— Пожалуйста. Кажется, вы мне не верите? Напрасно. Я ведь сам начинал сборщиком. Просто у меня оказался другой менталитет.
Я стоял на веддинге, собирал цитрусы. Так это называлось в курилке. Вообще-то, курилки не было. И веддинга. И цитрусов тоже не было.
К обеду на завод подкатила вторая смена, следом приехали «бывшие», а за ними приперлись сочувствующие — фактически вокруг толпилось все Левобережье.
Помимо свернутой челюсти, Кен получил уникальный сувенир — простыню, на которой гуашью было написано: «ПРИВЕТ ПИНДОССКИМ ОККУПАНТАМ!» Под этим транспарантом бесстрашно, попирая закон об оскорблении и разжигании, народ стоял на въезде в город. Негодяев и экстремистов теперь пытались вычислить поименно, чтобы сурово наказать. Только все в отказ ушли, и главное вещественное доказательство — транспарант — пропало куда-то. Полиция с ног сбилась, разыскивая этот важнейший вещдок. А ребята его Кену подарили.
— Кто-нибудь что-нибудь понимает? — спросил он недовольно.
Лидер поглядел на него и вдруг понял: отличная идея. Это ты, пиндосская морда, замечательно придумал. Почему я сам не вспомнил, что в Кодексе корпоративной этики честно написано: если надоело — увольняйся. Конец моим страданиям и разочарованиям, и сразу наступает хорошая погода, как говорил Винни-Пух. Потому что я тут больше не могу.