Волков, да и приехавшие с ним молодые господа были тоже удивлены. Перед ними, от самых зарослей кустов, что росли на глинистых пригорках, до самой воды зеленели отличные травы. Так зеленели, что в окрестных унылостях глаз резали. Куда там с этой яркой травой тягаться блёклым шиповникам да барбарисам.
— Двадцать шесть, господин полковник, — заметно волнуясь, отвечал ротмистр.
— Именно, именно, — кивал капитан-лейтенант. — Это мы с вами собирали добрых людей за добрую плату, а остальные деньгу зарабатывали. Да, кстати, через час у маршала совещание, просил быть старших офицеров. Он диспозицию и план компании утверждать желает. Хочет слышать наши мнения.
— Надобно мне всё как следует обдумать, — говорит наконец кавалер.
То были изящнейшие из чёрной замши малюсенькие туфли с серебряными пряжками. По улице в них было совершенно невозможно ходить, только мрамор и паркет были достойны их.
Проезжая по улице Печников, в одном проулке, что выходил на эту улицу, он увидал человека. Человек тот был верхом и было сразу видно, что он из добрых людей. При железе нешуточном, при кинжале, в бригантине, бородат отменно, серьёзен, глаза у него острые и непокрытая голова. Горяч.