— А я и не терпел, — сказал кадровик. — Это его пшек офигевший в резерве держал. А я просто ждал. Сейчас пшек собрался израсходовать парня — а мы сработаем на опережение.
Он пробил Кену с локтя в челюсть и схватил падающее тело на руки. Миссис Пападакис тоже не подкачала. В одно движение она сложила переднее сиденье вместе с Ритой. Раздался громкий стук — это Рита треснулась лбом о переднюю панель.
Сам Рой Калиновски был просто геморроем в стадии обострения.
В принципе, действительно очень добрая женщина. Откуда, думаете, у меня четыре года кряду возобновлялась такая чудесная справка про больной мениск, что и с работы не гнали, и неуставной спортивный наколенник позволяли носить? Связи у доброй женщины великолепные.
Под мудрым руководством пиндосов завод превратился в болото, сплошные жабы кругом, и кадровик начал потихоньку квакать. Простите, квасить. Обычно они это делали вместе с психологом, системным мизантропом, который грозился забацать по пиндосам самую душераздирающую на свете диссертацию и уверял, что материала уже выше крыши и выводы готовы, просто он никак не может надписать титульный лист, потому что название диссера у него украл Достоевский: «Преступление и наказание».
— А то действительно упремся? — предлагаю. — Пусть выгоняют без объяснения, кинем им такую подляну. Если сегодня не подадим заявления — они сразу поймут. И вышвырнут нас завтра же, чтобы квартальные бонусы не платить. А я плевал на эти бонусы. Перебьюсь.