— И я так думал, господин, так ведь ливень начался под утро. Никаких следов не осталось.
— Немедля, — ответил Волков и вышел из дома, где жили господа из его выезда и блудные девицы вместе с попами и монахами.
Она, ни слова не сказав, быстро пошла на кухню, шурша юбками. А он покосится ей в след, но только покосился. Жена же рядом стоит.
— Да. Нади её, а через неё того бриганта, что писал ей.
«Вот как? Даже с самим герцогом готов за меня говорить?»
— Вчера вечером я говорила с монахиней, а утром уже выслушивала от госпожи Эшбахт выговоры о своей распутности. И что чадо моё она в доме своём не потерпит, — говорила красавица со слезами в голосе.