Он, болезненно морщась, упал на подушки, и синева стала уходить с его щек.
Я заоглядывался в поисках завтрака: задушевная беседа могла затянуться.
– Да ты разве дашь спать? Всю ночь шатался по дому, – откликнулась, присаживаясь напротив, женщина.
– Обязательно. – Мама решительно повернула пробку.
– Не-не-не, – замотал я с испугом головой, – я в математики.
– Коминтерн, – процедил я, глядя на него в упор, – обе части фамилии.