Все цитаты из книги «Звёзды — холодные игрушки»
Днем, в Звездном, я мимоходом видел Данилова. Но тогда это был совсем другой человек. Собранный, жесткий, официальный. Мы поздоровались, Данилов сказал что-то поощрительно-ободряющее — и я продолжил …
Мясо у них искусственное, как я успел понять. То ли выращено в чанах, то ли синтезировано. Геометры не убивают животных ради пропитания.
— «Волхв», вам приказано не менять орбиты.
— Замечательно. Я начинаю думать, что ты могла бы справиться с профессией модельера. Мне казалось, что ты обязательно используешь ненужные аксессуары — галстук, бант, что-либо подобное…
Через два часа я лежал, зарывшись по горло в снег, и вглядывался в рассветную полутьму. Снег помогал, подсвечивал, делал сооружения впереди четкими, как аппликации на белом листе бумаги.
Странно выглядела эта лаборатория по изучению чужих форм жизни. Здесь было достаточно много аппаратуры, за стеклами шкафов скрывались какие-то не слишком симпатичные субстанции, упрятанные в плоские …
Пока компьютер обрабатывал новую траекторию, я посмотрел на счетчика. Разговаривать нам больше было нельзя — он уже «подправил» записи черного ящика, сделав это именно так, как я и представлял. Возло…
— Это была только проверка, — сказал командующий. — Важно было убедиться, что Куалькуа совместимы с человеческим организмом. — Для нашего плана это абсолютно необходимо.
— Ничего, — задумчиво сказал дед. — Вот только зачем наши предки поднялись с четверенек? Так гораздо удобнее.
…С грудой альбомов я вышел из дома. Маши внизу уже не было, и рептилоида тоже. Я оттащил альбомы в дальний угол сада, где в детстве жег костры и строил каждое лето шалаш. Бросил их на жухлую траву.
Они поняли, и быстро заговорили между собой. Я ждал. Пусть мы из разных миров. Но мы слишком похожи, чтобы быть не-друзьями. Ведь мужчина дал мне куртку, а женщина коснулась лица… с тем робким сочувс…
Может быть мне хватит одного взгляда на знакомые прежде лица — чтобы рухнул барьер, чтобы через пропасть в сознании перекинулся надежный мост. Может быть…
— Теперь второй вариант, — дед крякнул. — Петя, налей мне минералки… Второй вариант представляется мне чуть более реальным. Это — доступ к комплексу знаний… скорее не только к знаниям, но и к силам. …
— Нет! Мы не убиваем! Никогда! — счетчик даже дернулся от такого предположения. — Петр, ты позволил мне управлять кораблем — и все прошло хорошо. Доверься еще раз!
Закрыв люк я присыпал его землей и опавшей хвоей. Пригибаясь побежал по леску. Оттаявшая рубашка мокрым компрессом обтянула тело. Надо было оставить ее на решетке фильтра. Или в снегу закопать. Все р…
— Твой замок меня знает, — она с легким удивлением посмотрела на мою ладонь. — Никки, мы же были… друзьями… Радостного утра тебе, Ник!
Или, по крайней мере, неотличимо близок к человеку.
Водитель покосился на дорогу, поскреб щеку.
Стены не имели очертаний. Точнее они были слишком прихотливые, чтобы понять их форму. Я скорее почувствовал, чем догадался — зал Мирового Совета расположен в голове статуи «аллегорического Наставника…
Я беззвучно засмеялся, не поворачиваясь к Лори лицом.
— Не о том гостинце речь, — сказал я в пустоту. Посмотрел на счетчика: — Готовься к шуму, Карел. Скоро такое начнется…
Мы не должны были создавать ничего подобного.
— Ты не закончил ответ, — чуть изменившимся голосом сказал дед.
Под их внимательными взглядами я вошел в комнату третьей группы. Чувствовали молодые коллеги Наставника Пера что-то неладное.
— Дипломат — на стол! — скомандовал дед из-под забрала. — И отходи.
Ему было очень интересно. Он прямо горел от любопытства. Катти, похоже, больше беспокоило мое состояние, что волновало Пера — неведомо. А вот Таг больше всего заинтересовался новостью о чужих людях.
Нет, я ничего не мог вспомнить. Кроме ощущения, что это уже бывало со мной: такой вот взгляд на приближающуюся планету. Грядущая радость встреч, покой, безопасность. Свет, который не гаснет.
Я расхохотался от туповатой исполнительности управляющей системы. Она не контролировала сознание. Она опознавала людей по отпечаткам пальцев, или по генной структуре. Но в святую святых, в собственны…
Кто бы не перешел им дорогу — он задал грызунам хорошую трепку!
— Если уж случится, — вступил в разговор Данилов, — так третий член экипажа нас не спасет.
— Меня рискнут убить лишь во вторую очередь, — покачал головой Тараи. — Ты сегодня такое представление показал, что все призадумаются. Все, кроме Клея. Двух вождей не бывает. Даже два грызуна одной с…
— Ерунда, Саша… бред всякий в голову лезет.
— Получайте! — кричал я, прохаживаясь судном по мохнатым мордам. Я уже заметил их слабое место — черный кончик носа. От удара по нему Алари откатывались куда быстрее, и больше приближаться не рискова…
— Он ничего, — неожиданно сказал из-за спины Агард. — Клей, он ничего.
Невольно посмотрев на люк в шлюзовую камеру я вздрогнул. Там, сцепившись за руки, висели Маша и Данилов. Рядом с ними парил Счетчик.
Неужели для моего симбионта силовое поле — не преграда?
Что-то чудовищное в этом было, противоестественное. Человеку не стоило придумывать фотографии — зная, что порой их приходится жечь. С распахнувшихся страниц на меня смотрели лица — деда, родителей, м…
И у меня не было сил осуждать бывшего историка. Наверное, если жить здесь годами, то любое изменение привычного распорядка станет благом.
Значит, придется забрать Тараи с собой… вот ведь еще проблема…
— Классная лососина, деда… — сказал я. — Ты что?
— Тысячи тонущих птиц… — прошептала Катти, медленно отступая в угол комнаты. — Тысячи тонущих птиц…
— Не удивляюсь, — сказал я. — Спокойной ночи, Агард.
Джамп. Двенадцать с хвостиком световых лет, неизменная дистанция, она всегда одна и та же, не зависит ни от конструкции джампера, ни от массы корабля. Это что-то, заложенное в саму природу пространст…
— Не знаю… — уже ничего не соображая признался я. — Вроде бы нет.
— Тогда в следующий раз, — легко согласилась Эльза. — Пока, Петер…
Сумей я сейчас встать, я разорвал бы счетчика на куски голыми руками. Но перегрузка уже давила, вырывая из ремней, стремясь бросить на хрупкую начинку пульта.
Мы заняли ту странную нишу, которая была свободна в галактической иерархии рас. «Чайные клиперы» космоса… Для чужих путь от звезды к звезде — месяцы. Для нас — часы или минуты. Не самая приятная роль…
— Вот только сейчас я не гожусь для этой работы, — добавил я. — Все исчезло. Все потеряно. Наверное, я просто Никки Ример, которому надо искать свою судьбу.
«Что ты думаешь о раскладе сил? Геометры способны победить Конклав?»
«Буран» сконструирован так, что нормальное положение «пола» и «потолка» в нем достигается лишь при посадке. Сейчас, на старте, когда оседлавший «Энергию» корабль смотрел носом вверх, размещаться в не…
Наконец послышался мягкий рокот мотора. Данилов то ли не страдал излишним патриотизмом, то ли просто любил хорошие машины — он приехал на новеньком черном «Мерседесе». Я открыл ворота, он въехал на т…
Голос светловолосого типчика долог и вязок. Он успел выскочить в тамбур и вернуться с лопатой. Держит ее неумело, похоже, не для всех в санатории обязательна трудотерапия…
— Я протащу вас на челнок, — решил Данилов. — Мы с Петей вас протащим.
Зато женщина подошла, и провела рукой по моему лбу. Я потянулся за этой снисходительной лаской, всем телом, и проклятая лента немедленно сдавила меня.
— Это зависит от того, заслужите ли вы нашу любовь, — ответил я. — Но пока у вас есть шанс.
Ведь будет становиться все хуже и хуже. Мы деградируем. Стремительно, бесповоротно. Превращаемся в расу идиотов.
Пару минут я пялился в холодное сияние космоса, а рептилоид возился у пульта, тихо шипя, когда рассчитанные на людей кнопки не поддавались его усилиям.
Великолепно. Никаких проблем. Наверное, педантичные хиксоиды, которые лишь в искусстве ценят индивидуальность, привлекли для укладки груза Счетчика.
Присев на каменную плитку, которой был вымощен пол туннеля, я попытался оценить ситуацию. Медлить нельзя, и все же…
Вот один мальчик подбежал к Наставнику, прижался к нему, что-то спросил, указывая рукой на здание Совета. Наставник засмеялся, потрепал его по голове, обнял за плечи.
— Карел, дед тебя убьет, если сумеет догнать.
В номере я принял холодный душ, не экономя лимитированную воду. Вечером она мне уже не понадобится. Вытираться не стал, слабо гудящий кондиционер все равно не разгонял духоту. Постоял у зеркала, изуч…
Баня была не одним зданием, а целым комплексом — круглые павильоны, из-за непомерной высоты казавшиеся скорее башнями, сросшиеся боками трехгранные пирамиды, в центре — исполинское кубическое сооруже…
Конечно, он мне не доверял. Не верил, что я справлюсь с новым курсом без проблем. Может Ринат и был прав, только ведь не на Джел-17 мы полетим. И не я буду рассчитывать траектории.
— Чего трап не спустил? — спросил он, примеряясь к обрезу люка.
— Ты прав, я не мог, я не должен был врать. Ты не поверишь мне теперь, никогда. И будешь прав. Я слишком много говорил… о свободе… о праве быть собой. Но мы не свободны, мальчик мой. Мы рабы. Мы слуг…
— Да. Мы все занялись разными делами. Ты стал космонавтом. Мы все мечтали, помни… извини. А в Дальнюю Разведку только ты ушел. Ган — стал инженером. Я — биологом.
— Срок определялся не нами. Когда он наступил, мы начали акцию. Мы очень спешили, Андрей Валентинович. У нас есть лишь двадцать пять — сорок земных дней. По истечению этого времени Сильные получат ин…
Я еще раз окинул взглядом аккуратный круг огоньков. Похоже, они что-то ограждали.
— Минералы с других миров. Это невкусно, наверное… Да ты же сам их мне привозил.
Это я по жизни такой умный, или после джампа?
Но только я бы предпочел тихий и спокойный старт в гравитационном луче.
— Ты откуда прилетел? — поинтересовался водитель.
Но опасения были напрасны. Челнок вышел из джампа на нормальной, стабильной орбите. Я посмотрел на счетчика, который шипел и подергивался, отходя от джампа, хотел даже спросить — было ли это им задум…
— Есть желание, пошли в кабину, — предложил он. — Пилотировал «семьдесят седьмой»? Не звездолет, конечно, но…
Мы бы кончили этим же? Сеть лагерей для отбросов, вооруженные до зубов мирные корабли, непререкаемые авторитеты в Мировом Совете и взаимная ответственность, заставляющая друзей Ника конвоировать его …
Я сделал шаг, и вода с шипением заполнила мои следы.
Я абсолютно не удивился, когда в конце туннеля, над широкими дверями, ведущими в башню, увидел надпись: «Белое море».
— Счастлив познакомиться с известным покорителем космоса! — протараторил Счетчик.
Я откинулся на спину, глядя в ровные полосы облаков. Прищурился от Матушкиного света. Летящая платформа слабо подрагивала подо мной.
— Есть. Талисман. Это ведь тоже примета. Извини, Саша, я зря смеялся.
Я опустился на колени. Пахло кровью. На холоду запах был пронзительно силен и меня снова начало подташнивать.
— Я думаю, ты хорошо подготовлен, — сказал я. — Даже думаю, что ты регулярно тренировался. На всякий случай.
В санитарном блоке имеется люк мусоропровода.
— Как я понимаю, — произнес Счетчик, — самый реальный вариант — третий?
Я стоял по-дурацки, на ступеньках, нависая над ней. Но обходить девушку было бы не тактичнее.
— А я нет! — крикнул я, готовый в любой момент распороть собственную плоть, так предательски поддавшуюся чужому. Ведь даже боли не было!
— «Волхв», в коррекции орбиты отказано. Включение двигателей будет рассматриваться как прямое нарушение правил безопасности.
— На том же самолете, что и Петр. Я умею маскироваться. Детали важны?
— У меня плохое чувство юмора, — самокритично призналась она, разжигая огонь под сковородой. — Ты учитывай, Петя. Будем вместе работать, надо устранить возможность конфликтов…
И Конклав, переполненный обидами и взаимной ненавистью, рухнет. Сильные отступят, перейдут в глухую оборону. Слабые воспримут идеи Дружбы.
Все-таки — мы вернулись, и вернулись с победой!
За четыре секунды до автоматического сброса навигационных расчетов, я нажал кнопку джампа, и пространство вывернулось наизнанку.
Когда мы подъехали к прославленному дачному району, уже совсем стемнело. Водитель разбудил меня, и я показал охране у въезда свой пропуск. Наступал вечер, второй вечер подряд, но поскольку я спал, ощ…
— Это было лишь одно из предложений! — хмуро ответила Ана.
Или просто реконструировал события, снисходя к человеческому стремлению увидеть все собственными глазами?
С дипломатом в руке я поднялся к деду. И обомлел.
— Мне тоже кажется, что Обратимость Правды — не самая верная мысль, — сказал я, вставая. — Я пойду спать. Долгий был день.
— Посадочная скорость — триста пятьдесят.
Падаем мы. Не летим, а как говорилось в одном мультике, «красиво падаем». Прямо на идеальные, залитые полуметровым слоем бетона, полосы космодрома. Падаем, превращая кинетику орбитальных скоростей в …
Сладостная вечность джампа. Эйфория, с которой ничто не сравнится.
— Я чужой, — сказал я. — Я не Никки. Прости. Откуда мне было знать, что его кто-то любит? Никки мертв.
— Нет уж. Хватит. Не дай бог, еще что-нибудь произойдет. Хватит травматологам работу искать. С территории — ни ногой!
— Летающие животные — огромная редкость в Галактике, как ни странно, — объяснил я. — Их содержат для красоты. В больших вольерах, чтобы могли летать. На самом деле, птицам у чужих получше чем на Земл…
Я сел на кровати, это оказалось неожиданно неудобно, словно у нее подпилили ножки, и она оказалась ниже, чем я привык. Задумчиво глянул на Катти.
Рептилоид судорожно дернулся. Открыл глаза и вскинул голову.
— Не знаю, — ответил я той ложью, которая была ближе всего к правде.
Неправильная это красота, все-таки. Она была хороша в двадцатом веке. Такие корабли должны были помочь человечеству покорить солнечную систему. Построить базы на Луне и поселения на Марсе, достичь Ве…
Странная вещь, межзвездная торговля. Для нас она больше похожа на заурядный обмен. Мы Хиксоидам птичек или картинки, они нам — кортризон или активный пластик, из килограмма которого можно вылепить не…
Он говорил быстро-быстро, словно нервничал.
Я долго молчал. Счетчик сразил меня наповал.
Это был тот самый зал, в котором пилот чужой расы дрался с Алари. Я его сразу узнал, хоть кораблика-линзы уже не было. Шершавая плитка пола, неровный, словно своды пещеры, потолок. В стенах — какие-т…
— Нет, просто домой. К деду, в Переделкино.
— Обувь, носки, брюки, рубашка, свитер, майка, трусы, юбка и нагрудная повязка.
— Потому! — рявкнул дед, вновь переходя на обычный тон. — Врачи тебя смотрели?
— Надоело быть хорошим мальчиком… — прошептал я.
— Постойте так минуту, пожалуйста, — неожиданно сказала Маша. — Я думаю, перед выходом нам всем надо… умыться.
— Тогда я успокоился. Разбиться, спасая людей, ты мог. А вот при аварийной посадке — никогда!
— Катти — хорошая, — осторожно сказал я. — Но… я ничего не помню. Она ведь будет невольно ждать, что я стану вести себя по-прежнему, этого не случится, и наступит разочарование… Таг, у меня хоть были…
Отвечать я, конечно, не стал. Включил отсос, и попытался забыть про любопытный взгляд рептилоида, буравящий спину. Ненавижу эти мелкие бытовые проблемы. Но что поделаешь, если у нас нет искусственной…
— Ты жил там четыре года. Хоть разум и забыл, но тело должно помнить.
— Я ничего иного не хочу! — какое-то раздражение возникло у меня к послушной и преданной, и одновременно — туповатой машине. — Я ведь это и приказывал!
В голосе его было раздражение, но майора это не прошибло. За спиной того, в застекленной загородке, сидели трое солдат с автоматами, и я с ужасом представил, что сейчас может произойти.
— Ага, ты теперь главная в этом процессе… Ган ничего не нашел?
— Значит, Уход. Отвлекся я… Мы бежали, Ник. Позорно и постыдно бежали, оказавшись перед выбором — скрыться, или быть уничтоженными. А словесная чушь про нежелание жертв… это уже ваш любимый принцип О…
— «Гамма», мы находимся на неустойчивой орбите. Прошу разрешение на проведение коррекции.
— Да успокойся, тебе выплатят компенсацию!
— Раскаиваешься? — спросил Клей, подходя ко мне.
— Конечно, медленные! Но откуда мне знать, чего ты действительно хочешь? Может быть, тебя послали убить деда!
Прямо хоть иди по соседним дачам, отлавливай кого-нибудь из старичков-писателей или их лоботрясов-внуков, и зазывай на ужин. Пусть оценят.
— Нет, не стоит, — возразил я. — У вас свое дело.
Сквозь ворота с тепловой завесой мы прошли в обширный сумрачный зал. На пороге я на миг остановился.
Обстановка оказалась подходящей интерьеру. Вдоль стен — несколько нагревателей. Ряды металлических кроватей в два яруса, большой обшарпанный стол, вокруг него десяток стульев и одно кресло. Кресло за…
— Я на колесах. Наставник прикрепил ко мне машину на пять суток, пока будет длиться первичная реабилитация Ника.
— Ничего, ничего, — излишне бодро сказал я. — Всякое бывает.
— Я вас помню, — улыбнулась девушка. — Ты — Таг. А ты — Никки. Верно? Вы тоже из Матушкиного Света. Как всегда?
«Галактическая семья — не просто общая фраза. Мы вправе считать девять сильнейших рас космоса, живущие вместе уже около тысячи лет, семьей. Встает лишь один вопрос — кем являются в данной семье молод…
Туннель снова начал расширяться. Я выбежал в огромный зал — с такими же прозрачными светящимися глыбами в стенах, с неровным потолком. Только размеры были куда больше, чем в других помещениях. Если з…
— Он всегда был сложным подопечным, — зло сказал я. — Стишки писал, не имея к тому ни малейших способностей. Лазил из окна, вместо того, чтобы готовиться к новому счастливому дню. Спорил со мной, мог…
— Защита — не старт, — сказал Пер. — Защита — выключиться. Защиту — убрать…
Как ни странно, скорее всего принесут стул, стакан горячего чая и побегут за врачом.
Следующие пятьдесят минут я чувствовал себя ребенком, которого прихорашивают заботливые родители… Наставники. Нет, скорее — куклой, которую одевают маленькие дети. У ребенка хоть иногда могут поинтер…
Легкий щелчок — и я услышал голос генерала.
— Санаторий, — Наставник потащил меня за собой, и я подчинился.
Отель, теоретически, принадлежал ООН. Как и Центральный пост земного сектора космопорта. На самом деле он управлялся «Хилтоном». Я помахал морским пехотинцам у входа пропуском — безумное правило, вве…
«Я не принимаю подобных решений и не даю советов».
Когда мы пришли в себя после двенадцатого прыжка, то долго оставались в креслах. Словно какое-то нервное истощение нахлынуло на всех, одновременно. Счетчик, так здорово державшийся всю дорогу, снова,…
Склонившись над унитазом — подкрашенная багровым ароматизатором лужица воды казалась кровью — я закашлялся. Меня начало подташнивать, что-то кислое и мерзкое рвалось наружу. Я попытался задавить рвот…
— Я… — нормальным, совсем не придушенным голосом, ответил Алари. Может слабо прижал? Рывок — существо, придавленное коленом к полу, захрипело, и так же громко произнесло: — Нет…
— Ага, — с видимым удовольствием сказал дед.
— Ты куда сейчас? — поинтересовался командир.
— Вероятно, у тебя сработала психоблокировка, — сказал Пер. — Ты подвергался допросам, пыткам. Защита отключила память. Это очень удачно. Я никогда не верил в это до конца, но теперь… Ник, мальчик мо…
Где-то в моем желудке Куалькуа получит свою долю пищи. Сам я предпочел бы поголодать, но симбионт, шесть часов подряд борющийся с холодом, имел другое мнение.
— Петя, я учил тебя, что отрицание никогда не может быть достаточно информационно насыщенным…
Но сейчас на меня слишком давило недавнее пребывание в зале заседаний. Мы встали на свободную платформу, Катти задала курс к выходу.
Привык я все-таки к уверенности — в себе самом и в завтрашнем дне. С самого детства знал — на свете есть дед, чьи ехидные реплики газеты выносят на первые страницы, дед, к которому приезжают советова…
Шумел океан. Вечный и одинаковый, что в мире Геометров, что на Земле. Везде и всегда океан был свободным. В него могли лить отраву, в нем могли чертить границы. На берегу могли строить космодромы, с …
У Алари задергался кончик остренького носа.
У меня появилось идиотское ощущение, что происходящее на экране смутно знакомо… Тем временем мужчина и женщина обнялись, экран потемнел, появилась красочная обложка книги. Окровавленный юноша с кинжа…
Вращение закончилось. Словно тот, кто снимал, удовлетворился увиденным.
— Так ты что… не сердишься? Не считаешь предателем?
— Черный ящик, например. Все разговоры на борту записаны. Их прослушают, и узнают, что я летел не один.
Я говорил честно. Я верил себе в эту минуту.
Но ко мне пришли. Хлебосольная девушка Лори и незнакомый молодой человек. С тем же жалостливым почтением во взгляде. Наверное, в этом интернате весь персонал молодой.
Парень завопил, останавливаясь. Может быть, успей он вернуться за периметр, Гибкий не стал бы его преследовать. Но инерция оказалась слишком высока, а способностями чужого он не обладал. Тик упал на …
— Дайте отдышаться, черти! До старта почти час, а вы гоните: «живей, живей!»
«Волга» отъехала сразу, Андрей Хрумов косился на меня через стекло, но я даже не помахал ему вслед. Рука не поднялась.
В следующий миг я уже бежал. Сжатая в руках лопата мешала, я отшвырнул ее в сторону. Гибкий крутился над телом паренька, вторая пасть, задранная в небо, рывками заглатывала снулую рыбину.
— Стой! — крикнул я, выхватывая пистолет. — Я майор ВВС России Петр Хрумов! Имею право применять оружие! Не приближаться!
Истребители танцевали вокруг челнока до тех пор, пока не подошли крейсера. Времена в нашу сторону устремлялись конусы белого света, заставляя жмуриться. Потом из пустоты надвинулись три диска — сорие…
А без меня ему конец. Клей сделает его жизнь невыносимой.
Я лишь головой покачал. Ну да, нам дали какие-то крохи знаний о том, как помочь выжить чужим, если случай позволит выслужиться и спасти их жизнь. Кто чем дышит, кому и как можно остановить кровотечен…
Что мы думаем о Сильных, воспитывающих из не принадлежащего им человечества космических извозчиков?
«Наш корреспондент», ты же ошибаешься! Дед не мог потерять меня. Вот он я. Стою в металлической сигаре, мчащейся над заброшенным обелиском в сибирской тайге. Я живой!
— Правда, Пер? У меня слабые способности, но я стараюсь…
— Это не очень просто, Петр. Я давно тренировался в подобных расчетах. Мы предусмотрели любой поворот событий… даже тот, при котором мне пришлось бы самому вести корабль.
— В первую очередь я бы не подглядывал в чужие комнаты, — прошептал я.
— Выпей, Никки. Расслабься-бди. Досталось же тебе…
— В ураганный или в морской? — спросил Таг у Катти.
— Друзья, еще минутку, — извиняющимся тоном сказал Таг. — Еще один человек.
— Хорошо. Медицинская группа поддерживает. Но под вашу личную ответственность, Наставник.
Я поднял подаренное оружие. Хорошо бы было его проверить, но я не знал, каков в нем боезапас. На крайний случай у меня оставались нож, удавка и судно. Богатейший арсенал…
— Хорошо, Наставник. Все сделаем, — Ган улыбнулся, и двинулся к кораблю. Я так растерялся, что не нашелся, что сказать.
И опять что-то заныло в груди, тоненько и тревожно. Словно я отворачиваюсь, не желая видеть неприятной, злой, отвратительной правды.
В чем тогда винить Геометров? Они исповедуют принцип целесообразности не только в отношениях с Друзьями, они и себя не щадят. Мальчик Ник Ример, который любил писать стихи, стал Регрессором. Ибо Наст…
— Что это за мальчик? — резко спросила Маша.
Запах — легкий, кисловатый, словно в старом, неубранном сельском доме. Слабый скребущий звук. Я не сразу понял, что это царапают о пол когти.
— Так вот, она важнейшая, потому что опасная, — он горько улыбнулся. — Порой… порой опасно копать слишком глубоко. Тем более — говорить о том, что выкопал.
Но в полной уверенности, что приходит момент, когда легкий удар по щеке заменяет долгие и сумбурные выражения неприязни.
— Дед, та посадка… она случайна. Челноки не сажают в пустынях и на дорогах.
Со мной говорили мужчина, женщина, старик. Кажется — на разных языках. Они пытались понять… пытался и я. Увы, незнакомые звуки не давали никакого отклика в мозгу.
— Невидимым? Нет. Но контроль мы преодолеем.
— Как там, на звездах? — спросил летчик. Совершенно серьезно, без всякой иронии.
Ты терял сознание. Сейчас твое состояние улучшилось?
— Как бы тебя не записали в любимчики нового главаря.
— Болиголов? Зверобой? Душица? Страстоцвет? И как, Маша, ты все привезла?
Легкая пелена вокруг шаттла — облака на Хикси все-таки были, просто их не увидишь с поверхности. Снова чистое небо, но уже голубеющее, пародирующее земное. Нос челнока качнулся, наклоняясь, меня погн…
— Ваше присутствие — тоже хорошо, — сообщил Алари Данилову и Маше. Небрежно так, без особого пиетета. — Но твое — незаменимо.
— Президенту не могу. Советнику по национальной безопасности — да. Но он нам не нужен. Должность меняет людей.
Надо же спасти невменяемого больного, покинувшего уютный санаторий!
Я еще помедлил, прежде чем выбраться. Посидел, нежась под теплым светом Матушки. Ведь именно об этом я мечтал?
Под пристальным взглядом счетчика я протянул руку к пульту, набрал на парольной клавиатуре код. Одна из панелек на пульте сдвинулась, открывая маленькую нишу с тремя клавишами. Ниша была подсвечена к…
— Кто-то пришел, Наставник Пер, — сообщил Грик. — Чужие у ворот!
Свет вокруг нас померк, сжался, размытые очертания седьмого зала, лица Катти и ребят исчезли. Теперь казалось, что мы стоим во тьме — так ярко и празднично сиял мир вне зоны перемещения.
Вот только линия берега — слишком ровная. Прямая как горизонт, и такая же фальшивая. Если пойти вдоль берега, то ничего не изменится — по правую руку потянутся низкие, словно подстриженные, рощицы, п…
— Александр Олегович, не надо. Я лучше домой… — попросил я.
— Погиб. Два года назад, там… даже пепел к Родине не вернулся… — Таг неопределенно взмахнул рукой, и на мгновение замолчал. — Давай поедем ко мне… нет, лучше — к тебе.
Потом туннель раздвоился. Я свернул налево, просто потому, что в эту сторону туннель был короче, и начинал расширяться.
Она с таким ожесточением колотила деревянным молотком по будущим отбивным, словно перед ней было филе чужих.
Вдоль противоположной стены тянулись сплошные ряды полок. Полупустых — где-то стопка книг — все очень тоненькие, где-то камешек затейливой формы, аккуратно сложенная одежда, вазочка из желтого металл…
— Алкогольсодержащие средства надо запретить, — бормотал он, бродя по комнате. Порядок у него был такой же, как у меня, зато вещей побольше. В основном — за счет фотографий чудовищных монстров на сте…
Сутки — это период обращения Родины вокруг оси. Сутки состоят из десяти часов. Час — из ста минут. Минута — из ста секунд. Полный оборот зеленой стрелки — сто секунд. Полный оборот синей — сто минут.…
— Ты очень хорошо относишься к деду. Маша, вы давно знакомы?
На экране была узкая, длинная комната. Вид сверху. Четыре кровати, на двух — раскиданная одежда. Брючки, рубашки, белье. Продырявленный камешек на нитке. Изображение все время двигалось, наплывало, о…
Но с меня хватит и этой сцены. До конца дней моих. Тьма, подсвеченная лишь рукотворной гееной на дне кратера, сиреневые искры кабин, редкие силуэты людей и разрезающий тишину равнодушный голос.
— Ник, я почти уверен, что ты — это ты. Я тебя знаю с шести лет. Но ты должен понимать ситуацию. Мы оказались здесь, в чужом пространстве. То, что Матушка по прежнему светит на Родину и планеты Друзе…
Я хлопнул историка по плечу, попытался улыбнуться ему — жаль, не вышло. И побежал к воде.
Диаметр купола был с полкилометра. Я побежал вдоль стеклянной стены, невольно заглядываясь на темные силуэты деревьев. Тепло там, тепло. И можно ощутить себя человеком, а не манекеном, обтянутым рези…
В челноке было здорово. Прохладно — все-таки теплоизоляция будь здоров! Пахло кожей и пластмассой. И чуть-чуть электричеством — даже не озон, а какой-то неуловимый специфический запах обилия электрон…
— Мы изучали вашу историю! Ваше общество, мечты, религии, идеалы. Мы отбросили случайные факторы, и выделили основные. Теперь мы сделаем вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
Мы поднимались по широкой лестнице, где золотистые прутья прижимали к ступеням протертую дорожку, здоровались с детьми, моющими окна и полы на этажах.
Они пришли из центра Галактики! Ну конечно же! Небо, пылающее от звезд!
В прихожей по-прежнему царила полутьма. Я замялся, пока Данилов разувался — куда его вести вначале. Но по лестнице зашаркали тапочки и появился дед.
— Вы подлец, Наставник, — сказал я. И ударил его по щеке.
Рептилоид по-прежнему стонал и вздрагивал в своей эмбриональной позе. Что с ним творится… невозможно представить. Нечеловеческая психика, а теперь еще и нечеловеческое сумасшествие. Одно хорошо — Сче…
— Не очень-то приятный процесс развития, — прошептал я, скорее самому себе.
Ну да, конечно, крутым пилотом я смотрюсь только на Земле. Когда иду по улице провинциального города… да и то, в Москве на космонавтов особого внимания уже не обращают. «Хороший мальчик…» Вспомнив Эл…
— Не хотел… — повторил я, опуская тело Наставника на пол. — Я не хотел…
— Не видел. Снимал данные по пути к экрану. Это гораздо удобнее, — Счетчик вновь свернулся клубком. — Продолжай свой отдых, я перестану воспринимать звук как внешний раздражитель.
Может он уже умер… Крови никакой не было, и чешуйчатая шея рептилоида не выглядела сломанной, но может быть он просто задохнулся? Он ведь дышит… это то немногое, что я знаю точно…
— Выплатят! — подходя к автобусу пообещал я. Выглядело все кошмарно. Я наклонился, соскреб с травы багровую кашу, поднес к лицу, чувствуя себя начинающим вампиром. Точно, помидоры…
Я не ответил, любуясь уплывающим из поля зрения Сатурном. На краю иллюминатора разгорался ослепительный блик — Солнце спешило заглянуть нам в глаза.
На льду остался только рыбий хвост. Я сглотнул, борясь с тошнотой. Все, что естественно — не безобразно. Пинком смахнул хвост в воду, посмотрел на ладонь. Ничего подозрительного не наблюдалось. Интер…
— Вставай, лежебока! — весело продолжила Катти. — Тебе разрешено валяться в постели, но не злоупотребляй!
— Порой мне кажется, что у тебя нет амнезии. А потом я убеждаюсь, что ты начисто лишен памяти… Ты ведь сам ответил! Регрессор Ник, с чего начался контакт с Гибкими Друзьями?
Бегство, встреча с экспертами, драка — все это сказочно обогатило меня. Теперь я знал столько нового — оружие, невесомость, гравитация, раны и кровь. Сознание впитало новые понятие, наполнило их смыс…
— Ты дурака не валяй, — он стянул шапочку, подставляя морозу изуродованную голову. — Видишь? Гибкий меня поцеловал. Подержал голову в ротовой полости. У них очень едкая слюна, Ник.
— Валяй… Карел, — буркнул я. Словарный запас у счетчика был отменный — он понял.
Какого лешего ты сюда забрался, рептилоид? Для тебя не было проблемой вскрыть кодовые замки. Что такое миллион комбинаций для существа, обгоняющего в скорости мышления любой земной компьютер и способ…
Желтая звезда сияла на экране, не искорка в небе — а диск таких размеров, как видно Солнце с Земли. Изображение дергалось, словно кораблик отчаянно маневрировал. На миг на экране возникла планета — п…
Мир — уже слишком мал, чтобы оставить его в покое.
— Я могу провести расчет любого джампа, — быстро сказал Счетчик.
Гану было не по себе. Ему очень трудно приходилось. Вот только жалеть его, находясь в моем положении, казалось неестественным.
— Да, это похоже на вторжение, — сказал дед. — Признаю. Или, на демонстрацию силы. Не случайно же эта запись оказалась в корабле!
Вторая версия мне казалась даже более вероятной.
— Так и есть, — признал я. — Но пять минут у меня найдется.
Меня словно в кипяток окунули. Кожа покраснела, отчетливо выделился каждый волосок. По телу пошли мелкие судороги.
— Это не поможет, Петр. Наш метод — только для нас. Он уникален.
Башня. Метров пятьдесят в высоту, метров тридцать в диаметре. Уже начинали поблескивать стекла в окнах. В одном или двух слабо теплился свет. Для рудника или технического здания окон слишком много. С…
Шорох — я повернул голову. В стене открывался люк. Люк — это то, через что входят. Небольшой, мне бы пришлось нагнуться, чтобы пройти в него.
Я так стремился на Родину! Я надеялся, что она вернет мне меня самого. Но чудес не бывает. И этот мир, такой добрый и благоустроенный, такой теплый и радостный — чужой для меня.
Оттолкнувшись ногами от пульта я подлетел к шкафчику, сдвинул предохранитель — на пистолете зажегся зеленый огонек — и распахнул дверцу.
— Хочешь — полистай перед сном, — сказал Таг. — А лучше выспись. Что еще? В холодильнике у тебя что-нибудь есть?
— Никогда не знаешь, как слово отзовется, — вздохнул дед. — Петя, ты давай, приводи себя в порядок. Раз уж сейчас поедешь в Звездный.
Карел демонстративно уставился на Машу. Та фыркнула.
— Пятая кабина Служения, — хрипло сказал я. Мне было не по себе.
Киселев был в расстегнутом кителе, в руках мял свою генеральскую фуражку. Не верилось, что этот слуга царя и отец солдат два дня назад скакал по банкетному залу, демонстрируя американцам исконно русс…
Машина была или та же, что вчера, или неотличимая от нее. Маршрут задала Катти, потом развернула переднее сиденье к нам, и мы принялись болтать. Ни о чем, в общем-то. Про расу будущих-друзей, которую…
— Нет, это чушь! — неожиданно резко воскликнула Маша. — Это ведь нерационально! Ненужно! Если не хватает суши, если у них такое… такое перенаселение… можно создавать новые материки, плавучие острова,…
— У Никки от природы склонность к импульсивным поступкам, — обронил Наставник через плечо. — Я долго учился гасить эти порывы.
— Щасливо долететь, — ставя безумные ударения сказала девушка. — Пан еще вернется?
Установить сложнейший механизм в лесопарке — это означает подчеркнуть его естественность, привычность в обиходе.
— Ты что, хочешь сказать, что я могу предать Землю и сообщить твои слова чужим?
А в дальнем углу зала стоял маленький линзообразный кораблик из тусклого серого металла. Что-то знакомое было в нем, и ноги сами понесли меня в эту сторону.
— Не знаю, я ведь сварщик не настоящий, на стройке нашел, — ответил дед, явно цитатой, только откуда — я не узнал. — Это индикатор органики, внучек.
Я дернул дверь туалета, но она была закрыта. Прислонился к обитой синтетической тканью стене. Опустил руку в карман, достал фотографию и газетную вырезку двадцатитрехлетней давности.
— Я очень сомневаюсь в этом… — рептилоид издал вздох. — Я не могу категорически утверждать, что это невозможно. Но я сомневаюсь.
— Поешь, — возникая за спиной посоветовал Данилов. — И не обращай внимания, народ переволновался утром…
— Я с гостинцем лечу… — буркнул я, покосившись на счетчика.
Я посмотрел ему в глаза. Честные глаза, просто совсем молодые. Даже моложе и наивнее моих.
— Вон… Серое «Вольво». Черт, если б я тебя не догнал…
Я сходил и умылся, поднялся по лестнице — но в комнате деда еще царила тишина. Тогда я сделал на кухне пару бутербродов, подхватил чайник и вернулся к себе. На столе лежала дедова книжка «Место под з…
— Перо — ветром унесло… — сказал Таг. — Помнишь, это была твоя детская присказка? Это означало, что можно начинать безобразничать.
— Спасибо, Максим, — от души поблагодарил я.
— Сейчас будет интересненькое, — заговорщицким шепотом произнес Счетчик. — Я пропущу около четверти часа, там нет ничего любопытного.
Вся надежда была на то, что для Алари люди — на одно лицо. Я был в одежде эксперта, который не являлся пленником. Быть может, мне удастся пройти.
— Я прошу письменного распоряжения, товарищ полковник.
Что-то выкрикнув я сдернул куртку, закатал, разодрав, рукав рубашки. Куалькуа не было.
Мылся я долго и с удовольствием. Словно мог отскоблить с тела все неприятности и неожиданности последних дней. Вернуться в прежнее, спокойное и легкое состояние духа.
— Карел, челнок, да еще с химическими двигателями — это пылинка, по сравнению с нормальными звездными кораблями.
Он протянул подрагивающую руку к Счетчику.
— Ты не прав, Никки, — мрачно сказал из-за спины Ган.
— Убери пистолет, Маша, — решил дед. — Не думаю, что наш гость — наемный убийца.
— Готовься, — забираясь в кресло сказал я. И непроизвольно пожелал, чтобы счетчик все-таки что-нибудь напутал.
— Конечно, — Таг слегка удивился. — Какие могут быть варианты?
Уже успех. Что-то выползает, выкарабкивается из памяти. Робко, неуверенно, но все-таки. Стены, пол, потолок, кровать, оранжевый свет — это тюрьма. Еще есть я. Руки, ноги, пустая голова… Еще есть движ…
— Конечно, не женское, — согласился я. — Лучшие повара всегда были мужчинами.
Я даже зажмурился, пытаясь вспомнить. Я очень хотел найти в памяти это слово. Не для Алари, для себя…
Если Счетчик и впрямь мог влиять на человеческое сознание, то это более чем правильно. Я вдруг подумал, что дурацкий прозрачный балахон, который дед надевал в своем кабинете, предназначался именно дл…
— Тебя родители вздуют, — я протянул нож обратно. — Бери.
— Общаясь с тобой люди начинают испытывать комплекс неполноценности.
— Через три часа мы заедем, — сказал водитель. — Вы успеете собраться, Петр Данилович?
Я завозился, устраиваясь поудобнее. По салону пробежала стюардесса, что-то вежливо шепча пассажирам. На миг остановилась надо мной, защелкнула ремень, и побежала дальше. «Боинг» медленно выруливал на…
— Это уж не сомневайся! — рявкнул Киселев. И я понял, что первая часть авантюры удалась.
Он наконец посмотрел на меня. Пристально, оценивающе.
— Да. А теперь скажи, ты рискнешь об этом рассказать?
Стоп. В «Матушкином Свете» у дверей стоял дневальный!
— Начнем лечение, — сказал Клей. — Итак, спорить со старшим барака, тем более — Наставником, — плохо…
— У них нет звуковой речи, — вполголоса сообщил Таг. — Правда, слышать они могут. Чувствительность к вибрации — потрясающая. Самоназвание переводить бессмысленно, оно прозвучит как «люди». Так что мы…
— Ладно… — Данилов покосился на деда, тот кивнул: — Мне предлагают вылет послезавтра. На Джел-17.
— Иди, — сказала Катти. — Закажи управляющей системе пятую кабину.
Агард поглядел на меня с молчаливым удивлением. Замялся.
Я молчал. Робко затеплились лампы аварийного освещения.
Со стороны вышки послышался шорох, и я прекратил работать. Воткнул лопату в мерзлый песок. Уставился на вышку. Моему примеру последовали остальные.
— Д-да… По соседству с тобой. Никки, свой дом человек получает, когда образует семью. А мы-то, вроде бы, холостяки!
— Идем, — сказал Таг. — Пора менять температурный режим.
Места «отбывания наказания» для нас были выбраны не случайно. Именно интернат и санаторий расположенные по соседству. Пусть я этого не знал, но Перу-то, наверняка, этот факт известен. Доброта Геометр…
Или — уже не я? Наставник Пер, обжившийся во мне? Наставник Пер, готовый бить Геометров их же оружием, воспитывать пятую колонну в снежных пустынях, лгать и поучать — ради благих целей?
— Петр позаботится о деде! — отрезал Данилов. — Держись!
Ну неужели она не может сказать просто «Здорово»?
Кабины как транспорт — это очень удобно. Даже странно, что в моей душе не осталось никаких приятных ассоциаций связанных с ними. Может быть, нечасто доводилось пользоваться?
— Я пришел в себя, лежа на помосте, — сказал я. — Вначале увидел потолок, и понял, что это такое. Потом повернул голову, посмотрел на стены. Так вот… по кусочкам. Что-то начало выстраиваться…
— Ладно. Захочешь — расскажешь, — сказал я.
Джампер-пульт прикрывала прозрачная пластиковая крышка. Я откинул ее и дал мощность на генератор.
Я присвистнул, когда на экране возник корабль. Он тоже имел форму диска, как и обычные крейсера. Но, если память не подводит, этот диск — пятикилометрового диаметра. Сотрудникам СКОБы останется тольк…
Скоба дверной ручки явилась полной неожиданностью. Я попал в нее негнущимися пальцами, и невольно ощутил, как пластиковая стенка дрогнула. Ага! С нахлынувшей энергией я начал разгребать снег, и вскор…
— Справлюсь, — пообещал я. — Не беспокойтесь.
Мне этот прогноз показался слишком оптимистичным, но я смолчал.
Не знаю, что сильнее целесообразности и любви. Если разум и сердце приводят к одному и тому же выводу, что можно им противопоставить?
— Привет, ребята… Здравствуйте, Наставник Пер.
Транспортная кабина. Нормальная, с терминалом у двери. Входи — и прыгай через пространство. Вот только не подчинится мне управляющая система. Еще, чего доброго, поднимет тревогу.
— Я не знаю, возможно ли это, — признался Таг.
— Существа, у которых мы были в плену — они известны на Родине?
Я опустил руки в воронки. Ладони словно нырнули в теплые мягкие перчатки.
Голос Тага был не очень-то радостный, и я вновь насторожился. Торопливо натянул шорты — подаренную одежду и нож уже куда-то унесли. Вместо нее я получил белую рубашку с короткими рукавами из плотной …
Алешка был сыном бизнесмена, не то снимавшего, не то купившего одну из соседних дач. Славный мальчишка.
Хлопнула дверь, я обернулся. В номер вошел Данилов.
Песчинка падала вниз, расцветая венчиком белого дыма. Огненного озера плоть не коснулась. Растворилась на полпути, ушла вверх, в жаркое темное небо.
— Нет, дед, погоди, легированную сталь кустарно не…
— Никто не узнает! — резко возразил Таг. — Ты что! Тайна Личности!
— Ну Петр, ну отмочил… — пробормотал он. — Зараза, сел ведь! Сел, сел!
Мой приемный дед, Андрей Хрумов, ты хотел, чтобы я стал мерой вещей. Эталоном в самом себе.
Пусть этот миг не кончается, пусть корчится от ужаса счетчик, пусть тщетно добивается равноправия Земля, пусть Сильные расы играют в свои взрослые игры… Плевать, лишь бы продлить этот миг, превратить…
Моя птичка ориентируется по шести звездам. Вначале я грубо навел датчик на Сириус — машина придирчиво сверила его спектр с эталонным и согласилась с моим мнением, что это именно Сириус. Потом, нескол…
— Спасибо, — я начал быстренько отступать к двери.
— Твое мнение какое, выдержит старик старт? — спросил полковник, когда мы вошли в дом. Внутри у меня что-то оборвалось. Нет, если я «правильный», как считает дед, тогда все вокруг — ненормальные.
Химический фонарик замерцал в моих руках. Я увидел тоненькую ниточку собственной слюны, плывущую в воздухе и медленно сворачивающуюся в шарик. Смахнул ее рукавом, поискал взглядом рептилоида. Как тяж…
— Да! — с вызовом ответил Тараи. — Нет, мне жаль тех ребят, что погибли. Конечно. Но рано или поздно подобное должно было случиться. Нельзя бесконечно нести во Вселенную собственную этику, пусть даже…
— Я отказываюсь общаться и отвечать на ваши вопросы.
— Похоже, все Наставники — дерьмо, — мрачно сказал я. Взял свою порцию, понюхал. Горячая сивуха. Господи, гадость, что я пил с шофером Колей после посадки на шоссе — и та была лучше.
Никогда дед не говорил мне такого. Наши отношения просто были, а что в них являлось воспитанием, что любовью, что амбициями великого демагога — я не знал. И не хотел знать.
На мгновение, пока корабль ложился на курс горизонтального разгона, началась тряска. Сейчас был самый трудный этап старта — челнок с ракетой-носителем «продирался» сквозь плотные слои атмосферы, скор…
— Не помню, — признался я. — Мне кажется, что я тебя знал. Прости.
— Ты прав, — прошептал Карел. — Прав, прав, прав… в этой абсолютно гипотетической ситуации. Да… Но есть еще одна ценность человеческой расы, которую ты не берешь в расчет. Она, кстати, снижает ценнос…
Знакомство с подопечными. Занятия. Сорок минут назад было принято решение о проведении урока плохой погоды. Дальнейший план работы отсутствует.
Мы встретили их малые корабли. Ты решил произвести контакт, захватить один из кораблей и доставить на Родину, с целью установления дружественных отношений.
— Я лично распоряжусь о представлении вас к награде, — пообещал Данилов. — Убытки компенсируем.
Мы всегда боялись неба. Это в человеческой крови — страх перед бесконечной пустотой, сквозь которую плывет Земля. Люди готовы есть дрянную пищу и лечиться в разваливающихся больницах, лишь бы знать, …
— Мы проводим вас к третьей группе, Наставник Пер? — предложила Лори. — Они уже ждут.
— Центр, вас не понял, — ответил Данилов.
— Борт тридцать шесть — восемнадцать… — на том конце провода девушка-диспетчер защелкала клавиатурой компьютера. — Да, есть окно. В семнадцать ноль шесть. Подтверждаете вылет?
Не знаю, как Счетчик, а вот мы сразу поняли, что он имел в виду.
— Можем претендовать на книгу рекордов Гиннеса, — сказал Данилов без энтузиазма. — Так далеко от Земли еще никто не уходил… Дадим час на реанимацию «Волхва» после каждого прыжка… если не будем спать,…
— Какого черта ты в автобусе помидоры вез? — спросил я.
— Дождался… — беспомощно подтвердил я. — Александр Олегович он хочет…
Мы остановились недалеко от транспортной кабины. Тихо было в этом маленьком парке полярного интерната. Кажется, даже в кустах никто не прятался, выслеживая стрекотунчиков или подстерегая случайных по…
Шаттл снова задрожал, разворачиваясь. Делал он это медленно и неуклюже — что ни говори, а системе ориентации — полвека. Конечно, ее дорабатывали, улучшали, но при всем желании «Жигули» в «Мерседес» н…
— Не-уби-вай… — существо, которое должно было быть безумным, уцепилось лапками за пакет с парадной формой. Затрещал рвущийся полиэтилен. — Че-ло-век не уби-вай важ-но нам о-бо-им.
— Врешь, скотина, — равнодушно сказал я экрану.
Если есть хоть малейшая возможность — я должен пройти по пути Геометров в обратную сторону. Вернуться в ядро галактики, куда не дотягивались даже Сильные. Найти Тень.
Я встал. Огляделся. Шахта водозабора вывела меня в центр купола. Здесь до прозрачного потолка было метров семьдесят, и деревья росли совершенно свободно. Что-то хвойное, по земным представлениям. Тол…
Дверца цилиндра скользнул вбок, внутри зажегся свет. Там не было ничего, только металлическая решетка на полу и панель освещения в потолке. Таг шагнул в цилиндр, помахал нам рукой. Дверь сошлась, каб…
— Мне кажется, Клей Гартер, что ты ошибаешься, — предположил я.
Я, не споря, пошел за ними. Ни ураган, ни море у меня с баней не ассоциировались.
— Катти — врачом, — продолжил я. — А кто еще?
— Сколько? — только и смог спросить я. Ноги не держали, матушка-Земля укоризненно тянула прилечь. — Сколько… там?
— Дед, ты не прав, — только и сказал я. — Ты совершенно не прав. В тебе говорят эмоции.
Андрей Хрумов был в отглаженном костюме, только на этот раз — дорогом и модном, из «шерстяного хлопка». И галстучек у него был из полупрозрачной ароматизированной ткани с Даэнло — я возил однажды так…
— Хорошо, — после секундной заминки изрек Карел.
Лет тридцать назад мы бы не разгуливали перед стартом так вольно. Был бы и карантин, чтобы не подцепить перед полетом какую-нибудь заразу. И строгий контроль медиков, и непрерывные инструктажи и трен…
— Я понял смысл начального вопроса. Нет. Акция продумана и осуществлена значительным количеством особей. Но не общим решением. Если наш план провалится, то у расы должны остаться шансы выжить.
— Займешь любую койку на верхнем ярусе, — сказал Клей. — У нас уже прошел отбой, а режим надо соблюдать.
Я обернулся, теша себя надеждой, что ночью детей дежурить не заставляют.
Я молча помог ему расстегнуть ремни. Старик неловко всплыл над креслом, цепляясь одной рукой за высокую спинку. Огляделся, с живым интересом останавливаясь взглядом на звездах в иллюминаторах. Да, зв…
— Мой навигатор… Ринат… говорил всем так: «словно две прелестные девушки массажируют тебе спину, пока ты тянешь через трубочку холодный коктейль, лежа на суфе в восточной бане».
Я не хотел ему лгать. Впрочем, возможно ли соврать существу, живущему в твоем теле и читающему твои мысли?
— Воды… — попросил я, оседая на землю. — Катти, принеси воды. Мне… мне плохо. Воды!
Данилов спустил аварийный трап — легкую лесенку. Я спустился первый, затем Маша, потом мы приняли деда. Рептилоид просто спрыгнул. Последним сошел с корабля Данилов.
— Всем приготовиться к джампу! — приказал полковник. — Потом… доругаетесь.
Я продолжил бродить по камере, разминая пальцами узелок на шнуре. Потом развязал его, и стал осторожно вытягивать с другой стороны куртки. Это заняло минут десять — куртка начинала топорщиться, прихо…
Я сел на диван. Глотнул горячий самогон. Надо же — на вкус куда лучше, чем на запах. Видимо, тело требовало встряски…
На ночь Счетчик разместился в моей комнате. Не знаю, то ли дед настолько уверился в дружественности Карела, то ли это входило в его планы.
— Родина… — сказал я. — Родина, я вернулся!
— И смотритель не может все это стерпеть… — произнесла в отдалении Катти. Засмеялась захлебывающимся, плачущим смехом.
В ее поведении не было ни капли эротики. Ни потому, что Наставник Пер слишком стар. Просто — не принято. Не нужно.
Левой рукой я взял парнишку за лицо — сдирая кожу с порозовевших щек, и швырнул на ряды коек. Он врезался головой в металлическую стойку и затих.
Растеревшись мягким стареньким полотенцем я взял с полки фен и слегка подсушил волосы. Маша, то ли постеснялась им воспользоваться, то ли не заметила. Скорее, не заметила. Надо будет предложить ей фе…
Швырнув дипломат на кровать я плюхнулся в кресло. Едва занимался бледный рассвет, но и в коридорах, и в парке перед гостиницей было шумно. Космодром не спит никогда. Рейсы, рейсы — дырявя озоновый сл…
По удару на каждого. Большего не нужно. В живот, в нервные центры. Я не знаю, куда следует бить, но это знают мои руки. В узлы парасимпатической нервной системы, в те центры, что через мгновение взор…
— Я не собираюсь делать необдуманных поступков, — сказал я. — Поживем, посмотрим… что да как…
Я как раз начал вставать с тренажера. Я не собирался бить Наставника, я просто хотел уйти. Хотя бы прежним путем, сквозь водовод…
Бабка смотрела то на меня, то на вход в магазин. Зрение у нее явно было «еще то», несмотря на возраст.
— Хорошо! — неожиданно согласился Данилов. — Валяй, парень. Ройся. Ты что, думаешь, гости космодрома решили его взорвать? Как американских сенаторов на экскурсию выводить, так стелетесь…
Зомби, гомункулус, подкидыш. Отброс общества, вытянувший счастливый билет, чтобы когда-нибудь этому обществу послужить.
Имя казалось мне знакомым. Слово «регрессор» цеплялось к нему, как синоним. Гатр Хамецци был Наставником, и основоположником теории регрессорства…
Те, кто представлял себе Пыльников более-менее точно, захохотали.
— Подарок чужой расы, похожей на нас. Их было трое, мужчина, женщина и старик. Они помогли мне бежать, дали оружие и одежду.
В конце-концов, это заняло не так уж и много времени — закопать в сугробе тело Наставника Пера.
Счетчик опять начал скрести кожух. Но уже не было времени отвлекаться. Дорога была в сотне метров под нами, и высота стремительно падала. Я пытался разглядеть, ровно ли иду, но компьютер уже был бесп…
— Петр… — хрипло позвал из темноты Данилов. Я молчал, я еще был там, где нет ни голосов, ни уставов, ни обязательных после джампа процедур реанимации корабля. В иллюминаторах медленно проступали звез…
Размеры флагмана были достаточно большими, чтобы утомленный невесомостью мозг этим воспользовался. Что-то сместилось в восприятии — и уже не флагман подлетал к нам, а мы падали на металлическую равни…
— Да, наверное. Только каналов было пять.
— Я несу важную информацию способную изменить судьбу человечества в сторону улучшения! — скороговоркой выпалил он.
Тагу тоже ударило в голову, он уже не удивлялся, и не переживал по поводу моей амнезии.
…От всех вышек скользили в нашу сторону, мчались, плыли в снегу Гибкие.
— Навигация… открытие и заселение квадратного и треугольного материка… Большая Ошибка…
Я посмотрел на людей, застывших у своих коек. Бледный паренек всхлипывал, потирая голову. Клей лежал, его левая рука была обнажена и обмотана прозрачной тканью. А он помоложе Тараи, ему сорок, сорок …
Обратно, как я понял, «Пророк» тоже повезет минералы. Судя по тому, что уже сейчас, за трое суток до предполагаемого возвращения корабля, в Свободный прибыла часть внутренних войск и два огромных бро…
— Саша, — Гиллер вдруг перешел с официального тона на человеческий. — Прошла информация, что на борту челнока могут находиться двое гражданских лиц.
Я вспомнил старую, советских времен комедию, где пассажирский самолет опустился на шоссе. Эту сцену снимали на аэродроме — обычное дорожное покрытие не выдержало бы.
— Покажу, как пользоваться книгами, — сказал Таг. Порылся в стопке, вынул одну. — Это пойдет! Вводный курс лекций по регрессорству! Тут тебе и полезные сведения, и история.
— Ну что тут скажешь! Петя, как тебе аргументация? Мы, значит, должны верить ему на честное слово…
— Понимаю. И все же думаю, что Никки желательно работать в контакте с людьми. Там, где он может проявить свои лучшие качества.
Ни один чужой не способен перенести прыжок сквозь изнанку пространства и остаться в здравом уме. Это открылось двадцать лет назад, когда истребители хиксоидов зажали у Сириуса американский челнок, и …
Есть такая штука, под названием душа, и ее подделать куда сложнее, чем форму лица или генотип.
— Это имя связано с твоими религиозными убеждениями?
Я просидел еще пять минут. По командам Тага расслаблялся, натужно пытался что-то вспомнить, называл слова на свободные ассоциации. «Свобода — жертвы, любовь — ответственность, Родина — труд…»
— В морской, вначале. Никки надо заново привыкнуть.
Алари ухитрились за двенадцать дней потерять сорок с лишним кораблей!
— Чистоплотная… — ляпнул я, прислушиваясь к шуму воды на первом этаже. Как ни странно, дед захохотал.
— Ты правильный, Петя, — негромко продолжил дед. — Ты ведь сам не знаешь, насколько правильный. Когда ты был мальчишкой это умиляло взрослых и отпугивало от тебя сверстников… когда ты стал взрослым, …
«Надо, надо умываться, по утрам и вечерам!»
Я невольно вскинул на нее глаза. Надо же. И она росла без родителей… только не с дедом, одна. Выбраться из той колеи, что негласно уготована детдомовцам… окончить институт, а не вкалывать на ферме ил…
Давно я не сидел в «Буране». Ну, полгода назад, на обязательных двухнедельных курсах, разве что. Выполнил полный курс переподготовки для кораблей среднего и большого тоннажа…
— Я принесла твою одежду, — доброжелательно сказала Катти, входя. В ванной дверь не запиралась, или же я не смог найти механизм замка. — Ты себя нормально чувствуешь? Таг сказал, что вы приняли две ф…
Дед мне говорил, что настоящего коммунизма в прошлом веке так и не построили, но не с попрошайкой же спор по этому делу затевать…
— Посмотрим. Если мне дед разрешит телефон занять — сразимся.
Кто мне поверит? Никаких следов чужого в челноке уже нет. У меня, наверняка, обнаружат все признаки сотрясения мозга и нервного стресса. Для проформы слегка прочешут местность — и никого не найдут. С…
Все наши вольности — как последняя рюмка и сигарета для приговоренного к расстрелу…
— Куда ни кинь… — выдохнул генерал. — Что делать, а? Данилов? Ты не доглядел — ты и выпутывайся!
Кажется, единственный не улыбающийся ребенок на всей стене. Насупившийся, даже напряженный.
Если масштаб соблюден правильно — не так уж и далеко до большого помещения. Видимо, надо пробираться туда.
— Славное место, — согласился Таг. — Ладно. Я ведь про врача правду сказал. Катти рекомендовала тебе натуральные психостимуляторы.
— Разумеется, — так же как Ане, ответил Наставник.
— Тяжело быть новорожденным, — ответил я.
Да, конечно, это был шок — когда я врезался в автобус. Да, еще большим облегчением стали слова шофера.
— Здравствуйте, Петя! — слегка смутившись сказал он, протягивая руку. — А я Максим, Максим Гиллер. Я вас вел из ЦУПа…
— Однако… Спасибо, Петенька. Для моего возраста… это слишком.
Кажется, против этого довода никто возразить не мог.
— Ну… наверное. Вчера, на обследовании, я тоже ощущал дискомфорт, когда ты смотрела на меня.
Мы подошли к столику, за которым сидели двое людей. Широкоплечий рослый мужчина с распущенными волосами и старая женщина, с такой же как у Катти прической-щетинкой. Просто, неярко одетые, с доброжела…
Два первых варианта казались более разумными, но успели надоесть.
«Если вам все едино, зачем вы участвуете в заговоре против Сильных?»
— Я надеюсь, что в отношении нас эмоции человечества будут положительны, — сказал он. Почти просительно сказал.
Мир, в котором учитель, Наставник стал высшим мерилом справедливости.
Рядом с Тагом стояла парочка — пожилая женщина с молодым мужчиной. Оба очень ярко одетые, лица веселые, но чуть-чуть недовольные.
— Сейчас хорошее время, — сказал Пер. — У маленьких — послеобеденный отдых. У старших — занятия или подготовка-к-труду. Никого не побеспокоим.
— Ты испытываешь удовольствие, делясь знаниями? — спросил я.
— Я понимаю, рано… — буркнул дед. — Четыре утра… эх… но Данилову не привыкать. Боевой летчик, все-таки.
— У Никки были стихи, — тихо сказала Катти. — Давным-давно он читал их мне. Знаете, он словно чувствовал, что с ним случится… такая беда…
— Спроси их сам, человек. Если ты сможешь понять ответ, я буду завидовать тебе весь остаток жизни…
У рептилоида против него шансов не оказалось.
— Ник, ты должен принять работу дневального, — ответил Тараи. Он уже прочно занял положение моей правой руки, посредника при разговорах. Остальные старались на меня не смотреть. Троица, попытавшаяся …
— Ты словно конспект к экзамену готовишь… — сказал он.
— Кто контролирует камеру? — крикнул я, на миг затягивая шнурок. Одну ногу я держал в проеме люка, на всякий случай, чтобы ему не вздумалось закрыться.
— Есть с чем. Просто это совсем разное. Словно просят сравнить вкус апельсина и органный концерт Баха.
— Перелом и вывих плеча. Завтра Клею будет трудно работать.
— Вздор! Стремление жить, инстинкт самосохранения — неизменная константа. Раса, не стремящаяся выжить, не существует! А Куалькуа — это разменные фишки космоса. Кто влезет внутрь работающего реактора?…
— До обеда тебя помучат… потом прием у кого-то из совета директоров «Трансаэро» и в Роскосмосе… — рассуждал вслух Данилов. — Погладят по головке, похвалят. Закинут удочку — готов ли к новым полетам. …
— Они все едят. Очень адаптированные организмы.
— Никки, это же Наставник, — вполголоса сказала девушка. — Твой Наставник!
На следующей странице были две фотографии. Я вздрогнул, глядя на первую. Потерянные Друзья, Шерстистые, вопреки всему не выглядели здесь несчастными жертвами. Чуть ниже людей, но очень широкоплечие, …
В первую очередь потому, что это никому не нужно!
В пять вечера я еще сидел в своем номере, глядя в окно. Только что стартовал «Пророк» — однотипный с «Волхвом» корабль полковника Василия Владимирского. Они шли в какую-то систему Пыльников, с грузом…
— Информация о случившемся с тобой — запретна! — продолжил Таг. — Это ведь неприятная, травмирующая тебя ситуация. Знаем мы — но лишь потому, что должны тебе помочь. Знает Наставник… ну, это хоть теб…
— Тогда оказалось, что мы уже приближаемся к Родине, — сказал я. Потер предплечье, куда было сделано несколько уколов. Впрочем, не только туда… — Мы опустились, без всяких проблем… Все, пожалуй.
— Я полагаю, он просто был первым, — ответил Счетчик. — Разведчик. Вел съемку. Изучал точку, в которую они собирались проникнуть. А потом дал сигнал.
— Да, — счетчик дышал тяжело и часто. — Это… похоже на дом.
— Товарищ генерал, это ошибка, — твердо сказал Данилов. — Даю вам слово офицера, что все происходит по плану.
Голос его был монотонным и вялым. Не его воля двигала губами…
Я вгляделся в мерцающую бирюзовую воду. И уловил едва заметное шевеление на дне. Что-то длинное, тонкое…
— Ты же знал, что вся территория интерната наблюдается! Все это узнают, становясь взрослыми! Все понимают, что это нужно!
— К чему эти вахты у дверей, Пер? — спросил я. — Детям надо спать по ночам.
— Ваша планета имеет статус наблюдателя в конклаве. Вы находитесь под консультативной опекой Хикси и Даэнло. Сильные расы сочли, что это проще, чем брать Землю под протекторат, и выгоднее, чем уничто…
— У меня серьезные расстройства памяти и восприятия, — сказал я. — Правильно, что ты не будешь подчиняться моим приказам, борт-партнер. Я буду ждать помощи специалистов.
— Как их убивать и пытать ты придумала, — сказал я. — А как оживлять?
— Если по медицинской рекомендации… — Таг чуть смутился. — Ну, после Крепостной была Промышленная эра…
— На уровне физиологии и анатомии различия неизбежны, — вздохнул Таг. — А уж на генном… но все равно интересно. Так это их одежда? Можно?
— Катти, я понимаю, ты с детства хотела быть модельером, — сказал Таг. — Но не зря же Наставница отсоветовала тебе эту профессию? Может быть Никки интуитивно чувствует вызывающий символизм белого бан…
— Это аспирантка из моего питерского центра. Очень талантливая девочка. Гениальная, не побоюсь этого слова… в своей области, конечно.
Картинка на экране опять сменилась. Счетчик хранил в памяти чудовищное количество информации.
— Не знаю, — дед пожал плечами. — Два — это крайности. Четыре и более — слишком много вариантов для нашего сознания. Три — в самый раз. Ты имеешь в виду, что люди способны упускать информацию, не поп…
— Да. Устроили, понимаешь, бег с препятствиями. М-марафонцы… мать вашу!
— Просто я очень переживаю за успех операции, — сказала Маша. — Обидно, если все сорвется из-за ерунды… извини, в общем.
Почему дед всегда оказывается абсолютно прав?
— Мы проанализировали выступления, статьи, книги всех людей, занимающихся вопросами космической политики, — охотно ответил Карел. — От известных нам предателей, купленных Сильными расами…
Сняв обувь я вытряхнул забившийся снег. Тонкие белые носки стали бурыми и мокрыми, но снимать их духу не хватило. Усевшись поудобнее я протянул ноги к теплу.
— Джамп-навигатор — фигура более важная, — подумав, возразил я.
Хрумов успокаивающе закивал. Если бывший дед и встревожился из-за моего поведения, то сейчас естественный страх перед стартом лишил его всех иных переживаний. Маша лежала в кресле со спокойствием быв…
— В твоей книжке, во вступлении. Там есть такая фраза, о людях, которые бы взяли на воспитание ребенка — не из-за любви, из-за его будущей полезности. Ты ведь всегда меня учил — ассоциации говорят ли…
Даже если ирония этой фразы была случайной, она подействовала на меня отрезвляюще. Через минуту здесь окажутся десятки Гибких. Всех мне не победить.
Пространство вокруг корабля раскрылось, пропуская челнок в свою изнанку.
Только теперь безысходность отпустила меня. И Геометры ошибаются.
— У меня кошки дома, — признался Максим. — Очень редкая порода, бесшерстные, знаете?
— Правильно сделал. Шурка, не дергайся, хорошо? Ты на прицеле. Будешь выходить на джамп-орбиту — я тебя сожгу. Ты меня знаешь.
Пер шатнулся, словно я бил в полную силу. Прижал ладони к лицу.
Ай да молодцы, Геометры. Я на каком-то этапе их фильтрационной станции. Отсеян вместе с прочим мусором.
Может быть монополия на любовь — это самое сильное оружие в мире? Крепостная эра, с ее эпидемиями, чумными и язвенными морами, отучила нас от телесного контакта. Свела его к минимуму, сделала нарушен…
— Земля — «Волхву», — отозвались наушники. — Начальник смены Васильев на связи. Слышим вас хорошо. Телеметрия идет. Саша, волнуетесь?
Я заерзал на старом стуле, помнившем меня еще ребенком.