И рана выглядела странно, словно ожог и порез одновременно.
- Хм, - он снова уселся напротив меня и чуть подался вперед. – Тогда я вас внимательно слушаю.
- Отравление, - повторил он, словно не понимая смысла этого слова.
- Да! – запинаясь, подтвердил влюбленный бедолага, кажется, едва удерживаясь от того, чтобы пасть на колени. От него веяло таким букетом отчаяния, страсти, ужаса, что у меня на мгновение закружилась голова.
- Ни за что! – воскликнула я, так резко поставив на столик чашку, что из нее плеснула темная жидкость. От одного воспоминания о зловонии крови и вывалившихся кишок к горлу подкатил ком.
- Я не буду извиняться! – выпалил он, глядя открыто и упрямо. И добавил вполголоса: - Я должен был попробовать.