– А чем магазинные-то рюкзаки не нравятся? – Тут наконец заговорил папа.
– Клубника… – Софья неверяще потыкала пальцем в покрывшуюся алыми пятнами газету.
За окном начало сереть, и будущий день уже просачивался в комнату через оконное стекло. Я сделал пару шагов и наклонился, разглядывая ту, что стала вчера частью моей жизни.
– Слушай, – сказал проникновенно, – ты же девушка разумная… Пойми, я не могу всем своим одноклассницам духи на Восьмое марта раздаривать, верно?
Подаренные духи вдруг сдвинули в Томе что-то важное. В ней стало просыпаться новое, незнакомое, просыпаться и с интересом озираться – больше пока на себя и в себя, но доставалось немного от того внимания и мне.
– Ранней весной и поздней осенью Арлингтонский лес поблизости от Амфитеатра Лаббер Ран – это хорошее место, чтобы поговорить о серьезных вещах, – в тон ему отозвался Фрэнк Карлуччи.