— Говорят, трясли его так, что шапка с него упала, — смеялся сержант.
А Волков белел лицом, проклиная и маршала, и его генерала.
— Да никакой он не монах, экселенц, — говорит Сыч, — это Ганс Фегерман, вор из Малена, пьяных гостей по кабакам обворовывал. С трактирщиками в доле работал.
— Да, верно. Пошлю людей ко всем докторам и лекарям, чтобы сообщили о подозрительных людях, — произнёс капитан стражи.
— Остальные люди передаются инженеру Шуберту. Надо ставить частокол, а людей у него мало.
Он эту дорогу уже проклинал. Сколько он уже раз по ней ездил — не сосчитать, уже наизусть её знал. Да, он опять ехал в Мален. Граф, мерзавец, взялся собирать войско против него, сам поехал к герцогу, сам напросился. Беда? Да, беда. Какой другой человек, незаинтересованный, не представлял бы такой опасности, как этот лощёный сеньор, который, судя по всему, теперь его ненавидит.