Ну, поскольку ябедничал на нас весь инженерый стафф, это было проблематично: доставалось по шапке каждому. Но хотя бы личный вклад Кена в наказание добрых людей был минимален, спасибо и на том.
Пиво, конечно, помогло — так бы я не справился.
Но помимо шлема, у гонщика есть личный автомобиль. И у друзей гонщика есть автомобили… Короче, то самое, на что я робко надеялся, отправляясь на завод, — получилось. Заказов по художественной росписи машин становилось все больше, и каждый был для меня вызовом, помогал набираться опыта и оттачивать мастерство. Без ложной скромности я здорово набил руку в аэрографии. Там и сям по городу катались цитрусы, расписанные мной то под звездолет, то под цветочную клумбу, то под цитрус без обшивки — когда вся начинка машины видна как на просвет, вплоть до бутылки виски в кармане двери и пулемета в багажнике. Змей, орлов, языки пламени и тому подобный ширпотреб я не рисую принципиально… Оставалось сделать логичный шаг: найти силы отлипнуть от завода и уйти на вольные хлеба.
И они приходили — и вставали у нас над душой.
Кен много такого знал, о чем мы не подозревали.
Кен был прав: время утекало сквозь пальцы. Не угадаешь, когда, через полчаса, час или два, общественность дотумкает: чурбаны еще, может, и не приедут, а пиндосы — вот они. И пиндосы во всем виноваты. Пиндосы боятся нас, отважных патриотов, и хотят заменить бессловесными чурками. Правильно они нас боятся! Кстати, пиндосы живут богато…