Все цитаты из книги «Башмаки на флагах. Том второй. Агнес»
«Глупая ты баба, уж очень легко ты веришь словам сеньора».
— Бумага сия на две тысячи сто семьдесят семь монет, мне будет достаточно и двух тысяч, — произнёс он. — Но прошу вас рассчитать меня сегодня или завтра. Думаю, что послезавтра мне придётся выехать н…
— Верно, но они считают, что вы ворошите осиное гнездо за рекой, от которого все вокруг пострадать могут.
Фон Клаузевиц был небогат, и недавно Волков подарил ему отличную бригантину ламбрийской работы. Он её и надел. Братья Фейлинги тоже красовались в бригантинах, Максимилиан же поддел под колет красивую…
— Может, не надо было злить графа, — говорил Брюнхвальд, — может лучше было схватить фон Эделя по-тихому.
— И помни про язык, дурень, о нашем деле никто не должен знать.
— Фамилия Мален не признаёт новорожденного своим родственником и посему поместье графине не полагается. А коли вы желаете оспаривать поместье, так можете подать дело на рассмотрение суда равных. Благ…
— Вы просто трус! — кричал молодой задира. — Который боится поединка и прячется за алебардами своих солдат!
— Спит, сейчас позову, — отвечал Максимилиан.
— Истинно, не хуже архиепископа благословим, истинно.
— Просил я вас сменную шестёрку меринов для картауны, одна шестёрка полдня только может хорошо её тянуть, а потом уже хрипят, да жилы себе рвут. Я ещё с дела у оврага просил у вас ещё одну упряжку, д…
— Сын мой, как хорошо, что вы пришли. Очень хотел я вас повидать. И срочно! И тут как раз вы! Не иначе провидение!
— Достаточно, но скажите людям, чтобы были внимательны, там места глухие, овраги и леса.
— Думаю, что излишки денег понадобятся нам для найма ландскнехтов, — продолжал фон Беренштайн.
— Ну, ладно, раз так, — на удивление быстро согласился кузнец, видно и сам выгоду видел. — Тогда начну завтра сюда наковальни да инструменты перевозить.
— Значит, ты не знаешь, что это были за люди?
— Игнатий, не жди пока господа коней расседлают, сам всё сделай, не стой.
Этого ей было достаточно понять, что он не шутит. Он вообще не был шутить предрасположен.
— Отвечаю, что не мне то решать, а только лишь вам. Что партию для меня вы подыщите.
— Бобы? Бобы в следующий раз, меня в Малене ждёт новый епископ.
Тут только кавалер отпустил попа, сам поднял с пола митру, сам нахлобучил её на голову епископу, который так и стоял истуканом в растерянности. А кавалер повернулся, да и пошёл прочь из храма, укоряя…
— Иди и делай, что велено. Как будет готово прошение, приходи, я дам тебе письмо к архиепископу. И помни, если сделаешь всё, как велю, ты не пожалеешь, что встретил меня.
— Или отдаст на откуп почтовый акциз на год по всему Ланну и Фринланду, — добавил Энцо Ренальди. — За это мы тоже готовы платить вперёд.
— Мы очень рады, что пройдоха Коэн к сему делу привлёк и вас, — произнёс Энцо Ренальди. Он сделал многозначительную паузу. — Ходят слухи, что хамы побеждают, и побеждают всех не от великого мужества …
— Как же не говорить, говорил! Всё у него спросил. Он рассказывал, что заказывали, что пили, говорит, что они не скаредничали и что серебро заранее делили, прямо в кабаке. Видно, им часть денег вперё…
Комендант, старый солдат, поклонился ему вежливо, просил осмотреть убитых.
Наконец, уже совсем в обед, люди графа фон Малена кое-как выстроились в двухстах пятидесяти шагах от его первых линий.
Волков это понимал, чего уж тут непонятного. А ещё три разбойника уже загнали Увальня к воротам и просто рубили его, он почти не отбивается, отталкивает своих противников древком, и всё.
— Господа, впредь прошу вас не вставать во время доклада, — произнёс кавалер и снова повернулся к Бертье. — Благодарю вас, капитан, недостатка в желающих, значит, не было?
— Именно. Уж очень обидчив, прямо слова ему не скажи.
— Опять собираетесь злить их своим видом? — Спросил капитан-лейтенант.
— Коли не вернусь, за бабами моими присмотри и за детьми, если родятся.
— Чутка мельче, — говорил проводник, — но чутка. На ладошку.
— Ты уже, я вижу, и скарб привёз. И семью.
— Брат Николас? — аббат Илларион задумался. — Что ж, выбор хороший. Человек тот в вере твёрдый и дело своё знающий крепко, тем более брат мой по монастырю. И недавно стал главой комиссии Святой Инкви…
— Чего же вы радуетесь? — С заметным недовольством спрашивал его кавалер.
И тоскливые ивы, что росли по берегу, тоже не так были зелены.
— Да, капитан Пруфф не из тех, кто торопится, — ответил Роха.
— Вы мне что, лошадей загнали, — удивлялся такой прыти кавалер.
— Слушаю вас, капитан, — поглядел в его сторону Волков.
— Ну пошли, — Волков не без труда встал из кресла, так как нога после трёх дней в седле заметно ныла.
Ему и его свите подали обед за длинным офицерским столом.
«Продержаться бы, пока он зарядит пистолет!»
Стали они сразу выпивать, поднимать тосты и первым делом говорить о бригантах, о графе, об убиенном рыцаре фон Клаузевице; и к радости Волкова, все как один, безоговорочно, признали графа подлецом и …
— Да-да, эти огромные окна прекрасны, — продолжал Волков, раздирая перепела.
«Ну, а теперь к делу, господа, не для этих панихид вы меня сюда звали».
— Александр, а где ваша великолепная алебарда?
Кружева. Раньше он считал, что подобное носит лишь изнеженная знать да женщины из высших сословий. Да, он не был чужд изыскам, с удовольствием покупал себе и раньше колеты из бархата, замшевые сапоги…
Тут Фриц Ламме замолчал. Волков молчал тоже, Сыч смотрел на него, а он смотрел, как мушкетёров на позиции огня меняют аркебузиры, как они строятся в линии, готовясь к стрельбе.
— Бобы, кавалер, с чёрной подливкой из жареной муки и на говяжьем бульоне.
— Ах, вот как? — удивился Волков. — Значит, и вы тоже в этом деле участвуете?
— Ой, — ещё больше хныкал тот. Волков заметил, что человек, судя по одежде, не беден. И туфли у него недёшевы, и кафтан недёшев.
— Друг мой, — протягивал к нему руки судья и обнимал его, — как услыхал об этом злодеянии, так сразу приехал сюда. Соболезную вам, дорогой наш господин фон Эшбахт. Говорят, что в схватке с бригантами…
— Господин полковник, — взял слово капитан Пруфф.
Волков слышал, как засмеялись за его спиной Максимилиан, а за ним и Увалень, и братья Фейлинги стали смеяться. Краем глаза кавалер видел, как ухмыляется Брюнхвальд, но сам всё ещё не готов был даже у…
— Думаю, до наступления тепла вы весь уголь распродадите. Ваш племянник на удивление способный молодой человек, уж как мне ни обидно, но приходится ставить его в пример моим сыновьям и племянникам.
— Ну-ка, ну-ка, — Волов насторожился, — объясни. Что значит паству не смог обрести?
— А что же вы захотите взамен, дорогой родственник? — спросил у купца рыцарь.
— Кстати, его надобно уже снять, — вспомнил кавалер, — не вспомнишь сам, так никто и не вспомнит. — И продолжил: — Можно и повесить, но тогда Эдель с графом будут наверняка знать, что мы в курсе их п…
— Говори, сволочь! — Волков опять занёс хлыст, но пока не бил.
— Обязательно получит, — так же тихо сказал Волков. — Какой же он Грюнфельд, коли у него поместья не будет.
— Вот и уговоримся, господа ландскнехты, что всякий из нашей роты при встрече будет ему говорить, что он и его сеньор — подлецы и убийцы.
— Господа, рад вам сообщить, что все противоречия и все вопросы с ландскнехтами разрешены. Капитан Зигфрид Кленк писал мне, что завтра выступает со своими шестью сотнями людей и будет у нас в располо…
— Святой отец, — произнёс кавалер, кланяясь, — примете?
Но нет… Барабаны стучат, как и пятнадцать лет назад. Всё тот же знакомый ритм: «Строиться!», «Строиться!» А значит, скоро снова он увидит линии людей в латах и с острым железом, что пойдут на него с …
— Господин Шуберт, я вас слушаю, — напоминает о себе полковник.
«Конечно, уголь мой в городе увидали, поняли, что я построил пристань, и уже думают, что от меня, с моей пристани, будут плавать по всей реке со своими товарами. Никакой фон Эдель купчишек не останов…
Уже весь обоз гомонил, все до последнего кашевара уже знали, что что-то происходит. Доспехи из ящика достали, сам полковник, быстро и умело завернулся в стёганку, натянул поверх кольчугу и сел на ящи…
— Но достаточно, чтобы дело затеять. Помните, что я вам говорил, Карл?
— Говорят, что цвет астернакса утоляет боль, — как вариант предлагал хирург.
— Как пожелаете, монсеньор, — монах поклонился.
— Отец Теодор был очень добр ко мне, — нейтрально отвечает кавалер. Ему ещё неясно, кто этот новый поп, друг или… никто.
— В своё время, сначала я вас запишу, — монах вернулся на своё место, открыл книгу. — Назовите имя и цель визита.
Волков неимоверно устал в этот день, но вместо того, чтобы помыться, поесть и лечь спать под одну перину с красавицей Бригитт, он, запретив всем в ходить в залу, стащил вниз свой неподъёмный сундук и…
Если хорошая погода стоит, то солдаты после ужина валятся спать, даже не ставя палаток. Лучшие места в таком случае — это обозные телеги или уютное место под ними. На другое у них просто нет сил. И н…
— Тем не менее сохраняйте видимость покоя.
«Они будут целовать тебе руки и нести серебро до тех пор, пока ты побеждаешь». Да, поп был прав, подобным господам, что вкладывают в дело большие деньги, ничего другого и не нужно. Ничто, кроме полно…
На этот раз господин был пешим. И опять он, едва взглянув на кавалера, глаза отвёл и стал говорить со своими спутниками. А спутников с ним было двое, и оба при оружии. И как наитие снизошло на Волков…
— Да. Нади её, а через неё того бриганта, что писал ей.
Она, ни слова не сказав, быстро пошла на кухню, шурша юбками. А он покосится ей в след, но только покосился. Жена же рядом стоит.
— Господа ламбрийцы, вам ещё раз предоставляется возможность продемонстрировать своё искусство. Арбалеты взвести.
— Господин ротмистр говорит, что для арбалетчиков должен быть другой сигнал.
Это было грубо, но Волкову понравилось, что этот колченогий наглец не хочет его бросать.
— По опыту скажу, что если Господу будет угодно, то само всё срастётся, — заверял его доктор Берк. — А если нет, то — нет.
— Пять выстрелов? Да вы сожжёте весь порох ещё до войны! — говорит капитан-лейтенант.
И тут услышала грохот. Он со двора шёл. Неужто эта дура уронила что. Агнес скривила губы — с этой раззявы станется. Но грохот не прекращался.
И ещё ему очень хотелось, чтобы войско его было не хуже, чем войска других полковников, которые придут на смотр в Нойнсбург. Потому и занимался он тем, чем полковнику заниматься не пристало.
— Значит, недобор? — оживился фон Бок. — Экономили на наряды, господин полковник? На ваши наряды да прекрасный ваш доспех, да на коня, можно было набрать ещё сотню кавалеристов.
— Да, — Брунхильда довольно бесцеремонно отобрала младенца у кавалера, встала и, поцеловав ребёнка, передала его бабе. — Будет шуметь излишне, так меня позови.
Так и поехали. Горожане уже заканчивали дела. Лавки запирались. Ставни затворялись. Последние рассыльные с пустыми тачками спешили домой. Кто-то стоял на пороге своего дома, болтал с соседом, кто-то …
Волков уже и забыл, когда его вот так вот отчитывали как мальчишку. Он не стал ничего отвечать, смолчал и лишь ещё раз поклонился. Кавалер думал, что этот разговор всего лишь о субординации, и был го…
И тут он увидал Максимилиана. Тот шёл быстрым шагом, подходил со спины к его врагам. В одной руке меч, в другой… Пистолет!
Вспоминая предостережения отца Теодора, Волков подумал, подумал, да и решил надеть свой синий колет с подшитой кольчужкой. И перчатки с кольчугой. Взял свой пистолет. Бережёного, как говориться, Бог …
— Прошу вас взглянуть на карту, — продолжил маршал. Полковники и лейтенанты встали.
— Хорошо, хорошо, — примирительно заговорил генерал Беренштайн, — ваше право ездить хоть на карете, хоть на телеге, но не может такого быть, чтобы у вас денег от выданных вам не осталось. На дело сие…
Так и подмывало его спросить: откуда серебро у тебя, девица? Но не стал: не спрашивай — тебе и врать не будут.
Громыхая латами и оружием, солдаты выполняли приказ.
Роту Бертье также проехали быстро, а чего там рассматривать — хорошая рота, двести человек.
Ещё хуже вышло с женой. Рыдала Элеонора Августа фон Эшбахт громче, чем госпожа Ланге. Бригитт сидела за столом с опухшим лицом, Волков спал, он всегда спал крепко, но ему казалось, что она так до утр…
Ах, что это был за стол! Особенно для людей, которые со вчерашнего вечера ничего толком не ели.
— Так, и что говорят в столице врагов моих? — спросил кавалер.
Агнес быстро встаёт, платье снять вместе с нижней рубахой для неё дело лёгкое — одно мгновение. Волосы, правда, растрепались, да уже ночь, чего причёску беречь? Кидает одежду на своё кресло, идёт к н…
«Ещё бы, за пол талера в день всякий служить захочет. Надо было предлагать десять монет».
— Чёрт их знает, как кавалеры врезались в Бертье, те кинулись врассыпную. — Отвечал Брюнхвальд, морщась от боли, когда солдат завязывал бинты в узлы на его ноге. — Больше я их и не видал.
— Друг мой, сапёры сейчас капают ров, чтобы огородить нас от всяких страждущих, так вот: выставьте охранение вдоль рва, пусть будут с палками, чтобы всех, кто чрез ров вдруг полезет, вразумлять.
— Не придётся тебе там сидеть, я тебе письмо дам, так тебя он сразу примет, — обещал кавалер.
Ещё роса не легла как следует на траву, ещё утренние звёзды можно было разглядеть, а лагерь уже поднялся. Смотр!
— Нет, сегодня хочу бобов, — говорит кавалер.
— Мелок он. Невесом совсем, — говорит Волков.
— Сейчас в купальню ехать думаю, а потом к батюшке вашему. Сообщите ему, что надобен мне совет.
Хотя кое о чём он с капитаном артиллерии уже переговорил.
— Писано во многих, что расплате быть после Пасхи. А в некоторых и вовсе время расплаты не указано.
— Мало кто из тех полководцев, что мне знакомы, так же опытны, как маршал фон Бок.
— Капитан, — кричал ротмистр Джентиле, довольный работой своих людей, — хватит им или ещё добавить?
Уселся, словно устал, словно ноги уже не держали. Сидел, осоловело поглядывал на неё, и, кажется, ни нагота девушки, ни вызывающая её поза больше в нём огня не разжигали. А потом он завалился на стол…
— Врагам не удалось убить меня ни железом, ни ядом, так вы меня ягнёнком собираетесь добить? — продолжал шутить кавалер.
— Не знаю, не знаю… — скорее всего кузнец и вправду не знал ничего, да и кавалеру нужно всё это было обдумать. — Ладно. Значит, ты у меня тут прижиться хочешь?
— Рота Бертье слабее роты Рене, — медленно говорил кавалер.
— Я подумаю, — ответил кавалер. Он повернулся снял со спинки стула мешок и положил его девушке на колени. — Ещё одно дело для тебя есть.
— Уж и не знаю, как фон Эдель будет выбираться из города, если он ещё тут, — говорил шёпотом бургомистр Волкову. — Люди злы, и все на вашей стороне, кавалер. Все жалеют молодого фон Клаузевица. Сегод…
Конечно, начались разговоры с родственниками. И, конечно, начались просьбы. Госпожа Клара Кёршнер завела разговор про своего сына Габриэля. Вздумалось купчихе, чтобы второй её сын пошёл по стезе воен…
Утром удивленные слуги ходили на цыпочках, боясь его разбудить. Только неуклюжий Игнатий, когда шёл поить лошадей, загремел ведром.
Волков даже и не знал, что сказать, даже что и спросить теперь у господ банкиров, не ведал. Получалось, что все те многочисленные вещи, что он с таким трудом вывез из чумного Фёренбурга, всё теперь у…
— Да, точно, господин! Так он и назвался.
— Да уж будьте так любезны. — Сквозь зубы, чтобы снова не сорваться на крик, говорит ему полковник.
Волков сидел на стуле. Увалень и братья Фейлинги облачали его в сияющий после чистки доспех. Он решил не одевать горжет и наручи, и шлем тоже, решил не париться в толстой стёганке, доспехи надевал пр…
— Ну, дядя, уж начал так заканчивай, — Сыч пихнул его в рёбра локтем.
Ещё до полуночи к месту приехал и бургомистр. Почему поздно приехал, да потому что сначала, как узнал о случившемся, так поехал он к епископу посоветоваться. И тот наказал ему привезти кавалера к себ…
— Да, тихонько дойдёте туда, но сразу в воду всей ротой не лезьте, сначала отправите разведчиков на тот берег, если там никого, начинайте переправляться. Переправившись, станьте там в зарослях, но к …
Первый ряд, солдаты с лучшим доспехом и оружием, уже готов. Сержанты просто ровняют линию.
— Дома у него нет как у отца Теодора, теперь он будет на дом себе собирать, — сказал Волков. — А дома тут у вас отнюдь не дёшевы.
Дальше ему нужна была только слаженность частей, грамотность офицеров да милость Проведения. Все решения были приняты, приказы были отданы. Теперь волноваться и смысла не было, но он очень переживал.…
— Времени мало, Карл, меньше месяца, из них две недели придётся на дорогу. Мне бы очень не хотелось, друг мой, выслушивать нарекания на смотре у фон Бока только потому, что господа ротмистры и сержан…
«Главное — не мельтешить, пусть выйдут на песок, по воде идти непросто, они выйдут запыхавшиеся, так как торопятся отомстить за своего командира, едва не бегут по воде».
Муку пришлось дать из своих запасов. То была мука пшеничная, тонкого помола, барская была мука. Мария с девками столько хлебов до вечера не вымесила бы. Пришлось за кашеварами на тот берег посылать. …
Волков, как будто знал, что такое может произойти, он полез к себе в шубу и достал оттуда великолепный полковничий патент. Достал и с поклоном передал его Беренштайну. Тот развернул, быстро прочёл и …
Волков смотрел на него с подозрением; уж очень он волновался за Александра, боялся, что костоправ-неумеха сделает из молодца калеку. Но кажется, что этот доктор понимал, что делал, поэтому стоять над…
Первая рота в центре, как и положено. Восемь ровных рядов. Первые два ряда — сплошное железо: доппельзольдеры, двуручные мечи, молоты, топоры, протазаны. Дальше копья, после них — пики.
Но Волков только посмеялся в ответ и ничего не сказал ему.
Распорядился, а сам поехал следом за командирами, он хотел посмотреть роты других полковников.
В огромном соборе не было места, куда не долетал бы голос старого попа. В огромном соборе не было человека, который не знал бы, кому эти слова адресованы. Речь епископа была проникновенна и страшна.
— Не ори, дурень, — Волков ловит его руку, — ты у меня вроде как душеприказчик. Мог бы я деньги отдать банкиру какому, но это деньги кредиторов. Они, случись со мной что, сразу их вытребуют через суд…
— Писал, — отвечал тот сразу, — обещал быть сегодня к вечеру.
— Да-да, господа, — закончил совет Брюнхвальд, — будем надеяться, что капитан Пруфф поспеет, а сами пока начнём строиться. Прошу вас, господа, ехать к своим ротам.
— Я велел молчать! — он снова ударил по столу кулаком. — Молчать!
— Говорили, что хуже жида, только жид выкрест.
— Прошлый епископ, я слыхал, был с вами дружен.
«О, сразу видно, поп из Ланна: всё знает. Впрочем, попы всегда всё знают».
— Дружить, — стонал купец, — дружить, господин Эшбахт.
А он стоял, опираясь на меч, тяжело дышал и больше ничего сделать не мог. Даже говорить сейчас не мог.
— Да, господин, — вор указал на Сыча, — эти господа у меня всё забрали, у них все мои деньги.
«А племянник ваш болел животом, да недолго, слава Богу, хвори у него идут нетяжко и проходят быстро. И ест он хорошо, так что кормилица молоко добывать не успевает, хоть и кормлю я её хорошо, и растё…
— Почему вы мне не сказали об этом? — Удивился Волков и, повышая голос, повторил: — почему вы мне об этом не сказали?
Вот только не знал он рыцаря, совсем не знал. Тот и думать не думал об отступлении и сдачи позиций.
Он пошёл им навстречу, тянуть-то было нельзя. Но и что с ними делать, с этими тремя плотно стоящими, ощетинившимися длинным оружием врагами он пока не знал. Ладно, как пойдёт, как Бог положит.
А тут в заведение пришли люди, чуть ли не дюжина, что были Волкову милы всегда. То были господа из отставных ландскнехтов, из Южной роты Ребенрее, проживавшие в Малене и округе.
— Клянусь, кавалер, — говорит молодой человек.
— Так с господином Наумом Коэном вы знакомы?
— Будет спесь и важность свою показывать, будет лишнего требовать, так и до ворот проводить можем, — важно отвечал ему старый ландскнехт.
— А был это никто иной, как ротмистр городских арбалетчиков Цимерман.
В молодости он ел из деревянной чашки. Его товарищи арбалетчики запросто могли себе позволить оловянную посуду, а кто не скупился и на медную. Были и такие, что возили с собой и серебряные кубки из д…
— Игнатий, на рынок беги, — сразу начала давать распоряжения девушка, — коли не разобрали, так купи свиных ног, капусты кислой купи, пива, колбас самых дорогих для жарки. Зельда, Ута, вы тоже не стой…
Волков смиренно молчал. Но как бы его ни пугали, как ни кричали на него, никаких денег он им обещать не собирался, ни при каких обстоятельствах он денег бы им не дал.
А кавалер действительно есть не мог. Когда с ним такое только было? Да никогда, разве что из-за болезни такое приключалось, а тут — ну не лезет в горло кусок, и всё. Хотя самый сильный аппетит у него…
Но по виду его кавалер догадывался, что ничего он не понимает, впрочем, понимание его было и не нужно.
— Брат Ипполит сказал, что лучше их оставить на волю Провидения, не тащить хворых с собой. Мы их всех оставили, кого у крестьян, за небольшую плату, а двоих в монастырской богадельне. То было два дня…
— Верно, друг мой, пойдёт. Поэтому мы его встретим. Встретим в удобном месте и при встрече будем выглядеть так, чтобы у людишек его всякая охота отпала воевать. Чтобы при виде нас даже думать о деле …
— Это так, нипочём графу против рыцаря не выстоять, — сразу соглашались первые. — Так что этот подлец граф снова будет убийц нанимать.
— Ну, он говорит мне: «Ты с арбалетом знатно управляешься, бери его, а я пойду сеньору в помощь».
— Ну, — прикидывал господин, — ну, может, триста.
— Что вы несёте, глупец! — кричал граф, но в его голосе не было убедительности. И ещё он уже, конечно, знал об инциденте. — Я никого не убивал, я всё время был тут в замке.
— Это взамен погибшего вашего коня, — довольно улыбаясь, видя удивление кавалера, говорил купец. — Соблаговолите принять в дар.
— Рад видеть вас, полковник, — едва скрывая неприязнь, отвечал кивком головы фон Бок. — Только вот, думаю, что вы перепутали гардероб. Мы здесь, чай, на войну собираемся, а не на балы к курфюрстам.
— Но есть же брачный договор, — напомнил кавалер. Уж в этом он не сомневался, договор был заверен лучшими нотариусами города Малена.
— Так мы и хотели, но купчишка орёт, что он ваш. Что ему очень до вас надо.
— Господин, — захныкал Ганс Фегерман, — я невиноват, я хотел уже уйти…
— Ну, что вам сказал граф? — сразу спросила она кавалера, как только он вернулся домой.
— Господа советники ждут высочайшего соизволения.
Ночевал он в лагере, и ничего, что спал не на перинах с красавицей, а один на тюфяке, не снимая одежды и под офицерский храп; и ничего, что поутру ел серый хлеб с толчёным салом, а не мёд, колбасы и …
— Господа, рекогносцировка показала, что удобной, сухой земли тут немного, все низины вокруг холмов сыры, суха только дорога. Полагаю, её и перегородим. Как вы считаете, господин полковник?
Волков оторвался от письма и поморщился, как от неприятного.
— Клаус! Моё копьё! — орёт Хельмут Вальдемар Бальдеман. — Где ты, болван, копьё давай!
Волков похолодел, он опять взглянул на Брюнхвальда, тот смотрел на него с таким же выражением лица. Они оба не сомневались, что задачу эту изящную поручат именно их полку.
— Так по ремеслу своему живу, — скромно отвечает кавалер.
Враг орёт, а другие замерли, ещё одному он успевает разрубить ногу. Но дышать всё тяжелее в шлеме. Солдаты вообще остановились, потеряв двоих товарищей ранеными.
— Просят нас купцы освободить от мужичья весь приток Лиану, чтобы по реке можно было возить товары как до Фёренбурга, так и на северо-восток, в земли княжества Экссонгского. Для чего нам надобно пере…
Гюнтер бежит к нему, даёт стакан и наливает вина.
Но как карета скрылась из виду, он подумал и решил, что всё графиня делает правильно. И что к герцогу правды искать поехала, и что сына взяла с собой. Несчастная вдова с ребёнком, что родственниками …
— Надо следы вокруг дома посмотреть было. Если конные, так у них сапоги с каблуками, должны следы остаться на земле, — произнёс Волков.
Ёган молчал, смотрел на кавалера, разинув рот.
— Сие все приличия переходит. Буду писать брату моему, епископу вильбургскому, и самому курфюрсту писать буду.
— Опекать и учить господина Кёршнера? — удивлённо переспросил молодой рыцарь.
— Нет, сие невозможно. Я обещал графине добыть ей поместье, — твёрдо сказал рыцарь. — Не захотят отдать добром, так силой заставлю.
Нет, звать он его не стал, сам пошёл в дом, в котором жил его выезд. Давно он тут не был. Дом стал настоящим логовом молодых мужчин. Прямо у порога в беспорядке брошены сёдла. Уздечки путаные висят н…
Бургомистр, как и положено, был в ратуше. К нему люди шли вереницами. Но как показался Волков, так всех иных людей он оставил.
— Эй, чего орёшь? — окликнул его полковник.
— Да, старому попу он всяко не чета, — замечали ландскнехты. — А что вы, кавалер, думаете? Будет новый поп себе дом строить?
— А с кем теперь? С горцами опять, поди? — спрашивает госпожа Эшбахт.
— Да, — подтвердил Энцо Ренальди, — думаю, что мы не обеднеем, если поможем нашему другу.
— Также говорят, что войско сие вы хотите использовать не против горных дикарей-безбожников.
Что-то уже приплыло, что-то будут грузить на баржи.
— И что, господин Гренер, у людей ваших хороши кони, исправен доспех, оружие?
— Капитан Рене, с вас двадцать самых бодрых людей, они пойдут со мной. Остальные тоже идут в помощь Шуберту. Вы же остаётесь тут за старшего, когда я уйду. Пока я не ушёл, придумайте пароли.
— Всё это чушь! — прокричал граф. — Я не собираюсь пред вами оправдываться, но всё, что выгорите, это вздор! Я не имею отношения к вашим пьяным дракам!
— Ну, вам-то оно может и надо, а мне-то оно к чему, все такие неприятные разговоры? Господа ой как не любят, когда слуги про них с другими господами говорят.
— Может и был, мне о том не известно, знаю, что коня своего отличного он угробил, пешком пришёл.
Сразу после выстрела вдоль вражеских рядов поехали офицеры, чтобы успокоить и приободрить своих людей, только вот даже отсюда, с холма, где стоял кавалер, было видно, что городские заволновались, ста…
— Стрелки сразу за третьей ротой, арбалетчики за стрелками, — изо всех сил кричал капитан-лейтенант и указывал рукой в сторону, вдоль дороги. — Туда, туда, Роха! Джентиле пусть становится за вами!
— Думаю, что уже донесли ему, что я собираю солдат во Фринланде. Также думаю, что не захочет он увидать тех солдат под стенами своего Маленсдорфа. Так что примет и выслушает. Вы же говорите с ним без…
Пруфф что-то ещё бубнил недовольно, но вдруг замолчал, стал смотреть на восток, вдоль дороги. Волков поначалу не придал тому значения, пока не увидал лица Максимилиана, который смотрел туда же, куда …
Купчишка заорал дико, стал по дороге кататься и шею чесать, а братья Фейлинги, что ехали последние, смеялись по-мальчишески весело. Да и Максимилиан с Увальнем смеялись, и Волков, оборачиваясь, ухмыл…
Он пришёл совсем поздно, а она не спит. Не хотелось ему этот разговор ночью затевать, но Бригитт словно чувствовала что-то. Сидела в перинах. Волосы прекрасные под чепцом, тело прекрасное под простой…
— Вторую неделю стоят лагерем рядом с нашим.
— Так о чём же вы хотели со мной поговорить, господин кавалер, — Кёршнер всё понимал.
— Поместье едва четверть наших трат покрывает; всё, на что мы живём, так это либо прежние заработки, либо серебро с войны. — Он пытается шутить: — Да и не подарят нам кареты больше, если я воевать пр…
Кавалер двумя ударами добил двух раненых. А как они хотели? Плохая война — так плохая война, они сами её начали. Слава о том, что вы раненых добиваете и пленных берёте лишь для того, чтобы их потом п…
— Так вы сами сказали, что железом дело ваше не разрешить, значит у вас есть враг, которого вы убить не можете. Видно, враг этот могущественен, — сразу всё объяснила девушка.
Синий с белоснежным жемчугом колет, чёрные панталоны, синие чулки, черные туфли с серебром, чёрные перчатки и чёрная шляпа с белыми перьями.
— Значит, ты конюхом состоишь при замке? Вунхелем тебя кличут?
— Такие же, как у вас, господин полдник, белый с голубым. А герб — латная перчатка, сжимающая розу. Мы стояли на правом фланге. Не сдвинулись тогда и на шаг, хотя по нам два часа били их пушки, — отв…
То и дело раздавался рёв трубы, ржали лошадей, кричали сержанты. Никакого завтрака, всем подъём, бегом к реке, мыться и на построение. Смотр касается всех, в том числе кашеваров, возниц, сапёров. Смо…
— Если задержка какая случиться, сразу через почту мне отпиши, — Волков протянул Сычу два талера. — И через неделю тут тебя жду, дело новое тебе будет.
Она кидается его обнимать, прижимается к нему, и он чувствует её слёзы на своём лице.
— Кидаем, кидаем! — кричали сержанты, и почти все сразу ламбрийцы нажимали на спуск.
— Дело не простое, экселенц, — сразу начал важничать Сыч. — Неделька потребуется.
— Я мальчишку-рассыльного ещё с собой возьму, чтобы опознал бриганта. Чтобы тот не отвертелся, когда прижмём.
— Да, но тут появился ещё есть один вопрос. Вопрос, кажется тонкий, — напомнил купец.
Его люди не давали врагу даже попытаться охватить сбившуюся в кучу вторую роту «крыльями». В основном хамы пытались навалиться на правый фланг Рене. Но как только мужики пытались использовать своё чи…
— Сначала мне воды принеси. И скажи горбунье, чтобы согрела, — распорядился он. В последнее время кавалеру совсем не нравилось мыться холодной водой, отвык он от холодной воды и, кажется, уже навсегд…
Волков взглянул туда, и на дороге увидел всадников в перьях, в шелках, в гербах. Человек сорок, не меньше.
— Ну, ешь и скажи, как баранина, не тверда ли? — спрашивала девушка, отставляя стакан.
Да, ещё раз нужно было помолиться за отца Теодора, ведь это он нашёл ему этого ловкого и богатого купца в родственники.
Александр Гроссшвюлле — вот уж кто молодец. Один своей огромной алебардой сдерживает троих. Тех троих, что перегородили дорогу рогаткой. Александр вообще не умеет пользоваться алебардой. Размахивает …
Мужичонка зыркнул на него единственным глазом и… заплакал.
Волков всё ждал, пока он это мерзавец «просядет», хоть чуть замешкается при выпаде, даст ему хоть один шанс, чтобы скользнуть мечом по древку и разрубить разбойнику руку, да какой там… Бандит опытен.…
— И игрочишка, — добавляет Еж, показывая Волову игральные кости, — кости у него с секретом.
Волков уже никуда после не пошёл. Оказалось, что в харчевне есть пара комнат для гостей. В одной из них он и остался спать, когда пьяные ландскнехты разбрелись по домам.
— Дальше говори, демон поганый, не заставляй господина ждать, — произнёс Сыч и врезал вору под рёбра в правый бок.
— Вы что, не слышали? Марш к Пруффу, выполняйте приказ.
Теперь ему по статусу было положено отдельное жильё. Было оно меньше монашеской кельи, но он уже жил отдельно от остальных гвардейцев. Ему полагались две скатерти в год и две простыни в год. Казна ге…
— Знаю, Карл, знаю, что вы сами ручались за мои векселя, и мы от них не отказываемся, просто вернём их тогда, когда нам это будет выгодно.
Кажется, офицер мужичья понял, что происходит, только когда сноп искр из-под колёсика брызнул на пороховую полку. Шлем у него был без забрала, и кавалер целился ему в лицо. Хоть пуля и была в пистоле…
— Я отправлю ротмистра из моей роты помочь господину Михельсону, — предложил Брюнхвальд с услужливым желанием помочь. — Чтобы потом не было разночтений и путаницы.
В последние два дня полковник кавалер был в полку безотлучно. Ел вместе с офицерами, с ними же занимался делами, первыми из которых было получение тягловых лошадок от купцов без денег, под расписки. …
Теперь в его тоне и намёка нет на обычную фамильярность — кругом молодые люди: нанятые солдаты и новые офицеры. В такой ситуации любое панибратство недопустимо, тем более, когда полковник сидит под с…
— Мой предшественник, — продолжал маршал, — сначала толкался с мужичьём возле моста целый месяц, а как смог перейти его с главными силами, так был разгромлен в пух напористой атакой сразу с трёх стор…
— Что? — Кавалер физически чувствовал, как внутри его холодеет сердце. — Как убит? Где он убит?
— Да всё последнее время, — уже начинал злиться кавалер. — Последний месяц в замке доктор какой-нибудь жил?
— Ублюдки-кавалеры ударили его прямо в бок, когда он был в маршевой колонне, не пойму, откуда они взялись, как их наши разъезды проморгали?
Волкову уже всё ясно с этим епископом, помощи от него ждать не следует. Хорошо, если палки в колёса вставлять не будет.
Мужички сразу приосанились, полезли вперёд. Ведь сержант уже близко!
— Да как вы не допустите, если вы тут, а я там, — купец махал рукой и тут же морщился от боли. — Больно-то как, не сломали ли они мне кости.
— И двух десятков корзин не осталось, — сообщил Бруно, — все у Кёршнера на складах. Думаю, за неделю кузнецы и пекари разберут всё.
— Господин мой, отчего вы ничего себе не кладёте? Неужто не голодны?
Она взглянула на Максимилиана: красавец какой вырос, она ему уже лишь до плеча достанет. Вид у него надменный, одежда хоть и пыльная, но хорошая, и руки… Руки не к тачке и не к тесту привычные, а к ж…
— Думаю, то были господа рыцари, выезд барона, — наконец ответил кузнец.
— А чего же тут думать, уж скажите людишкам своим, чтобы шли за реку да побили дикарей горных. А уж потом и к фон Боку поспешайте, мужиков бить, — объяснял епископ.
— Значит, вы не видели, как был ранен барон? — повторил он задумчиво.
Сегодня он хочет вспомнить вкус простой солдатской еды.
— Так как же не знать, если весь город о том только и говорит! — заметил землемер, посмеиваясь.
И уже хохот, и уже улюлюканье по дому Господа понеслись. До самых образов под потолком долетал срам и поругание. Вертеп, вертеп, а не храм.
— Есть у меня дело одно, что не даёт мне покоя. И дело сие железом я разрешить никак не могу.
— Сие похвально, — заметил фон Беренштайн, — очень хотелось бы, чтобы не только на ужинах, но и в деле вы выглядели так же прекрасно, как сегодня.
— И я так думал, господин, так ведь ливень начался под утро. Никаких следов не осталось.
Волков, да и приехавшие с ним молодые господа были тоже удивлены. Перед ними, от самых зарослей кустов, что росли на глинистых пригорках, до самой воды зеленели отличные травы. Так зеленели, что в ок…
— Так с родственником моим, — отвечает Волков бодро, — с купцом Кёршнером. Вы же знаете, что племянница моя недавно вышла замуж за его третьего сына. Думаю, посоветует он мне по-родственному как быть…
«Видно, хотят поговорить о возврате золота или о разрешении на провоз товаров по дороге и погрузке их на пристани».
— Вот видите, — сказал епископ, — вот вам и ответ графу. Да и фон Эделя сильно покоробит это решение городского совета.
Казалось бы, что за дело ему до лекарей; сказано в контракте иметь двух лекарей, он и нашёл их. Хорошие, плохие — какая ему разница; что ему за дело до распутных баб, есть ли среди них чахоточные или…
— Что? — Только и смог вымолвить Волков. — Как? Рота Бертье?
— Что ты? Чего кривишься? — спросил его молодой епископ. — Службу я сию знаю хорошо, отчитаю без запинок. Тогда я устал просто.
— Ругал вас разбойником, раубриттером. Говорил, что вы неспокойный сосед. Что плодите распри вокруг себя, что слишком воинственны. И что чести не знаете, а лишь злобу и ярость свою чужой кровью питае…
— За господином уже пошли, не палите мельницу, — прокричали ему в ответ.
У офицеров всегда должен быть стол, ещё и скатертями покрытый.
— Говорят, у короля будет тридцать больших пушек!
— Юная госпожа, возьметесь ли за такое? — спрашивал он, сидя на том самом месте, где за два дня до этого сидел глупый пирожник.
— Чего ты бесишься? Сказал же, построю дом.
— Жаль, что не удалось поймать их, — с сожалением произнёс Волков. — Безнаказанный проступок и другим мерзавцам надежды даст.
Ландскнехты умели себя поставить. Пусть в графстве было их и немного, может всего пять десятков, не больше, но то всё были люди опытные, бесстрашные и сплочённые. Корпорация их была весьма уважаема, …
— То воля ваша, но денег я вам, дорогой родственник, этих не верну.
Он огляделся, теперь у него было несколько мгновений, чтобы осмотреться.
— Дом как чужой мне, — сквозь слёзы говорит ему госпожа Эшбахт. — Всё не так тут.
Он перестал быть невидимкой. И стал получать приглашения на ужины, что устраивал не самый значимый придворный люд в нижних частях замка.
— Спокойной ночи, моя дорогая, — отвечал он, а сам положил руку ей на зад.
— Что? — судья, кажется, даже не понял вопроса.
Они медленно пошли меж рядов скамеек от входа в храм к кафедре.
Вот с такими думами и садился кавалер в седло.
— Именно, что с горцами, — ещё более едко отвечал ему фон Бок. — Осмелюсь напомнить вам, что мы идём не на горцев, а на взбунтовавшихся хамов. И нам не понадобятся пушки, чтобы драться с ними, нам по…
Волков подумал, что лучше толкаться у моста, чем пытаться форсировать реку через броды, он опять взглянул на Брюнхвальда, тот, кажется, придерживался такого же мнения.
— Да как же вы его проводите? — смеялся Волков. — Он же благословлён на кафедру самим архиепископом.
— Говорят, что вы собираете во Фринланде немалое войско? Говорят, собираетесь воевать? — интересуется отец Франциск.
Кавалер взглянул на купца, а у того лицо всё так же кисло было.
— Думаю поставить людей поплотнее, чтобы у второй и третьей рот было хоть чуть места для манёвра.
— Знаете, что епископ Малена умер? — спросил Волков, не поднимая головы от бумаги.
— Там будете ждать ночь, а к утру, если не увидите войска, что идёт ко мне в Эшбахт, то отойдёте к границе моих владений.
Старые вояки обменялась крепким солдатским рукопожатием.
Спорить с таким было глупо. Волков понимающе кивал.
— Да, кавалер, — так же шёпотом отвечает молодой знаменосец.
— Письмишко было в Вильбург, бабёнке одной, что живёт на улице Масленников, зовут её Элиза Веленбрант.
— Вот я вчерась их сюда привёл и показал, — он и Волкову показывал тоже, — говорю: что, дураки, кто был прав?
— Я… Я сейчас оставшихся всех пересчитаю, — обещает Шуберт.
— Капитан Пруфф, принимайте команду, теперь вы отвечаете за обоз.
Не шибко, конечно, он умён, но другого человека, которому он мог доверить все свои деньги, у Волкова не было. Бруно ещё молод. Его обмануть могут. Бригитт… А эта может забрать все деньги и уехать, ос…
— Мерзавцы, — шипел Волков. Но прекрасно понимал, что ничего сделать не может.
А сейчас, во времена затишья, пятнадцать серебряных монет были, видно, деньгами большими.
— Не голоден, я был у господ банкиров, у них пообедал.
«Надо будет узнать цену на баржи. Если все будут грузиться с моей пристани, так добро пожаловать и на мои баржи».
— Отсекать невосполнимые члены, господин, — говорил монах.
— Подло, — отвечал монах, но не говорил как, видимо, не хотел расстраивать монсеньора.
«Когда ж он успел на маленскую кафедру встать!? Он что, за дверью что ли стоял, когда отец Теодор ещё на смертном одре с жизнью прощался?»
— Шульц, сзади! — кричал бандит с алебардой, топая сапожищами за кавалером.
— Да не подведу, не подведу, экселенц, — обещал Сыч и уехал в тот же день.
— Меня? — вот тут епископ удивился. Даже повернул лицо к монаху. — Чего же ему меня лаять? Чего я плохого ему сделал?
Он стал задыхаться. Хотелось снять горжет, кирасу, да и вообще все латы. Они душили его. Душили так, что стало колоть в груди, и эта боль отдавала в левую и не совсем здоровую руку. Ему понадобилась …
— Так она, вроде, уже и развязана, — заметил Волков. — Бои у вас в городе уже идут, бургомистр.
— Прекрасно, — сказал фон Бок и поехал дальше.
«Радушно очень?» Неужели уже успела дать герцогу! Видно, так и есть. Ну что за распутная баба! Так и живёт с задранным подолом. Подождала бы, цену себе набила, что ли».
Но красноту эту никто не заметил, так как голодным господам из печи на стол уже ставили еду.
И дурак Клаус, оруженосец господина, везёт ему его копьё, даже не поглядев на юг, не увидев, что в двух сотнях шагов от них сверкают на утреннем солнце ровные ряды лат.
— Неплохо, Карл. На памяти моей… Только в гвардии де Приньи люди строились быстрее.
— А чем, к примеру, господа, вы будет раны лечить, глубокие раны от пуль или болтов арбалетных?
И в его отсутствие тут в городе будут решаться важные, касающиеся его дела.
— Его Высокопреосвященство занедужил, просит вас быть, — взволновано отвечал монах.
— Вот кто тебя, дурака, за язык тянул, — Сыч хватает приятеля за ухо, толкает его, — уйди отсюда. Не слушайте, экселенц, он пьян вечно. Этак упадёт с лошади, поваляется на земле и думает, что ночь пр…
«А неплохо, неплохо их вымуштровал Брюнхвальд за неделю».
Волков поворачивает голову: так и есть — по просёлку бежит мальчишка, кажется, он из Эшбахта. Скорее всего, это к нему.
— Половина силы всей армии в нашем полку. Нам и отдуваться придётся.
Худо-бедно, но стрелки выстраиваются пред пехотинцами, мушкетёры стоят первыми в два ряда, ставят мушкеты на рогатины. Фитили не горят, оружие не заряжено, но вроде к стрельбе готовы.
— Всё уже придумано и согласовано с домом Маленов, с семейной книгой, — говорит графиня. — В честь деда его первое имя будет Георг, в честь дяди, славного воина — Иероним. Итак, сын мой будет зваться…
— Заснул, — размышлял Петер Меер. — Да, заснул. И сон мне чудной снился, что с девкой какой-то я проснулся.
— Это там, где кузнец новую кузню поставил, на том перекрёстке?
Схватился, покачнулся и… выронил меч. А потом ещё раз пошатнулся. Сделал шаг, переставив ноги, словно пытаясь не упасть. Тут уже бородатый господин ударил его наотмашь тесаком, слева направо. Быстро,…
— И что же, охальника стража не схватила?
— Знаю, слышал, садитесь, кавалер, садитесь, — брат Илларион подошёл к двери, — эй, брат Бенедикт, подай нам моего вина.
— Шлиман! Шлиман, говорю же тебе, не давай заминать им свой фланг, бери ещё пять человек из последнего ряда. — Снова орал Брюнхвальд.
— Ничего и никому я не платил, а господин фон Эдель хоть и был в отъезде, но не имеет к вашим пьяным сварам никакого отношения. Я могу за него ручаться.
— Опять? — удивился его лейтенант. — Прошлого позора герцогу мало было?
— Хорошо бы мне с вами поехать, да не получиться ничего.
Вермут, портвейн, вино и пиво смешивать нельзя. Неизвестно, как у других с лицами было, но Волков к утру опух. Чувствовал себя дурно. Не помывшись как должно, не надев чистые одежды, сидел угрюмый в …
— Не сильно обременят? Двести пятьдесят телег?
— Купчишка. Подлец, Виллем Кройцфер из Маленсдорфа, — отвечал Карл. — Хотел его лупить палкой, но подумал, что вы в таком деле более сведущи.
— А сколько же вам лет, господин Мальмериг?
— Друг мой, понимаете ли, — заговорил тут фон Беренштайн, — кажется, с ландскнехтами, а их шестьсот шестьдесят человек, нам договорится будет непросто. Уж больно много они хотят серебра.
Картечь со шлепком бьёт в длинную лужу, что тянулась вдоль дороги. Выбивая кучу фонтанов и выкидывая целый воз грязи на дорогу. Это для острастки, чтобы у людишек графа не было иллюзий. Чтобы понимал…
— А вы бесчестный человек! Вы, с вашим фон Эделем, убийцы!
Первый раз на глазах кавалера Карл Брюнхвальд потрепал сына по волосам. Максимилиан был, кажется, счастлив. А Волков подумал, что он тоже хочет иметь сына. Такого же как Максимилиан: молодого, красив…
— Да, так будет лучше, — произнёс капитан-лейтенант, когда построение было выполнено. — Со стрелками Бертье будет стоять крепче.
— Под конец граф сказал, что едет к герцогу искать от вас защиты. И просил до соизволения герцога решения по дороге не принимать.
— К чему вам? Оставайтесь тут спать. Она и одна переночует. Или у вас и на неё ещё прыти хватит?
— Больше тут места нет, — ответил Брюнхвальд. — Иначе его придётся ставить в кусты и перед атакой ему всё равно надо будет выходить и строиться на поле.
— Нет, нет, — кричал кавалер, — больше никаких поединков. Если вы соизволите выйти из ворот, я просто прикажу своим людям поднять вас на алебарды. Я прикажу вас убить так же, как ваш сеньор приказал …
— Меньше мили отсюда, — Матвей махал рукой вдоль дороги и реки, что шли на восток, — отсюда не видать, потому как берег там сильно зарос.
— Полковник Фолькоф, к вашим услугам, господин маршал.
— Обедать? Недосуг, мне уже пора возвращаться. Дел много.
«Уж не тебе, чёртов поп, о том говорить. Сам меня на это только и подстрекал».
— Так что же тут не так? — недоумевает кавалер.
— Господин мой, но разве вы не слышали… — начала госпожа Ланге.
Бородатый отскочил, схватился за рану. Огляделся. Нет, дураком не был, ещё дым не рассеялся, а он уже быстро уходил в проулок, на ходу наотмашь рубанув Максимилиана своим тесаком. Бил в голову, но юн…
Выехали со двора купца, на улицах ещё было людно. Волков ехал первым, за ним Максимилиан. Он на ходу заряжал оружие. Зарядил и передал кавалеру. Тот засунул его за пояс сзади слева. Под левую руку.
— Садись, — сказал Агнес. И сама села на своё место во главу стола.
— Да, полковник, — ротмистр встал, хоть Волков просил не вставать, и приложил пальцы к берету, а потом поднял руку. Южный знак приветствия.
Сразу пришлось уворачиваться от алебарды. Опять этот здоровый мужик наседал, передохнуть не давал.
— Талеров? — Волков кривится. Смотрит на Брюнхвальда. — За такую сумму я бы оскорбился, Карл. Пятьдесят талеров — это не всякому сержанту вдоволь будет.
— Думаю, что сия задача будет по плечу лишь лучшему нашему полку, вашему, господин капитан.
— Кашевары, носите воду, разжигайте костры, еды готовить на тысячу человек! Возницы, лошадей распрягайте, поите, кормите. Мы ставим лагерь. Гренер!
Роха кричит что-то, машет рукой и тут же грозит кому-то кулаком, сразу за ним кричат его сержанты. Ряды стрелков быстро рассыпаются. А Хилли и Вилли, зная сигнал, первыми начинают проходить сквозь ст…
— Говорят, трясли его так, что шапка с него упала, — смеялся сержант.
Больше ничего Волков у него не спрашивал. Как ни хорошо ему было в полку, а дела есть дела. Кавалер быстро собрался и поехал в Лейдениц к пристаням.
— Возможно мне скажут что-нибудь наедине, — предположил Волков.
— Около моего коня, вот там, пистолет, как они начнут, делайте вид, что бежите. Зарядите его, слышите?
А Бригитт, кажется, совсем не боялась её. Она раскраснелась от оскорбления и никуда не уходила, не убегала.
— Что за глупцы! — кричали из другого окна. — Доктор Берк болван, он и лишай не вылечит. Везите раненого к доктору Вербенгу. На Капустную улицу! Подождите, я с вами!
— Ишь ты, и впрямь всё как у господ, — восхитился он, — а с чего такой пир или может праздник какой?
— Послали человека? — Генерал явно сомневался в словах полковника.
— Удивлюсь, если будет иначе, — отвечал ему тот.
Волков с не злой усмешкой смотрит на добродушное лицо старого приятеля, сначала улыбается, а потом берёт его под руку и тянет, чтобы отъехать от сопровождающих их молодых людей.
— Господин! — вот теперь вся лень и меланхолия сразу слетели с секретаря. — Остановитесь! Господин штатгальтер не любит, когда его беспокоят. Браниться будет.
А по утру из Малена от епископа пришло письмо. Беспокоился он, что господин фон Эдель который день живёт в городе, встречается со всеми знатными горожанами и ходит даже на собрания совета.
— Значит, будем ждать, — произнёс Карл Брюнхвальд.
— Хочу в вашем деле угольном участвовать и здесь вместе с вами углём торговать и ваш уголь в Вильбург возить. И лес тоже. А ещё хочу, чтобы кроме угля и леса, вы кожи из кантонов возили, там у них ск…
— Да, за пару дней доедет, да пару дней обратно. Он привезёт денег. Деньков через пять.
— Нет, это чужая, — говорит Волков, оборачиваясь на берег реки, он прислушивается.
— Но господин, капитан велел держать мне знамя. — Так же тихо отвечал молодой человек.
— К сему костюму подойдут вот эти чулки, — продолжал портной, укладывая на подушку перед Волковым лазурные, в тон колету, удивительной красоты изделия.
Волков пробует его руку. Хоть купец и снова орёт, но кости в руке не сломаны.
— Уж больно вы злы, — вдруг вступилась за Элеонору Августу госпожа Ланге, она как раз принесла графин с вином и бокалы. Сама принесла, чтобы прислуга не слушала, господские раздоры. — Негоже так на б…
Там же приглянулся кавалеру расторопный человек по имени Гюнтер. Был он лакеем настолько быстрым, насколько это возможно. Любое повеление кавалера выполнял на удивление проворно. Полотенца? Вино? Куш…
— Он руку поднял… Пуля влетела кирасе в подмышку. Падал парень уже мёртвым.
— Вот поэтому я тебя звал, а не его. На улице стемнело?
Пока они дошли до палатки, туда уже пришёл Бертье. Волков его издали по его яркой одежде узнавал.
— Второй ряд, на линию стрельбы, — кричит молодой, совсем ещё молодой ротмистр. — Первый, заряжаться!
Он думает о том, что всю свою взрослую жизнь мечтал о том моменте, когда ему больше не придётся драться.
Увалень и фон Клаузевиц остановились сразу, а Максимилиан проехал чуть вперёд.
— Да как же мне такое забыть, то был лучший день в моей жизни, — отвечал красавец, улыбаясь.
— Да, кавалер, — с тревогой отвечал Увалень.
— А вздохните-ка, господин, поглубже. Не колет при вздохе нигде в груди?
— Так расскажите, как, полковник, — сказал сержант Веллен. — Может у нас и получиться.
Вся городская знать сошлась в церкви. Была и чета Кёршнеров.
— Хорошо, хорошо, — говорил кавалер, — ну, что у нас с кавалерией?
— Господь да примет душу этого славного юноши. Думаю, что эти бриганты не из наших мест, но клянусь, я сделаю всё, чтобы выяснить, кто зачинщик этого злодеяния, — говорил господин Мюнфельд.
— Так и есть, цены в Малене не приведи Господи, почти как в Ланне! — соглашается Сыч.
— Господин капитан-лейтенант, прошу вас продолжить учения.
— Ах, вот как! — с облегчением произнёс Брюнхвальд.
Так ли уж нужно ему это поместье? Епископ-то прав. Вся знать за графом пойдёт. Для них он чужак, выскочка, а они тут вместе веками живут. И герцог за графа будет. А Волков, Брунхильду ко двору провож…
— Ах, да… Припоминаю, припоминаю… У вас было, кажется пару драк с какими-то там горными разбойниками… — продолжал маршал. — Об этом говорили. Но неужели теперь за это император дарует такие чины?
«Идут, не кончаются чёртовы хамы. Господи, благослови. Главное — к воде близко не подходить, Господи, не хочу умирать в воде, не допусти».
— Сержантов у вас изрядно. Довольно будет и пяти на сто сорок-то человек, вам, авось, строй держать в бою нет нужды.
Он эту дорогу уже проклинал. Сколько он уже раз по ней ездил — не сосчитать, уже наизусть её знал. Да, он опять ехал в Мален. Граф, мерзавец, взялся собирать войско против него, сам поехал к герцогу,…
Комендант города, капитан городской стражи, он обоих знал, они уважали его, а он их. Также был всякий иной люд, в том числе кавалер увидел главу гильдии оружейников и других нобилей. Приехал и господ…
Так и есть, высокий, сильный, вылез из воды, идёт к солдатам, обтекает, сержантская лента поверх левого кольчужного рукава. Шлем у мерзавца крепкий, горжет челюсть нижнюю прячет, бригантина отличная.…
— Так я дважды зельем мазалась, как к герцогу ездила. И всякий раз с ним танцевала, он сам меня в пару выбирал. А в последний раз, что он меня видел, так за лобок меня хватал, за зад, в шею меня цело…
— Да, мушкеты хороши, но пороху в них на выстрел идёт вдвое против аркебузы, вот и не выдерживают, — добавляет Вилли.
Ждать пришлось не очень долго. Видно, граф не шутку принял его слова о мельнице. Вскоре на правой приворотной башне появились люди.
Вестей лучше он и не наделся услыхать. Кавалер даже не верил, что сие правда.
— Лекарей двое. Как вы и велели. По виду опытные.
На него посыпались удары. Бестолковые, но сильные. Яростные. Пришлось шевелиться. Какое уж тут дыхание, когда раз за разом тебе копьём проверяют забрало на прочность, стараются загнать шип алебарды п…
— Что вам угодно? — кричали с башни. Да, это несомненно был граф со своими приближенными. — Надеюсь, у вас была веская причина, чтобы отрывать меня от обеда?
«Никто не знает, куда пойдут войной, но все думают, что на вас. А добрые люди в городе воевать вас не желают. Говорят, что командир вы премного опытный, графу нечета, и людишки ваши против людей горо…
Хотел приехать в Нойнсбург за день до совета, а приехал в день совета. Крепкий то был городишко. Не Ланн, конечно, и не Вильбург. Даже меньше Малена был он. Но уж стены, глубокие рвы с водой, ворота,…
Приехал домой. А там уже все знают и про нападение, и про Клаузевица. Элеонора Августа не поленилась, вышла на двор его встречать. Кавалер заметил, что живот у неё уже видно. Обнял жену, и тут, кажет…
Она только смотрит на него зло. Губки поджала свои.
«Четыре сотни? Против двух сотен в роте Бертье?»
Все были при деле. Волков растёр себе шею, не хотелось ему снова надевать шлем, но делать было нечего. Он собирался идти к реке, а там ещё могли быть мужики.
— Ёган второй день вас дожидается. Вчера так и не дождался, теперь с петухами пришёл.
После Волков зал к себе Брюнхвальда и распорядился, чтобы тот поторопил поваров с ужином.
— Я уже велела накрывать, прошу вас и ваших сопровождающих к столу, — говорила юная и радушная хозяйка дома.
— Слава Богу, — отвечал кавалер, бережно беря ребёнка на руки.
— Может Гевельдас? — предполагает кавалер.
— А мне тоже выступать? — спросил капитан артиллерии.
Но дело ему было. По опыту, по своему двадцатилетнему опыту он знал, что всё это влияет на силу войска. Он на себе не раз чувствовал и приязнь, и равнодушие командира. И по себе знал, за какого коман…
— Господин, — причитал купец, — господин, что мне делать, что делать?
— Да, капитан, сейчас же снимайтесь, со всеми людьми, с обозом, и идите на Лейдениц, нанимайте первую попавшуюся баржу и переправляйтесь на тот берег.
Но это он так думает, а рука по старой привычке уже ищет за голенищем сапога стилет. Вот он, родной! Лёг в руку, как будто и не покидал её никогда.
А как выбрался, так оказалось, что самое спокойное место для него — солдатский лагерь. Не постель жены, не постель красавицы, не отличный стол и не куча слуг. Только солдатский лагерь даёт ему тёплое…
У всех ворот были; опрашивали, кто последний выходил из города. Никого из стражи домой не отпустили, на стены свободных поставили для верности — ловкачи могли со стен спуститься по верёвкам.
Но вскоре молодые адъютанты его позвали в залу, где только что был совет.
— Вижу, что человек вы ушлый, — продолжал маршал, не выбирая ни тона, ни выражений. — Вон и герб курфюрста Ребенрее у вас на груди висит. Говорят, что вы и к курфюрсту Ланна вхожи в дом. Но меня всем…
— Вчера вечером я говорила с монахиней, а утром уже выслушивала от госпожи Эшбахт выговоры о своей распутности. И что чадо моё она в доме своём не потерпит, — говорила красавица со слезами в голосе.
Сержанты на флангах, ротмистры пока перед строем. Красавцы. Уж эта рота встретит кого угодно и где угодно, как должно. Ни в атаке, ни в обороне не подведёт. Здесь нужен будет хороший бело-голубой бан…
— Господа, — продолжал кричать ротмистр, — кавалеры в доспехах, так нашпигуйте их лошадей.
И людишки-то начали сдавать, раненые, оставляя черные следы крови на песке, шли обратно к броду. А те, кто шёл к ним на встречу… встали. Волков тяжело дышал, боясь открывать забрало.
— Господин Эшбахт, вот тут у нас векселя ваши и долговые расписки за вашим именем, — вежливо говорит упитанный и показывает ему бумаги, — вот за меринов расписка, от вашего лейтенанта получена, вот з…
— Двадцать человек, самых бодрых, ко мне, я пойду и попытаюсь найти Бертье в том лесу у реки. Ещё выставьте пикеты у реки под нами, у первого брода, на дорогу и у оврага пикеты с сержантами по десять…
Дожди пошли. Ливни весенние проливались один за другим. Дороги превратились в канавы, полные воды. Даже и думать о перевозках было глупо. Хотя у него было, что возить. Кое-что ещё с февраля лежало на…
— Отчего же ей от дома нашего отбывать, если лучше мы никого для домашних дел не найдём! — спокойно отвечает жене кавалер. — А ещё госпоже Ланге недавно спасла меня от лютой смерти.
Расселись все за длинным чёрным, давно не скоблённым столом.
Ему нужны были купцы из Малена и Вильбурга. Чем больше людей будет в нём заинтересовано, заинтересовано в его складах и пристанях, тем труднее графу будет интриговать против него. Да и на герцога куп…
— Не волнуйтесь, я всё умею. Эй, люди, кладите раннего на стол. Сначала нужно его раздеть. А вы господин Эшбахт, ступайте по делам, раньше рассвета не возвращайтесь, работы тут много.
Он знал, что госпожа Эшбахт опять начнёт ныть и жаловаться, но сейчас даже это не могло испортить ему аппетита.
— Ну что ж, надеюсь, мы дело это исправим, — ответил Волков, беря вновь наполненный слугой стакан.
Родственники не спрашивали у него, кто был виновен в смерти Георга. Нужды в том не было. Весь город, весь, так и исходил слухами, что в злодеянии этом виновен граф и лично его придворный, фон Эдель.
Волков посмеялся его шутке. И звал Максимилиана, чтобы тот велел новому денщику подготовить его новое платье к ужину.
— Наоборот, говорит! Я говорю: это как? А он мне: одна влиятельная особа желает, чтобы вы служили ей, находясь на своём месте.
— Значит, брат Николас вам нужен? Что ж, как пожелаете. Сами к архиепископу пока с этим делом не ходите, я хочу знать, что он будет отвечать на эту просьбу.
— Ах, друг мой! — казначей Его Высокопреосвященства стал выбираться из-за стола. И говорить купцам: — Господа, простите, уж больно редкий гость этот славный рыцарь Фолькоф. Потом, после него, я вас п…
Зажиточные господа на такое предложение отвечали дружным согласием.
— Бобы с чёрной подливкой, — повторите Волков. Для солдат это была неплохая, вкусная и сытная еда. — Давно не ел бобов с чёрной подливой.
Волков жестом велел ему сесть, этим и закончив разговор с ним. Ламбрийцы. Им дай волю, так будут болтать пока не заболтают до нужного им результата. А результат для них всегда один и тот же — побольш…
— Значит, вы и есть тот кавалер Фолькоф, которого мне так рекомендовали взять с собой?
— Я не брошу знамя, капитан мне доверил высокую честь…
— В моём… В моём контракте! — закричал фон Бок раздражённо. — Нет никакого вашего контракта, дело делаем одно, и контракт у всех должен быть один. Один на всех. — Маршал сделал маленькую паузу и посл…
— Да благословит вас Господь. Надеюсь, вы побьёте мужиков, да наставит Господь их заблудшие души на путь истинный. Вы там, пожалуйста, не усердствуйте, на рожон не лезьте, — отец Илларион осенил рыца…
— Сколько нужно телег-то? — спрашивали возницы.
— Пересчитайте обозные телеги и лошадей у полковника Фолькова. Запишите, подайте мне рапорт, я сравню после с контрактом.
— Ах ты, шалава рыжая… Пригрелась тут… Прижилась! Девка трактирная…
— Конечно, вам с ним не тягаться, он представитель древнего рода.
— Арбалеты взвести! — кричал за ним его помощник.
Волков ничего ему не отвечал. Смотрел, как пушкари в овраге пытаются укрепить шаткие опоры мостка.
— Еду, — коротко отвечал кавалер, не желая этот разговор продолжать.
— Конечно же, я об этом слыхал, — говорит епископ, — и я об этом спросил у графа. И он ответил, что готов поклясться на Святом Писании, что ему об этом деле ничего неизвестно.
— Возьмёте двести пятьдесят телег. — Сказал генерал фон Беренштайн. — Думаю, что они не сильно обременят вас. А с остальными мы управимся сами.
«Отказаться? Да ещё публично? Признать перед всеми своё поражение?»
— Как прикажете, я всё исполню, господин полковник, — отвечал молодой кавалерист, в голосе его чувствовалось желание реабилитировать себя за недосмотр у бродов. Волков был в нём уверен.
— Думаю, мне ласки от вас сегодня ждать не нужно, — произнесла она, ложась в постель.
Волков за ним не погнался. Пусть бежит, так он только других хамов перепугает, забыв про размеренное дыхание, он кинулся к раненому сержанту.
— Ох, дело-то какое тяжкое. Деньжищи-то, видно, огромные, а вдруг кредиторы за ними явятся. Может, у вас кто другой для такого дела есть?
— Денег я у них не брал, пусть не брешут, — напомнил ему кавалер, — брал товары по ценам завышенным. Так что пусть терпят.
— Полковник, люди мои были у Овечьих Бродов, всё осмотрели вокруг, на том берегу тоже, там место тихое, никого нет, справа от дороги заросший овраг с ручьём, до самой Эрзе идёт, слева сильно поросший…
— Нет, нам нужно чтобы они отсюда сами убрались. А реши мы воевать, так я бы приказал Пруффу уже бить по ним.
Кавалер стягивает шлем, подшлемник, его волосы мокры, так мокры, как будто его голову облили водой.
Волков тоже смеялся, тоже пил с ними, но хмель ему был не помеха, он всё запоминал, а вдруг и вправду придётся нового епископа из города провожать. Тогда лучше этих людей ему не сыскать.
— Живёт да хозяйничает. Недавно приехал и вроде как управляющим при бароне остался.
— Капитан второй роты Рене, в роте двести восемь человек, хворых нет.
— Вот, — указывая палкой, говорил пастух Матвей, — это и есть Овечий Брод. Видите, от главное дороги съезд к реке?
А людишки на холмах радуются. Шутка ли, такое увидишь — всю жизнь потом рассказывать будешь, что был при сражении.
— Если граф говорит, что не знает, значит не знает. Разве может сеньор лгать?
— Амбары до урожая всё равно пустые будут стоять, сдавайте их. Цену не ломите, узнайте в Малене цену на склады, такую же пока просите. Стоимость погрузки узнайте в Лейденице. Пусть купцы начинают сюд…
— Вы вовремя, полковник. А то людишки, как меня прокололи, стали, кажется, киснуть.
— Пятьдесят человек в ряд, они и так почти всё поле перегородят, а нам ещё две роты на фланги поставить нужно, — объяснил капитан-лейтенант. — Иначе ротам Бертье и Рене частью в кусты и в лужи придёт…
— Коли пойдём в атаку, так поставят нас в центр. А коли будем стоять в обороне, так фон Бок поставит нас на самый опасный фланг, а может и вовсе под пушки, — пояснял Скарафаджо.
— И что же вы сделаете с ним? — спрашивал кавалер, да ещё с подначкой.
— Да он же весь порублен был, места на руках живого не было.
А кавалеристы, в том числе и сам Хельмут Вальдемар Бальдеман, поспешили убежать. Хельмут Вальдемар к тому же чуть не плакал, понимая, что от отца ему будет большой выговор за потерянного так глупо ко…
— Силой? — епископ даже остановился. — Да не всё же можно решить силой!
«Нет, не в помощь мне ты сюда приехал, приехал ты сюда повелевать. Уже и с герцогом беседовать собираешься, и с графом, кажется, дружить намерен».
Волков хотел пойти догнать бородатого и обязательно, обязательно убить его, причём убивать его болезненно и долго, но сил у него не было совсем. Рёбра болели справа, левое плечо ныло, нога опять же, …
— Отчего же вы молчите, — выкликнул фон Бок. — Экий вы молчун, однако!
— Мы будем вешать, мы, дорогой сосед, — уточнил Волков.
— Рота Бертье была на марше атакована рыцарями, — кричал вестовой.
— Нет, Карл, бить нас он не надеется. Ему нужно, чтобы мы его били, и били как можно крепче. К тому он всё и ведёт. Хочет он, чтобы герцог после поражения по-настоящему осерчал и крепко обозлился на …