Я посмотрел на людей, застывших у своих коек. Бледный паренек всхлипывал, потирая голову. Клей лежал, его левая рука была обнажена и обмотана прозрачной тканью. А он помоложе Тараи, ему сорок, сорок пять…
Предупреждение о временном ограничении прав было сделано.
— Спасибо, Максим, — от души поблагодарил я.
На всякий случай я заглянул во все отделения шкафчика и в холодильник.
Я кивнул, не произнося ни слова. Плевать, что они слышали, а что нет. Главное, что дед еще плачет, промакивая слезы рукавом.
— Прощание… Хати Ленс, ребенок, прощание…