Все цитаты из книги «Спасти СССР. Манифестация»
– Дым в трубу, пельмени разлепить, – буркнул я в простенок между ними и направился в сторону гардероба.
– Lux ex tenebris. Audi, vidi, tace, – негромко размял я горло латынью. – Fiat lux et lux fit.
Первым делом я с облегчением избавился от громадного, размером чуть ли не с колесо велосипеда, расписного блюда, что вручили мне на награждении: в чемодан класть его было страшно – работа мастера, а …
Но вот Варшавский блок, что цементирует результаты той войны на самых опасных западных рубежах… Куда делась его, казалось бы, нерушимость? Неужели же он, Брежнев, войдет в историю как человек, при ко…
Холодный и влажный сквозняк вновь протянул подземную трубу, лишая Джорджа остатков тепла.
– Да здесь мы, здесь. – Карл приветливо помахал сидящим в салоне.
– Совокупный итог должен был бы в результате смотреться не сильнее «ученической работы», – ответил Колби.
– Заболтал ты меня, – покачал с укоризной головой, – я что хотел тебя предупредить… Агитбригада с Невского района поменяла свою программу. Завтра на городе они по «Малой Земле» выступление дадут. – И…
– Не расстраивайся, – шепнули тепло на ухо, – я тебе верю.
А под конец урока явилась завуч и выдернула Томку к Тыблоку. «Штирлиц не ждал ничего хорошего от срочного вызова в ставку фюрера», поэтому дальше я считал минуты.
– За что срок-то? За что ордена? – сбивчиво забормотал он, пуча глаза.
Тонкая кисть приняла конверт и пару раз в нерешительности взмахнула им в воздухе, словно решая, выкинуть прямо здесь или донести все же до мусорного ведра дома. Потом как бы нехотя Жозефина Ивановна …
– Непростое мероприятие… Очень непростое.
– Будем сворачиваться? – спросил Карл тускло. – Выхлопа – ноль, идеи выработаны почти до дна. Без наводок от агентуры мы, похоже, обречены топтаться на месте. Разве что КГБ развлекаем.
Во мне медленно закипала злость – не на кого-то конкретно, а вообще на жизнь. И так на горбу почти неподъемный груз, так вот на тебе еще сверху ворох житейских проблем. Да и то ладно, что ворох, – ра…
– Спасибо, – прощебетали, постреливая любопытными взглядами, девицы, – а вы – иностранец?
– Страна, – раскинул я руки вширь. – Я считаю, что это буквально самоубийственно – не использовать в практической деятельности ваши методы оптимального планирования и объективно обусловленные оценки.…
Разгрести бы накопившиеся завалы да вывести Содружество на чистую воду. А там и на покой можно будет – хоть так, хоть этак. И уже станет не страшно…
– Андрей Николаевич, вот вы где! Позвольте, провожу вас в кабинет к директору, там оргкомитет собрался, вас ждут. А вы, молодые люди, поторопитесь, автобусы на экскурсию сейчас отойдут, опоздаете, – …
– Давай, чего уж там… – обреченно махнул я рукой.
– Все, – выдохнул я, – загадал. Все будет хорошо.
Медленно, словно в замедленной съемке, падал тент, скрывающий задний борт грузовика. За ним, как в ожившем кошмарном сновидении, выросли темные фигуры с уже вскинутыми к плечам автоматами.
– Аминь, – пробормотал я, потупившись, и высунул язык.
Было, было у меня подозрение, на чем мы сыплемся, – на невербалке. Мелкая порой глубоко ныряла в мое личное пространство и чувствовала себя там комфортно и уверенно, поглядывая вокруг с легким неосоз…
– Мой коллега и хороший товарищ, – начал Андрей Николаевич, – один из самых замечательных советских математиков, Борис Николаевич Делоне говорит так: «Большое научное открытие отличается от хорошей о…
– Не секрет, – начал рассуждать на ходу Колби, и речь его сразу приобрела отчетливо профессорский оттенок, – что мы из-за Вьетнама много чего потеряли, а Советы за те годы совершили рывок – и в эконо…
– Да пока выкручиваюсь, – усмехнулся я, разворачиваясь. – Ладно, поспи, действительно.
Вещи, что вдруг стали ненужными, растаскивали деловито снующие родственники. По вечерам Ленка сдавленно рыдала в разоренной квартире. Глухой этот плач рвал Алику душу. Тогда он садился на пол, у крес…
– Да, я буду с вами, – сказал Фрэнк и, порывисто поднявшись, уточнил: – Джентльмены, вино, виски?
– Плохой расклад, – пояснил я, – в первую очередь – для тебя. Эх, закурить бы… Да бросил.
Все было бы ничего и, может быть, прошло бы как по маслу – не в первый и не в последний раз иностранцы влипали в СССР в умело расставленную «медовую ловушку», но в этот раз КГБ не повезло: под маской…
– Хорошо, – принял я ее согласие. – Так вот, как я все это вижу в общем виде: сейчас мы возвращаем в семью блудного батю. План как – у меня есть. Сразу после этого займемся твоим квартирным вопросом.…
– Я здесь подожду, – сообщил ему в спину Карл и подпер стену напротив.
В углу, на старом стуле, повисли в ожидании завтрашнего вылета темно-синий пиджак из тех, что называют «клубными», и габардиновые брюки, на полу рядом – почти не ношенные португальские туфли. Алик пр…
– Ладно. – Я вернулся на диван и откинулся на спинку. – Это остается на мне. А ты молодец. Нет, правда: я бы так никогда не додумался. Настоящая женщина. Зачет. Ну что ж, – наклонился я к ней, – дава…
– Да, – кивнул, подтверждая, Юрий Владимирович и опять затеребил нос платком, – да. Со стрельбой из лука – именно так. Дистанция выстрела была около тридцати метров. В форточку высотой меньше тридцат…
– Вопросы? Замечания? Предложения? Нет? Ну и славно. – Перехватил чемодан в другую руку и, наклонившись, прошипел: – Следующая наша встреча будет для тебя последней! Мразь! Прямо сейчас кишки тебе ра…
«А впрочем, к черту страхи! – подумал я. – И правда, что для меня „советский человек“? Понятно, что это не синоним жителя СССР. Это – специзделия, это – вершины социальной и педагогической селекции. …
– Давай рассказывай, как все прошло. – Карл отложил трубку в сторону и подался вперед. – А потом прикинем вчерне, что будем им лить и с чем мешать. Я все равно часа три еще не усну.
– Так… – произнес я вполголоса и принялся за поиски носков. – Гагарин. Эх, Ваня, Ваня… Попробую все же дать тебе шанс.
– Да! – Он впитывал мои слова, как губка воду.
– Вот так и продолжай, – подмигнул он своему отражению и приложил под нос пышные накладные усы. – Мм… Пойдет на сегодня.
– Я тоже… – сказал наконец папа. – Я тоже об этом думаю.
– Да все просто, – отмахнулся я. – В океане хаоса всегда плавают зерна порядка. Этот мир устроен так, что полный беспорядок невозможен.
Я резко повернулся. Инструктор смотрел на подходящую к нам Мелкую с неприязнью.
Все три дня традиционного международного семинара «Проблемы безопасности в современном мире» за окнами новенького здания ИМЭМО, что на Профсоюзной, хмурились низкие облака – под стать настроениям в к…
– Большой теоремой Ферма, – ответил я ровно.
– На лице… Где у вас вата? Я сбегаю, принесу. – В голосе ее слышалось нешуточное волнение.
Я зажмурился, припоминая события трехминутной давности.
Где-то высоко над головой негромко хлопнула дверь на чердак. Ноги у Алика ослабели, и он не глядя сполз на грязную ступеньку.
– К тому же, – вдруг негромко добавил папа, – нет какого-то особого достоинства в том, чтобы любить за жизнь только один раз.
Как же хорошо, что я уже не один. Значит – есть надежда. Будем бороться.
– Душ и в койку… – простонала Софья, сдирая с себя куцее пальто. – И не кантовать…
Абдулла налил из чайника в пиалы немного светлого чая, разложил лепешки, а потом посмотрел на женщину искательным взглядом, словно ждал знака остаться, и, не дождавшись такого, погрустнел и удалился.
Там, за широким столом, плотно обложившись бумагами, сидел подтянутый мужчина лет сорока. Мы поздоровались, расселись и завели разговор обо всем сразу и ни о чем конкретно.
– Эй, – я чуть подтолкнул ее локтем, – да не собираюсь я тебя сплавлять. Буду частым гостем, еще надоесть успею. А вот кстати… Надо что-то решать с готовкой. Не бутербродами же тебе питаться.
Щелкнула зажигалка, и горячий сухой дым резким толчком ворвался в легкие. Марио задержал дыхание, с облегчением чувствуя, как зашумело в голове.
– Джордж? – Во взгляде резидента прорезался отчетливый интерес.
Мелкая тут же повернулась на бок, лицом ко мне. Мы лежали почти на одном уровне, разделенные лишь ручкой кресла да узкой щелью между кроватями.
– Ого. – Я в удивлении почесал затылок. – Да у тебя талантище! Слушай, Софи… Софи! Ну-ка, золотце, посмотри мне в глаза. Ты вообще можешь себя прилично вести? Держать себя в рамках? Или это дохлый но…
Участники же последнего, октябрьского конклава оказались расколоты на сторонников двух претендентов – лидера консерваторов Джузеппе Сири, архиепископа Генуи, и более либерального Джованни Бенелли, ар…
Сделал несколько шагов назад, а затем и вовсе прошелся вдоль своего отряда, собирая внимание школы и всматриваясь в глаза своих.
– Да? – Я с неприязнью посмотрел на фотопортрет Рогоффа, потом выдохнул: – Плохо, Вань. Все плохо. Совсем.
– Вот теперь хорошо. – Приняв доплату, моряк принялся с тревогой озираться. – Пошли, где люди.
– Эх, хорошо, – подвел я черту, с сожалением глядя на опустевшую тарелку. Поднялся. – Спасибо, тетя Люба, сегодня было еще вкуснее, чем обычно. Пойду – уроки еще и не начинал делать.
– Странно. – Дядя Вадим откинулся на спинку кресла и посмотрел в окно, на купол собора. – Странно. Ты, – он мазнул по мне настороженным взглядом, – с этой Светланой Витальевной часто общаешься, да?
– Giuro su Dio. – Кулак с силой ударил в грудь. – Я найду тебя и раздавлю!
– Постойте. – Москвич-психолог вдруг резко подался вперед. – Я правильно понял, что у этой Фолк неожиданно появилось странное вкусовое пристрастие?
А ведь всего два года назад, когда волна арестов накрыла «Красные бригады», никто не верил, что разгромленная организация сможет подняться. На свободе оставались от силы полтора десятка подпольщиков …
К повороту на виа Марио Фани он долетел с ветерком. Рация, настроенная на полицейскую волну, молчала – движение кортежа Моро еще не началось, и Моретти решил проехать по улице до места засады, чтобы …
– Репы, – понимающе хмыкнул полковник. – Идет сразу к нужному ряду, придирчиво выбирает: щупает, чуть ли не обнюхивает каждую – и прямиком оттуда домой.
Я чувствовал, что нравлюсь Мелкой. Но она не пыталась вклиниться в мои отношения с Томой, и я был ей за это глубоко благодарен.
– Папа, – напел я ласковым голосом, – я в девятом классе, ты не забыл?
Гагарин пожал с философским видом плечами и промолчал.
– С чего ты обо мне вспомнил? – В глазах у Кузи был холодок.
«Все дело в ее искренности, неподдельности, – вдруг понял я. – Она как столб воды, что прозрачен до дна. Рядом с ней любой хоть немного нечист».
– Поясните тогда? – помолчав, уточнил Карл. – Насчет «ломать расклады»?
– И правда – неожиданно, – протянул Дик задумчиво. – У нас его уже совсем списали. Спасибо, это действительно интересно.
– Поговорим? – повернулся ко мне Витольд.
– Да, – подтвердил Карлуччи и безнадежно махнул рукой. – Сначала он ходил на доклад через день, потом – раз в неделю, а сейчас – вообще два раза в месяц. Зато Збиг уверен, что ЦРУ должно работать тол…
«Спасибо, Юрий Владимирович. Спасибо за хороший вопрос. Нет, так я отвечать не буду. Придумаю что-нибудь еще. Но за правильный вопрос – спасибо».
– Но в таком случае… А! – Он вдруг прервался и резко махнул рукой. – Андрей, заходите и звоните в любое время. По любому вопросу. Я настаиваю.
– Не знаю… – Софья обхватила себя руками и начала раскачиваться. – Ничего не знаю… Паспорт еще потеряла… Дура…
Вода в турке начала мутнеть от восходящих пузырьков. Я уменьшил огонь и аккуратно всыпал кофе, а потом чуть-чуть подавил ложкой образовавшуюся горку, смачивая ее. Наступило молчание – момент был отве…
«Как же я это сразу не сообразил, как?! – Я всерьез огорчился своей недогадливости. – Это же все, совсем все меняет… Дурак… Зачем я к Чернобурке сам в пасть полез?! Эх… И что же такое ЦРУ обо мне зна…
– По Польше я почитал, – продолжил Черненко, – и, скажу честно, тревожно стало. Очень. Как бы нам вторую Чехословакию не получить. С поляками надо, пока не поздно, пожестче поработать. Хватит им там …
Я стоял, беззвучно открывая рот, и чувствовал себя последним идиотом.
Джордж чуть повертел головой, словно растягивая чрезмерно тугой ворот рубашки.
Сразу за низкой оградкой арендованной на самой северной окраине Рима виллы раскинулся небольшой заповедник. За эти недели некоторые его обитатели уже успели примелькаться Саре и Маурисио (да, они и д…
– Ну ты где застрял, Дюш? Полдесятого! – В мамином голосе звенела тревога.
– Вот как, – повторил вмиг посерьезневший академик. Поправил очки и спросил с неожиданной ехидцей: – И чем же вам Ферма тут поможет?
– Все! – Голос ее повеселел. – Я на тебя больше не сержусь. Вылазь уже оттуда, хватит барахтаться у моих ног. На, держи.
– …Ну что, вроде неплохо получилось, парни? – донесся из динамика узнаваемый голос Вудроффа, и Блеер согласно кивнул: и правда неплохо, голова у противника варит что надо – дезу, хоть и на ходу, свар…
Из кухни, чуть скособочившись на правую сторону, вышел, пошаркивая, папа, и мы неловко обнялись.
– Андрей Николаевич, – начал тем временем объясняться Рукшин, – вот молодой человек из девятого класса настойчиво требует, чтобы ему разрешили участвовать в олимпиаде с десятиклассниками.
Мелкая была сейчас словно молодая трава, по которой прошлось случайное колесо, – она поднималась. Я подглядывал за этим ненароком заглянувшим чудом самым краешком глаза, боясь спугнуть его своим инте…
Редкий случай: у папы кончились слова. Он кривовато улыбнулся и неловко развел руками. Я оглянулся – мама отвернулась и торопливо терла уголок глаза.
Девушка сонно заворочалась под одеялом. Потом уголок его откинулся, и оттуда выглянул недовольно нахмуренный синий глаз.
Оглянулся – Томки с Яськой не видать, наверное, побежали «носики попудрить».
– Что, – негромко прозвучало за спиной, – любуешься?
– Ох, – выдохнула Тома, – нехорошо так с девушками поступать… Я же теперь не знаю, с какого вопроса начинать!
– Пусть идет последовательно. Он уменьшает шансы ленинградской команды…
Припрятал духи в ящик стола и вернулся в коридор. Приложил ухо к узкой щелке у дверного косяка и постоял прислушиваясь. В комнате под мерное бормотание телевизора мама вела неторопливый допрос Мелкой…
– Творог в холодильнике, – подсказал, поняв, папа.
– А не хочу… – ответил я, а потом прислушался к себе и спросил: – А можно нескромный вопрос задать?
Перед глазами возник образ белого шара, безликий и абстрактный. Мысленно толкнул его, и он, ускоряясь, завращался вокруг оси. Я на миг расслабился, наблюдая, и подсознание тут же начало свои игрища: …
– Давай! И сам лезь, мужик, своего спиногрыза держать будешь.
– Только вот это никому передавать не надо. Договорились? Это лично вам.
– А, – отмахнулась девушка, – ранний реконвалесцент.
– А его природа? Что он собой представляет и откуда взялся! – влез Джордж.
– Ты чего скис-то? – Ваня озабоченно заглядывал мне в глаза.
– Тьфу на тебя, полено чудесатое, – беззлобно ругнулась Софья и потянулась, закинув руки над головой. – В общем, нашли живчика-добровольца: под два метра ростом, кровь с молоком… Закуток ему с койкой…
– Мы помним ту атмосферу. – Джордж первый не выдержал испытания паузой. Он вообще сильно расслабился за последние дни, и Карл порой поглядывал на него с легкой обеспокоенностью. – Как раз проходили з…
У дома семьдесят девять сквозь плотно сжатые зубы вырвался вздох облегчения: знакомые машины кортежа – темно-синий седан и белая «альфетта» – ждали Альдо Моро на улице.
– Ну и слава богу! – кивнул я. – А все же?
– Тайная акция – это как дьявольски сильный наркотик, – сказал задумчиво Бросс, – он хорошо действует, но в больших дозах смертелен. Все операции в большей или меньшей степени зависят от удачи. Слишк…
– Да, – согласился я, – непростое, знаю. Но я обдумывал регламент. Сделать можно. Естественно, никакой детской самодеятельности – нужны руководители, желательно – офицеры-отставники не из штабных. И,…
– Парни… – Колби положил руки им на плечи, притянул к себе и сказал доверительно: – Не забывайте самое главное: независимо от своей природы информационный фонтан такой силы всегда несет угрозу гибели…
Хорошо, что так. Привычки наши – добровольно надетые шоры; знакомого – не замечаешь, оттого мир с годами скукоживается, а время, и так отмеренное без всякой жалости, уходит в ничто все быстрей и быст…
Вот кто-то пририсовал на стене к лозунгу «Walter Vivo!» серп и молот. Значит, подпольный госпиталь развернут в срок и готов к приему товарищей.
– Ага, – я сунул ей обратно мегафон, – я так, голосом возьму.
«Кто?!» – заскрипел зубами Марио, озираясь.
– Так вот… – Я зазвенел выставляемой на стол посудой. – Я тут провел определенные изыскания… Знаешь, есть такой тип женщин, что как лианы: им нужен ствол, вокруг которого можно обвиться. Они даже мог…
Напряжение, незримо нависавшее над ним весь вечер, ушло. Стало понятно, что при любом раскладе спать он сегодня будет не в камере, и оттого душа Джорджа пела, словно птичка на ветке, что возносит от …
– Что – Люба?! Девочка в спецшколе учится! Английский – каждый день! Через год – поступать! – зачастила мама.
Другая с интересом посмотрела на необычную, в иероглифах, упаковку.
– А?! Да, чертова привычка… – Джордж недовольно отплюнул что-то в сторону. – Знаешь, верно кто-то сказал, что наша работа – это недели скуки, перемежаемые минутами ужаса.
Гагарин с надеждой вперился в меня взглядом.
– Ничего, – деликатно утешал он меня, – я вижу – у вас очень большой потенциал, потом вы этот моментик поймете. А ведь очень многим это не будет дано никогда. А у вас есть… – задумался он на миг, – е…
Мелкая стояла в привычной темно-коричневой школьной форме, лишь на запрокинутой к небу голове была коническая шляпа из пальмовых листьев, потертая и выгоревшая на солнце. Сначала было тихо, и я не ср…
– Не слушай его! – Мама крутанула Мелкую к себе лицом и проговорила с напором: – Заходи в любое время, без приглашений, сама. Поняла? И на ночь тоже. Ну… – Она коротко прижала девочку к себе, отпусти…
– А ты неплохо устроился, как я посмотрю: одна – штопает, вторая – готовит… А третья где? По магазинам побежала? И все – красавицы. Молодец, сына, горжусь.
Человек, способный быть оскорбительно злым с подчиненными и учениками. С полтычка переходящий на стиль трамвайного хама в общении с оппонентами. И при этом несомненный гений – в настоящем, не затерто…
– Нет, не потому, не выдумывай лишку. Наверное, так: ты – особь жизнеспособная… – «Особь» напротив обиженно хмыкнула. Я примиряюще улыбнулся и подвел черту: – Тащить тебя по жизни не надо, только пом…
Он отвернулся от реки и с озабоченностью оглядел своих доверенных агентов. Те невольно подтянулись.
– Хорошо, – легко прихлопнул ладонью Блеер и покрутил головой в каком-то непонятном восхищении. – Вот ведь… Успела как-то, зараза шустрая. Ладно, тогда давайте теперь по этой рыжей пройдемся.
Я выглянул из-за плиты, как из-за бруствера.
Она изогнула бровь, подталкивая меня к продолжению.
– Понимаю. – Я на секунду прикрыл веки и поморщился. – Представляю. Со мной тоже может быть плохо. Но не так.
Нет, за страну Леонид Ильич не боялся. И за свое место в ее истории – тоже. В длинной череде властителей не было никого, при ком народ – весь народ! – жил бы столь же мирно и благополучно, как при не…
– Чего купить? – переспросил Блеер, нахмурившись. Ему показалось, что он ослышался.
– Дифференциальная топология, начальный курс, – припомнил я прилавок отдела в «Доме Книги».
– Да хоть бы и твой, – небрежно отмахнулась она и наклонилась за пакетом. – Пошли на кухню, суп готов. С фрикадельками.
Я представил циферблат. Раз, и стрелки на нем ожили, начав отсчет линейного времени, строго и непреклонно. Время начало утекать. Исчезая в ничто? Овеществляясь? Оседая в памяти?
– Давай. – Софья села за стол, зажала ладони коленями и подалась вперед. – Что там у тебя случилось?
– Ну напишешь, – отмахнулся он, – ты же не пропустишь вариантов с аффинным масштабированием, верно?
– Проклятая мода на длинные волосы, – пожаловалась Синти, – четверть ушей мы вообще не увидели!
– Андрей, – полетело мне в спину. Я развернулся и встретился глазами с Колмогоровым, – не теряйте времени. Его у вас на самом деле совсем немного. Вот уж поверьте мне.
Как хорошо, что я практически сразу это сообразил! Гагарин, вылетев отсюда на четвертом курсе, сохранил не только свой собственный студенческий билет, но и налаженные связи с секретаршами ректората. …
– Ладно, – он тяжело вздохнул, – подумаю.
Мелкая посмотрела на нее с ужасом, словно та святотатствовала.
Хотя вообще-то это такая же работа, как и любая другая. Постепенно к ней привыкаешь.
На короткий миг я остро позавидовал Ильичу: ведь, по сути, ему было дано немного, и спрос оттого был невелик.
Но вот и Колби, и Бросс, причем не сговариваясь, питали к этому ленинградскому сюжету какой-то обостренный интерес. И недавний руководитель ЦРУ, и бывший начальник аналитического управления были слиш…
– Хорошо, – кивнул, принимая вводную, – только меня после школы Чернобурка ангажировала не знаю на сколько часов.
Я с трудом оторвался от извивающегося подо мной тела. Сделал пару глубоких вдохов. Обтер окровавленную вилку о его майку.
– Его перевоспитывать надо, Юра, – посмотрел Брежнев поверх очков, – ремнем желательно. А для этого тебе надо побыстрее взять его за шкирку, пока он нам новых дел не наворотил.
Я остановился. На меня тут же уставились две пары встревоженных глаз.
Томка, к некоторому моему огорчению, оказалась совершенно неревнивой и являлась на наши посиделки редко и ненадолго, да и с шитьем у нее откровенно не заладилось.
– Извини, – виновато посмотрел я на Мелкую и развел руками, – не мой секрет.
Пошедший наперекосяк сценарий настолько выбил меня из колеи, что о необходимости опускать голову и смотреть в землю я вспомнил, только выйдя из ворот храма в переулок.
Вот и сегодня, по выходе из Большого дома, неизбежное напряжение не отпустило меня, а, напротив, вдруг вознесло катапультой над ворохом накопившихся за моей спиной сюжетов. Парил я в той интеллектуал…
«Да и то, право, – подумал я, внезапно успокаиваясь, – такой малостью этот район не удивить».
– Да… сирота практически. Посиди пока здесь, у меня папа после аппендэктомии дома. Я за такси, быстро.
– Ну что вы, – вступил в разговор парень, – им же английский империализм долго мешал, а потом – Мао.
– И вот что, Сара… Если вдруг будет засада – сразу вали Галло.
В итоге для семи конкурсных задач я выжал из себя девятнадцать решений способами, не выходящими далеко за знания ученика спецшколы. Когда он закончил меня пытать, я остался в классе последним отвечаю…
– Как у нее… вообще? Есть какие-нибудь проблемы? Что-нибудь надо? – Глаза ее чуть сощурились.
– Обязательно. – Мама решительно повернула пробку.
– Да чтоб меня… – пробормотал, торопливо одеваясь.
Фамилий не прозвучало, лишь в общем: «бойня на Марио Фани» да «сорвана попытка похищения». Шестнадцать погибших – почти в три раза больше, чем в прошлый раз…
– Ладно, – решительно отмахнулся генерал от воспоминаний, – с «вороном»-то что тогда делать будем? Откомандировывать или перенацеливать?
– Не, не поможет. Это целая наука, как человека на ровном месте законно посадить. Ты есть-пить не будешь, дома закроешься и все равно на срок наберешь. Ты, Вань, уже на прицеле, все. Не получилось с …
Перед моим внутренним взором вдруг сама собой развернулась картина: почему-то это был проход из прихожей на кухню. Из настежь открытой форточки по ногам тянуло приятной утренней свежестью. Солнечный …
– Как-нибудь потом, – промычал я, неожиданно краснея.
Трубка наконец откликнулась сонным Ваниным голосом.
Кортеж Моро был заблокирован и спереди, и сзади, а безоружная охрана еще не поняла, что к чему.
– Завтра весь день будем по магазинам бегать, имущество сюда подтаскивать, вот там ты меня и покормишь, да не один раз. А пока – на, сходи примерь. – И я достал из сумки сверток.
– …Командир нашего отряда – Андрей Соколов! Андрей, выходи. – И Тыблоко командно прихлопнула свободной рукой по бедру.
Вон лежит на боку оранжевый шелковый абажур из далекого детства. Когда-то мама сшила его своими руками. Он был огромным, но невесомым – материал туго натянут на проволоку. По вечерам, из теплой посте…
– Понятно… – протянул Джордж и посмотрел вниз. – О, а мне горячее принесли. Молодые люди, приятно было познакомиться.
Моретти начал было поворот на виа Стрезе, но почти тут же дал резкий задний ход. Раздался глухой удар, машину тряхнуло. В зеркале отразился экспрессивно всплеснувший руками водитель седана, «альфетта…
«Ну и моя зеленоглазая, конечно. – Легко улыбаясь, я протер тарелку последней хрусткой корочкой. – Давно меня так не накрывало наваждением – и больно, и светло, и не хочется терять своей наивности…»
– Мы дополнительный столик поставим, – доверительным тоном сказал он, – подальше от сцены, чтобы вам оркестр не мешал. Я распоряжусь. Раздевайтесь и поднимайтесь в зал, я вас встречу.
Да, Объект, похоже, в последней своей пояснительной записке прав: ныне особенная война получается – как война сорок первого не походила на империалистическую, так и нынешняя совершенно не похожа на п…
«Знали бы они, как близко к их сотруднику я нахожусь», – думал я порой и позволял себе щуриться на брюнетку чуть снисходительно. Похоже, ее это слегка интриговало.
– Вот этот. Первая кандидатура. И самая лучшая. Остальные варианты менее надежны будут.
Тыблоко скруглила митинг за две минуты, и строй распался, смешавшись с привычной по прошлым демонстрациям колонной Технологического института.
– Я полежу… Минут тридцать. Или вдруг засну.
Теперь же, когда в сумеречных политических недрах Вашингтона завозился Билл Кейси, пробуя, по поручению Ронни, на зуб идеи ветеранов Фирмы, эти „пенсионеры“ – хотя какие, на фиг, они пенсионеры! – мо…
На это я смог только беззвучно разевать рот, словно окунь, только что снятый с крючка.
– «Жук», «Жук», я «Лебедь», начинаю движение. Повторяю…
– Черт, – сказал папа, смахивая пальцем из угла глаза слезу, – неудачно-то как… Во всех смыслах. Я как раз собирался с тобой на каникулах серьезно обо всем этом поговорить.
«Четверг. Завтра, значит, пятница…» Моя левая рука напряженно подрагивала. Тарелка горохового супа, наполненная щедрой Карповной до самых краев, угрожающе кренилась то в одну, то в другую сторону. Я …
– Охотно. Попробую изложить, как я сейчас вижу польскую проблему в свете совершенных в Крыму резких движений и возникших из-за этого опасений в Вашингтоне. Итак, в последние годы реакция Кремля и Ста…
– Андрей… – Он тяжело вздохнул, понимая, что от продолжения нашего разговора ему не отвертеться. – Я по-прежнему считаю, что тебе не нужно выпендриваться. Выступай за свой девятый класс. И я не могу …
Каникулы… Улыбка моя померкла: опять эта вечно сидящая у Томы дома бабушка-охранительница, а теперь еще и у меня долечивающийся после операции отец. А значит, опять пристанищем для нас будет лишь ист…
– Сегодня папа выписывается. – Я, посерьезнев, перекинул полотенце через плечо. – Тома съезжает…
– Ну, понял что? – серьезно глядя на меня, подвела черту Чернобурка.
– Оп! – Я переставил турку на соседнюю конфорку и накрыл горлышко фарфоровым блюдцем. – Все, пусть настоится немного.
Леонид Ильич был как раз не против самой идеи – надо это сделать, надо обязательно, но после целой недели бесед с Андроповым, Устиновым и Арбатовым подозревал, что внятного ответа из США не будет. Ве…
Из Москвы приехала обещанная Андроповым группа поддержки – вся сплошь из людей с внимательными, всепонимающими взглядами, – и работа по американской колонии закипела с новой силой. Внешне ничего не и…
– Привет, Гагарин… Это хорошо, что ты никуда из дома не ушел… Да, погода мерзкая, согласен. Слушай, еще один срочный заказ появился. Маклер есть знакомый?.. Хорошо, смотри, что надо: двушка на съем, …
Потом она сидела на кухне и, не поднимая глаз, послушно потребляла пищу, а я давился комом, что встал поперек горла. Доела, аккуратно вернула ложку на место и замерла, уцепившись побелевшими пальцами…
На этом я с удовлетворением подвел черту: рыть дальше и глубже могло оказаться себе дороже – мало ли что еще там накопаю в себе? Пусть она будет солнечным зайчиком, что удерживает меня на свету. Слиш…
Да, или в койку, или детский дом. Нет, не бил, пальцем не тронул. Да честно! Ну почти, почти… Так для ее же пользы! Кормил, одевал. Да ты пойми, парень, она же взрослая уже девица… Нет! Нет, только н…
– Уверяю. – Голос Корсини подобрел. – Редкость неимоверная. Пальчики оближете.
Смерть Павла VI от инфаркта в августе этого года в моей истории никого не удивила – понтифику было за восемьдесят. А вот скоропостижная кончина его сравнительно молодого преемника, Иоанна-Павла I, пр…
– Мы с этой практиканткой тесно пересекаемся. Она помогала нам с агитбригадой, поедет с нами на майские в поисковую экспедицию.
Папа с сомнением поглядел на посаженную на клеол повязку.
Гардероб Джорджа с трудом умещался в трехстворчатый шкаф, и на выбор одежды под настроение у него порой мог уйти и час. Но в этот раз он молча снял с вешалки уже примелькавшееся на Невском белое двуб…
– Бригадисты планируют через десять дней громкую акцию. Очень громкую. Есть шанс повязать их всех. Сейчас я засуну тебе в карман два конверта, там подробно расписаны детали запланированной операции. …
Перед дверью в кабинет академика я невольно притормозил собираясь. Судьба в двадцатом веке поцеловала Россию в чело, явив здесь миру сразу нескольких истинных гениев. Один из них сейчас ждал меня за …
– Угх… – повел папа бородой. – И в чем тогда заключается минус, скажешь?
Сергей Викторович только молча развел руками.
– Накрыть его ближайшую цель – лечение зубов – плюс немного сверху.
– Не суть, – остановил я ее, – адрес знаешь?
«Интересно, – успел подумать, – они на наших собраниях так же притворяются?»
Ленинград, Литейный проспект, Большой дом
– Так… – Я ненадолго задумался. – Паспорт и свидетельство о рождении не забудь взять. С собой один нетяжелый портфель – и все! Одеться как обычно, идти спокойно, не оглядываясь и не суетясь.
– Ты же тогда почувствовал что-то? Мм, Виктор?
– Ты откуда такой взялся? – поинтересовался он, ухмыльнувшись.
Бросс довольно кивнул, и Карлуччи подумал, что, видимо, не один он сегодня собрался вызвать собеседников на важный разговор.
– Возвращаемся, дела не ждут. Времени мало осталось.
Джордж завершил свои дела и оглядел узкое пространство, в котором он заперся, – ему предстояло провести тут почти час. Сейчас из какой-то кабинки неподалеку выйдет его хорошо загримированный двойник,…
– Нет, – сказал решительно, – у нее все хорошо, ничего не надо.
– Эй, – несильно ткнул я его в бок, – она же это несерьезно, правда?
– Извините, ребята, – тихо-тихо прошептал в парту, – очень надо. Для вас же стараюсь. Зато у вас теперь Афгана не будет…
Он заизвивался, безуспешно пытаясь отодвинуть голову подальше. Я чуть отвел вилку, дав ему полюбоваться на острые зубья, а затем медленно подвел к левому глазу.
– Кстати, Фрэнк, – неожиданно попрекнул его Колби, – ты слишком сильно очистил сообщение от Шин-Бет, остались лишь голые кости, да и то не все. Добавить что-нибудь можешь?
– О! Конечно, ты будешь мне помогать. Но! – Я отклонился и посмотрел в упор. – Ты мне просто нужна. Не для чего-то. Просто будь рядом.
– Конечно нет, – после бутылки вина Джордж был само добродушие. – Подстава, вероятно. Но надо дорабатывать до упора.
– Да я со страху… – Щеки Софьи действительно пошли алыми пятнами, а пальцы мелко тряслись.
– Так. – Я провел рукой перед собой, словно сметая все повисшие в воздухе вопросы в сторону. – А теперь я хочу много сочных подробностей. Как тебе удалось это провернуть?
– Поэтому не враг. Но, товарищи, я очень долго боялся, что только попутчик: с того самого момента, как стало ясно, что он поддерживает контакт не только с нами, но и с ЦРУ. Да и потом среди его адрес…
– Агх… – просипел, приподнимаясь с моей помощью, папа.
Я с неподдельным трепетом пожал сухонькую ладонь, и мы прошли к столу.
Она уже надела пальто и теперь ждала меня, отвернувшись к темному окну.
Я откинулся на спинку и слушал его вполуха, больше думая о намеченной на завтра встрече с бабушкой Мелкой, чем об олимпиаде. Телеграмму о встрече я ей отбил из Ленинграда, но приедет ли она? И если д…
– Да, конечно, пусть живет. Накормим, напоим, спать уложим… Кстати, как ложиться будем? – Он испытующе глянул на меня.
– Извини, Андрей, что так плотно гонял тебя. Почти всех ребят мы тут знаем как облупленных, на матбоях с ними неоднократно встречались. А ты внезапно появился, надо было понять твои возможности. Обыч…
– На плите – хек жареный. И картошка в депрессии.
«Без недели год в СССР… – Уголки моего рта наконец чуть изогнуло улыбкой. – Однозначно – лучший год моей жизни. За такое не расплатиться, я знаю… Но я попытаюсь».
Разместился я в Доме студентов МГУ, всего в двух остановках от ВНИИСИ. Хоть и с трудом, но мне удалось доказать, что я в состоянии дойти до института сам, а ей не следует ждать меня следующие час-пол…
– Это хорошо, – усмехнулся я. – Что у тебя по оценкам западает?
Мелкая пристроилась за моим плечом с включенной настольной лампой, я нацелил ручку столовой ложки Софье в рот.
Что ответил папа, я не разобрал. Присел на корточки у прогревающейся «Ригонды», подкрутил звук и заскользил по средним волнам.
– Татьяна Анатольевна, – чуть наклоняясь, негромко обратился я к ней, – какой у вас породы собачка-то дома?
– Ты хоть понял… – Слова выпадали из него тяжелыми глыбами. – Понял, что нашел?
– Но мы тоже молодцы, – торопливо добавил я.
Похоже, что некоторых только могила исправит… Но как же не хочется…
– Спокойней! Спокойней, не гоношись ты так… Понял я тебя, понял. – Он поморщился, словно от зубной боли. – С вами, что ли, поехать? – задумчиво вопросил в воздух. – Сколько дней там запланировано?
– С удовольствием. Иметь одну совместную статью с Гельфандом – это большая честь.
– Так интереснее будет. В положении об олимпиаде запрета нет.
Папа заканчивал завертывать стопку бутербродов в кальку.
– Все, – подвел я черту, – остальное расскажешь после ужина.
Софья буркнула что-то неразборчивое и, отвернувшись к стене, натянула на голову одеяло.
Леонид Ильич шевельнул кистью, подзывая вестового.
Потом нас нагнал запыхавшийся Сема, а на углу школы к Мелкой пристроилась ее плотно сбитая подружка. Так и ввалились в дверь гурьбой.
– И как, взорвали? – вяло обозначил интерес Карл и поднял воротник своего пальто повыше.
– Отогрелась? Пошли, расскажу, как мы дальше жить будем.
Я заставил себя не сопротивляться: пусть выплеснет, от меня не убудет.
– Я все слышу! – донеслось звонко из коридора.
– Бабетта? – Рука Софьи невольно дернулась к полотенцу на волосах.
Поход в семью ее волновал. Я назвал ее сестрой и даже представил в этом качестве своей Томке, но родители – это же совсем другое… Заяви им такое, и всем может стать только хуже. Это было понятно мне,…
– А ты с ним виделся? – вскинулась она и с подозрением посмотрела на меня. Потом взгляд ее затуманился: – А да, виделся. И как?
Я опустил глаза и прошел на свое место. Стыдно, да, очень стыдно. Примерно четверть решений я подсмотрел в памяти у Рукшина.
Академик огорченно поморщился, чуть-чуть и лишь на самый короткий миг, – если бы я этого не ожидал, то и не заметил бы.
Сегодня, однако, не мечталось – не тот был настрой. Я деловито жевал обжаренную в омлете булку и мысленно пробегался по намеченным вешкам: «Слава те господи, отстрелялся… Все, на ближайшие месяцы ник…
Она беззвучно шевельнула губами, потом негромко всхлипнула и обхватила мою шею. Я сидел, прижавшись щекой к ее горячему лбу, поглаживал ей спинку, и моя многострадальная футболка опять мокла, но на л…
– Ладно-ладно! – вскинул руки, словно сдаваясь в плен. – Согласен. То была плохая идея. Моя плохая идея. Mea culpa.
– Сегодня мне не до вас, – яростно прошипел Марио и повернул руль.
Валдис откинул голову и громко заржал в потолок, словно услышал смачный анекдот.
– Так я с ней и иду, – изобразил я живое недоумение.
Оба ветерана были пунктуальны и прибыли на встречу почти одновременно.
Я опустился у ее ног. Теперь наши глаза были рядом – я сейчас не мог и не хотел ни врать ей, ни увиливать.
Меня все время несло, часто совсем по-детски, несло и заносило. Удивительно, что не опрокинуло еще в тех заносах…
– …Не понял. – Моя молитва прервалась самым неканоническим образом.
– Послушайте, коллеги, – не выдержал наконец Джон Бросс, – это же ни в какие ворота не лезет. Нет, в плане мотива – рабочая версия, но какой, к черту, «студент»? Ах, как это прискорбно, что мы постеп…
– Понятно, – сказал я, распрямляясь. – Ну что: ангины, слава богу, нет, честный грипп. Обойдемся без уколов.
Кузя глубоко вздохнула и приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но потом внезапно вспыхнувшая радость на ее лице сменилась недоумением, а потом и вовсе подозрительным прищуром.
– Андрей, – протянула, отсмеявшись, – у меня на родине супы из коровьих хвостов – деликатес. А уж плов из них… – Она закатила глаза к небу и поцокала. – Цени свою удачу.
А еще тут пахло мандаринами, и даже было понятно откуда – женщина, что сидела у папы на постели, прямо на моих глазах отправила ему в рот очередную дольку. Хоть я и видел ее только со спины, но это б…
Генерал дождался ответа, нажал на рычаг и набрал второй номер.
– Да ладно. – Мне удалась слабая улыбка. Я пододвинулся и взял папу за руку: – Мы же тебя любим.
Еще через десять шагов Джордж наконец впал в то воистину волшебное состояние расслабленной боевой готовности, когда тело словно плывет само по себе, а мир вокруг ощущается одновременно и предельно де…
– А что в дом принесешь, – задорно тряхнула она подрубленной челкой.
– Да о завтра думаю, – неожиданно даже для самого себя признался я, – о Томе.
– Не гостем, – поправила она меня, покачав головой.
Похоже, я изменил течение жизни не только управления КГБ по Ленинграду, но и по Москве, и им стало не до Палумбо. Вот оттого и остался он в этот раз без «ласточки» – иных объяснений не находилось.
Повернулся к Тыблоку. Она одобрительно покивала, дернула было рукой к бедру… Потом губы ее беззвучно шевельнулись.
– Рак, – тоном терпеливого родителя ответил Колби. Он помнил свою реакцию на эти медицинские выписки. – На самой ранней стадии. Если бы прицельно не искали, то и не нашли.
Это помогло: хотя глаза ее уже успели влажно блеснуть, девушка сразу устремилась за мной.
– Предо мной лежит котлета, – замурлыкал я, – я люблю ее за это.
На этом завод храбрости у Мелкой закончился, и она замерла напротив, следя за мной напряженным взглядом.
– Ваню-то? Сейчас… – проскрипел в трубке знакомый уже голос соседки Гагарина.
Мысли мои были нерадостны: помимо подслушанного в туалете меня тревожил тот самый «губастый», что искал контакта со мной через Гагарина.
– Да, – кивнула та, – потихоньку. Я уже научилась определять, кипит вода в чайнике или нет.
Самые проверенные. Самые опытные. Лучшие из лучших.
– Понимаю, – усмехнулся папа и двинулся в прихожую. – Мать, ты там долго копаться будешь? Опоздаем.
– Бинго! – довольно ухмыльнулся Карлуччи.
– Ах ты! Нет, ну когда успела-то?! Глаз ведь не сводили! Костя, – резко повернулся он к заместителю, – вы ничего этакого не фиксировали?
– Становись сюда, Андрей, – сказала сухим голосом и ткнула пальцем куда-то себе за спину. Затем вскинула глаза на строй и бодро продолжила в рупор: – Комиссар отряда – Павел Андреев!
– Эй! – Я крадучись поднялся по оставшимся ступенькам и осторожно пощелкал пальцами перед ее лицом.
– Всегда готов, Вить. Андрей, знакомься, – повернулся он ко мне. – Это Витя Гальперин, он в том году первый диплом у меня увел. Витя, это Андрей, из Ленинграда. Учти, он хоть и из обычной школы, но, …
– Меня здесь не было? – уточнил я напоследок, обеспокоенно заглядывая в выцветшие от старости глаза.
«Об одном прошу: пусть расплачиваться буду только я».
За моей спиной послышались торопливые шаги. Догнав, каблучки молча пристроились у левого плеча, сандалии – у правого.
– Ну и хорошо, – легко согласился он, – кто предупрежден, тот вооружен. Денег точно хватает?
Мелкую начало колотить. Я плотно обнял ее и стал покачивать из стороны в сторону, пытаясь успокоить. Она всхлипывала и дрожала, а я держал, нашептывал ей в ухо какую-то дребедень и мысленно молил: «П…
Сколько уже на мне? Десятки? Сотни? Тысячи? Я ведь даже порядка не знаю…
– Так ты тогда подумай еще, хорошо? Спешить-то некуда.
– Остальное тоже купим, – отмахнулся я, – еду, одежду. Нам повезло, что вот как раз это – не проблема.
– К сожалению, нет, – поджал губы академик, потом вздохнул. – Впрочем, может быть, действительно грядет время зубастых… Вы тут не во всем правы… Но, как ни удивительно для вашего возраста, – во много…
– Молчи, ублюдок! – Окровавленная вилка опять замаячила над выпученным глазом.
– Да там это… – Глазки у Гагарина забегали. – Духи французские! Я их в Тбилиси по-быстрому скину, и все. Не парься, я умею.
«Вроде бы чисто…» – отметил я, но червячок сомнения продолжал где-то внутри свою неторопливую грызню.
– Гхм… Ну, примерно на ладонь ниже пупка.
– Да… Надо бы с тобой это проговорить наконец…
Следующие полчаса Джордж неторопливо насыщался (овечий сыр и буженина были неплохи, а бастурма так и вовсе отлична), время от времени пробуя маленькими глотками мукузани. Вино было чуть перегрето и п…
– Lux veritatis intaminatis fulget honoribus.
– Фу… – выдохнул я с облегчением и скомандовал: – Ложись, держу.
– Дюха? – Кто-то сильно хлопнул меня по плечу.
«Папабили – какое забавное слово…» – подумал я, отворачиваясь от окна.
Я неторопливо повернулся. То был Гагарин: в кепке, кургузом плаще, с авоськой в руках.
«Нет, точно надо будет нам выбраться за город, пока снег еще лежит, – пообещал я сам себе, отгоняя подальше мрачные предчувствия, а потом, пока не забыл, сделал в памяти еще одну пометку: – Залезть в…
– …Надежный, да, – донесся приглушенный Софьин голос, – доверяй. Но не так же безоглядно!
Я еще раз вгляделся в лица своих ребят и девчат. Все ли понимают, что именно нас там ждет?
– А чем магазинные-то рюкзаки не нравятся? – Тут наконец заговорил папа.
– Кхе… – негромко кашлянула Светлана Витальевна и продолжила: – Встречаемся пол-одиннадцатого на Владимирской, на троллейбусном кольце, хорошо? Проедем несколько остановок до места.
– Ы-ы-ыы… – Он затряс головой, ошалело лупая глазами.
– А ты молодец. – Папа с усилием распрямил плечи, а потом шагнул ко мне, приобнял и похлопал по лопаткам. – Молодец. Надо же… Молодец.
– Ну, пюре, – хихикнула она. – Вроде картошка как картошка, но такая подавленная!
– Книжки умные читал, да? – На щеках Софьи заиграли ехидные ямочки.
И я зашарил взглядом по затылкам сидящих впереди, разыскивая Рафаэля.
Я верю – там, откуда я ушел, СССР однажды вернется, пусть называться та страна будет иначе. И советский человек вернется. А быть может, он никуда и не уходил: лишь сделал шаг в сторону да смотрит с у…
– Ладно… Пообедаете тогда в столовой. И смотри: не вздумай ее обидеть!
Вчера вечером тот должен был проколоть колеса грузовичку флориста, который ежедневно в это самое время разгружался у соседнего дома. Посторонние жертвы «Красным бригадам» ни к чему, и такими мелочами…
Я задумчиво посмотрел ему вслед, но тут кто-то крепко взял меня за локоть.
Все, кроме наших. Они просто ждали, глядя на меня.
«Впрочем, – кивнул Фрэнк своим мыслям, – может, старики и по делу что-то интересное надумают? Они-то, в отличие от оперативного руководства, не озабочены ни скверными новостями, ни очередными вздорны…
– Очень тихо, – повела чуть наклоненной головой.
– Не думаю. – Глаза Карла блеснули из-под широкополой шляпы. – Капот вниз провисает, багажник, наоборот, задран вверх. Чуть-чуть, конечно, но если приглядеться, то видно. Спецмашина… На них, вероятно…
– Верно, – улыбнулся он неожиданно открыто и развел руками, – я, к примеру, вообще не люблю решать сложные задачи. Поэтому сначала делаю их легкими.
– Вот и не спрашивай, – буркнула она и, отвернувшись, протяжно, от души зевнула.
Ленинград, Измайловский проспект, исполком Ленинского района
Вообще-то мне по нраву этот кусочек утра – полчаса неторопливого одиночества до выхода в школу: отличное время, чтобы помечтать за завтраком о чем-нибудь в собственное удовольствие. Если правильно на…
«Дотерплю, недолго осталось», – понадеялся я и еще раз прогулялся поперек аллеи, а потом остановился у афиши позавчерашнего матча «Пахтакора» с «Локомотивом» и незряче посмотрел сквозь нее.
– Грильяж в шоколаде. – Генерал выложил на стол коробку, поднял рюмку: – Чтобы все у нас получалось – неплохой тост. За успех!
«Хотя какая разница? – чуть мотнул головой, отгоняя дурную мысль, – ни таблица умножения, ни формула Эйлера не имеют национальности».
Я недовольно повернул голову, принюхался. Вот… засранец.
В холодном московском воздухе слова «вольных каменщиков» звучали напыщенно и нелепо. Да и как еще они могли звучать в месте, где в десяти шагах справа, на Кирова – каменные мешки подвалов Тайной канц…
– Так, – строго сдвинул я брови, – письма написал-отправил?
– Поеду. – Марио решительно сгреб в карман запасные магазины, а затем пристроил автомат в кобуру под левым плечом. – Вдруг пробки. Лучше постою у Макдональдса.
Да, Кузя за эти три недели во многом преуспела: обучалась быстро, работала споро. Отрядную символику вышивала дома и, судя по скорости, прихватывала ночи, но вот подгонять выданную на отряд «эксперим…
– На вводных курсах на «Ферме» нас наставляли, что ЦРУ не занимается политикой, – мягко откликнулся тот. – Но, шеф, мы понимаем, что где-то на верхних уровнях это становится неизбежно. Нас это не нап…
– Может быть, «уже»? – предположила, помолчав, Мелкая. – Дальше же будет лучше?
– Это – особый талант, полагаю. Ну… Не буду гадать. Подскажете?
– Как?! – взвился на том конце телефонного провода голос. – Как вам это удалось?!
– Понимаешь… – Я решил сначала ответить на первый ее вопрос. – Я только что, буквально час назад, выяснил, что человек, который подбирал нам эту квартиру, – ненадежен. Может получиться… нехорошо. Поэ…
– Шереметьево, опаздываю, – сказал слабым голосом водителю и совершенно без сил откинулся на спинку.
Собственно, гипотез у меня было ровно три.
Мы пободались взглядами, и победа осталась за мной. Софья обиженно засопела и потянулась за следующей ягодой.
– Коллеги, – продолжил он проникновенно, – у нас есть общая проблема – всем нам придется писать бумаги для боссов по тому или иному аспекту текущих конфликтов, а польский вопрос среди них постепенно …
Спустя пару минут, удовлетворенно насвистывая тему из «Крестного отца», я поднимался из гардероба. В вестибюле все было по-старому: тот же неяркий уличный свет сочился сквозь окна и маялись в ожидани…
Дверь закрылась, и торопливого шепота вслед – «Наше дело правое» – Марио не услышал.
– «Советский человек – это тот, кто готов нести и несет личную ответственность за будущее своей Родины, Советского Союза». Во как!
Закончилась очередная песня, и к соседнему, стоящему почти вплотную, столику двинулась парочка разогретых спиртным и танцами мужчин. Автоматизм разведчика, и без того не выключающийся ни на мгновение…
– Ничего-ничего, – мягко зажурчал ее голос, – все будет хорошо. Сейчас примешь душ, согреешься, чайку сладкого… Но вообще, – она задумчиво отстранилась, – лучше всего греет понимание того, что ты ком…
Так ведь верил же сам и других заставил поверить, что все уступки по «третьей корзине» – это ерунда по сравнению с зафиксированными границами. Кто бы мог тогда подумать, что любые границы поползут, е…
Пролистнул страницы памяти: вот Гадкий Утенок подходит ко мне перед Дворцовой, вот она же вылетает мне под ноги из-за угла… Вот половинит батончик мюсли. А вот и спуск к Фонтанке.
– Не надо, – отмахнулся я, – сейчас умоюсь и не будет крови. Это… Хм… Это не моя.
Вообще-то места здесь заповедные, и среди огромных, полутораметрового диаметра пней затопленного леса обитают окуни легендарных размеров. Они не спеша, с достоинством топят поплавок, а потом могуче у…
– Я закажу, а ты пока осмотрись, – дал он на ходу негромкое указание молчаливому прибалту.
– Я одежду твоей девочке погладила, – шепотом отчиталась она, и я звонко хлопнул себя по лбу – об этом я совсем не подумал.
– Пуговицы пиджака… – протянул тем временем невидимый собеседник с усмешкой, и подошвы Алика словно приморозило к ступенькам, – хорошо придумано. Однако не вздумайте что-то менять, пройдете таможню н…
«Засветился на пленке по полной», – затосковал я и со злобой сплюнул на ни в чем не повинный асфальт.
– Да, – согласился Джордж, – вперед, и да поможет нам бог. О! – всплеснул он руками, завидев впереди вход в мужской туалет. – Я быстро, ты не успеешь и соскучиться.
– Понравилось, значит, – понимающе ухмыльнулся в усы Фред.
«Они все знают!» – билась в конвульсиях одна-единственная выжившая мысль.
Джордж энергично кивнул и торопливо запихал в рот остаток вафельного рожка с мороженым.
– Ну, для начала, – подмигнул Колби, – король Марокко пожелал провести внеочередной всемирный конгресс военной медицины у себя в стране и уже выделил на это необходимые средства. Мероприятие будет те…
– А что же тогда худшее? – спросил после короткой заминки Канторович.
– Джорджи, перестань, – попросил Карл с мягкой укоризной.
Ну что могу сказать: коллеги разместили его неплохо – всего четыре койки, из которых две не заняты, просторно, светло, на тумбочке у окна – переносной телевизор.
– Ничего страшного, – великодушно ответил Рогофф, поворачиваясь вполоборота.
– Ну… – Он поворачивал голову то так, то этак, оценивая результат почти часового труда. – Вот и все. Красавчик!
– Так. – Брюнетка еще немного подумала, а потом решительно отодвинула пустую тарелку. – У тебя сейчас что?
– Лонглив! Мы еще повоюем! – возбужденно взмахнул сжатым кулаком тот, кого назвали «Вилли», и, поддерживаемый своим более трезвым собутыльником, неуверенно отпустил спинку.
Ленинград, 10-я линия Васильевского острова
Я пригляделся: волосы у Наташки тоже были темно-каштановыми и даже чуть-чуть сами подкручивались.
– Ага, – легко согласился я, – принимается.
– Спокойной… – нестройным хором прозвучало мне в спину.
– Ну, готовься, сейчас буду исполнять свой долг.
С этими благими мыслями я свернул к туалету.
– Ах, – сонно пробормотала она и заозиралась вокруг, болезненно щурясь.
Софья отвела взгляд и потянулась за очередной ягодой.
– Ничего страшного, – я старательно излучал уверенность, – у папы аппендицит, но все будет хорошо. Уже оперируют.
Она тяжело вздохнула, вставая, и вернула мне лист.
– Да и пятнашка не самое страшное… – зашипел я ему в ухо рассерженной гадюкой, – таких, как ты, на зоне не любят. Девочкой будешь для всего отряда, все пятнадцать лет. Это тебе повезет, если сразу по…
«Надо выкручиваться, – приказал сам себе, – и вертись как хочешь!»
– Вперед. – Карл с неторопливым достоинством выбрался из массивного седана.
– Подумай, Соколов, подумай – это полезно.
– Э-э-э… – Джордж вальяжным жестом остановил суету. – Тебя как зовут?
– Давай до… – и запнулся, прикидывая. – До понедельника, хорошо? У меня так плотно всяких дел набилось…
– Товарищи! Друзья! Сегодня у нас двойное событие! – Тыблоко с полоборота вошла в митинговый раж, и слова летели из нее легко: – Мы отмечаем шествием наш великий праздник – День международной солидар…
Мысль моя скаканула от времени линейного ко времени субъективному, и циферблат потек, размякая, как на картине Дали.
– Да? – удивленно обернулся усач и покачнулся.
Врут, врут, что первая утренняя затяжка – самая сладкая. Какая может быть сладость, когда ты еще в полусне? Когда пальцы ватные и неловкие, а в голове гуляют лишь обрывки самых простых мыслей? И жела…
Лестница в очередной раз извернулась, подстелив мне под ноги последний свой пролет. Ниже открылся малолюдный факультетский вестибюль с высокими окнами-арками и темным сводчатым спуском в подвал.
«Эх, хорошо! – подумал, провожая взглядом безмолвно заваливающееся тело. – Хорошо, что масса у меня еще небольшая, а то уже можно было бы начинать волноваться…»
Он откинулся на спинку, чему-то довольно улыбаясь.
Я опустил глаза в пол и попытался превратиться в полупрозрачную тень. Возможно, даже получилось – когда прошмыгивал мимо, за плечо меня никто не схватил.
– Кто это? – спросила Кузя, когда каталку затолкали в перевязочную неподалеку.
Я потер лоб, пропуская через себя память: советский человек… Каким он был?
– Ест?! – Блеер поморщился и потряс головой, словно все никак не мог поверить в услышанное. – Ешкин кот, вот это дела…
Глаза ее были еще непроснутыми, и сама она была словно пять минут как со сна, уютная и теплая, и лишь веселые мушки-конопушки, горсточкой брошенные ей на нос, дружно радовались ясному утру.
– Пошли. – Я осторожно потянул ее по ступеням наверх.
Запасные машины с водителями стоят неподалеку в режиме ожидания.
– Останки, личные вещи, оружие, – повторил я ровно.
– Закончилось? – уточнил я у Светланы Витальевны.
– Обязательно, Юрий Владимирович, – бодро ответил Минцев. – «Сенатор» время от времени ошибается, и вот это – самое важное. Его видели мельком мы. Судя по всему, мельком его видели и американцы – ина…
В водянистых глазах попутчика на короткий миг мелькнуло странное. Потом взмах бесцветных ресниц все стер, и Джорджу осталось только гадать, почудился ему или нет этот призрак узнавания.
– Дай ей полотенце. И застели диван, ей не до того сейчас. А твой лагман я и сам с превеликим удовольствием еще раз поем.
Он с силой обхватил себя руками и согнулся, рыча как животное. Потом медленно распрямился и посмотрел куда-то вверх, сквозь низкий потолок. Пальцы его сжались в бессильной злобе.
– А ты хочешь, чтобы я духами намазалась?
– А вот это – вряд ли, – меланхолично отмахнулся Колби и опять понизил голос: – А еще, парни, есть третья группа… Добро пожаловать в нее: здесь те, кто знают, – отчетливо выделил он последнее слово, …
– Боюсь… – сказала та глухим полушепотом.
– Что мне делать? – деловито спросила Мелкая, потянувшись за портфелем.
Дверь закрылась, но лишь секунд на пять. Потом распахнулась, и дядя Вадим опять появился в комнате. На лице его была непривычная растерянность.
– Китайские, – пояснил Рогофф. – Был в поездке, прихватил в Пекине. По правде говоря, так себе. Но, может, хотите попробовать?
– Дурак, – резко крутанулась она, – да я на духи и не рассчитывала! Хотя, конечно, мне очень интересно, за какие такие заслуги они этому тощему цыпленку отвалились! Но хоть что-нибудь от себя ты мне …
– Абсолютно, – решительно взмахнул я рукой.
– И что выяснил? – скучно проскрипел Джордж.
– Правда? – поразился парень. – Здорово, не знал. Расскажу брату: он у меня лучник.
– И не ведись потом на новеньких, – вдруг хрипло каркнул мне в спину папа, – ведь только верность не уценивается!
Он встал передо мной, чуть покачиваясь с носков на пятки, и протянул руку. Лицо его было слегка перекошено сардонической улыбкой, но глаза, окруженные разбегающимися морщинками, светились дружелюбным…
Еще в Ленинграде, готовясь к поездке, я был готов увидеть сейчас перед собой невысокую бабушку с усталыми глазами. Она должна была быть одета скромно и старомодно и держать в морщинистых руках потерт…
– Светлана Витальевна сообщила мне цель беседы. Это не помешает?
– Ой, дурачок… – тихо-тихо простонала на заднем плане мама.
Понимал это и многоопытный Блеер, поэтому вчера, сразу после получения первого доклада, они устроили мозговой штурм, пытаясь вписать свежий массив данных в и без того противоречивую картину.
– Мне по приезде придется делать доклад у себя. А я думаю, что пока не готов по существу отвечать на вопросы в Вашингтоне. У нас многое поменялось, и в американо-советской теме появилось немало новых…
– Фактически, Фрэнк, мы тут, если ты не заметил, некоторым образом сейчас заговором занимаемся, – мягко вклинился Бросс. – Нам, всем нам, надо изменить систему управления разведкой, вывести ее из-под…
– Не скажу, что меня это предположение вдохновляет, – проговорил он потом, – такой восторженный студент, тем более – чужой студент, со всеми своими идеалами и отмеченными оперативными талантами, в оп…
– Пошли, покажем, как Городницкого надо петь.
От Ефимова до Бородинской было лишь два квартала наискосок. Быстрая ходьба прочистила мне мозги, но, даже поднимаясь по лестнице, я так и не решил для себя окончательно, что буду сейчас говорить Мелк…
– Андрей, вы чувствуете себя математиком?
Мы остановились перед дверью, где ждали обладателей фамилий от «М» до «Т».
Откусил и заурчал, испытав восторг от совпадения идеального с реальным. Был, был у меня котлетный эталон, заданный невесть кем на заре детства и с тех пор свято хранимый в моей внутренней палате мер …
– Не только, хотя и это – тоже. Видишь ли, любовь со временем иссякает. Часто – всего за несколько лет. – И он выдержал паузу, давая мне возразить, но я промолчал.
Канторович, безусловно, был математиком мирового уровня – за первые десять лет своей работы он успел создать сразу в нескольких разделах математики вещи даже не классические, а основополагающие. Оста…
Пощупал горячий лоб: было где-то чуть за тридцать восемь.
– Даже и не знаю. – Рогофф выпустил струйку дыма в потолок. – По рождению и воспитанию я – русский, но в России раньше не бывал.
До меня донеслось какое-то невнятное ойканье, потом звуки оттуда словно отрезало, и наступила мертвая тишина. А спустя всего пяток минут послышалось ровное сопение, и я позавидовал способности Мелкой…
Я посмотрел на нее. В мерцающем свете дневных ламп лицо ее показалось мне внезапно постаревшим.
– Brutto pezzo di merda, – экспрессивно ругнулся генерал, бросая трубку.
– Да, подставили один в один под описание для них. Конечно, может быть, нам повезло и КГБ тут нет, и все просто так удачно совпало… Но я бы на это не надеялся.
– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. Благослови, Господи, начинаемое мною дело…
«Странно, – думал я, сбегая по лестнице, – очень странно. По идее, на городском этапе задачи должны быть сложнее, чем на районном, а они дались мне легче. Результат тренировки? Хорошо бы. Но через дв…
– Еще, еще… – забормотала она, растерянно опуская взгляд. – Все! Без новых данных больше никаких возможностей в Ленинграде не вижу.
Шли молча: все было сказано, и Джордж приступил к восхождению на пик своей формы.
– Будем с нетерпением ждать результатов этой международной кооперации, – усмехнулся Карл и сразу посерьезнел. – Предположим, мы нашли к нему подход… Что нас будет интересовать в первую очередь?
– А… А Томочка? – Моя прямота, судя по маминому голосу, оказалась для нее неожиданной.
– Да, – кивнул папа, – легко заиграться и упустить время. Но это после двадцати пяти.
Он посмотрел на меня с болезненным недоумением, словно совсем не ожидал увидеть здесь и сейчас.
– Ваше положение будет непростым. В ленинградскую резидентуру в ближайшую пару лет могут поступать взаимно противоречивые директивы. И вам следует иметь хотя бы общее представление о происходящем зде…
Софи с грустью заглянула в пустую кружку.
– Соколов, ты сумел меня заинтриговать, – призналась, округлив на меня смеющиеся глаза.
– Привет, – сказал, опершись плечом о косяк.
Гагарин оказался на удивление пунктуален – точно в расчетное время в просвете между домами появилась его узкоплечая фигура.
Та чуть заметно дернулась, приоткрыла рот для ответа…
И вот каково же оно на вкус – самопожертвование гения, оказавшееся бесполезным?
– Ладно, – встряхнула Светлана Витальевна волосами, – работаем?
– Да, – кивнул Андропов, – прет из него какой-то юношеский максимализм. И недоверие к нам – иначе зачем бы он стал обращаться к кому-то еще?
Сквозь широкую щель под дверью из гостиной в прихожку пробивался теплый свет. На всякий случай я заглянул в свою комнату. Никого. Мне немного полегчало. Не то чтобы я действительно боялся, что Мелкая…
– Только жалеть меня не надо, – ровно выговорила Кузя.
– Одного не понимаю, – отвернулся я от улицы, – как можно по мне в кабинете определить управляемость группы.
– Но взамен приобретший мотив для выхода на нас, – ухмыльнулся Карл.
– Да… – пожал я плечами, – это из нашей агитбригады, классом младше. Кстати, тоже Тома.
«Идиоты, – повторила она про себя, – да они просто сделали мне подарок. Но – небом клянусь! – я запью его их кровью!»
Я бросил взгляд на часы: начало девятого. Похоже, пора стелить бате соломку…
– Нет, – покачал я головой, – к сожалению, нет. Они, у меня, конечно, молодцы, но не настолько, чтобы поселить тебя в одну со мной комнату.
Он улыбнулся виновато, выдохнул, и сквозь густые винные пары свою печальную историю кратко поведал разошедшийся в желудке жирный холодец.
Страшней всего была третья гипотеза. Обдумывать ее не хотелось, но и не думать не получалось: быть может, Комитет уже вычислил меня и теперь изучает, подбирая подходы? Отсюда сегодняшняя беседа с пси…
– На зубы посвети, кариес заодно проверим.
– Сколько ты уже со своей Томой валандаешься? Год? Полтора? И еще полтора до института. И потом тебе ее не сразу отдадут. Вот и считай сам.
– Самоубийцы, – сухо ответил Корсини. – Они – самоубийцы. Один, вместо того чтобы сдаться, врезался на машине в группу спецназа, а потом взорвался. Второй умудрился, прикрывая прорыв Моретти, снять и…
– Грустишь? – Она подошла и растрепала ему волосы на затылке. Потом приобняла сзади. – Сбегай в «Экспресс», развейся. Я что-то с закуской промахнулась, не хватит. Давай-давай, – поторопила она, – ско…
– На, Рицио, пей. Ведь и не спал почти… – В голосе Барбары звучала неподдельная забота.
– Действуйте, – брякнул, не подумав, Джордж, и по хищно сверкнувшему взгляду главы халдеев понял, что эта неосторожно вылетевшая команда встанет ему позже рублей в десять дополнительных расходов. Не …
– Да, – согласилась, опуская глаза, Наташа, – договорились. Пошутил.
Мы на секунду зацепились с Мелкой взглядами.
– Ак-ха-а, – судорожно выдохнул папа и зашелся в безуспешном, почти беззвучном кашле.
Он, болезненно морщась, упал на подушки, и синева стала уходить с его щек.
– Дальше тот переехавший из Москвы мажористый подросток, что мелькал у местных спекулянтов. Надо доработать с ним.
– Понимаешь, я действительно не такой, как многие. С этим уже ничего не поделать. Ну так получилось… Я буду отличаться. И поэтому со мной будет или очень хорошо, или очень плохо.
– Наверное, ошибки молодости. – Я еще раз измерил взглядом расстояние до входной двери и сказал: – Пойду новый раствор сделаю, этого все равно не хватит. Отдыхай.
Я торопливо выбрался из теплой кровати. То ли от страха, то ли от свежего воздуха по телу россыпью разбежались мурашки. Я закрыл форточку и окинул взглядом сонный еще двор. Похоже, за ночь на улице с…
– Тут ты меня уела, – согласился сокрушенно, – но, с другой стороны, ведь есть здесь и твоя вина.
– Эх, – в который раз завистливо вздохнул он, – клево тебя отец натаскивает.