— Сие все приличия переходит. Буду писать брату моему, епископу вильбургскому, и самому курфюрсту писать буду.
Волков всё ждал, пока он это мерзавец «просядет», хоть чуть замешкается при выпаде, даст ему хоть один шанс, чтобы скользнуть мечом по древку и разрубить разбойнику руку, да какой там… Бандит опытен. Да и бородатый не дает и движения лишнего сделать. Волков только отходил, только отбивался.
Что-то уже приплыло, что-то будут грузить на баржи.
— А может, для дела и я сгожусь? — предлагает себя Бертье.
— А был это никто иной, как ротмистр городских арбалетчиков Цимерман.
И тут каким-то чудом, наитием, краем глаза Волков увидал движение слева от себя. Не иначе то было провидение Господне. В общем, он отпрянул, а пистолетом словно закрылся от чего-то того, чего не смог разглядеть. И этим спасся.