Волков сидел на стуле. Увалень и братья Фейлинги облачали его в сияющий после чистки доспех. Он решил не одевать горжет и наручи, и шлем тоже, решил не париться в толстой стёганке, доспехи надевал прямо на одежду. Это всё-таки смотр, а не сражение.
Брюнхвальд приблизил своё возмущённое лицо к лицу Волкова, чтобы тот лучше прочувствовало всю мерзость предложения.
— В вверенной мне Его Величеством казне по случаю нет денег для погашения этого векселя.
— А что же мне с купцами, с векселями делать? Они ведь и вправду меня убить могут. Деньги-то вы немалые у них взяли.
«Ну, да, конечно, думаешь, что он тебе тайны исповеди моей все перескажет?»
— Ясно, — говорил Брюнхвальд. Ему всё равно, он будет делать так, как ему скажет Волков.