А тут в заведение пришли люди, чуть ли не дюжина, что были Волкову милы всегда. То были господа из отставных ландскнехтов, из Южной роты Ребенрее, проживавшие в Малене и округе.
— Думаю, что уже донесли ему, что я собираю солдат во Фринланде. Также думаю, что не захочет он увидать тех солдат под стенами своего Маленсдорфа. Так что примет и выслушает. Вы же говорите с ним без грубости, но с достоинством. Помните, вы под знаменем моим и представляете меня.
— Ишь ты, и впрямь всё как у господ, — восхитился он, — а с чего такой пир или может праздник какой?
— А чего же тут думать, уж скажите людишкам своим, чтобы шли за реку да побили дикарей горных. А уж потом и к фон Боку поспешайте, мужиков бить, — объяснял епископ.
— Отец Теодор был очень добр ко мне, — нейтрально отвечает кавалер. Ему ещё неясно, кто этот новый поп, друг или… никто.
— Нет, Карл, бить нас он не надеется. Ему нужно, чтобы мы его били, и били как можно крепче. К тому он всё и ведёт. Хочет он, чтобы герцог после поражения по-настоящему осерчал и крепко обозлился на меня, да и горожане чтобы тоже обиделись, оплакивая павших. Сам-то граф сбежит, когда люди его на поле под картечью да под мушкетными пулями рядами ложиться будут, когда сеньоры местные на наших пиках повиснут. То ему и нужно. То ему и нужно, Карл. Всех против меня настроить желает, всех.