— Я подумаю, — ответил кавалер. Он повернулся снял со спинки стула мешок и положил его девушке на колени. — Ещё одно дело для тебя есть.
— Дело в том… Ведь Александр… — мямлил Максимилиан.
Теперь-то, даже если граф и продолжит упорствовать в злобе своей, пытаясь устроит сражение и пролить кровь, то любой уже сможет его упрекнуть в том, что он намеренно кинул людей на убой. Намеренно! Ибо теперь перевес сил был очевиден даже младенцу.
— Что ж, надобно с ним познакомиться, — произнёс Волков и пошёл к красивой резной двери.
Георг фон Клаузевиц падал на брусчатку уже, кажется, мёртвым.
В гвардии он впервые стал чувствовать себя человеком. А когда капитан гвардейских стрелков узнал, что он ещё легко читает на трёх языках, то назначил его чтецом приказов сеньора. Так тут и вовсе всё изменилось. К тому времени, он уже был правофланговым корпоралом. То есть, вторым после сержанта человеком в полусотне арбалетчиков. А за то, что он спас старого герцога в одном тяжёлом деле, он был жалован мечом и честью стать охраной штандарта Его Высочества.