Она тяжело вздохнула, вставая, и вернула мне лист.
Она распахнула веки и сжалась в комок. Мне словно полоснуло по сердцу ножом: я увидел в ее глазах даже не страх – ужас. Во мне заполыхал, испепеляя все сомнения, гнев.
– Вдоль дома, – махнул рукой на близкие казармы Измайловского полка, указывая линию построения, – в четыре ряда.
А под конец урока явилась завуч и выдернула Томку к Тыблоку. «Штирлиц не ждал ничего хорошего от срочного вызова в ставку фюрера», поэтому дальше я считал минуты.
– Мы вчера в горкоме комсомола были, – посерьезнев, сказала «завуч». – Поздравляю: слух о нашем выступлении туда уже дошел. Актив города с интересом ждет финала.
Бросс молчал, лишь время от времени из-за его очков прорывался очень проницательный взгляд.