— Получайте! — кричал я, прохаживаясь судном по мохнатым мордам. Я уже заметил их слабое место — черный кончик носа. От удара по нему Алари откатывались куда быстрее, и больше приближаться не рисковали.
— Понимаю, — сказал я. — Вот поэтому мы сильнее вас, ящерка. Потому что всегда испытываем эмоции. К месту они, или нет.
Навигационный расчет едва не пропал даром. Я слишком долго разговаривал со счетчиком, запугивал его смерть-пультом, а время принятия решения истекало. Звезды скользили по своим орбитам, и с каждым мгновением шансы на удачный джамп истекали.
Из вороха тряпок скользнула маленькая серая лапа, и нежно коснулась руки майора. Тот замер.
— Есть с чем. Просто это совсем разное. Словно просят сравнить вкус апельсина и органный концерт Баха.
Шумел океан. Вечный и одинаковый, что в мире Геометров, что на Земле. Везде и всегда океан был свободным. В него могли лить отраву, в нем могли чертить границы. На берегу могли строить космодромы, с которых уходят в небо корабли, несущие Дружбу.