Все цитаты из книги «Башмаки на флагах. Том второй. Агнес»
Фон Клаузевиц был небогат, и недавно Волков подарил ему отличную бригантину ламбрийской работы. Он её и надел. Братья Фейлинги тоже красовались в бригантинах, Максимилиан же поддел под колет красивую…
— Думаю, что излишки денег понадобятся нам для найма ландскнехтов, — продолжал фон Беренштайн.
— Бумага сия на две тысячи сто семьдесят семь монет, мне будет достаточно и двух тысяч, — произнёс он. — Но прошу вас рассчитать меня сегодня или завтра. Думаю, что послезавтра мне придётся выехать н…
— Верно, но они считают, что вы ворошите осиное гнездо за рекой, от которого все вокруг пострадать могут.
«Глупая ты баба, уж очень легко ты веришь словам сеньора».
— Спит, сейчас позову, — отвечал Максимилиан.
— Но достаточно, чтобы дело затеять. Помните, что я вам говорил, Карл?
— Ты уже, я вижу, и скарб привёз. И семью.
— И помни про язык, дурень, о нашем деле никто не должен знать.
Волков это понимал, чего уж тут непонятного. А ещё три разбойника уже загнали Увальня к воротам и просто рубили его, он почти не отбивается, отталкивает своих противников древком, и всё.
— Отвечаю, что не мне то решать, а только лишь вам. Что партию для меня вы подыщите.
— Может, не надо было злить графа, — говорил Брюнхвальд, — может лучше было схватить фон Эделя по-тихому.
— Фамилия Мален не признаёт новорожденного своим родственником и посему поместье графине не полагается. А коли вы желаете оспаривать поместье, так можете подать дело на рассмотрение суда равных. Благ…
Стали они сразу выпивать, поднимать тосты и первым делом говорить о бригантах, о графе, об убиенном рыцаре фон Клаузевице; и к радости Волкова, все как один, безоговорочно, признали графа подлецом и …
— Как же не говорить, говорил! Всё у него спросил. Он рассказывал, что заказывали, что пили, говорит, что они не скаредничали и что серебро заранее делили, прямо в кабаке. Видно, им часть денег вперё…
— Да, капитан Пруфф не из тех, кто торопится, — ответил Роха.
— Бобы? Бобы в следующий раз, меня в Малене ждёт новый епископ.
— Господин ротмистр говорит, что для арбалетчиков должен быть другой сигнал.
— Ну, ладно, раз так, — на удивление быстро согласился кузнец, видно и сам выгоду видел. — Тогда начну завтра сюда наковальни да инструменты перевозить.
— Святой отец, — произнёс кавалер, кланяясь, — примете?
— Да-да, эти огромные окна прекрасны, — продолжал Волков, раздирая перепела.
Ему и его свите подали обед за длинным офицерским столом.
— Господа, впредь прошу вас не вставать во время доклада, — произнёс кавалер и снова повернулся к Бертье. — Благодарю вас, капитан, недостатка в желающих, значит, не было?
— Истинно, не хуже архиепископа благословим, истинно.
— Игнатий, не жди пока господа коней расседлают, сам всё сделай, не стой.
— Чутка мельче, — говорил проводник, — но чутка. На ладошку.
Комендант, старый солдат, поклонился ему вежливо, просил осмотреть убитых.
— В своё время, сначала я вас запишу, — монах вернулся на своё место, открыл книгу. — Назовите имя и цель визита.
— Ой, — ещё больше хныкал тот. Волков заметил, что человек, судя по одежде, не беден. И туфли у него недёшевы, и кафтан недёшев.
— Мы очень рады, что пройдоха Коэн к сему делу привлёк и вас, — произнёс Энцо Ренальди. Он сделал многозначительную паузу. — Ходят слухи, что хамы побеждают, и побеждают всех не от великого мужества …
Наконец, уже совсем в обед, люди графа фон Малена кое-как выстроились в двухстах пятидесяти шагах от его первых линий.
— Коли не вернусь, за бабами моими присмотри и за детьми, если родятся.
Тут только кавалер отпустил попа, сам поднял с пола митру, сам нахлобучил её на голову епископу, который так и стоял истуканом в растерянности. А кавалер повернулся, да и пошёл прочь из храма, укоряя…
— Ах, вот как? — удивился Волков. — Значит, и вы тоже в этом деле участвуете?
— Обязательно получит, — так же тихо сказал Волков. — Какой же он Грюнфельд, коли у него поместья не будет.
— Вы мне что, лошадей загнали, — удивлялся такой прыти кавалер.
— Чего же вы радуетесь? — С заметным недовольством спрашивал его кавалер.
И тоскливые ивы, что росли по берегу, тоже не так были зелены.
— Александр, а где ваша великолепная алебарда?
— Достаточно, но скажите людям, чтобы были внимательны, там места глухие, овраги и леса.
«Продержаться бы, пока он зарядит пистолет!»
— Ну пошли, — Волков не без труда встал из кресла, так как нога после трёх дней в седле заметно ныла.
— Опять собираетесь злить их своим видом? — Спросил капитан-лейтенант.
— Друг мой, — протягивал к нему руки судья и обнимал его, — как услыхал об этом злодеянии, так сразу приехал сюда. Соболезную вам, дорогой наш господин фон Эшбахт. Говорят, что в схватке с бригантами…
— Значит, ты не знаешь, что это были за люди?
«Ну, а теперь к делу, господа, не для этих панихид вы меня сюда звали».
Этого ей было достаточно понять, что он не шутит. Он вообще не был шутить предрасположен.
— Именно. Уж очень обидчив, прямо слова ему не скажи.
— Слушаю вас, капитан, — поглядел в его сторону Волков.
— Кстати, его надобно уже снять, — вспомнил кавалер, — не вспомнишь сам, так никто и не вспомнит. — И продолжил: — Можно и повесить, но тогда Эдель с графом будут наверняка знать, что мы в курсе их п…
Уже весь обоз гомонил, все до последнего кашевара уже знали, что что-то происходит. Доспехи из ящика достали, сам полковник, быстро и умело завернулся в стёганку, натянул поверх кольчугу и сел на ящи…
— Как пожелаете, монсеньор, — монах поклонился.
— Вот и уговоримся, господа ландскнехты, что всякий из нашей роты при встрече будет ему говорить, что он и его сеньор — подлецы и убийцы.
— Господин Шуберт, я вас слушаю, — напоминает о себе полковник.
— Говори, сволочь! — Волков опять занёс хлыст, но пока не бил.
— Господа, рад вам сообщить, что все противоречия и все вопросы с ландскнехтами разрешены. Капитан Зигфрид Кленк писал мне, что завтра выступает со своими шестью сотнями людей и будет у нас в располо…
— Значит, недобор? — оживился фон Бок. — Экономили на наряды, господин полковник? На ваши наряды да прекрасный ваш доспех, да на коня, можно было набрать ещё сотню кавалеристов.
— Просил я вас сменную шестёрку меринов для картауны, одна шестёрка полдня только может хорошо её тянуть, а потом уже хрипят, да жилы себе рвут. Я ещё с дела у оврага просил у вас ещё одну упряжку, д…
Тут Фриц Ламме замолчал. Волков молчал тоже, Сыч смотрел на него, а он смотрел, как мушкетёров на позиции огня меняют аркебузиры, как они строятся в линии, готовясь к стрельбе.
— Говорят, что цвет астернакса утоляет боль, — как вариант предлагал хирург.
Если хорошая погода стоит, то солдаты после ужина валятся спать, даже не ставя палаток. Лучшие места в таком случае — это обозные телеги или уютное место под ними. На другое у них просто нет сил. И н…
— Отец Теодор был очень добр ко мне, — нейтрально отвечает кавалер. Ему ещё неясно, кто этот новый поп, друг или… никто.
— Господин полковник, — взял слово капитан Пруфф.
— Вы просто трус! — кричал молодой задира. — Который боится поединка и прячется за алебардами своих солдат!
«Конечно, уголь мой в городе увидали, поняли, что я построил пристань, и уже думают, что от меня, с моей пристани, будут плавать по всей реке со своими товарами. Никакой фон Эдель купчишек не останов…
И тут он увидал Максимилиана. Тот шёл быстрым шагом, подходил со спины к его врагам. В одной руке меч, в другой… Пистолет!
«Они будут целовать тебе руки и нести серебро до тех пор, пока ты побеждаешь». Да, поп был прав, подобным господам, что вкладывают в дело большие деньги, ничего другого и не нужно. Ничто, кроме полно…
— Думаю, до наступления тепла вы весь уголь распродадите. Ваш племянник на удивление способный молодой человек, уж как мне ни обидно, но приходится ставить его в пример моим сыновьям и племянникам.
— Пять выстрелов? Да вы сожжёте весь порох ещё до войны! — говорит капитан-лейтенант.
Громыхая латами и оружием, солдаты выполняли приказ.
Муку пришлось дать из своих запасов. То была мука пшеничная, тонкого помола, барская была мука. Мария с девками столько хлебов до вечера не вымесила бы. Пришлось за кашеварами на тот берег посылать. …
— Господа ламбрийцы, вам ещё раз предоставляется возможность продемонстрировать своё искусство. Арбалеты взвести.
Волков слышал, как засмеялись за его спиной Максимилиан, а за ним и Увалень, и братья Фейлинги стали смеяться. Краем глаза кавалер видел, как ухмыляется Брюнхвальд, но сам всё ещё не готов был даже у…
— Клаус! Моё копьё! — орёт Хельмут Вальдемар Бальдеман. — Где ты, болван, копьё давай!
— Или отдаст на откуп почтовый акциз на год по всему Ланну и Фринланду, — добавил Энцо Ренальди. — За это мы тоже готовы платить вперёд.
— Бобы, кавалер, с чёрной подливкой из жареной муки и на говяжьем бульоне.
— Брат Николас? — аббат Илларион задумался. — Что ж, выбор хороший. Человек тот в вере твёрдый и дело своё знающий крепко, тем более брат мой по монастырю. И недавно стал главой комиссии Святой Инкви…
«Главное — не мельтешить, пусть выйдут на песок, по воде идти непросто, они выйдут запыхавшиеся, так как торопятся отомстить за своего командира, едва не бегут по воде».
— А что же вы захотите взамен, дорогой родственник? — спросил у купца рыцарь.
— Мелок он. Невесом совсем, — говорит Волков.
— Ну-ка, ну-ка, — Волов насторожился, — объясни. Что значит паству не смог обрести?
— Ну, — прикидывал господин, — ну, может, триста.
Она, ни слова не сказав, быстро пошла на кухню, шурша юбками. А он покосится ей в след, но только покосился. Жена же рядом стоит.
— Что ты? Чего кривишься? — спросил его молодой епископ. — Службу я сию знаю хорошо, отчитаю без запинок. Тогда я устал просто.
Волков смиренно молчал. Но как бы его ни пугали, как ни кричали на него, никаких денег он им обещать не собирался, ни при каких обстоятельствах он денег бы им не дал.
«Видно, хотят поговорить о возврате золота или о разрешении на провоз товаров по дороге и погрузке их на пристани».
— Уж и не знаю, как фон Эдель будет выбираться из города, если он ещё тут, — говорил шёпотом бургомистр Волкову. — Люди злы, и все на вашей стороне, кавалер. Все жалеют молодого фон Клаузевица. Сегод…
— Так как же не знать, если весь город о том только и говорит! — заметил землемер, посмеиваясь.
— Мало кто из тех полководцев, что мне знакомы, так же опытны, как маршал фон Бок.
— Что вы несёте, глупец! — кричал граф, но в его голосе не было убедительности. И ещё он уже, конечно, знал об инциденте. — Я никого не убивал, я всё время был тут в замке.
«Ещё бы, за пол талера в день всякий служить захочет. Надо было предлагать десять монет».
На этот раз господин был пешим. И опять он, едва взглянув на кавалера, глаза отвёл и стал говорить со своими спутниками. А спутников с ним было двое, и оба при оружии. И как наитие снизошло на Волков…
— Писано во многих, что расплате быть после Пасхи. А в некоторых и вовсе время расплаты не указано.
— Вот видите, — сказал епископ, — вот вам и ответ графу. Да и фон Эделя сильно покоробит это решение городского совета.
Вспоминая предостережения отца Теодора, Волков подумал, подумал, да и решил надеть свой синий колет с подшитой кольчужкой. И перчатки с кольчугой. Взял свой пистолет. Бережёного, как говориться, Бог …
— Хорошо, хорошо, — примирительно заговорил генерал Беренштайн, — ваше право ездить хоть на карете, хоть на телеге, но не может такого быть, чтобы у вас денег от выданных вам не осталось. На дело сие…
— Не ори, дурень, — Волков ловит его руку, — ты у меня вроде как душеприказчик. Мог бы я деньги отдать банкиру какому, но это деньги кредиторов. Они, случись со мной что, сразу их вытребуют через суд…
Они медленно пошли меж рядов скамеек от входа в храм к кафедре.
— Друг мой, сапёры сейчас капают ров, чтобы огородить нас от всяких страждущих, так вот: выставьте охранение вдоль рва, пусть будут с палками, чтобы всех, кто чрез ров вдруг полезет, вразумлять.
Волков смотрел на него с подозрением; уж очень он волновался за Александра, боялся, что костоправ-неумеха сделает из молодца калеку. Но кажется, что этот доктор понимал, что делал, поэтому стоять над…
Распорядился, а сам поехал следом за командирами, он хотел посмотреть роты других полковников.
Ещё роса не легла как следует на траву, ещё утренние звёзды можно было разглядеть, а лагерь уже поднялся. Смотр!
Волков даже и не знал, что сказать, даже что и спросить теперь у господ банкиров, не ведал. Получалось, что все те многочисленные вещи, что он с таким трудом вывез из чумного Фёренбурга, всё теперь у…
А сейчас, во времена затишья, пятнадцать серебряных монет были, видно, деньгами большими.
Волков неимоверно устал в этот день, но вместо того, чтобы помыться, поесть и лечь спать под одну перину с красавицей Бригитт, он, запретив всем в ходить в залу, стащил вниз свой неподъёмный сундук и…
— Рад видеть вас, полковник, — едва скрывая неприязнь, отвечал кивком головы фон Бок. — Только вот, думаю, что вы перепутали гардероб. Мы здесь, чай, на войну собираемся, а не на балы к курфюрстам.
— Ну, он говорит мне: «Ты с арбалетом знатно управляешься, бери его, а я пойду сеньору в помощь».
— Брат Ипполит сказал, что лучше их оставить на волю Провидения, не тащить хворых с собой. Мы их всех оставили, кого у крестьян, за небольшую плату, а двоих в монастырской богадельне. То было два дня…
— Будет спесь и важность свою показывать, будет лишнего требовать, так и до ворот проводить можем, — важно отвечал ему старый ландскнехт.
Это было грубо, но Волкову понравилось, что этот колченогий наглец не хочет его бросать.
— Тем не менее сохраняйте видимость покоя.
— Это так, нипочём графу против рыцаря не выстоять, — сразу соглашались первые. — Так что этот подлец граф снова будет убийц нанимать.
— Знаю, Карл, знаю, что вы сами ручались за мои векселя, и мы от них не отказываемся, просто вернём их тогда, когда нам это будет выгодно.
Кружева. Раньше он считал, что подобное носит лишь изнеженная знать да женщины из высших сословий. Да, он не был чужд изыскам, с удовольствием покупал себе и раньше колеты из бархата, замшевые сапоги…
— Неплохо, Карл. На памяти моей… Только в гвардии де Приньи люди строились быстрее.
Ещё хуже вышло с женой. Рыдала Элеонора Августа фон Эшбахт громче, чем госпожа Ланге. Бригитт сидела за столом с опухшим лицом, Волков спал, он всегда спал крепко, но ему казалось, что она так до утр…
И ещё ему очень хотелось, чтобы войско его было не хуже, чем войска других полковников, которые придут на смотр в Нойнсбург. Потому и занимался он тем, чем полковнику заниматься не пристало.
— Так она, вроде, уже и развязана, — заметил Волков. — Бои у вас в городе уже идут, бургомистр.
— Как прикажите, господин полковник, — отвечает его заместитель. — Денег ещё предостаточно.
Волков взглянул туда, и на дороге увидел всадников в перьях, в шелках, в гербах. Человек сорок, не меньше.
Вот с такими думами и садился кавалер в седло.
Он пошёл им навстречу, тянуть-то было нельзя. Но и что с ними делать, с этими тремя плотно стоящими, ощетинившимися длинным оружием врагами он пока не знал. Ладно, как пойдёт, как Бог положит.
— За господином уже пошли, не палите мельницу, — прокричали ему в ответ.
— Что? — Только и смог вымолвить Волков. — Как? Рота Бертье?
Но вскоре молодые адъютанты его позвали в залу, где только что был совет.
— Не знаю, не знаю… — скорее всего кузнец и вправду не знал ничего, да и кавалеру нужно всё это было обдумать. — Ладно. Значит, ты у меня тут прижиться хочешь?
— Сие похвально, — заметил фон Беренштайн, — очень хотелось бы, чтобы не только на ужинах, но и в деле вы выглядели так же прекрасно, как сегодня.
Худо-бедно, но стрелки выстраиваются пред пехотинцами, мушкетёры стоят первыми в два ряда, ставят мушкеты на рогатины. Фитили не горят, оружие не заряжено, но вроде к стрельбе готовы.
— И двух десятков корзин не осталось, — сообщил Бруно, — все у Кёршнера на складах. Думаю, за неделю кузнецы и пекари разберут всё.
— Да, полковник, — ротмистр встал, хоть Волков просил не вставать, и приложил пальцы к берету, а потом поднял руку. Южный знак приветствия.
— Знаете, что епископ Малена умер? — спросил Волков, не поднимая головы от бумаги.
На него посыпались удары. Бестолковые, но сильные. Яростные. Пришлось шевелиться. Какое уж тут дыхание, когда раз за разом тебе копьём проверяют забрало на прочность, стараются загнать шип алебарды п…
Агнес быстро встаёт, платье снять вместе с нижней рубахой для неё дело лёгкое — одно мгновение. Волосы, правда, растрепались, да уже ночь, чего причёску беречь? Кидает одежду на своё кресло, идёт к н…
Теперь в его тоне и намёка нет на обычную фамильярность — кругом молодые люди: нанятые солдаты и новые офицеры. В такой ситуации любое панибратство недопустимо, тем более, когда полковник сидит под с…
Бородатый отскочил, схватился за рану. Огляделся. Нет, дураком не был, ещё дым не рассеялся, а он уже быстро уходил в проулок, на ходу наотмашь рубанув Максимилиана своим тесаком. Бил в голову, но юн…
А кавалер действительно есть не мог. Когда с ним такое только было? Да никогда, разве что из-за болезни такое приключалось, а тут — ну не лезет в горло кусок, и всё. Хотя самый сильный аппетит у него…
— Да, господин, — вор указал на Сыча, — эти господа у меня всё забрали, у них все мои деньги.
— Да всё последнее время, — уже начинал злиться кавалер. — Последний месяц в замке доктор какой-нибудь жил?
— Подло, — отвечал монах, но не говорил как, видимо, не хотел расстраивать монсеньора.
— Говорят, у короля будет тридцать больших пушек!
Он огляделся, теперь у него было несколько мгновений, чтобы осмотреться.
— Есть у меня дело одно, что не даёт мне покоя. И дело сие железом я разрешить никак не могу.
— Так по ремеслу своему живу, — скромно отвечает кавалер.
Мужичонка зыркнул на него единственным глазом и… заплакал.
— А был это никто иной, как ротмистр городских арбалетчиков Цимерман.
— По опыту скажу, что если Господу будет угодно, то само всё срастётся, — заверял его доктор Берк. — А если нет, то — нет.
Волков, да и приехавшие с ним молодые господа были тоже удивлены. Перед ними, от самых зарослей кустов, что росли на глинистых пригорках, до самой воды зеленели отличные травы. Так зеленели, что в ок…
— Врагам не удалось убить меня ни железом, ни ядом, так вы меня ягнёнком собираетесь добить? — продолжал шутить кавалер.
— Также говорят, что войско сие вы хотите использовать не против горных дикарей-безбожников.
— Денег я у них не брал, пусть не брешут, — напомнил ему кавалер, — брал товары по ценам завышенным. Так что пусть терпят.
Приехал домой. А там уже все знают и про нападение, и про Клаузевица. Элеонора Августа не поленилась, вышла на двор его встречать. Кавалер заметил, что живот у неё уже видно. Обнял жену, и тут, кажет…
Купчишка заорал дико, стал по дороге кататься и шею чесать, а братья Фейлинги, что ехали последние, смеялись по-мальчишески весело. Да и Максимилиан с Увальнем смеялись, и Волков, оборачиваясь, ухмыл…
В последние два дня полковник кавалер был в полку безотлучно. Ел вместе с офицерами, с ними же занимался делами, первыми из которых было получение тягловых лошадок от купцов без денег, под расписки. …
Кавалер стягивает шлем, подшлемник, его волосы мокры, так мокры, как будто его голову облили водой.
Но как карета скрылась из виду, он подумал и решил, что всё графиня делает правильно. И что к герцогу правды искать поехала, и что сына взяла с собой. Несчастная вдова с ребёнком, что родственниками …
В молодости он ел из деревянной чашки. Его товарищи арбалетчики запросто могли себе позволить оловянную посуду, а кто не скупился и на медную. Были и такие, что возили с собой и серебряные кубки из д…
— Просят нас купцы освободить от мужичья весь приток Лиану, чтобы по реке можно было возить товары как до Фёренбурга, так и на северо-восток, в земли княжества Экссонгского. Для чего нам надобно пере…
— Верно, друг мой, пойдёт. Поэтому мы его встретим. Встретим в удобном месте и при встрече будем выглядеть так, чтобы у людишек его всякая охота отпала воевать. Чтобы при виде нас даже думать о деле …
Волков тоже смеялся, тоже пил с ними, но хмель ему был не помеха, он всё запоминал, а вдруг и вправду придётся нового епископа из города провожать. Тогда лучше этих людей ему не сыскать.
Но по виду его кавалер догадывался, что ничего он не понимает, впрочем, понимание его было и не нужно.
Казалось бы, что за дело ему до лекарей; сказано в контракте иметь двух лекарей, он и нашёл их. Хорошие, плохие — какая ему разница; что ему за дело до распутных баб, есть ли среди них чахоточные или…
— Господа, рекогносцировка показала, что удобной, сухой земли тут немного, все низины вокруг холмов сыры, суха только дорога. Полагаю, её и перегородим. Как вы считаете, господин полковник?
— Полковник Фолькоф, к вашим услугам, господин маршал.
— Половина силы всей армии в нашем полку. Нам и отдуваться придётся.
— Его Высокопреосвященство занедужил, просит вас быть, — взволновано отвечал монах.
Спорить с таким было глупо. Волков понимающе кивал.
Александр Гроссшвюлле — вот уж кто молодец. Один своей огромной алебардой сдерживает троих. Тех троих, что перегородили дорогу рогаткой. Александр вообще не умеет пользоваться алебардой. Размахивает …
Так и поехали. Горожане уже заканчивали дела. Лавки запирались. Ставни затворялись. Последние рассыльные с пустыми тачками спешили домой. Кто-то стоял на пороге своего дома, болтал с соседом, кто-то …
Госпожа Ланге увидала и всхлипнула, рот прикрыла ладошкой изящной и стала бормотать молитву быстро. Зато госпожа Эшбахт не всхлипывала, а обозлённо смотрела на госпожу Ланге: чего, мол, на моего мужа…
А по утру из Малена от епископа пришло письмо. Беспокоился он, что господин фон Эдель который день живёт в городе, встречается со всеми знатными горожанами и ходит даже на собрания совета.
— Так мы и хотели, но купчишка орёт, что он ваш. Что ему очень до вас надо.
— Вот я вчерась их сюда привёл и показал, — он и Волкову показывал тоже, — говорю: что, дураки, кто был прав?
Не шибко, конечно, он умён, но другого человека, которому он мог доверить все свои деньги, у Волкова не было. Бруно ещё молод. Его обмануть могут. Бригитт… А эта может забрать все деньги и уехать, ос…
— Мой предшественник, — продолжал маршал, — сначала толкался с мужичьём возле моста целый месяц, а как смог перейти его с главными силами, так был разгромлен в пух напористой атакой сразу с трёх стор…
Гюнтер бежит к нему, даёт стакан и наливает вина.
— Рота Бертье слабее роты Рене, — медленно говорил кавалер.
— И что же, охальника стража не схватила?
— Нет, сие невозможно. Я обещал графине добыть ей поместье, — твёрдо сказал рыцарь. — Не захотят отдать добром, так силой заставлю.
Ещё до полуночи к месту приехал и бургомистр. Почему поздно приехал, да потому что сначала, как узнал о случившемся, так поехал он к епископу посоветоваться. И тот наказал ему привезти кавалера к себ…
Нет, звать он его не стал, сам пошёл в дом, в котором жил его выезд. Давно он тут не был. Дом стал настоящим логовом молодых мужчин. Прямо у порога в беспорядке брошены сёдла. Уздечки путаные висят н…
Кажется, офицер мужичья понял, что происходит, только когда сноп искр из-под колёсика брызнул на пороховую полку. Шлем у него был без забрала, и кавалер целился ему в лицо. Хоть пуля и была в пистоле…
Первая рота в центре, как и положено. Восемь ровных рядов. Первые два ряда — сплошное железо: доппельзольдеры, двуручные мечи, молоты, топоры, протазаны. Дальше копья, после них — пики.
Она только смотрит на него зло. Губки поджала свои.
«О, сразу видно, поп из Ланна: всё знает. Впрочем, попы всегда всё знают».
— Сейчас поедем, экселенц, только пообедаем.
— Я уже велела накрывать, прошу вас и ваших сопровождающих к столу, — говорила юная и радушная хозяйка дома.
Старые вояки обменялась крепким солдатским рукопожатием.
— Ну, дядя, уж начал так заканчивай, — Сыч пихнул его в рёбра локтем.
— А чем, к примеру, господа, вы будет раны лечить, глубокие раны от пуль или болтов арбалетных?
Хотел приехать в Нойнсбург за день до совета, а приехал в день совета. Крепкий то был городишко. Не Ланн, конечно, и не Вильбург. Даже меньше Малена был он. Но уж стены, глубокие рвы с водой, ворота,…
— Не голоден, я был у господ банкиров, у них пообедал.
— Я мальчишку-рассыльного ещё с собой возьму, чтобы опознал бриганта. Чтобы тот не отвертелся, когда прижмём.
— Кашевары, носите воду, разжигайте костры, еды готовить на тысячу человек! Возницы, лошадей распрягайте, поите, кормите. Мы ставим лагерь. Гренер!
— Думаю, то были господа рыцари, выезд барона, — наконец ответил кузнец.
— А с кем теперь? С горцами опять, поди? — спрашивает госпожа Эшбахт.
— Возьмите, — молодой человек протянул ему колесцовый пистолет, подарок епископа. — Я зарядил его.
— Господа советники ждут высочайшего соизволения.
Так и подмывало его спросить: откуда серебро у тебя, девица? Но не стал: не спрашивай — тебе и врать не будут.
— Если задержка какая случиться, сразу через почту мне отпиши, — Волков протянул Сычу два талера. — И через неделю тут тебя жду, дело новое тебе будет.
— Вторую неделю стоят лагерем рядом с нашим.
Его люди не давали врагу даже попытаться охватить сбившуюся в кучу вторую роту «крыльями». В основном хамы пытались навалиться на правый фланг Рене. Но как только мужики пытались использовать своё чи…
— Я велел молчать! — он снова ударил по столу кулаком. — Молчать!
— Да, точно, господин! Так он и назвался.
— Почему вы мне не сказали об этом? — Удивился Волков и, повышая голос, повторил: — почему вы мне об этом не сказали?
— Да уж будьте так любезны. — Сквозь зубы, чтобы снова не сорваться на крик, говорит ему полковник.
— Да, тихонько дойдёте туда, но сразу в воду всей ротой не лезьте, сначала отправите разведчиков на тот берег, если там никого, начинайте переправляться. Переправившись, станьте там в зарослях, но к …
— Прошу вас взглянуть на карту, — продолжил маршал. Полковники и лейтенанты встали.
— Господин мой, отчего вы ничего себе не кладёте? Неужто не голодны?
— Да как вы не допустите, если вы тут, а я там, — купец махал рукой и тут же морщился от боли. — Больно-то как, не сломали ли они мне кости.
Ландскнехты умели себя поставить. Пусть в графстве было их и немного, может всего пять десятков, не больше, но то всё были люди опытные, бесстрашные и сплочённые. Корпорация их была весьма уважаема, …
В огромном соборе не было места, куда не долетал бы голос старого попа. В огромном соборе не было человека, который не знал бы, кому эти слова адресованы. Речь епископа была проникновенна и страшна.
— Дружить, — стонал купец, — дружить, господин Эшбахт.
— И я так думал, господин, так ведь ливень начался под утро. Никаких следов не осталось.
— Капитан, — кричал ротмистр Джентиле, довольный работой своих людей, — хватит им или ещё добавить?
Утром удивленные слуги ходили на цыпочках, боясь его разбудить. Только неуклюжий Игнатий, когда шёл поить лошадей, загремел ведром.
Волков, как будто знал, что такое может произойти, он полез к себе в шубу и достал оттуда великолепный полковничий патент. Достал и с поклоном передал его Беренштайну. Тот развернул, быстро прочёл и …
— Юная госпожа, возьметесь ли за такое? — спрашивал он, сидя на том самом месте, где за два дня до этого сидел глупый пирожник.
— Но есть же брачный договор, — напомнил кавалер. Уж в этом он не сомневался, договор был заверен лучшими нотариусами города Малена.
Вот только не знал он рыцаря, совсем не знал. Тот и думать не думал об отступлении и сдачи позиций.
— Письмишко было в Вильбург, бабёнке одной, что живёт на улице Масленников, зовут её Элиза Веленбрант.
И тут услышала грохот. Он со двора шёл. Неужто эта дура уронила что. Агнес скривила губы — с этой раззявы станется. Но грохот не прекращался.
Сразу после выстрела вдоль вражеских рядов поехали офицеры, чтобы успокоить и приободрить своих людей, только вот даже отсюда, с холма, где стоял кавалер, было видно, что городские заволновались, ста…
Сегодня он хочет вспомнить вкус простой солдатской еды.
— Так, и что говорят в столице врагов моих? — спросил кавалер.
Она взглянула на Максимилиана: красавец какой вырос, она ему уже лишь до плеча достанет. Вид у него надменный, одежда хоть и пыльная, но хорошая, и руки… Руки не к тачке и не к тесту привычные, а к ж…
Волков сидел на стуле. Увалень и братья Фейлинги облачали его в сияющий после чистки доспех. Он решил не одевать горжет и наручи, и шлем тоже, решил не париться в толстой стёганке, доспехи надевал пр…
— Друг мой, понимаете ли, — заговорил тут фон Беренштайн, — кажется, с ландскнехтами, а их шестьсот шестьдесят человек, нам договорится будет непросто. Уж больно много они хотят серебра.
— Не придётся тебе там сидеть, я тебе письмо дам, так тебя он сразу примет, — обещал кавалер.
Кавалер двумя ударами добил двух раненых. А как они хотели? Плохая война — так плохая война, они сами её начали. Слава о том, что вы раненых добиваете и пленных берёте лишь для того, чтобы их потом п…
— Дом как чужой мне, — сквозь слёзы говорит ему госпожа Эшбахт. — Всё не так тут.
Волков оторвался от письма и поморщился, как от неприятного.
Он кинулся было к кавалеру, чтобы остановить его, но сам был бесцеремонно остановлен за свой красивый воротник. Максимилиан схватил его крепко и без всяких слов вернул за пюпитр.
Но красноту эту никто не заметил, так как голодным господам из печи на стол уже ставили еду.
«Нет, не в помощь мне ты сюда приехал, приехал ты сюда повелевать. Уже и с герцогом беседовать собираешься, и с графом, кажется, дружить намерен».
Мужички сразу приосанились, полезли вперёд. Ведь сержант уже близко!
Волков уже никуда после не пошёл. Оказалось, что в харчевне есть пара комнат для гостей. В одной из них он и остался спать, когда пьяные ландскнехты разбрелись по домам.
Уселся, словно устал, словно ноги уже не держали. Сидел, осоловело поглядывал на неё, и, кажется, ни нагота девушки, ни вызывающая её поза больше в нём огня не разжигали. А потом он завалился на стол…
— Такие же, как у вас, господин полдник, белый с голубым. А герб — латная перчатка, сжимающая розу. Мы стояли на правом фланге. Не сдвинулись тогда и на шаг, хотя по нам два часа били их пушки, — отв…
— Сейчас в купальню ехать думаю, а потом к батюшке вашему. Сообщите ему, что надобен мне совет.
— Уж больно вы злы, — вдруг вступилась за Элеонору Августу госпожа Ланге, она как раз принесла графин с вином и бокалы. Сама принесла, чтобы прислуга не слушала, господские раздоры. — Негоже так на б…
— Если граф говорит, что не знает, значит не знает. Разве может сеньор лгать?
— Да как же вы его проводите? — смеялся Волков. — Он же благословлён на кафедру самим архиепископом.
— Продай её, в простой телеге с периной, если надо будет, поеду.
«Идут, не кончаются чёртовы хамы. Господи, благослови. Главное — к воде близко не подходить, Господи, не хочу умирать в воде, не допусти».
— Господа, как закончу обедать, хочу посмотреть, чему вы научились, прошу построить ваших людей на плацу.
— Волнение всегда присуще купеческому ремеслу, — многозначительно сказал кавалер и тронул шпорами коня.
— Нет, Карл, бить нас он не надеется. Ему нужно, чтобы мы его били, и били как можно крепче. К тому он всё и ведёт. Хочет он, чтобы герцог после поражения по-настоящему осерчал и крепко обозлился на …
— Да, — подтвердил Энцо Ренальди, — думаю, что мы не обеднеем, если поможем нашему другу.
— Сегодня был я у штатгальтера, по делу векселя своего. Вексель этот у меня на две тысячи сто семьдесят семь талеров. Штатгальтер гасить его отказался, ссылаясь на скудость казны. А один из друзей шт…
Схватился, покачнулся и… выронил меч. А потом ещё раз пошатнулся. Сделал шаг, переставив ноги, словно пытаясь не упасть. Тут уже бородатый господин ударил его наотмашь тесаком, слева направо. Быстро,…
Хотя кое о чём он с капитаном артиллерии уже переговорил.
— Рота Бертье была на марше атакована рыцарями, — кричал вестовой.
— Картауна тяжела, господа, а дороги ещё не высохли, но будем надеяться…
— Как пожелаете, господин полковник. — И тут же, вглядываясь в даль, добавляет. — И, кажется, к нам едет гонец.
— Талеров? — Волков кривится. Смотрит на Брюнхвальда. — За такую сумму я бы оскорбился, Карл. Пятьдесят талеров — это не всякому сержанту вдоволь будет.
— Дело дрянь, — говорил он с многозначительным видом, — невзлюбили, значит, нас отцы-командиры. Теперь хлебнём мы юшки.
— Да благословит вас Господь. Надеюсь, вы побьёте мужиков, да наставит Господь их заблудшие души на путь истинный. Вы там, пожалуйста, не усердствуйте, на рожон не лезьте, — отец Илларион осенил рыца…
— В моём… В моём контракте! — закричал фон Бок раздражённо. — Нет никакого вашего контракта, дело делаем одно, и контракт у всех должен быть один. Один на всех. — Маршал сделал маленькую паузу и посл…
— Возможно мне скажут что-нибудь наедине, — предположил Волков.
Лица купцов и вовсе стали кислы. Так уж на них неблаготворно девствовало имя Кёршнера. Поняли, что зря выезд кавалера потчуют. Весь обед — пустая затея.
— Помните, я говорил вам, что вам будут целовать руки и кланяться, пока вы будете побеждать?
— Господин капитан Пруфф вздумал пред мостом, что над ручьём, встать и менять коней, а прежде хочет их поить, а пушки свои поставил так, что на мост больше никому не въехать, когда его просят откатит…
— То воля ваша, но денег я вам, дорогой родственник, этих не верну.
— Терпят? Терпеть они не станут, вас они тронуть не могут, так на мне отыграются, — причитал Гевельдас.
— Спокойной ночи, моя дорогая, — отвечал он, а сам положил руку ей на зад.
— Жаль молодого рыцаря, фамилия-то бедная, но славная. Думаю послать к его старшему брату человека с сообщением, — продолжал епископ. — Я сам прочитаю панихиду по нему.
— Эх, как жаль, думал, раз вы господин военный, так и коня мне дадите, — с показным расстройством говорил лакей. — Всю жизнь мечтал иметь коня.
— Тот берег крут, как только выйдете на него, сразу ищите холм у воды для лагеря. Не будет холма, так любое место в пятидесяти шагах от воды подойдёт.
— Больше тут места нет, — ответил Брюнхвальд. — Иначе его придётся ставить в кусты и перед атакой ему всё равно надо будет выходить и строиться на поле.
— Да, старому попу он всяко не чета, — замечали ландскнехты. — А что вы, кавалер, думаете? Будет новый поп себе дом строить?
— Да никакой он не монах, экселенц, — говорит Сыч, — это Ганс Фегерман, вор из Малена, пьяных гостей по кабакам обворовывал. С трактирщиками в доле работал.
— Говорят, трясли его так, что шапка с него упала, — смеялся сержант.
Он эту дорогу уже проклинал. Сколько он уже раз по ней ездил — не сосчитать, уже наизусть её знал. Да, он опять ехал в Мален. Граф, мерзавец, взялся собирать войско против него, сам поехал к герцогу,…
— Они. На пристани меня поймали и сюда вели, чтобы я у вас узнал, когда деньги вы им отдадите.
Конечно, не хотел кавалер оставлять новый лагерь без Карла Брюнхвальда, но всё-таки своего капитан-лейтенанта он решил взять с собой, главным в лагере оставив капитана Рене с нанятыми офицерами. Роху…
«А племянник ваш болел животом, да недолго, слава Богу, хвори у него идут нетяжко и проходят быстро. И ест он хорошо, так что кормилица молоко добывать не успевает, хоть и кормлю я её хорошо, и растё…
Да, ещё раз нужно было помолиться за отца Теодора, ведь это он нашёл ему этого ловкого и богатого купца в родственники.
— Капитан Рене, с вас двадцать самых бодрых людей, они пойдут со мной. Остальные тоже идут в помощь Шуберту. Вы же остаётесь тут за старшего, когда я уйду. Пока я не ушёл, придумайте пароли.
— Думаю, что сия задача будет по плечу лишь лучшему нашему полку, вашему, господин капитан.
Тушки были лишь посолены и немного присыпаны перцем. Самую малость. Больше было и не нужно. Повара знали своё дело. К птице подавали самое светлое пиво и лёгкое красное трёх лет.
Первый ряд, солдаты с лучшим доспехом и оружием, уже готов. Сержанты просто ровняют линию.
Но тогда он потеряет всех своих солдат, всех офицеров, которые стали уже друзьями. Как тогда ему вести войну с горцами, как вести распри с графом и герцогом, чем, если не внушительной силой, склонять…
— Ублюдки-кавалеры ударили его прямо в бок, когда он был в маршевой колонне, не пойму, откуда они взялись, как их наши разъезды проморгали?
Проводив купчишку, Волков велел звать гонца.
Волков жестом велел ему сесть, этим и закончив разговор с ним. Ламбрийцы. Им дай волю, так будут болтать пока не заболтают до нужного им результата. А результат для них всегда один и тот же — побольш…
«Я думаю, что вы, два старых жулика, не получите от меня ни пфеннига».
А кавалеристы, в том числе и сам Хельмут Вальдемар Бальдеман, поспешили убежать. Хельмут Вальдемар к тому же чуть не плакал, понимая, что от отца ему будет большой выговор за потерянного так глупо ко…
— Я отправлю ротмистра из моей роты помочь господину Михельсону, — предложил Брюнхвальд с услужливым желанием помочь. — Чтобы потом не было разночтений и путаницы.
— Ах, госпожа, не до пирогов мне уже, — он пытается встать, схватить её.
— Господин! — вот теперь вся лень и меланхолия сразу слетели с секретаря. — Остановитесь! Господин штатгальтер не любит, когда его беспокоят. Браниться будет.
— Да, не бери, родственник нам хороший достался, полезный. Уголь весь распродали?
— Официально, вас, господин полковник, ничего не касается, — отвечает ротмистр. — О вас в Высочайшем соизволении ни слова. Сказано через неделю собрать три сотни пехоты и сто человек арбалетчиков. И …
— Вот будете теперь вечно вспоминать про то!
Но играть с врагом в «гляделки» долго у кавалера не вышло. От того, что он увидал дальше, сердце его похолодело. На том берегу, чуть ниже холма, на котором находился генерал и его свита, появилась ко…
Теперь и люди герцога, провожая взглядами уходивших горожан, тоже теряли строй, тоже воевать вовсе не хотели. Офицеры их поехали к графу для разговора. Но что теперь говорить, дело кончено. Пусть муж…
— Около моего коня, вот там, пистолет, как они начнут, делайте вид, что бежите. Зарядите его, слышите?
Стрелки первой линии кладут мушкеты на плечо, берут рогатины и, чуть толкаясь со стрелками второй линии, идут назад. Стрелки второй линии занимают их место. Неспеша ставят рогатины, кладут на них муш…
«Здравствуйте, брат мой любезный, на многие годы. Да хранит вас Бог от дурных людей и железа острого. Уже и до Вильбурга дошли слухи о чудесном вашем избавлении от разбойников-бригантов. Даже здесь, …
— Потому что он со мной едет, а ты тут остаёшься.
— Да нет, господин, вашему коню по брюхо. — Сообщил Матвей.
— Да он же весь порублен был, места на руках живого не было.
— Эй, чего орёшь? — окликнул его полковник.
— Это взамен погибшего вашего коня, — довольно улыбаясь, видя удивление кавалера, говорил купец. — Соблаговолите принять в дар.
— Он руку поднял… Пуля влетела кирасе в подмышку. Падал парень уже мёртвым.
— Но после же всё одно — придётся платить серебром, — заметил капитан-лейтенант.
Мальмериг от волнения не сел, остался стоять.
— То же самое я спросил у него, но без денег он говорить отказался.
— Сначала мы разгоним этих свиней, — кричит юный воин, указывая копьём на отходящий отряд пехоты Волкова.
— Дальше говори, демон поганый, не заставляй господина ждать, — произнёс Сыч и врезал вору под рёбра в правый бок.
— Но они же построят мне дорогу, а у меня пока на дорогу денег нет, — произнёс кавалер. Сказав это, он внимательно посмотрел на Кёршнера.
Волков покосился на дурака, но говорить, что сравнением с городским чинушей он его чуть не оскорбил, не стал. Костюм был прекрасен, даже граф фон Мален и тот не был так раскошен и изыскан, как Волков…
Всех убитых, а их было пятеро, сложили у стены. Фон Клаузевица положили отдельно. А к забору напротив были привязаны две живые лошади — одна Максимилиана, вторая фон Клаузевица. Одна была ранена. Лош…
— Что за глупцы! — кричали из другого окна. — Доктор Берк болван, он и лишай не вылечит. Везите раненого к доктору Вербенгу. На Капустную улицу! Подождите, я с вами!
Больше ничего Волков у него не спрашивал. Как ни хорошо ему было в полку, а дела есть дела. Кавалер быстро собрался и поехал в Лейдениц к пристаням.
— Как прикажете, я всё исполню, господин полковник, — отвечал молодой кавалерист, в голосе его чувствовалось желание реабилитировать себя за недосмотр у бродов. Волков был в нём уверен.
Его телеги они нашли, слава Богу, быстро, доверенные возницы и старый сержант, что всегда был при его обозе и охранял полковую казну, сразу стащили с телеги ящик с доспехом.
— Дело затеваю я, — серьёзно отвечает Волков.
Он знал, что госпожа Эшбахт опять начнёт ныть и жаловаться, но сейчас даже это не могло испортить ему аппетита.
Сержанты на флангах, ротмистры пока перед строем. Красавцы. Уж эта рота встретит кого угодно и где угодно, как должно. Ни в атаке, ни в обороне не подведёт. Здесь нужен будет хороший бело-голубой бан…
— Истинный кавалер был, — с каким-то укром сказала Элеонора Августа. А потом спросила: — А кто же были те бандиты? Никак грабители?
— Жаль, что не удалось поймать их, — с сожалением произнёс Волков. — Безнаказанный проступок и другим мерзавцам надежды даст.
— Господин, разрешилась графиня! У вас племянник!
Также, велел все людям своим хоть как-то защититься и взять всякое иное оружие, кроме их новомодных мечей для костюмов, больше похожих на зубочистки.
Снова закричали офицеры, снова засуетились сержанты. Только что ровные линии людей смешалась в кучу, роты перемешались. Да так, что сержантам, где за руку, где окриком, а где и древком оружия, приход…
— Отчего же вы не сказали, что командовать нами будет фон Бок? — с укором спрашивал у него Брюнхвальд.
— Так я дважды зельем мазалась, как к герцогу ездила. И всякий раз с ним танцевала, он сам меня в пару выбирал. А в последний раз, что он меня видел, так за лобок меня хватал, за зад, в шею меня цело…
— Полковник, люди мои были у Овечьих Бродов, всё осмотрели вокруг, на том берегу тоже, там место тихое, никого нет, справа от дороги заросший овраг с ручьём, до самой Эрзе идёт, слева сильно поросший…
— Я вам сейчас всё объясню, — отвечал кавалер.
Он перестал быть невидимкой. И стал получать приглашения на ужины, что устраивал не самый значимый придворный люд в нижних частях замка.
«Филленбург? Это ты так запросто называешь архиепископа и курфюрста Ланна? Видно, Гальдебурги и впрямь высокий род, если так запросто говорят об архиепископе. А насчёт фамилий старых… Так пусть идут …
— Сын мой, как хорошо, что вы пришли. Очень хотел я вас повидать. И срочно! И тут как раз вы! Не иначе провидение!
— Бургомистр и капитан стражи не посмеют.
— Граф был дееспособен… — закричала Брунхильда. — Хоть и не всегда!
— Я не брошу знамя, капитан мне доверил высокую честь…
— Как же вы не знали, если все знали, что родилась она от человека подлого, от конюха или от лакея, кажется.
— Ах, друг мой! — казначей Его Высокопреосвященства стал выбираться из-за стола. И говорить купцам: — Господа, простите, уж больно редкий гость этот славный рыцарь Фолькоф. Потом, после него, я вас п…
— Готовы, — кричал другой, а за ним третий, четвёртый.
— Не волнуйтесь, я всё умею. Эй, люди, кладите раннего на стол. Сначала нужно его раздеть. А вы господин Эшбахт, ступайте по делам, раньше рассвета не возвращайтесь, работы тут много.
Сто сорок опытных человек с хорошими арбалетами на ста шагах могут остановить отряд кавалерии в пятьдесят человек, если лошади у тех не защищены так же хорошо, как и седоки. А уже для десятка кавалер…
«Надо же, бургомистр норовит прямо-таки лучшим другом моим стать, впрочем, друг мне сейчас никак не помешает».
— Дома у него нет как у отца Теодора, теперь он будет на дом себе собирать, — сказал Волков. — А дома тут у вас отнюдь не дёшевы.
— Значит, вы не видели, как был ранен барон? — повторил он задумчиво.
Волков за ним не погнался. Пусть бежит, так он только других хамов перепугает, забыв про размеренное дыхание, он кинулся к раненому сержанту.
— Хочу в вашем деле угольном участвовать и здесь вместе с вами углём торговать и ваш уголь в Вильбург возить. И лес тоже. А ещё хочу, чтобы кроме угля и леса, вы кожи из кантонов возили, там у них ск…
— Экселенц, — Фриц Ламме разводит руки, — да разве ж так можно? В дороге пять дней, голодные, холодные, нам хоть денёк отдохнуть. Поесть, пива выпить, помыться.
Все вслед за монахом встали вставать и кланяться ему. Кланялась и девка.
«Когда ж он успел на маленскую кафедру встать!? Он что, за дверью что ли стоял, когда отец Теодор ещё на смертном одре с жизнью прощался?»
— Опять? — удивился его лейтенант. — Прошлого позора герцогу мало было?
— Арбалеты взвести! — кричал за ним его помощник.
— А это за что? — удивляется управляющий, поймав монету.
— Мерзавцы, — шипел Волков. Но прекрасно понимал, что ничего сделать не может.
— Меня? — вот тут епископ удивился. Даже повернул лицо к монаху. — Чего же ему меня лаять? Чего я плохого ему сделал?
— Господин, — причитал купец, — господин, что мне делать, что делать?
— О! Вы были при Родденюбрюке? — спросил кавалер. Сам он тоже учувствовал в том сражении с еретиками, состоя тогда в гвардии герцога де Приньи.
— Господа, сегодня переправиться на тот берег не успеем, придётся ночевать у амбаров, попробую организовать нам и нашим людям праздничный ужин в честь такой лёгкой победы.
Он уже с молодости был расчётлив и прижимист. Нет, не от жадности, а от того, что солдатский труд очень тяжек. А риск увечья или смерти намного превышал те скудные деньги, что им платили. А возможнос…
Но это он так думает, а рука по старой привычке уже ищет за голенищем сапога стилет. Вот он, родной! Лёг в руку, как будто и не покидал её никогда.
Вермут, портвейн, вино и пиво смешивать нельзя. Неизвестно, как у других с лицами было, но Волков к утру опух. Чувствовал себя дурно. Не помывшись как должно, не надев чистые одежды, сидел угрюмый в …
— Именно, что с горцами, — ещё более едко отвечал ему фон Бок. — Осмелюсь напомнить вам, что мы идём не на горцев, а на взбунтовавшихся хамов. И нам не понадобятся пушки, чтобы драться с ними, нам по…
— Амбары до урожая всё равно пустые будут стоять, сдавайте их. Цену не ломите, узнайте в Малене цену на склады, такую же пока просите. Стоимость погрузки узнайте в Лейденице. Пусть купцы начинают сюд…
Так и не наевшись, поехали они к ратуше, где кавалер хотел повидать бургомистра и поговорить с ним о проделках этого графского холуя фон Эделя. Что он говорит, да с кем встречается, да к чему призыва…
Агнес молча чуть подобрала юбки: это можно.
— Думаю, мне ласки от вас сегодня ждать не нужно, — произнесла она, ложась в постель.
— Значит, брат Николас вам нужен? Что ж, как пожелаете. Сами к архиепископу пока с этим делом не ходите, я хочу знать, что он будет отвечать на эту просьбу.
Нет, делиться своим золотом с этими проходимцами он не собирается, это уж точно.
Враг орёт, а другие замерли, ещё одному он успевает разрубить ногу. Но дышать всё тяжелее в шлеме. Солдаты вообще остановились, потеряв двоих товарищей ранеными.
— Сие все приличия переходит. Буду писать брату моему, епископу вильбургскому, и самому курфюрсту писать буду.
— Поместье едва четверть наших трат покрывает; всё, на что мы живём, так это либо прежние заработки, либо серебро с войны. — Он пытается шутить: — Да и не подарят нам кареты больше, если я воевать пр…
Волков всё ждал, пока он это мерзавец «просядет», хоть чуть замешкается при выпаде, даст ему хоть один шанс, чтобы скользнуть мечом по древку и разрубить разбойнику руку, да какой там… Бандит опытен.…
— Не сильно обременят? Двести пятьдесят телег?
Ему поначалу даже есть перехотелось, а Бертье, радостно поедая фасоль в мучной подливе на говяжьем бульоне, уже стал его поздравлять. Волков, сказал ему зло, чтобы не каркал раньше времени. Бертье с …
— Хорошо, хорошо, — говорил кавалер, — ну, что у нас с кавалерией?
— Сержант этот, Роммер, с солдатами, мне вроде как в помощь будут?
Что-то уже приплыло, что-то будут грузить на баржи.
— Кидаем, кидаем! — кричали сержанты, и почти все сразу ламбрийцы нажимали на спуск.
Дожди пошли. Ливни весенние проливались один за другим. Дороги превратились в канавы, полные воды. Даже и думать о перевозках было глупо. Хотя у него было, что возить. Кое-что ещё с февраля лежало на…
— Вы что, не слышали? Марш к Пруффу, выполняйте приказ.
— Там, справа от меня, — Брюнхвальд указывал рукой, — встанет капитан Бертье, за ним капитан Роха со стрелками. Ему как раз будет место выйти вперёд пострелять. А слева встанет капитан Рене, за ним р…
— Думаю поставить людей поплотнее, чтобы у второй и третьей рот было хоть чуть места для манёвра.
— Уж никто так не думает, — заверил его господин Виллегунд, — иначе как в превосходных степенях о вас сейчас никто и не говорит. Слыхано ли дело, вчетвером дюжину добрых людей одолеть.
Да, флаг у мужиков был ужасен, был он какого-то даже не серого, а бурого цвета, словно грязный, с чёрным растоптанным башмаком, а у башмака того, как будто в пику всему хорошему, ещё и шнурок не завя…
Но дело ему было. По опыту, по своему двадцатилетнему опыту он знал, что всё это влияет на силу войска. Он на себе не раз чувствовал и приязнь, и равнодушие командира. И по себе знал, за какого коман…
Довольные господа купцы видели, как хорош аппетит у рыцаря и его свиты, и улыбались.
Перед тем как выехать, звал он к себе сначала лекарей. Два учёных мужа, каждый при ученике, стоили ему по двадцать две монеты в месяц каждый. Волков едва не поперхнулся, когда их цену услышал, но Бер…
Тут всё и переменилось. Молодого сеньора не устраивали лавры лучшего охотника в округе. Он стал ввязываться во все распри; он хотел проявить себя как полководец и сразу ввязался в войну с еретиками, …
«Радушно очень?» Неужели уже успела дать герцогу! Видно, так и есть. Ну что за распутная баба! Так и живёт с задранным подолом. Подождала бы, цену себе набила, что ли».
— Зачем вы их злите? — тихо спрашивал Брюнхвальд, когда они уже отходили от командующего. — Ваш вид их просто взбесил.
Волков, встретившись с ним взглядом, уже думал господину поклониться, так как казалось ему, что он где-то его видел, да господин тот вдруг глаза отвел и стал разглядывать старую, закопчённую вывеску …
— С какой ещё девкой? — интересуется Агнес. — С красивой?
— Да не подведу, не подведу, экселенц, — обещал Сыч и уехал в тот же день.
— Двадцать человек, самых бодрых, ко мне, я пойду и попытаюсь найти Бертье в том лесу у реки. Ещё выставьте пикеты у реки под нами, у первого брода, на дорогу и у оврага пикеты с сержантами по десять…
— Итого, нас с ландскнехтами будет пять тысяч человек с лишком, хамов, как сообщают нам лазутчики, три с половиной, может, четыре тысячи. Надеюсь, все понимают, что иной результат, кроме безоговорочн…
— А через него найти и главаря? — догадался Сыч.
— Нет, сегодня хочу бобов, — говорит кавалер.
— Обедать? Недосуг, мне уже пора возвращаться. Дел много.
«Господи, да придай мне смирения…» Шепчет молодой монашек, что стоит сразу за правой рукой епископа, думая, что не слышит епископ викария.
<