Я неторопливо повернулся. То был Гагарин: в кепке, кургузом плаще, с авоськой в руках.
Держась за руки, мы шагнули на сцену. Потом сидели в зале, ерзая в мучительном ожидании. Я удивлялся про себя: «Ладно, понятно, зачем это надо мне. Но ребятам-то это все отольется максимум строчкой в выпускной характеристике!»
– Бинго! – довольно ухмыльнулся Карлуччи.
«Засветился на пленке по полной», – затосковал я и со злобой сплюнул на ни в чем не повинный асфальт.
– Да-да, – понял я, – рисование обязательно. Чтобы ничего у тебя не западало. Будем выращивать разносторонне развитого советского человека. Совершенного.
– Моретти, Бальцерани, бригадисты, – захлебываясь охотничьим азартом, закричал кто-то в громкоговоритель, – сдавайтесь, вы окружены!