— Друг мой, — протягивал к нему руки судья и обнимал его, — как услыхал об этом злодеянии, так сразу приехал сюда. Соболезную вам, дорогой наш господин фон Эшбахт. Говорят, что в схватке с бригантами, с этими подлыми разбойниками, погиб ваш человек.
Тут только кавалер отпустил попа, сам поднял с пола митру, сам нахлобучил её на голову епископу, который так и стоял истуканом в растерянности. А кавалер повернулся, да и пошёл прочь из храма, укоряя себя за глупую несдержанность.
Волков это понимал, чего уж тут непонятного. А ещё три разбойника уже загнали Увальня к воротам и просто рубили его, он почти не отбивается, отталкивает своих противников древком, и всё.
— Может, не надо было злить графа, — говорил Брюнхвальд, — может лучше было схватить фон Эделя по-тихому.
Ему и его свите подали обед за длинным офицерским столом.
— В своё время, сначала я вас запишу, — монах вернулся на своё место, открыл книгу. — Назовите имя и цель визита.