Все цитаты из книги «Объекты в зеркале заднего вида»
И я люблю автомобили, черт возьми, и вовсе не против делать их своими руками, а маленький был — так просто мечтал. У нас это в порядке вещей, мы ведь «левые». Все нормальные парни из гаражей с Левобе…
— Ну и что тут страшного? — спрашиваю я с облегчением. — Ну, тренируется. Почему бы нет? На ком ему еще тренироваться, черт возьми. На мышках?
— Жена звонила! — надрывался голос в задних рядах. Над головами поднялась рука с телефоном, будто в доказательство. — В магазине слышала — едут сюда две смены чурок! Пиндосы вызвали штрек… шрек…
Правильный театр начинается с вешалки, а правильный завод — с учебного центра. И вот это оказалось действительно сильное шоу, которое я по сей день вспоминаю с теплотой. Небольшой цех, а в нем — дейс…
— Ладно, согласен, китайцев вычеркиваем. Мы и без китайцев одна сплошная травма. Ты предлагаешь нас жалеть за это? Или ты вспомнишь, что было в тот вечер, когда город бунтовал — и…
— Да работа у меня нервная. Больше не буду, честное слово. Ну как твой цитрус, бегает? Ты когда погонишь его на ТО, не забудь сначала мне звякнуть, я там знаю кое-кого, прослежу, чтобы все было хай-э…
— Зачем же вы хулиганите, Кеннет Дональдович? Как же вам не стыдно? Не надо так. Иначе придется в следующий раз наказать.
— Привет, Пенелопа, — я даже не обернулся, когда дети лезли назад. — Салют, Дик.
— Это русская смекалка, — сказал Кен. — Если долго сидеть на берегу реки, ожидая, когда мимо проплывет труп твоего врага, рано или поздно рядом построят мост.
— Во-вторых, какое-то количество раздолбаев и клоунов — нужно. Они стабилизируют коллектив. Но клоуны тоже есть разные. Ты, например, злой клоун и со всякими идеями. А Малахов — добрый и безыдейный. …
— Довыпендривались! Качество… Фигачество! Хуже надо было работать! — рычал Кен, держась обеими руками за вывихнутую лодыжку.
Всегда найдутся люди, которые страдают фигней на рабочем месте, и люди, которые вместо них делают машины, думал кадровик. Я бы дорого дал за то, чтобы поменять их местами… Но тогда не будет машин.
«Война и жопа» (в оригинале, между прочим, «Жопа и миръ»);
Тут я уже психанул и потребовал объяснений — что за фак кругом творится, отчего все такие возбужденные, словно война началась?
— Тоже верно. Меньше знаешь — крепче спишь.
В том, что я прямо на очной ставке дам Кену по морде, никто не сомневался. Я же русский, мы невоспитанные. Так убивался второй заяц: ведь я и правда давно пиндосов задолбал…
— Я постараюсь, чтобы этого было поменьше, — сказал Кен. — Я их научу не врать. Обещаю.
— Сам ты мент! Уволился, хорошо тебе, вот и не наглей! — полицмейстер снова почесал в затылке.
Директор разрешил? Кадровик встал как вкопанный посреди коридора.
Я спекся. Меня достал Кодекс корпоративной этики, задолбали пиндосы, а в Васю-Профсоюза я ни разу не швырнул гайкой только потому, что постоянно над ним издевался… Я больше не мог терпеть без зубовно…
С усилителями разобрались, и «центр» вздохнул с некоторым облегчением — к нам эта китайская военная хитрость не поступала никогда, у нас русский поставщик. Информация по заводу распространялась шепот…
— Экипаж «Звезды Смерти» для проведения политинформации построен!
— Ты чего такой злой, инженер? — спросил Малахов обиженно.
Я не шучу: это выглядело словно нотная запись. Кен был мастер отображать графически любые сложные процессы, так ему было легче обдумывать их и потом не теряться в них. Взаимоотношения между людьми то…
— Я вышел на тропу войны, скоро гробы подорожают, — сообщил кадровик тоном заговорщика. — С этого дня только пшек захочет пустить на дело своего агента — о-па! — а агент вчера уволился. Но ты это… Ни…
— У нас есть такая «программа лояльности молодых специалистов», — говорит Кен скучным голосом, глядя в никуда. — Всегда была. Меня она пока что не касалась, хорошо быть Маклелландом. Я лояльный по ум…
Ну сколько можно себя обманывать, подумал я и немедленно схватился за бутылку, чтобы поубедительней себя обмануть.
Михалыч страдал такой же парадоксальной криворукостью. Он тоже не мог работать плохо и тоже уставал. Мы считались по заводским меркам ветеранами, чувствовали, как необратимо глупеем, и не раз обсужда…
— А кто вместо нас станет шутить про жопу, — добавил Михалыч, — мы ему на жопу глаз натянем!
— То есть, может, и не нарочно. Но я бы именно так все устроил, чтобы держать местных под контролем. Вспомни, мы это в школе проходили: ужасный НКВД и добрый товарищ Сталин… И гонят работников, готов…
Но если не мелочиться, то ведь пиндосского мальчишку с левобережной Улицы Специалистов, где стоят аккуратные, словно игрушечные, американские коттеджи, и малолетнего русского хулигана из кривобокой х…
Сам бывший русский студент, я не стал развенчивать этот миф. Нужна людям волшебная сказка о героях, которые не просыхают, а потом вдруг запускают конвейеры, — ради бога. Завод сам по себе весьма мифо…
Помощник директора завода по культуре производства Рой Калиновски вызвал к себе в кабинет менеджера отдела культуры Кеннета Маклелланда.
Может, в том агентстве окопались промышленные диверсанты, японские или китайские, черт их знает.
— Ничего не случится. Я просто с ними поговорю. Это важно для меня. Я хочу с ними поговорить. Объяснить.
— Два цитруса покрасим, мой тоже, — говорит Михалыч. — Это гарантирует обширный инфаркт миокарда, и мы всех уделаем.
И тут случилось это злосчастное итоговое совещание, или расширенное, кто его разберет. А Темная Сторона Силы, как нарочно, была в приподнятом настроении. Экипаж «Звезды Смерти» задумал нынче обмыть д…
А с другой стороны — куда ему идти? К психологу? С психологом не выпьешь на берегу реки, швыряя пустые банки в воду и разглашая направо-налево тайны огромной транснациональной компании.
Знал бы я, чем обернется совещание, — поостерегся бы хохмить.
— Я ручаться так навскидку не могу. Но… он какой-то… непрощенный.
Надо быть заводскими, чтобы знать, до чего у всех накипело.
— Ой, да ну тебя… Ну что ты, честное слово…
Но провокации провокациями, а в глазах учителей я видел спокойную уверенность и надежду, что из меня-то уж точно выйдет толк. Как они умели так смотреть на каждого новобранца — поражаюсь до сих пор.
У нас вообще было много детских иллюзий. Понятия «русский», «американец», «производство» и «начальник» мы рассматривали по отдельности, не догадываясь, какую невкусную кашу на машинном масле завод св…
Ладно, хватит на сегодня провинциальной интеллигентской рефлексии. Поехали.
А ко мне прибыло через океан настоящее бумажное письмо из адвокатской конторы. В нем — листок с логином и паролем от хранилища файлов на «облаке». И я вспомнил разговор двадцатилетней давности, когда…
Спасибо, Женька, что предупредила — и я в систему не полез. А Кен полез — и все сбылось в точности, глупо и нелепо, и бессмысленно до отвращения.
— А ты… — продолжала она. — Тебе в системе не понравится. Ты всю дрянь увидишь сразу. Ты ведь каждую мелочь замечаешь и запоминаешь. Только сделать ничего не сможешь. Кена всегда отец прикроет. А за …
Неадекват будет очень расстроен, обнаружив, что улица почти пуста. Родная школа с утра пораньше укатила на плановую двухдневную экскурсию, а счастливые мамаши разъехались на шопинг. Этих обзвонят, и …
Я больше не видел Джейн Семашко и Кена Маклелланда.
Черт побери, а ведь много лет назад я от кого-то слышал… Кто же мне говорил… Что все так и будет… Кто?! Про Кена в розовых очках. Про то, как мне душно покажется в этой гнилой системе, где сделать ни…
Это было время, когда весь мир принадлежал нам и будущее зависело только от нас.
В голове крутится историческое четверостишие про гайки и болты, которое любой заводской наизусть знает. Шутка ли, из-за этого дурацкого стишка конвейер встал и полдирекции выгнали… Тут размер тот же,…
— Без понятия. И даже не знаю, у кого уточнить.
— Да ты что! — отец рассмеялся. — Он пару дней назад сам этот Кодекс сдавал, версию для начальников, такую продвинутую, будто в масонскую ложу вступаешь. Потом звонил мне и ругался. Вспоминал старые …
Кен только молча кивнул, разглядывая меня как-то по-новому.
И она сказала: не кидайте бутылки в реку.
Правильно она говорила, что не надо нам на завод. Меня он пережевал и выплюнул сломанным, Кена распиндосил, а потом едва не убил, и даже несгибаемый Михалыч вышел оттуда другим, научился людей не люб…
Он догадывался, что и сам окажется под присмотром. Кен вовсе не считал это поводом лениться и позволять себе лишнее. Напротив, под зорким глазом ему надо было показать себя с лучшей стороны, активно …
На заводе Кен никогда не стучал на Джейн Семашко.
В отличие от пиндосских детей, которые шпарили по-русски не хуже местных, старшее поколение говорило либо с сильным акцентом, либо только по-английски. Знали, что поймем, если не задвигать сложных ко…
Новость была ожидаемая, конечно, но до такой степени обидная, что все надеялись — пронесет нелегкая. А главное, непонятно, с какой радости нам такая радость. Чем заслужили.
— Он будет искать смерти, — сказал психолог. — И найдет.
Вариантов у Кена было два: либо забить болт на службу и погрузиться в личную жизнь, благо Калиновски пропадал на работе, либо вступить в игру «кто кого запиндосит».
— Поезжайте скорее, — сказал Кен очень мягко. — Они сейчас будут здесь.
Все менеджеры компании действительно начинали сборщиками, и Калиновски тоже. Он пробыл на сборке аж целый месяц и «понять конвейер» просто не успел. Иначе он знал бы, что сборка — искусство возможног…
— Мне, допустим, ничего не будет, а тебя если выгонят — привет горячий «Формуле Циррус», о которой ты мечтаешь.
— По «вину» цитрус наш, зуб даю, да вам тут любой подтвердит, мы собирали эту машину. Только по базе сервиса «вин» проходит уже как турецкий. У меня цитрус — кореец. А у Васи-Профсоюза вообще китаец!…
По Михалычу сразу видно, что у него нет амбиций. Думал, и у меня это на лбу написано. Я на заводе временно, я рисую вообще-то! А они не заметили. Или просто у страха глаза велики.
Компания твердо стояла на том, что ее оклеветали. И в то же время начала отзыв цитрусов «в целях заботы о потребителе». Сразу по всему миру и сразу всех машин, независимо от возраста и места сборки —…
Рой посмотрел запись, выслушал комментарии Джейн и не совладал с лицом. Он был счастлив.
Высокое руководство поначалу довольно лыбилось, затем напряглось, удивляясь, отчего стоит такой дикий ржач. Вдруг заметило, что русский менеджмент потихоньку куда-то расползается с испуганными мордам…
Но помимо шлема, у гонщика есть личный автомобиль. И у друзей гонщика есть автомобили… Короче, то самое, на что я робко надеялся, отправляясь на завод, — получилось. Заказов по художественной росписи…
Много позже в курилке один из мастеров обмолвился про удивительную атмосферу «учебки»: вот так оно было при Дональде на всем заводе… И осекся. Но народ понял намек. «Учебка» сохранилась в том же виде…
Кен считал, что это все нарочно. На его взгляд, «отдел русского стаффа» был шикарным профессиональным театром посреди унылого любительского балагана.
— А что с Кеном? — удивилась она. — Как огурчик, только говорить ему трудно. Вчера заходил, если тебе интересно.
— Все прекрасно, — сказал Кен, пряча телефон за пазуху. — Джентльмены, заводите моторы!
Я слушал и боролся с желанием ущипнуть себя. Все стало ясно. Просто, как болт. И тем не менее похоже на дурной сон. Потому что как-то слишком обидно. Поперек национального менталитета.
Для Кена это время наступило, когда он надел костюм вместо рабочей куртки. Все вдруг стало очень серьезным. Пришлось делать жесткие выводы из того, что видишь, и принимать крутые решения.
Михалыч воткнул Кена головой вперед на колени Пападакисам, откинул Риту на место, захлопнул дверь и убежал.
В общем, мы еще немного выпили и двинули на завод.
— Наконец-то! — воскликнул он. — Я все ждал — ну когда вы этого Малевича отправите заборы расписывать. А вы терпели, терпели…
Наверное, дело в интонации, с которой все говорилось. Интонация кадждый раз была особая. Как будто тайну открывали для себя — только для себя. И неважно, что за слова звучали, — это были слова довери…
— Знаешь, у нас тут все в порядке, — отозвался я машинально.
Сейчас понимаю, что он весь сжался при этих моих словах. Тогда я не заметил. А теперь, вспоминая тот давний разговор, — вижу, как Кен становится маленьким и несчастным. Я просто еще не умел видеть Ке…
Конвейер, что называется, «сушит мозги». От монотонной работы на станке тоже сдуреть можно, но конвейер — нечто особенное. Его не остановишь на минуточку, просто чтобы отдышаться. Ты привязан к нему …
В любой игре есть рамки. Игра «кто кого перепиндосит» позволяет как угодно провоцировать жертву, но извините, подставиться жертва обязана сама. Нужно реальное нарушение, а не сфабрикованное. Нельзя о…
Меня бы волновало, что все ужасно и ничего не сделаешь.
Я собирал эту историю по крупицам, сам того не желая, едва не против своей воли — просто ко мне год за годом стекалась информация. Приходили люди, говорили о том, о сем. Кого-то мучили воспоминания, …
Связь с эксцентричным работягой, критикующим пиндосские порядки, это карьерная смерть для молодого специалиста на заводе, где все стучат. А спать со свободным художником — сугубо личное дело и, возмо…
— Самую малость, — сказал Михалыч. — Так плохо все. Остается только шутить.
Дальше был локальный Страшный Суд. Штаб-квартира переиграла дирекцию всухую. Она на полном серьезе наказала всех за утерю бдительности, в результате чего случилась диверсия. Пиндосы утерлись, покаяли…
Стучать на Джейн он даже не думал. Джейн писала на него замечательные доносы, а Кен глядел на нее — и восхищался. Ему в голову не пришло бы, что этот венец творения может его закладывать, но даже отк…
На несколько минут торжественный митинг пришлось остановить: толпа орала и прыгала, будто мы в футбол выиграли.
Он коротко, но сурово запил. А протрезвев, совершил поступок: явился к Джейн. Ему нужен был арбитр, суровый и беспристрастный, который заведомо не станет его утешать. На заводе Джейн вела с ним ту же…
— Ты идиот, — говорю. — Не понимать, насколько я тормознутый, может только полный идиот. Выпьем.
— Совсем ничего хорошего, что ли? — спрашиваю.
— Будем, — согласился он. — Я всегда готов спрятать Семашко у себя под столом в кабинете. А вот Маклелланду, боюсь, уже ничего не поможет.
Обсудили мы проблему, убедили лидера, что никто его харчить не собирается, и пошли вкалывать дальше. А потом устроили брэйнсторм и дотумкали, как себя поставить, чтобы не приходилось отвечать на дура…
Работяги говорят, при «Папе Джо» такой фигни не было.
— Только потрахаться, это без проблем. Но ведь с ними после совершенно не о чем поговорить! Нет, я лучше тут буду. Тут хотя бы похоже на книжки ваших классиков. Хотя бы понимаешь, что нельзя расслабл…
Он даже не влип, он утонул. Мутные воды сомкнулись над ним. Погружаясь, он смотрел вверх, а там плыли бутылки, пустые бутылки, которые никогда и никому не передадут месседж: все понятно, все понятно…
Оценив документ, офис-менеджер фыркнул и поставил Малахова обратно на табуретку. Сказал, что это очень креативно и вообще по-нашему, бить врага его же оружием — отвечать на идиотизм полным идиотизмом…
Курилки не было, я сказал уже. И веддинга, строго говоря, никакого. А уж цитрусов не было и в помине.
И глядит прямо в глаза ласково-ласково. Понимающе глядит, зараза. Будто мы с ним заодно.
Никто меня не выгонял. Никто не просил кадровика выгнать меня. Никому в дирекции я ни во что не уперся. У них был конец квартала на носу, они подсчитывали, кто кого перепиндосил. Они и думать обо мне…
— Здравствуйте. Заседание клуба Анонимных Трудоголиков прошу считать открытым. Меня зовут Михаил, и я трудоголик! Как видите, у нас у всех одна проблема, давайте ее дружески обсудим. Ну, кто первый?
Потом заорали, конечно: «стой», «держи», «лови пиндоса, он что-то знает». Но того уже и след простыл. А на пути к дирекции ощетинилась дубинками и шокерами охрана.
И, значит, возвращаюсь я из армии — и кого вижу? Правильно, Кеннета Маклелланда собственной персоной.
Среди дрессированных пиндосов Пападакиса очень многие не любили крутого папашу Маклелланда. Раз и навсегда обрушить карьеру его наглому сыночку — это просто праздник какой-то.
Неспроста Кен столько говорил о новом видении роли рабочего на производстве. Инструмент познания и калибровки линии, ага. Человек у конвейера как датчик, как индикатор, контрольная лампа, а кто поумн…
Никому не сказали ничего, а после смены как бы невзначай завернули в «кадры». Младший менеджер разыграл удивление и сожаление, но стандартная форма «по собственному» уже была распечатана. Только мы е…
Фигня была опасная, но мне по-прежнему не было страшно. Наверное, потому, что я сидел за рулем, а за рулем нельзя бояться.
— Он не главный, — сказал Кен. — Главного нет. Это хорошо. Очень по-русски. Но в этом и проблема.
Мне трудно дружить с тобой, Женя, сказал я. И Михалычу трудно. Просто у него сила воли железная, а я слабоват, как видишь.
Одно его смущало: выбор автора. Придется стучать на меня, и стучать заранее, потому что я — первый кандидат в художники-террористы. На заводе любой пиндос знает, что я рисую, вообще-то, и не упускаю …
Улица была узковата, и я схватился за ручник, чтобы забросить с его помощью корму. Руль я доворачивал одной левой и просто не успел как следует зажать его в мертвой точке. Поэтому мне не выбило палец…
— Хочешь Мишке позвонить? — спросил Кен с тоской в голосе.
И тут господин помощник директора по культуре приперся на веддинг с лазерной линейкой. Под изумленными взглядами сборщиков (всем штрафные баллы, нечего отвлекаться) он замерил, кто из них где стоит. …
Например, партитура художественного стука.
Единственное, чего мы добились, — на заводе больше никто не шутил про жопу, потому что знали: богатырь Михалыч обещал за это забить шутнику копирайт.
Если Трушкина меня озадачила, а кадровик разозлил, то Кен просто вынес мозг вашему покорному слуге. Не был я готов нормально воспринять сбивчивое, явно на бегу, сообщение о том, что «охрана его завер…
— Какая жалость, что с нами нет сейчас человека, без которого многое на заводе было бы иначе, тоже участника «событий»…
А я устал почти смертельно. Приобщение к большому делу, любовь к профессии, командный дух — это все со временем износилось и потеряло надо мной власть. Идеи и привязанности тоже ветшают, знаете ли. О…
Кен понял, что завод — форменное гнилое болото, только когда успел вымазаться в тухлятине по уши. С конвейера это за год не разглядишь, угол зрения не тот. У нас на конвейере первый год вообще весело…
Ящик для конвертов поставили в курилке. Чтобы опустить свою фальшивку, Кену пришлось ловить момент, когда рекреационная зона опустеет, и залепить жвачкой объектив камеры слежения. Джейн не разглядела…
Но вот шутки шутками, а действительно не у кого узнать, почему все так странно и непонятно. Маклелланд-старший отмолчится хотя бы в воспитательных целях, он любит подбрасывать младшему задачки, и пус…
Для Джейн его метания лишний раз доказывали, что Кен безнравственный и никчемный тип. Она признавала за ним некоторый шарм и определенный ум, только от этого Кен еще ниже падал в ее глазах.
Только друга своего мы профукали, бросили на произвол судьбы.
Будто поддерживая его, на поясе у полицая захрюкала рация. Тот прижал наушник пальцем, склонил голову набок, выслушал новость и выдал в ответ такое, что было бы некорректно повторить даже без законов…
А схему нам прислал Кен. Просил на него не ссылаться. Сказал, если спросят, мы — народные умельцы, сами американскую блоху подковали, и мелкоскоп нам без надобности, потому что у нас так глаз пристре…
— Кто-нибудь что-нибудь понимает? — спросил он недовольно.
— Не надо вам было идти на завод вообще, — сказала Джейн. — В принципе не надо было. Ну ладно, это уже бесполезно… Короче, ты когда встанешь на конвейер, пройдешь его весь, поймешь его — не задержива…
Аварийный комиссар зафиксировал VIN, а поскольку авария вышла шумная и вокруг Вани крутились репортеры, номерок у комиссара подсмотрели. Щелкнули через плечо, так, на всякий случай. Этот самый «вин» …
Для начала, двое слесарей порвали казенные штаны, пытаясь доказать мне, что скульптура «Рабочий и колхозница» — чистый реализм. Один из них еще и плечо едва не вывихнул, убежал в санчасть — и я на по…
Парень был настолько искренен — рекламщик все-таки, зараза, — что ему поверили. Девчонки быстро исчезли по домам, а этот остался и уже через несколько минут с кем-то подрался, доказывая, что хотя и н…
Вот же оболтусы, сказала Джейн, ну когда у вас это детство в заднице пройдет? Скучно мне с вами, мальчики, сколько лет вас знаю, а вы все не меняетесь.
Джейн никогда не стучала на нас с Михалычем. Для нее это было так же немыслимо, как для Кена стучать на Джейн.
Кен отпахал на сборке год, заработал кучу штрафов за манеру утираться рукавом на глазах у начальства, честно сдал экзамен на уровень С2 — и пошел вслед за Джейн учиться. Сказал, болты крутить он уже …
И если там что-то случается, город встает на уши сразу весь.
А ведь это Дональд меня испортил, подумал кадровик. Приучил к хорошему. Черта с два Пападакис и его команда собирают цитрусы. Они страдают фигней, которая не имеет отношения к автопрому. Забавляются …
— Решение принято на днях. Сейчас идет тестовый период. Поэтому они и залетели на разнобое в «винах». Никто вас надувать не хотел, просто нелепая случайность. Все «вины», которые уже забиты в базу се…
— Мой руководитель самый лучший, или я ухожу.
Когда Кен вернулся на завод, я уже был задерган, несчастлив и зол на весь мир. Кен не изменился — изменился я. Что-то надломилось в отношениях, по уважительной причине — потому что у меня не хватало …
— Ваш цитрус… Это просто чудо! Почему, ну почему их нельзя красить в желтый цвет?!
Извините, но у меня целых девять баллов за грамотность.
Привык утешаться мыслью, что у меня другие задачи — схватывать образы, ловить оттенки цвета, останавливать мгновения.
Он все объяснил. Я согласился. А кто бы не согласился. Затея намечалась шумная, веселая и креативная. Впрочем, «креативная» — это сленг позднейших времен.
Я позлорадствовал немного и взялся за работу. Кену ничего не угрожало, его бы скорее пиндосы отметелили, чем русские. А телефоны свои заводской менеджмент отключал во время совещаний у Впопудакиса. П…
Пенни, когда впервые это услышала, вместо того чтобы посмеяться, обиделась страшно, почти до слез. Я, говорит, думала, что мы машины делаем, а у нас тут, оказывается, свиноферма. Три тысячи неблагода…
В конце концов, Михалычу на заводе скучно без меня. И Кену будет скучно без меня.
Ну и пиндосы, конечно, все до единого знали, как Рой потерял лицо и приобрел взамен новое. И передавали эту народную мудрость из поколения в поколение: не надо быть плохим, надо быть хорошим.
Кен много такого знал, о чем мы не подозревали.
Он и не такое может, вы просто его плохо знаете, я-то не удивляюсь ничему. Мой напарник говорит редко, зато говорит красиво.
— Он голой бабой интересовался, — ответил я. — Сказал, позорю репутацию завода. Нарушаю Кодекс.
Красивый он был, Михалыч, в этот момент — загляденье. Одухотворенный, как работяги с советского плаката (честное слово, не я!!!..). Но все равно похож на большую мягкую игрушку.
И ладно бы они прикидывались добренькими. Хваленой американской толерантности в этих упырях почему-то не наблюдалось вовсе, зато нос задирать перед туземцами они умели еще как. Год от года борзеть по…
У Мишеньки нашего мама доктор, и он знает всякие слова, просто редко их говорит — потому что скромный очень.
И еще в чем они предков обогнали: простор для совершения глупостей у нынешней молодежи поистине бескрайний. Уж если возьмутся накосячить, то с королевским размахом. И запутают все — не распутаешь.
— Ты поезжай. Все нормально. Завтра увидимся.
— Вот это правильно! — вмешался Кен. — Предатель и есть. Русский, который заплатил за китайскую тачку, дал на лапу своему геополитическому врагу.
— И ты это так оставишь?.. Я бы на твоем месте уперся.
Я раньше не обращал внимания на эту надпись — знал, что она есть, но не вчитывался. Правое зеркало у меня случайно импортное, потому что в родное Михалыч врезался и поставил на замену «временно», ха-…
— Пафосная фигня, — согласился я. И ляпнул первое, что пришло в голову: — При Дональде такой фигни не было!
— Ты бы лучше на своем упирался, — советует ему тим-лидер. — Нашел, кого учить. Давай, жри. Забыл пословицу — когда я ем, я глух и нем?..
Его нельзя было подпускать к живым людям в принципе. Жалко, в Департаменте не догадались выделить ему отдельную конуру — сидел бы там, занимался теорией, авось и выдумал бы что-нибудь нетривиальное… …
И как-то прямо спросить больше не о чем. Я могу, конечно, только она не ответит, да еще и подумает, что дурак. Будто сама умная, со своим встроенным калькулятором. Страшно подумать, сколько он мощнос…
Кену стало горячо, а потом сразу холодно. На заводе не проверяли доносы, если их подавал менеджер на рабочего, — слово менеджера было правдой по умолчанию. А вот если один пиндос настучал на другого…
Тем временем фигня крепчала. В пиар-службу и отдел кадров свалился из штаб-квартиры документ эпической силы, «Кодекс корпоративной этики». В грубом пересказе Кодекс гласил: компания любит тебя, а ты …
То, что казалось ему невинной игрой в менеджмент на пути к серьезному делу, само обернулось серьезнее некуда. Пока я на конвейере собирал цитрусы, Кен занимался надуванием мыльных пузырей. Точнее, он…
Она рассмеялась, прикоснулась к моим губам, будто запечатывая их, и попросила: только Кену не говори.
— Че те надо, защитник угнетенных? — спрашивает тим-лидер. — Нам нечего тебе пожертвовать, кроме своих цепей, можем отклепать пару метров на нужды профсоюзного движения.
Кен непонимающе уставился на него мутными глазами.
Ну, поскольку ябедничал на нас весь инженерый стафф, это было проблематично: доставалось по шапке каждому. Но хотя бы личный вклад Кена в наказание добрых людей был минимален, спасибо и на том.
— Ну как хочешь, — говорит кадровик и сует папку обратно. — Не смею настаивать. А то по чуть-чуть?..
— Зачем? — спросил Малахов. — Из-за китайцев?
Кончилось тем, что меня пригласили к завкадрами. Большая честь для работяги. Большую гадость заводу надо сделать, чтобы ее удостоиться.
— Если бы у меня друзья попали в опасную ситуацию, я бы знал, что делать, — сообщил кадровик вкрадчиво.
И они приходили — и вставали у нас над душой.
Кен осмотрелся, все окончательно понял и сделал то, что было для него естественно, — забил болт. Взял отпуск, съездил к родителям, отдохнул, вернулся — и забил болт еще глубже.
Тут его прямо заколотило всего. Представил, значит, хорошо, до самых пяток.
Доморощенное гестапо Роя Калиновски было зубной болью: из-за его бешеной активности в отдел кадров сыпался прямо-таки град доносов на русский стафф. Против самих доносов отдел в принципе не возражал,…
— А ты кадровика спроси, — парировал Кен. — Он ведь нас еще во-от таких маленьких запомнил, когда мы по стройке лазали…
— На правом, — говорю, — берегу реки спят по лужам наши Гейтсы и Джобсы. Потому что на левом все непризнанные таланты крутят гайки. Собирают цитрусы. На конвейере. Напомнить, кто выдумал конвейер? И …
Старею, подумал кадровик. Совсем нюх потерял, какой-то пиндос меня сделал. И даже, в общем, мне не стыдно, просто скучно и неинтересно. А еще жалко ребят, они хорошие.
Кадровик стоял у окна в своем кабинете и смотрел, как Кен бежит через паркинг к двум красным машинам, рядом с которыми застыли две фигуры.
А ждать Кена было глупо. Когда ему надо, он приходит без разрешения и приглашения.
— Опять вы, Малахов, — сказал полицмейстер. — Чуть что, сразу вы. Каждой бочке затычка. Вам, наверное, больше всех надо. Интересно почему.
Тим Семашко был талантливым бухгалтером, из тех мужчин, что идут в эту профессию вовсе не ради стабильной, но унылой карьеры офисного хомяка, а конкретно за приключениями. Они мечтают стать Главбухам…
И всю эту чушь прекрасную, включая забивание копирайта, мне припомнили, когда оказалось, что я рисую антиамериканские плакаты.
Только ничего не произошло. Никого не выгнали. Ни один донос не пошел в работу.
А тут «восток» пролетел, да так, что от стыда хоть зарежься. У них китайский поставщик решил «оптимизировать схему» электроусилителя рулевого управления. Нашел в схеме нечто лишнее с точки зрения сво…
До сих пор иногда кажется — лучше бы я повел себя более решительно, когда ее звали еще Женькой.
Бумажник был очень толстый, он долго в нем копался, наконец добыл техпаспорт и показал слесарю.
И туда, на Специалистов, попрется самый отборный неадекват, начиная с идейных фашистов и заканчивая укуренными гопниками. У нас этой дряни мало, но много ли надо, чтобы поджечь дом.
Подбежал Михалыч, открыл дверь, одной рукой вынул Кена и, почти взвалив на плечо, быстро поволок к дому. Кен смешно прыгал на здоровой ноге.
Ну, выйдем, если разговор. Беру одну упаковку под мышку на всякий случай — и шагаю с крыльца, куда бы вы думали, к берегу реки.
Кадровик делал ставку на рабочую элиту, «си-третьих», пусть они и не супергерои, на тех же веддеров, которые под его незаметным руководством выросли уважаемыми людьми, — и внезапно пролетел, как фане…
И в один прекрасный день договорились мы с Михалычем, что после заграничного турне не станем писать заявлений на учебу, а подадим заявления об уходе. Уволимся и откроем свой уютненький гаражик с покр…
Проникнувшись важностью своей миссии, Калиновски обозрел сборочную линию и сразу понял, какие тут скрыты бездонные резервы для продвижения культуры в массы. Штаб-квартира правильно сделала, прислав е…
— Набираюсь опыта, — говорил Кен. — А там видно будет.
Он уже пять лет вбухал в автопром, пять лет потратил на компанию и еще оставался ей должен за учебу. Искать себя в другой области — поздно. И какая разница, где бороться с идиотизмом? Придется это де…
А потом уселись на берегу реки, и Михалыч посмеивался, слушая, как мы с Кеном кричим в телефоны, один по-русски, другой по-американски, одинаковые слова: папа, я собрал машину! Настоящую машину!
— Ты, юноша, сильно не умничай тут. А то могу неправильно понять. Ты же не хочешь, чтобы тебя неправильно поняли?.. Расскажи-ка лучше, о чем думаешь. Точнее, каким местом думаешь. Кстати, можешь на э…
— Не хочешь верить, — говорит скучным голосом поддатый, но все равно умный Кен. — Короче, смысл вот в чем. Молодой специалист налаживает контакты. Втирается в доверие. И составляет отчет не о том, ка…
Это у дирекции была забота номер два после отчетов перед штаб-квартирой — расколоть русский стафф и держать в расколотом состоянии. Менеджменту дали понять, что у него нет национальности. То есть он …
Кен уже знал, что по городу бродят опасные слухи — они как раз дошли до Машки, и та как раз до него дозвонилась. В дирекции закончился безрезультатный мозговой штурм, Кен включил телефон, услышал нов…
Прямой эфир шел на всю губернию. Директор чуть в обморок не хлопнулся. Назавтра торжественный момент показали в федеральных новостях — уже без звука. Пиар-службу лишили премии за подрыв авторитета ма…
Одного не знаю: понимал ли Михалыч, как я на самоим деле отношусь к Джейн. Впрочем, это тогда не имело значения. Она сама так все выстроила, что мы друг другу не мешали. Хотелось ей держать при себе …
— Вы помните их функциональные обязанности, сэр? Они встали лучше, чем предписано по регламенту. Эффективнее, сэр. Тут есть о чем подумать.
К несчастью, эффект от провокации зашкалил.
И уж совсем как динозавры поступили мы с Михалычем. Если бы мы даже хотели анализировать и сопоставлять, все равно думать было не о чем — информация к нам в гараж поступала крайне сбивчивая. Опиратьс…
— Ах, вы еще не знаете! — Вася всплеснул руками. — Чемпионы наши, Мишки-С-Веддинга, сегодня уволились оба, какая досада… Да вон они на стоянке! Вон, глядите!.. Кого теперь на конкурс посылать, не пре…
Кен говорил, что цех не церковь, а станок не алтарь. Настоящая культура производства не приемлет ни тупого рабочего фанатизма, ни начальственной гиперопеки. Эффективность — это всегда творчество и вс…
— …у наших сейчас медицинская техника — хай-фай. Кен, ты что? Да не бойся! Она тебя всегда любила и ставила другим в пример. Ты самый хороший мальчик в классе. Да она в лепешку разобьется, чтобы ты б…
И вроде должен я по закону жанра подавиться макаронами по-флотски. А в голове одна мысль: свободен. Я свободен. За меня все решили. Хорошо-то как. И выгоняют не резко, а гуманно, авось еще квартальны…
Мы бросили завод, чтобы не участвовать в этом. Ладно, дальше Кен уедет к родителям в Америку, у меня такой выход тоже есть, но я эмигрирую только в могилу. Нельзя, чтобы тут остались одни послушные и…
А я, наоборот, по жизни узкий специалист. Я рисую, вообще-то. На самом деле это непростая комплексная профессия — и жестянка, и малярка, и еще до черта всего, — ведь я пишу не на заборах, а на автомо…
Бригада сразу набычилась. Вспомнила, что мы — местная интеллигенция, и привычно изготовилась оскорблять, глумиться, издеваться, а также втаптывать в грязь человеческое достоинство. Мы себе цену знаем…
У меня подвеска довольно жесткая, но все равно машина сильно просядет. Будет заметно, что мы везем много народу. Впрочем, если ехать быстро… А в пикетах наверняка полно бухих. Встанут и не уйдут. Гот…
Чуть не забыл: Дик Пападакис меня в некотором смысле обманул. Он не стал боссом, как обещал когда-то. Он комический актер и превосходно играет пафосных идиотов.
Джейн сказала: ты дурак, лоботряс, типичный русский емеля и счастья своего не понимаешь. Ладно там Михалыч, он бы на конкурсе пофигистов стал членом жюри без права голоса, но ты!.. Такой-сякой-талант…
— Хорошо, — говорю, — теперь объясни мне, тугодуму, чем это все так ужасно.
Василий Иваныч гордился своей ролью при отделе кадров. Это вам не игрушечное гестапо офигевшего пшека Калиновского, это местный филиал KGB. Тут не пиндосят, тут убить могут — если захотят, конечно. А…
Как вы помните, веддинг в трудную минуту не стал драться, а начал огрызаться и весьма в этом преуспел. Мы задавили всех интеллектом. Нам помогало то, что ляпнуть глупость и потом ее отстаивать с пено…
Благодаря упомянутой выше инерции встретили Пападакиса и его дрессированных пиндосов тепло, по-человечески. Дирекция ответила на гостеприимство месячником борьбы за соблюдение корпоративной дисциплин…
И тут я приказал себе: не думай. Это не наши проблемы. Не понимали — и не хотим понимать. Кому-то очень важно, чтобы мы ушли с завода, унося с собой чувство вины? Подозрение, будто мы такая же дрянь,…
В «отделе культуры» собралось пятеро идиотов, включая Кена: трое менеджеров, такие мальчики на побегушках, старший менеджер, который их направлял и координировал, и начальник (в будущем году на пенси…
Кодекс явно создавался без учета местного колорита и национальной специфики Левобережья.
— Конечно. Ссыльные, — повторил Кен. — Вот и лопаются от злости, и глядят на вас, как на дерьмо. Ваши наглые русские морды каждый день им напоминают, что они — пролетели. У них в обрез хватает мозгов…
А еще они, твари, все стучали друг на друга и на нас. Мелко и противно ябедничали.
— Не в курсе, — честно сказал я. — Слышал, что стихи сочиняют чуть ли не всем заводом, а больше — ничего.
И весь завод притих, выжидая — а что дальше?
— Миссис Пападакис, а вы знаете, почему Рой — самый приветливый менеджер завода?
Из окна третьего этажа выглянул Кен. Это было окно туалета дирекции, его тут в жизни никто открытым не видел.
— Заодно усилитель мне перекинете, — сказала Трушкина. — Вам это раз плюнуть.
И все здесь было настоящее. Не было макетов гранат и холостых патронов, если вы понимаете, о чем я. Реальные сборочные посты, кусок реального конвейера, реальные детали машин — и когда наша учебная с…
Кое-кто деликатно похихикал, но в массе своей публика не улавливала, о чем мы вообще. Оказалось, если ты всего-навсего хорошо учился в школе, а твой бригадир поступал в зоотехники, вы уже оторвались …
Еще он понял: дело плохо. Этой тупой пиндосине бесполезно что-то объяснять. В регламенте прописана усредненная позиция на все случаи жизни. Она хорошая, но далеко не оптимальная, особенно когда мы со…
Проклятье, он и правда стукался. Со школьного забора упал неудачно, потом ему баскетбольным мячом прилетело… И в Москве, он как-то обмолвился, его подушкой безопасности треснуло, а это посильнее быва…
Город отозвался мигом. Поэтому народ вел себя миролюбиво — легко ушел из цехов, позволил охране запереть проходную: куда пиндосы денутся, когда все наши подтянутся? Да никуда. Тут-то мы и спросим: эт…
Им хотелось много зарабатывать и много тратить. Это уже очень неплохо, только вот беда: и зарабатывали, и тратили они — чтобы быть в тренде, как сказал бы умный Кен. Они не покупали новый цитрус, что…
Лидер поглядел на него и вдруг понял: отличная идея. Это ты, пиндосская морда, замечательно придумал. Почему я сам не вспомнил, что в Кодексе корпоративной этики честно написано: если надоело — уволь…
— Номера не совпадают, — просто сказал Малахов. — У вас на цитрусе какой «вин»?
Я и забыл, до чего Кен сентиментальный, а у него руки дрожали, когда он следующую банку открывал, пришлось отнять и помочь. Строго говоря, не с его обостренным чувством справедливости работать на про…
«Новые» американцы оказались какие-то неправильные: теперь настроение падало.
Кен приехал на завод ближе к вечеру, чтобы разобраться с Калиновски без лишних свидетелей. Как говорится, фейс ту фейс. На проходной ему будто бы случайно встретился Вася-Профсоюз.
И вроде бы надоел мне завод. А уходить больно. Чувство вины. Подозрение, что я дрянь. И, главное, ощущение дикой несправедливости того, что со мной сотворили.
— Он ее упоминал как свой источник. Она ему рассказала о «программе»…
Как грамотно натасканный «культурист», он умел составлять психологические карты коллектива, писать всякие представления и справки по улучшению морального климата, запудриванию мозгов рабочим, поощрен…
— Ты не понял, это я спешу, пока есть силы решиться.
Вот для того и были мы с Михалычем — два русских надсмотрщика при одном американском железном работяге.
Не имеет значения. Важен конкретный результат.
Они и с отдельно взятым человеком так разбирались: задавали рамки, а дальше ты сам, дорогой, себе отрежешь выступающие части. Можешь оставаться амбициозным, целеустремленным, даже агрессивным, но ты …
— Да чего вы, ребята… Ну… Это же не трагедия.
Михалыча он и ко мне ревновал — чистой и возвышенной братской ревностью — и стучал на него с удвоенной легкостью. Пиндосы засчитывали Кену очередной плюс, а докладные на Михалыча спускали все тому же…
В городе полным-полно всяких производств и бизнесов, начиная со внушительного завода железобетонных изделий и заканчивая крошечной валяльной фабрикой. У нас есть школа экзотического танца и целых три…
Нет, неправильно. Об одном жалею. Блин, опять не так. О двух!
Для многих это стало откровением, но менеджеры с улыбкой во всю морду теперь улыбались вовсе не потому, что знали тебя по имени, были рады тебя видеть и хотели научить работать лучше или объяснить, п…
Но нашим было, мягко говоря, очень интересно, кто же так накосячил, где он сидит и как его фамилия. Всем интересно, до последнего дворника, если тот ходил в форме с логотипом компании. А уж сборщикам…
Хорошо, там лица не видно, а то Михалыч скромный очень.
— Ладно, с друзьями разберемся как-нибудь, — говорю. — Хотя бы с врагами все ясно.
В общем, я соблюдаю Кодекс, или мне тут делать нечего, потому что я дурак, лузер и счастья своего не понимаю.
— Приятного аппетита, Дарты Веддеры. Не узнал вас без черных шлемов, богатыми будете, гы-гы-гы…
Да куда уж нам, говорю. Люди мы дремучие, живем в лесу, молимся колесу. Только спорим, подруга, я скоро приеду к тебе на желтом цитрусе? Поедем, красотка, кататься?
— Устал бороться с идиотизмом, — сказал я. — Теперь ваша очередь.
Если цитрусы одинаковой комплектации прошли выходной контроль, они идентичны, что наш, что «восточный», что африканский. Да так и есть, в общем… Но если завод у тебя под боком, ты узнаешь однажды: вн…
— Наша сборка — лучшая, — заявил Малахов. — Это все знают. И фуфла китайского мы в машину не суем. Это тоже все знают…
— Кен у тебя? — спросила она таким тоном, будто Кен обычно лежит у нас на полочке в шкафу с инструментами, завернутый в промасленную тряпочку.
С виду такой независимый, Кен часто со мной советовался. Точнее, проигрывал какие-то ситуации, проговаривал их. Была у него такая манера думать — брэйнсторм в одиночку, и для этого требовался слушате…
Мы вчетвером отошли в сторонку после юбилейной церемонии — отмечали тридцать лет со дня выхода конвейера на проектную мощность, — и нас, героев «событий», ветеранов завода и просто симпатичных ребят,…
Попутно он какую-нибудь философскую муть выдумает и очередной афоризм про русских — пригодится в хозяйстве. Ну и я от его эрудиции нахватаюсь по верхам, тоже полезно.
Меня многие назвали бы скрытным: я ведь молчу о наболевшем. А Кена, который был действительно скрытным — недоговаривал, зажимал информацию, рассчитывал, кому что сказать, — все принимали за рубаху-па…
На первый взгляд — никак. Доигрался. Допиндосился.
— Уж не знаю, какая падла, — сказал полицмейстер, — но эта падла хочет устроить в городе беспорядки. Или конкуренты ваши гадят?
Психолог все смотрел в окно — на парковку, где далеко-далеко стояли две машинки и три фигурки на пятачке под фонарем.
Кто не видел Калиновски до терапии — просто не верил, что этот пупсик мог быть кошмаром всего завода. Я тоже не видел — и не верил, а зря.
— Вы когда шутите, вас никто не понимает. И я тоже. Значит, шутки в сторону. Кто еще знает?.. Кто еще в курсе, что ваш приятель кинул вам подлянку?
— И сами его — в расход! — Вася едва не подпрыгнул от счастья.
— И потом — если Тру не проболтается, тогда кто?.. Никто.
А время шло неумолимо. Кадровик старел, грузнел и уже не удивлялся тому, что весь день плохо себя чувствует. Год за годом он тянул здесь свою лямку и устал от завода безмерно, наверное, больше, чем л…
Наконец-то. Проклятье, чего там Кен застрял? Не помню, чей дом стоит рядом.
«Действительно, — подумал я, — с какой радости Маклелланду любить этих извращенцев от менеджмента. И вообще, чего я торможу, ведь у кого спросил бы Кен?.. У того же самого Дональда».
— Ночь на дворе! Ну, чего вы опять натворили? — сказал вместо приветствия кадровик.
Заводчане поняли: нас хотят согнуть. Для начала самую малость, а дальше, глядишь, легче пойдет. Ну-ну. Единожды согнувшийся, говорят, потом не разогнется, только это совсем не про русских, кои генети…
На этих словах отец выпал из поля зрения камеры, потому что прибежала мама и конструктивный диалог закончился. Пришлось отчитываться о том, что я ел вчера, чем собираюсь питаться завтра и почему на м…
— Запиши, а то забудешь, — привычно согласился я.
Когда в гараж позвонила Машка Трушкина, я сначала всего лишь слегка удивился. У меня еще завтрак в животе не остыл на тот момент. Время-то было детское, едва двенадцать.
Голая баба сильно отличается от обнаженной женщины. Поэтому в голую бабу въехал автобус. Загляделся — и совокупился, так сказать. В федеральные новости попал. Цитрус, им раздавленный, показывали толь…
Я нажал кнопку «старт», двигатель приятно заурчал, и рука на руле ждала, куда прикажут. Прямо через старый мост и налево — в гараж, к Михалычу, работать. За мостом направо — на завод, вызвонить к про…
Как говорится, «без гнева и пристрастия», меня хладнокровно отдали, словно пешку на клетчатом поле, чтобы выручить Кена из этической западни, которая вполне могла убить его.
А просто получать от жизни ничем не замутненное удовольствие — это к Михалычу…
Я не умел рисовать голых баб, вот правда.
Джейн уже тогда знала, чем будет заниматься через десять лет, и очень забавно об этом рассказывала на своем еще ломаном русском. Михалыч уже глядел на нее влюбленными глазами — и тоже знал, чем будет…
Достанься мне такой живой характер в сочетании с талантом нагибать тех, чья работа — нагибать всех, я бы тоже не уставал от завода, наверное.
— Вы не имеете права! — крикнул Калиновски.
Кадровик был мужчина в теле, и у него от хохота пуговица на рубашке отскочила.
— Все-таки, Михалыч, у тебя в голове опилки!
— Никого! Это приказ! Все должны остаться живы.
— Ты редкий гад, — сказала ему Джейн, — я такого дерьма не ожидала даже от тебя. Но давай смотреть на вещи трезво. Ты закладывал Мишку ради определенной цели. Я думаю, отступать поздно. Ты потеряешь …
Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю: это была молодость.
Увидав плакат за подписью «Янки Гоу Хоум» и получив разъяснения от Калиновски, пиндосы вызверились так, что вопрос о моем увольнении «без объяснения» встал колом. Анонимных Трудоголиков мне еще кое-к…
— Неинтересно. Ты говорила, он может запутаться… В чем?
Джейн вернулась с дипломом уже разведенная — бешеный темп набрала подруга, все успела, нам бы столько здоровья. А Михалыча списали из-за травмы спины в механики, и насколько мне известно, он с женщин…
Когда начались «события», кадровик перенервничал из-за Кена и хотел вытащить его с завода, пользуясь нами как прикрытием от возможных эксцессов. То ли недооценивал популярность Кена у заводчан, то ли…
Я стоял на веддинге, собирал цитрусы. Так это называлось в курилке. Вообще-то, курилки не было. И веддинга. И цитрусов тоже не было.
Джейн даже не злилась на меня, просто очень расстроилась. И электричество, которое между нами проскочило во время той полушутливой перебранки, было совсем не шуточное. Что-то я тогда почувствовал. Но…
Но вот слово «цитрус» на заводе было вне закона, хоть ты так апельсин обзови. Нельзя шутить с брендом. «Циррусы» в своей ценовой группе лучшие из лучших, и перевирать их славное имя хоть на букву пер…
Оно, конечно, натрезвя страшнее, зато понятнее.
Рука, ты помнишь: руль до упора не крутить, ни вправо, ни влево. И цитрус останется прекрасной машинкой, верной и послушной человеку. Вот как мы решаем проблемы с сумасшедшими усилителями. И нечего б…
И тут я замечаю: идет в нашу сторону, точнее, почти бежит Кен.
— Я знал, — сказал он наконец, отдуваясь. — Все говорили, что ты это учудил ради удали молодецкой, а я в тебя верил. И друзья у тебя хорошие. Не раскололись тогда, не сдали товарища. Хотя и так было …
— Если о «программе лояльности» узнают, город взорвется.
А машинка у Вани, когда ее «пробили по вину», оказалась просто загляденье: обслуживалась строго на официальном сервисе, пять лет бегала как заводная, радуя хозяев, никогда серьезно не билась и не чин…
Во-вторых, я влип в профессию. Меня с детства приучили думать, что плохой работы нет, а есть плохие работники. Изучи дело, за которое взялся, освой его как следует — и будешь уважать себя, а награда …
В толпе зашикали, кому-то дали по шее, стало относительно тихо.
Заметно было, что музыканту совсем не до концерта и домой он поедет только на метро, фиг ты его теперь в такси посадишь, а то вдруг оно тоже — о-па! И бац. И в блин.
Уже смеркалось, и я врубил дальний свет, чтобы было страшнее.
Сказано было, по идее, убедительно, но в данной ситуации тактически неграмотно: вместо того чтобы включить голову, публика склонилась над смартфонами, вычисляя, далеко ли коварным чуркобесам ехать к …
Оказалось, целый набор волевых качеств нужен для рабочей профессии.
— А собственно, вам не все ли равно? — задумался полицмейстер.
С хорошей командой можно перетерпеть что угодно — перешутить, пересмеяться, перенаплевать, наконец. И даже случись на веддинге плохая команда, рядом со мной трудился Михалыч, неисчерпаемый источник з…
Они выросли, не зная и половины тех запретов, которыми было сковано поколение их родителей. Перед ними открыт весь мир. Они с детства говорят и читают по-английски, пусть не очень хорошо. Для них не …
— Хорошо, мистер Калиновски, благодарю за доверие, — буркнул Кен. И пошел думать, как ему теперь дальше жить.
При строительстве завода никакие варианты с дешевыми гастарбайтерами просто не рассматривались. Их тут терпели бы до первого «залета». Потом — хоть сели гостей города под охраной и вози на работу с п…
— Погоди, — сказал Кен. — Я все-таки осмотрюсь сначала, я же без году неделя инженер по культуре, ничего еще не понял…
Кен был прав: время утекало сквозь пальцы. Не угадаешь, когда, через полчаса, час или два, общественность дотумкает: чурбаны еще, может, и не приедут, а пиндосы — вот они. И пиндосы во всем виноваты.…
— Это русская деловая хватка, — сказал однажды Кен Маклелланд. — Если долго сидеть на берегу реки, ожидая, когда мимо проплывет труп твоего врага, рано или поздно рядом построят завод.
— Конвейер — это когда было! А цитрусы как раз на сто процентов в тренде… Нет, может, я и ошибаюсь, но такое впечатление, будто весь американский креатив ушел давным-давно на программу «Аполло» и мы …
Я поглядел на часы. Пора было идти к одному искусствоведу, она мне хотела лекцию об импрессионизме прочесть в частном порядке. Очень эрудированная девушка, хотя куда ей до Джейн.
Пара сборщиков, известная как Мишки-С-Веддинга, мрачно женила цитрусы у себя на посту.
— Ну так кто они? Штрафники какие-нибудь? На грани увольнения?
Кен подумал-подумал и решил, что пронесет нелегкая еще разок, авось не уволят хорошего человека. Нафотошопил рисунок, поскрипел мозгами, родил слоган «Эффективность — это красота», случайно потерял о…
Мы с Михалычем стоим возле его красного цитруса, плечом к плечу, сутулясь, как провинившиеся школьники. На самом деле мы измотаны после смены. Перед нами Джейн — с таким выражением лица, будто вещает…
А лично самому Кену желал неприятностей только один пиндос — Рой Калиновски. Джейн знала почему. Многие знали почему. Рой хотел бы не знать, но тоже знал.
— Если хочешь расписаться за табуретку и быть ответственным за нее до конца жизни — я не против. Или поставь, где взял!
— А что насчет эффективности, которой мне тут прожужжали все уши? Мы воспитали отличных рабочих, которые отлично собирают цит… пардон, «Циррусы». У нас лучший завод благодаря лучшему стаффу, а не поч…
Ссыльные начальники у нас повсюду. Управляют Россией на всех этажах. У них русские имена, но это неважно. Главное, они уверены — это не они дураки и ворье. Это страна им досталась неправильная и плох…
Тут и не захочешь, а начнешь жаловаться на жизнь и ругать пиндосов. А там и до нарушения технологии недалеко. Чисто ради протеста. Ведь любой у нас знал, что ни одна инициатива снизу, даже самая прод…
А вот налепить на бочину надпись «STRIT RASING» я не смог.
Со мной неудачно: очарование юности уже ушло, а мужественное благородство не пришло. У меня физиономия провинциального клерка, и если убрать с картинки лишних красавцев, можно иллюстрировать песенку:…
Нас швырнуло на тротуар. Удар в переднюю подвеску был такой — удивительно, как мы ее там не оставили. Потом оказалось, с колес отлетели балансировочные грузики… Рита снова врезалась лбом в панель, хо…
И возникло ощущение, что плохо знаю себя.
Сереньких клерков, младших менеджеров по кадрам, никто не принимал в расчет. Паутину, которой они опутали завод, — тоже. Не заметили.
— В дирекции сидит, ничего с ней не случится, — бросил Кен. — На завод наши не полезут, это ведь их завод!
— А если он бессмысленный, элемент этот? Чистое ведь издевательство!
— Понял. Ну, мы тут… прикидываем варианты. Есть вообще бредовые. И даже не про Кодекс совсем. Но если правильный человек прочтет — эффект будет сногсшибательный. Все просто лягут.
— В эти планы никак не вписывается провинциальный художник, — хмуро заключил я.
Пиндосы нам страсть как надоели, а опиндошенные русаки и того хуже, и дальше работать в их гадючнике, даже сморкаясь в дорогие галстуки, мы просто не смогли бы.
Нам, простым сборщикам, такая ситуация неприятна, но терпима. Нас много, мы закладывать своих не обязаны, стучат на конвейере энтузиасты этого дела и принципиальные карьеристы, а главное, у рабочего …
Кен понял: его взяли за жабры. Спастись можно только переведя стрелки. То есть надо соглашаться на очную ставку — и надеяться, что хороший человек Мишка будет хорошим человеком.
Кен его поблагодарил, когда очухался и узнал все последние новости: про то, как спасал детей и хотел выйти в одиночку против толпы.
Прихватить меня «по технологии» было не на чем: работаю без сучка без задоринки, чемпион. Но всякой клоунады за мной числилось без счета, аккуратно зафиксированной и подшитой к делу. Многое на мне ви…
Народ понимал, что пиндосы его надувают, но хоть убей, не видел, как именно. Народ сломал всю голову, прикидывая, откуда в нашу машину просочился дефектный узел, если его не меняли. Ясно было одно: н…
Ну, допустим, не такие уж мы были маленькие. Потому что Михалыч тогда упер со стройки двадцатикилограммовый блин-противовес от подъемного крана. Не угадаете зачем. Просто чтобы знали пиндосы: этот на…
Об учебном центре мы с Кеном знали мало, а о порядках там — и того меньше. Михалыч просто не сумел объяснить, каково это — когда тебя берут в оборот и начинают плотно тобой заниматься. А Джейн, со св…
А дальше был исторический выход Малахова с табуреткой, исторические стихи, массовая истерика и задержка конвейера на десять минут. Едкое «целую начальника цеха» мне до сих пор нравится больше, но иди…
Кен делал непонятные жесты и явно спешил. Воровато оглянулся себе за спину. Высунулся далеко наружу, посмотрел вниз…
Слегка оживляли пейзаж немногочисленные американские лузеры, отправленные прозябать в Россию, скорее всего за алкоголизм. Им было уже до такой степени все до фонаря, что они бродили по заводу с опухш…
Зато маленький слесарь Малахов оказался просто сокровищем — помимо прочего, он выложил мне про Васю целый детектив.
Они так могли общаться часами: жаловались на жизнь и ругали пиндосов. Иногда еще психолог ругал кадровика за дешевый популизм, а тот его — за полный развал психологической работы с русским стаффом.
В любом случае мы потом с народом пили мировую, и как-то все устаканивалось. До следующего раза. Кен дулся на нас за то, что мы его защищаем, и это было забавно. Джейн обзывала нас детьми и придуркам…
Художник в армии человек важнейший, без него войска просто небоеспособны: сами подумайте, ну вдруг война, а у нас не нарисовано ни фига — ни с кем воевать, ни зачем это надо. Год в автобате пролетел …
Вообще, кто его знает, этого Роя, что ему сказали, отправляя в глухую провинцию, — может, это самое и сказали, чтобы не думал, будто сослан в немытую Россию навечно. А то вдруг повесится.
Мы были в ауте, когда шутку не просек никто из заводских вообще. Ну совсем. Кен не в счет, он тогда учился. Джейн секунду подумала — и сказала, что минимальный коэффициент интеллекта семьдесят, поэто…
Мы не поняли, кто настучал, мастер или Вася-Профсоюз. Сам Рой Калиновски не понес бы директору такой очевидный компромат на себя, любимого. Может, сначала ему и правда смешно было. А ведь если подума…
— Ты варежки-то надевай, надевай. Вон кузова уже едут. Ты ведь был сборщиком. Ну вот и покажешь ребятам, как надо стоять на посту.
— А ты уверен, что с твоей докладной все в порядке? — вдруг спросил Калиновски.
Когда за Васей-Профсоюзом закрылась дверь, кадровик спрятал лицо в ладонях и весь затрясся. Раздались сдавленные всхлипы, переходящие в стоны.
— Мы сделали что могли, и нам нечего стыдиться, но… Все равно потом было как-то нехорошо.
Полицию тогда звали милицией. То ли было ее больше, чем сейчас, то ли она была смелее, а может, городская власть понимала, как решать проблемы, — но полиция успела к чуркам первой. Она сгребла их по …
— Ты лучше исчезни, Василий Иваныч, — произносит мой друг ласково — и ненароком сгибает вилку тремя пальцами. — Не тебе решать, с кем я работаю. А ТО Я, БЛИН, СЕЙЧАС КОМУ-ТО…
— От пиндосов — не ждал. А от своих? От наших ребят? А?
Он огляделся, прикидывая, куда бы влезть повыше, чтобы толкнуть речь.
Кен в это время с мамой-папой отбыл на историческую родину. Завод вышел на проектную мощность, Маклелланд-старший собрался домой и подумал, что неплохо бы сыну вспомнить Америку, откуда Кена еще ребе…
— Ответ отрицательный! — сказал я и выключил телефон.
Позади в цитрус Михалыча грузилось целое семейство, тоже с детьми. Сколько их там? Полная машина, черт побери. А как же Кен?! Я все понимаю, детей мы забираем по-любому, но Кен… Кто мне эта жена пинд…
Нет, звезд он с неба не хватал. И спасибо ему — поэтому звезды на месте, а то бы все по домам растащили.
И тут всем такой подарок — одна из распроклятых чемпионских бригад взялась сама себя пожирать. Ну уж фиг вам в белы рученьки, подумали ситхи. Не дождетесь. Работать лучше не пробовали?
— Они старались, — сказал психолог. — Но куда им с тобой справиться.
— От Миши тебе привет, — сказал Кен, поймав мой взгляд. — Слушай, помоги. Злоупотреби служебным положением. Минут через пятнадцать спроси у оперативного, где еще остались свободные выходы из города. …
Ну чисто производственная драма, одна радость, что не «Гамлет», а то убили бы. Три друга-с-перепуга — лидер, мастер и начальник смены — неверно поняли мои мотивы, когда я отказался идти учиться: реши…
— Добрый ты парень, — сказала она. — И страдать тебе через твою доброту… много.
— Спасибо, Миша, теперь будет быстро, остальные уже готовы, надо только Риту уговорить.
Василий Иваныч привычно напрягся. Он всегда напрягался, когда ему в этом кабинете забывали сказать: «Присаживайся». Сейчас не предложат кофейку или чего покрепче, не обласкают, не развлекут умной бес…
Собственно, живых примеров хватало: допустим, к Машке Трушкиной, красивой дурочке, бежало, случись чего, все Правобережье, хотя сидела она в тамошней управе скромным референтом. Нашу Мисс Города не л…
— Как все сложно, оказывается, — сказал я. — Да ну вас всех с вашими сложностями! Ладно, подруга, бери меня под руку. Коды ошибок внесены в технологическую карту, сигнал «check engine» сброшен. Отвед…
Нас тогда всех накрыло какое-то непередаваемое счастье. Мы сделали машину! Учителя нам хлопали, и смена в ответ взорвалась аплодисментами, приветствуя собственный трудовой подвиг. Цитрус мы немедленн…
Я ведь, сволочь, бросил Кена в самый трудный момент.
Как только первая инфа о несанкционированных выкрутасах прошла по Интернету, штаб-квартира выступила с опровержением: да вы че вообще, такого быть не может, это черный пиар! Это проплаченная не-скаже…
Малахов надулся. Он действительно был, что называется, ударник капиталистического труда и не видел в этом ничего зазорного. И никто не видел. Мы же тут не в арбузной лавке сидим, мы машины делаем…
Ничего не понимаю. Где я должен перестать? С кем? И так уже в курилке больше мычу и хмыкаю, чем говорю. И по пивным булькаю да хрюкаю, чтобы не подставляться. Хочу все-таки прокатиться по турецким и …
— Да перестань ты, — сказал Кен. — Неужели тебе непонятно?.. Мишка, не заставляй меня нести пафосную фигню! Ну… Если я сейчас убегу, значит, признаю себя пиндосом! А я не для того уволился через окно…
Кен позвонил отцу и спросил: это может быть правдой?!