозможным. «Для людей нашего круга это моветон!» - говаривала бабушка, надменно глядя на меня через лорнет. Впрочем, дедушка не обращал особого внимания на условности и частенько посмеивался над бабушкиными представлениями о респектабельности.