Все цитаты из книги «Невеста без места»
– Спасибо тебе, боярин, за помощь, за защиту. Не надо орехов. Пора мне, пойду…
А Чара снова засмеялась, без веселья – как ворона закаркала.
– Опять потом?! Венко, скажи вот, а мы вправду были в Нави с тобой вместе? – забеспокоилась она вдруг. – Не одной мне все приснилось?
Обещание, данное сестре, бессмысленно, если не знать в лицо всех княжичей. Ей ведь надо на них проклятую метку поискать, да еще во время праздника. То, что они у отца важные гости, упрощало дело: по …
– Сказывали мне, как боярышня одна Ветряна лечила.
Теперь на ее сердце только и бывало тепло, когда она просыпалась с мыслями о Венко. Не хотелось его забывать, хоть и надо было.
– Нет, княжич. Объясни еще, – покачала головой княженка.
– Пойду посмотрю мою Званку. Дальше верхом поеду.
– А какая? – опять спросила Велька, на ответ, впрочем, не рассчитывая.
А потому и не узнала, что поначалу глядело на нее другое лицо, похожее, да не то. А теперь вот то. Но…
– Кариярский князь тебя не простит, – выдохнула она.
Нет уж, ничего добровольного этот лиходей от нее не дождется. А терять ей вроде больше нечего.
День за днем пролетели шесть, и настал назначенный. Накануне с самого утра Ладины волхвы творили обряды по отпущению девушек из рода, прощания с чурами и родным огнем, потом родители их последний раз…
– Иди сюда, вылечу, – Велька усадила его под дерево и схватилась за заветные флаконы Быстрицы.
Вернулась боярыня не скоро, Велька узор на полотенце успела разметить и вышила чуть не половину.
– Ой ли? Коса вырасти не успеет! – смеялась Велька, запуская пальцы в короткие волосы.
Скоро от заклятья действительно осталась лишь горстка пепла.
Вот и княжна уже разжала кулак, и лицо ее осветилось радостью.
Она кивнула. Он поцеловал ее на прощанье, долго и сладко.
Гости вокруг столпились, да не все и поняли, что случилось, им не видно было ничего в той чаше.
– Не надевай и это, – Чаяна и другое ожерелье смахнула со стола, хрустальное.
– Ну, вот ты и пришла, милая, – ласково сказала девка и руки к ней протянула, – здравствуй! Мы ведь думали, что тебя не дождемся. Не хотели тебя к нам отпускать! Да пришлось.
Они переглянулись. Как войти, если двери нет? Окон и тех что-то не видать.
Только Венко это и нужно. Все ведь спали крепко, а она одна – нет. А иначе как им с Венко было встретиться?
Купцы из старших, что собрались вокруг приезжих, переглядывались и лезли пятернями в бороды, пытаясь уразуметь, что за напасть на них свалилась. Похоже, между приезжими согласия не было, друг друга о…
Если бы… тогда бы она ушла с Венко, не усомнившись ни на миг. Если бы…
– Хорошо, – помедлив, кивнул Велеслав. – Да чего такого натворила Чаяна?
Велька согласно наклонила голову, мысленно прося о том же.
– Подскажешь, может, друг сердечный, кто мой суженый? Горибор или Яробран? Кто из них? – и посмотрела на пса, ожидая, не станет ли он на самом деле советовать.
Через костер они прыгнули ловко, перенеслись так, будто были одним целым. А Вельке показалось, что ее заслуги в том было мало, это Венко прыгал, крепко держа ее, а она просто позволила перенести себя…
– Правда, сделаешь? – обрадовалась сестра, глаза ее сразу заблестели. – А что же раньше-то молчала?
Скоро Воевна вышла, ее ждали: воеводы, бояре, княжичи, половина лагеря у шатра собралась.
Но ей, Вельке, старшая волхва резы рассыпать не запрещала, хоть не могла не понимать, что она может. Нельзя – так сказала бы. Ей, княженке, сказала бы, а не княгине.
Да что ты будешь делать! Все Венко да Венко, не идет из головы, и вспоминать не надо – сам вспоминается. Хорошо так от этих воспоминаний, светло. И чувство вины царапает: нельзя ведь, чужой он, для н…
Не получится – и пусть, никто ведь на том ничего не потеряет.
Те четверо красивых и веселых парней не казались ни несчастными, ни хоть как-то удрученными судьбой.
– Все, что я услышал, не стоит самых первых твоих слов. Как ты меня назвала, повтори!
– Благодарю за честь, боярышня Белица. Да только знаю, что недостоин я. Выбери себе кого лучшего.
– Венко, – отозвалась она тоже шепотом, – ты знаешь, кто я?
– Значит, не было тогда на нем проклятья? А заполучил он его вместе с престолом?
– Эту падаль тоже бросим в огонь! – сказал Касмет.
– Поправляюсь, Велеславна, – ясно улыбнулся княжич, блеснул ровными белыми зубами, – у нас род живучий.
– Такое бы да сжечь, а за это время втрое больше напрясть! – сказала Велька в сердцах, и…
– Не совсем, – усмехнулась она, понимая, чего он потребует теперь, – сначала ответь на вопрос, ладно? Ты ведь в Карияре бывал, кое-что слыхал? Вы, купцы, много всего знаете, что вас вроде и не касает…
Хоть проявляющее суть заклинание раз за разом показывало, что Венко человек, простые рассуждения приводили к иному. Сколько раз они уже встречались, и всякий раз ночью!
Опять побежал Волкобой в лес по найденному следу, и княжичи за ним устремились все, и кметей послали четыре десятка – так злы были воеводы на этих неведомых, засевших где-то в лесах лесованцев. Тоже …
Хотя… не на них ведь он сердился, тут другая причина какая-то…
– Помощник, – вскинулась Чаяна, – уж не сам ли Ириней там был?
– Спасибо за честь, хозяева, и за товар дорогой, что вы нам доверили. Доставим без убытка.
Зашли они в просторную палату с расписными стенами, с престолом княжеским в дальнем конце, с лавками вдоль стен, бархатом крытыми. Веренея увидели сразу, он лицом к ним стоял. Теперь князь одет был в…
– А как же, Огнявушка, – махнула та рукой, – мне разве жалко чего для тебя?
А от озерной воды таким холодом несло, прямо убежать захотелось да в шубу завернуться!
– Спасибо, довольна, – Велька даже растерялась, что так легко ответ получила.
Хоть бы Воевна догадалась, что ли, заговор прочитала на проявление сути, водой бы брызнула, чтобы морок спал, – это она сумеет, да, но не против сильного колдовства. А тут, должно быть, оно именно чт…
– Ответить, есть ли у меня нареченная? Отвечаю: нет. Никому не обещался. Впрочем, это отцу забота, с кем решит родниться, оттуда и сосватает. Из Верилога вот он очень уж невестку хотел, а получит аж …
– Ваши люди у нас разбой учинили, да не какой-нибудь, а с ворожбой! – не дав никому и рта раскрыть, без обиняков заявил Горыныч. – Такое мы не спустим! Если вам что известно, лучше сознавайтесь сразу…
– Матушка, мне на ярмарку надо, говорю же, – упрямо тряхнула головой Веля, – не выкуплю товар, больше у меня заказа не возьмут. Издалека ведь везли.
– Оставь, боярыня. Или кто ты, уж не ведаю. Шубы княжеской мне не надо, да и успеется с платой. Я тебе самого плохого пока не сказала, может, и раздумаешь меня шубами дарить! Колдуньи той, что науз в…
Чувство вины кольнуло: она-то, Велька, получается, все знает, а если правду скрывать – тоже ведь обман. Только что бы изменилось, знай сестра правду? Отказалась бы она от жениха?
– Княже, княже, батюшка! – закричала вдруг Чаяна. – Не будет такого! Позволь мне с младшей сестрой с глазу на глаз поговорить. Я вразумлю ее, сделает она как должно, будет тебе послушной!
И тут же все остальные змеи пропали, только маленькая осталась лежать на земле убитая.
Слишком ранняя усталость! Выпей она русальего отвара – еще носилась бы по лесу.
– То есть не хворые! – радостно закивала Велька. – Это хорошо, Веденич! Хоть и не мне придется за этого старшего сына идти, а все равно хорошо!
Добряня-купец цену за обручья назвал небольшую, и пока Велька с Любицей расплачивались, Горибор перебирал содержимое ларчика. Выбрал длинные искристые серьги, тут же заплатил, не торгуясь, покупку, з…
– А я этот возьму, тоже буду носить. Надо же, красота какая, – Любица взяла обручье с изображением волков, надела на руку, полюбовалась.
Воевну и Чаяну, покрытую пеленой, с большим почтением проводили в главный терем, самый большой и высокий. Обо всем распорядившись, Вышана сама подошла к Горибору.
Выбираться им отсюда по-любому надо, но это уж завтра, наутро. Волкобой ведь дорогу найдет?..
– Тогда ты одному из братьев бы досталась, а что было у нас с тобой, об этом бы и не вспоминал никто. Мне бы отец велел другую искать – вдруг бы с той больше повезло. Только вот… я решил уже, что отц…
– Может, я и не лучший купец, матушка, но не из худших, – обратился княжич к Воевне. – Сочтете ли меня достойным? Отдаст мне обручье боярышня Белица? – перевел он взор на Чаяну, и такая надежда, с лю…
– Ну что, не оплошал сокол твой, справился? – она усмехнулась. – А то ведь, считай, неживой был, да и вода живая и мертвая тоже попервой вроде мужскую силу не умножают. Справился, да? Что ж, силен. З…
– Мы невестку брали из этого племени, – доверительно пояснил купец, – да, из рысей, из Лесовани. Полюбилась сыну так, что о другой и слышать не хотел. Оно и хорошо, теперь родня там, есть у кого оста…
Велька все той же палкой поворошила содержимое ларя – трогать руками это гнилое и сопревшее не хотелось. И что же тут следовало найти?
– Много для чего пригодились бы, – пожала плечами княженка, – и чтобы меня присушить, так, чтобы от любви света белого не видела. И чтобы извести, и чтобы силу мою на что другое пустить. А можно мою …
– Да кто же знает почему? – усмехнулся Велемил. – А только если арью, даже смеска, в жертву богине покупать, то пятьдесят гривен или больше отдать надо. А обычная девка-холопка знаешь сколько стоит? …
Она удивленно поглядывала на Иринея и больше говорить не решалась. То, что он сказал, было вовсе не ответом на ее раздумья, а чем-то совсем другим, и к этому другому ей не хотелось лишний раз приближ…
Велька решительно покачала головой, закрыв ладонью заветное обручье.
Впрочем, некого было утешать – Воевна в себя пришла быстро. Сначала поахала и впрямь всплакнула, потом засуетилась, зараспоряжалась, за Велькиными сундуками послала.
– Мирята Веденич! Так, значит, меня и впрямь за княжичей и не прочили, ни за кого? Вот и Велемил обмолвился тогда Чаяне… Ириней то есть.
Что ж, это ничего, можно и верить, тем более что клятва, данная князю, – причина достойная. Вот если бы еще не торопиться…
– Нет! – отрезала Велька. – А ты, сестрица, не скучала? Небось все четверо женихов проходу не давали?
– Я тут, моя сладкая, – он целовал ее легко, едва касаясь. – Ты будешь меня любить, обещаю. Ни о чем не жалей. Я тебя сильнее люблю, чем и подумать мог, не знал, что можно так. Я дышу для тебя.
– А мы не будем спрашивать, – заверила Любица. – Я слова особые знаю, которые оборотня раскрыть помогают. Харута научила меня… это бабка была в семье у оборотней. Она братьев моих нянчила. Отец довер…
– Это мой пес, Мураныч, – Велька умоляюще сложила руки на груди. – Он меня охраняет, вот от лиходеев каких-то только что спас. Пусть подождет меня, не серчай!
А та сжалась, закрыла руками лицо. Ей уже стало понятно. Она весь день, пытаясь лечить Иринея, только вредила ему все больше.
Тот русалий венок остался то ли у озера, то ли в нем, а выходить к костру следовало в новом. Ну да на венок много времени не требовалось, Велька его в два счета скрутила из гибких березовых веточек, …
– Это княженку-то – Каре? Жечь, что ли? – поразился Горыныч и поежился, потому что его холодный пот прошиб.
Боярин заулыбался, глаза его радостью залучились.
– Погляди-ка, что я отыскала. В пепелище было… в том, в твоем, – и она бросила Вельке на колени обручье с рысями, то самое, – гляди, как новое. Непростое, видно?
– Еще бы не посмеяться! – дернула плечом Чаяна. – Учудили вы так учудили. Думаете, что батюшка все не проверил? У него посильнее вас с Любицей умельцы есть!
– Ну, Велюшка. Ты уж мне поверь. Я тоже старшая. И ты бы понимала, что к чему, если бы не в глуши своей росла. Он старший, и все тут!
– Вот, свет-боярышня, перемет ладим. Поклонимся речке медком да кашей, она нас, глядишь, рыбкой подарит, утром ушицей лакомиться будем.
– Дуреха ты, – так же задумчиво покачала головой Чаяна, и улыбка на ее губах мелькнула горькая, – кто из нас станет выбирать, тому не я и не ты, а приданое мое и надобно! Ну и звание княжеское, а ты …
– Нос побереги, не все сразу надо знать. Идем, я тебя накормлю.
– Зря волновалась. Не стали бы мы тайком к вам оборотня везти, разве у вас волхвов знающих нет? Да отец твой нас бы прогнал, дай ему только повод, обижен ведь он, что против своей воли вас отдает. И …
Чаяна сестру слушала, задумчиво мотая на палец кончик косы.
И Велька пряталась, правда, не в подполе, а в своей горнице. Подолгу сидела у приоткрытого окошка и смотрела, виден был заросший травой угол двора, кусты крыжовника, качели. К делам душа не лежала, н…
Велька кивнула. Да, зелень в пламени была заметной, не обманешься.
Внучке старой Аленьи в том, что касалось ведовских дел, обычно не перечили. Да и зачем? Сильная волхва была бабка, и почитали ее крепко. И что внучку кое-чему научила – хорошо, умеющая лечить и загов…
– Не до того мне было, чтобы вызнавать. И не вспомнила даже, – махнула рукой Велька, – что же, нет так нет.
– Сестричка! – окликнула она Вельку. – Как думаешь, он простит меня?
Венко ведь проговорился, что одежда на нем в Нави оказалась не та, что наяву была, то есть не было у него наяву ни бусины, ни пояса такого, и даже меч – хоть его, да дома оставлен. Показала Навь совс…
– А вот в Нави… погоди… – Велька опять принялась загибать пальцы.
Утром Велька проснулась раньше Чаяны, но вовсе не рано. Не как дома, в Сини, где все вставали на рассвете. В отцовских хоромах были иные порядки, и Велька поначалу маялась, не зная, куда себя деть в …
– Может, и найдется, – ответила она спокойно, – велеть поискать?
– Тихо, моя боярышня-свет! – строго сказала Воевна. – Узнала, и хорошо, кто же о таком кричит! Осторожно, милая, счастье свое побереги.
А жемчуг – пустяки. У невест и без него шкатулки полнехоньки, князь не скупился для дочек. Но дар такой, конечно, любой сестре получить будет лестно.
– Отойдем-ка, матушка, там и пояснишь, – сдержанно попросила старшая боярыня, подходя и беря ведунью за рукав, – что за приворот, и прочее все.
– А проклятье? – напомнила Велька. – Ничего странного не разглядела? Может, метка какая – нет? Родинка большая, к примеру…
– Пока доедем, я тебя вылечу совсем, – пообещала она, с удовольствием ощутив, как от силы прихлынувшей, пока небольшой, закололо в пальцах, – наверное, смогу.
Все же уснула Велька, и снилось ей не пойми что, но хорошее. Но не всем этой ночью снились светлые сны. Уже на рассвете Вирута, оказывается, переполошила всех, потому что выскочила из шатра и кинулас…
– Помогите, Матушка Макошь и Лада Пресветлая, пошлите молодым счастье и благоденствие, – затараторила, воздев руки, рядом какая-то старуха, из боярских домашних.
– Тебя я ни в который раз не боюсь, – ей даже смешно стало.
Впрочем, известно как: послушно делать, что скажут. Ехать в Карияр, чтобы стать женой одному из княжичей. Вот они, до сих пор смотрят, как по головам ударенные. На нее смотрят, не на Чаяну! Это понят…
– Венко, Венко! Бродишь тут, как дух лесной, и откуда только взялся? Человек ли ты, назовись?
– Так из Лесного Края, – пояснил дядька Грын. – Ты бы, княженка, в палатах и поспрашивала, там лучше ответят. Только в заднюю дверь иди.
– Нужно, – упрямо возразила княженка, вскинув голову, – это кровная моя сила, и я хочу ею овладеть. Только вот зачем железные сапоги, чтобы меня искать? – сообразила она. – Что, не будет у меня воли,…
– Веред на руке вскочил, еще в Верилоге, – пояснил княжич, – лечили, да не лечится. А теперь и лихорадка пришла. Взгляни, если что понимаешь…
– Матушка, – не удержалась Велька, – а эти птицы, я где их встречу? Неужто тут, наяву? Они – что?
Княжна молчала, тяжело дыша и прижимая руки к груди.
Впрочем, настаивать она не стала, взяла что-то из сундука и ушла. А Вельке уже спать не хотелось. Она набросила на плечи платок Синявы и тоже вышла из избы, присела на крылечке, прислонясь спиной к д…
– Так это все ты? – закричала, вскакивая с места, Чаяна. – Это ты? Это ты завидуешь, себе вернуть хочешь?
– Человек я, человек, кто ж еще. Меня Венко зовут. Мы… люди торговые, товары возим. Меха, булат… да чего только не возим. Мы удачливые, серебро в кошеле есть всегда, и невест выбираем, каких захотим.…
Половина пути до Карияра осталась позади, вторая половина стелилась перед свадебным обозом и казалась теперь не такой уж долгой и утомительной – привычной стала дорога. А предложили бы Вельке каким-н…
– Не бойся. Или тебе так в кариярские княжны хочется? Так ты со мной ни в чем не потеряешь. И одену тебя так, что княжны позавидуют, и все у тебя будет, что только захочешь. И любить я тебя всегда бу…
Ее не охраняли так, ее вовремя не хватились.
И что же это за сон такой был? Ах, вернуться бы туда, в сон, да расспросить бабку как следует. За что она прощенья просит? От чего ее хотела уберечь? А про кобылиц и серых утиц – как понять? Кобылицу…
– Плохо. У него уж кровь загорелась, видишь, как сильно?
– А как же? – усмехнулась боярыня. – Скажи еще, что это заяц тебя покусал, – она внимательно посмотрела в глаза Горибору, – я, княжич, с оборотнями рядом росла. Но ты не бойся, лишнего болтать не при…
Она такого не ожидала, конечно. Волкобой оказался ничуть не оборотнем, а вот кариярские княжичи, как и она сама, – оборотни, хоть и малость.
– Так, значит, – хмыкнул княжич. – Ты своим пока, прошу, не говори. А то батюшка на нас серчать будет не знаю как, долго не забудет.
Она чуть не сказала Вышане, что недавно узнала про Венко, да удержалась. Зачем-то ведь нужна скрытность эта, тайна? Ради чего их столько времени морочили? Вот сейчас она и посмотрит, что будет. А Выш…
– А где же огневая богиня? Она здесь? – повернулась Велька к Заринье, спросила, не удержалась.
Велька смутилась, опустила голову, а Горибор, посмеиваясь, ушел.
Вот ведь, как будто не простая грязь в рану попала, а и яда какого добавили, хорошо, что немного. Яда или ворожбы злой. Горело, наверное, жгло, да лекарская мазь все же помогала, боль гасила… временн…
– А что, тут… темнеет? Ночь скоро, да? – огорчилась Велька.
– Боярышня Огнява?! – Он спешился, подошел, глядел так, словно глазам своим верить не хотел.
Утром Велька боялась переполоха: и что станут говорить про чужака в стане, и вспомнит ли их тот кметь, и доложит ли старшим. Но нет, ничего такого не было. Может быть, парень очнулся под стеной избы …
Оборотень принялся распутывать на ней сеть. Руку распутал и тут же обмотал ее выдернутым из кармана шнурком, вторую руку – так же. Сдернул девичье обручье и надел его себе на руку, сначала разомкнув …
– Ладно, – Велька вздохнула, – мне их сейчас всех четверых отыскать надо на луговине, где гулянье, и взглянуть, но так, чтобы они не заметили. С этим мне можешь помочь?
Тот поход в Навь все больше казался ей сном, и виденный в Нави Венко – тоже. И вдруг встретить в этом мире кого-то, виденного в Нави? Да еще так встретить?!
Неплоха, да. Но с Чаяной ее не равнять. Дочка всем пошла в княгинину родню: ростом высокая, в талии тонкая, в бедрах пышная, лицом белая, брови тонкие, ровные, соболиной черноты, от длинных ресниц на…
Боярин уже довольно распалился, пылая праведным гневом, когда Венко, продолжая смеяться, подцепил ногой его под колено, и тот свалился на пол, роняя веник.
Надежда на это оставалась, многие купцы еще за воротами стояли. Венко мог бы сопровождать кого-то из своих. И Вельке вдруг неистово захотелось еще разок на него взглянуть, только чтобы он не вздумал …
Там, дома, в Яви-мире человеческом, стемнело уже, ночь наступила, а тут то ли белый день, то ли вовсе утро. А поглядеть если, где солнце – не видно его, и как в дымке легкой все.
И ничего. Быстро вспыхнули волоски и сгорели, и никакой зелени.
– Вот, смотри, – палец князя скользнул по рисункам, остановился посреди большого буро-зеленого пятна, – вот Лесовань. Тут несколько княжеств, люди-рыси в них живут, медведи-берендеи, люди-волки, люди…
– И ведь послушная такая девка, никогда ни слова поперек, ни шагу не спросившись, – сокрушалась старшая боярыня, – вот об ней и подумать не могла, что беспокоиться надо!
– Пес этот твой… то есть боярина Миряты… умен на диво, не находишь?
А волхва Даруна чего приходила-то? Конечно, удивительного в этом нет, и почет Даруне полагается всегда и всюду в Верилоге, и лучшее место, само собой, – с княгининой стороны, поперед боярынь. Только …
Не птица. Или уже не птица. Огневка Заринья. Стояла неподалеку от корабля, прямо на воде, и вода вокруг нее золотилась.
Княгиня ведь право выбирать Чаяне вытребовала, не Вельке.
– А это без обмана? Может, подшутила над тобой твоя оборотница, и слова те ничего не стоят? Или ты проверяла?
– Княжна и ты, княженка, снимите-ка мне по перстеньку с руки. Те дайте, которые больше по сердцу, которые носили чаще.
Чаяна успокоенно улыбнулась, задумчиво накрутила на палец кончик косы.
Все умолкли, тишина повисла, смеяться, зубоскалить никому не захотелось.
– Ну, разве что у тебя погребов много! – нашлась она. – Да и то, и погреба не будет, и как бы с ним заодно чего еще не сгорело. Да и сам ты, сдается мне, на вторую ногу тоже сразу охромеешь. Так что …
Зато они теперь вместе будут. Хорошо-то как…
– Я смогу их догнать, след остался еще, – сказал Венко, – догоню, убью и вернусь. Потом и увидимся, и поговорим. Подожди меня. Здесь подождешь? – он отстранил от себя Вельку и смотрел с такой болью в…
Это Велька уже слыхала, и не раз. Это понятно. Венко вот иначе мыслит, и не сомневается даже.
– Уходи, глупый! Убирайся отсюда! – закричала она. – Глупый, не надо…
У них мечи. А собака, какая бы она ни была, – всего лишь собака, ее когти и зубы с мечами не равнять…
Теперь Велька была привязана к дереву только веревкой вокруг пояса, несколькими витками крепкой веревки. Избавиться от такой по прежним временам – за три-четыре удара сердца справилась бы. Велька ост…
– Я не знаю, дорогая моя Велья-ола. Скажу только, что уважаемая мной Аленья-кер раньше принадлежала к народу, что жил там же. И еще скажу, что волки весьма чтят огненную богиню Кару. Драгоценная Ален…
Княгиня видела упрямо сжатые губы падчерицы и даже не усомнилась – по-своему девчонка сделает. Ну, боги с ней. Лишь бы без шума. И сразу, как кончится праздник, пусть отправляется на свои болота, от …
– Хоть расскажи мне теперь, что это все было? И зачем?
– Ах, княженка! – над Велькой заботливо склонилась челядинка с княжьго двора. – Княгинюшка уж беспокоится, всех погнала тебя искать! Леший не заморочил ли? Всю ночь где-то пропадала!
Это бабка ей выговаривала, когда они по сильным дням травы в лесу собирали, и из множества схожих на вид стебельков не все в дело годились. Надо было не просто смотреть, а иначе…
А Волкобой на этот счет, похоже, мнения не имел. Только лизнул Вельку разок в ладонь.
– Умолкни уже, рукавицы! – с досадой рявкнул Венко и швырнул в кота куском деревяшки, тот ловко отскочил и снова уселся как ни в чем не бывало.
Ну и псина – чудовище! Луна светила ярко, позволила сполна разглядеть и испугаться.
Ему самому, к счастью, досталось немного, царапины, которые скоро затянулись, – на его шкуре вообще быстро все заживало.
– Про Навь не думай, – отмахнулась Синява, – в Нави обличье меняют. Я, ты помнишь, волчицей была. И он поменял.
– Тебе нужно быть осторожнее, Велья-ола, – добавил ливец, качая головой. – Не нужно ссориться с теми людьми, с которыми ты только что говорила. Лучше постарайся совсем больше не показываться им на гл…
Лукавила, лукавила княженка. Не затем ведь искала, чтобы доброй ночи желать…
– Поймать бы… этих, да вразумить! Поняли чтобы, что с кариярским князем вражды ищут, небось хвосты бы сразу поджали и за девку заплатили бы, и за обиду! – голос Яробрана звенел от негодования.
Тот тявкнул и посмотрел обиженно. Велька рассмеялась и опять потрепала мохнатую шею, прижалась к ней щекой.
– В меньшицы, – уточнила Велька, – в старшие жены я тебе не нужна, да? Не слишком нравлюсь? Или просто у тебя нареченная есть… ну… то есть обещался уже кому? Я хочу сказать – есть у тебя уже княжна?
Волкобой несколько раз оглушительно гавкнул и, зубами схватив Вельку за подол, потянул куда-то в сторону.
На озере почти все «русалки» уже собрались, кто в хороводе кружил вокруг старой березы, кто просто у воды сидел. Все так же шумно было, хоть то, первое, оживление прошло, девушки успели устать, и теп…
– Правда, – признала Велька, – они и выбирают, ночей не спят, чем им еще заняться-то?
– В Нави он другим мне показался. Одет был иначе, бусина в волосах, пояс…
Пусть волхва из святилища пока не творила обряд, не выглядывала перед этим что-то ей одной понятное в чаше с водой, не просила милости к ним у богов, с чурами не говорила. И не снимала Велюшка с него…
Дурманный отвар, выплеснутый волхвой, забрал бы ее страх и боль, но не дал бы обрести крылья, не дал бы выжить.
– Как не вернешься, как не вернешься?! И думать, девка, о таком забудь! – боярыня тяжело поднялась, руками в бока уперлась. – Хоть как, да отвезем тебя к батюшке! Это же надо, княженка за кого попавш…
Велька слушала, и ее изумление все росло.
Рассказать? Ну, не все, а малость можно. Заговорил неторопливо. Вспоминалось больше, чем говорилось.
– Счастье еще, что тати вас не перехватили по пути, манили только, – сказал боярин Мирята. – Поленились, леший их дери! Хоть бы проехать скорее место это клятое! А ведь бывает, сколько раз едешь этой…
Воевна только руками махала на такие никчемные доводы.
Ведь Венко на корабли никак не попасть, значит, и не встретиться им по дороге!
– Ну вот, – Венко подхватил его, отнес за угол и положил у стены, – когда очнется-то?
Кмети скалились веселее, да и сам Ириней откровенно забавлялся разговором. Ну и ладно, отчего не позабавиться, дорога недлинная – почти пришли уже.
– Чтобы я ушам своим не верила и глядела, куда надо, – сказала Велька нехотя, – как это понять, не знаю. А лучше объяснить она не может, вода тайну хранить обещала кому-то.
Волкобой глядел с сомнением. И кто знает, что у него было на уме?
Как боги решат, а им наперекор все равно не пойдешь.
– Вытащим, да как? Дай подумать, – покачал головой Венко, – обмотать бы морду ей плащом, чтобы не цапнула, так плаща нет.
– Это той из вас, от которой первой весть про внучонка будет. Глядите, весной ждать начнем. А может, и не дождавшись, обоз с товаром снарядим в Карияр, поглядим, так ли хороши там меха и самоцветы!
Раньше бы обиделась: как это, сестру к ней не пускать, как будто нечистая она? Как же им не свидеться? Раньше ей сестра родной была, и поговорить, и посмеяться вместе всегда хотелось, а что поучала в…
– Да брось, – Синява погладила ее по волосам, – ложись поспи еще, самый сонный час теперь. Чего без толку слезы лить? Все хорошо, его хотела, с ним и будешь. Радоваться надо.
Взял Вереней рысье обручье, молчал. Лицо у него стало такое, словно тяжелым чем-то по голове князюшку ударили. Но точно не сердитое, нет. А Венко плечи Велькины сжал крепче, почти до боли.
Вокруг Вельки стеной стоял высокий лес, светлый и звонкий. Это что же – то самое? Другая сторона, место незнаемое?
– Нет, княже! – воскликнула Велька. – Не надо…
– А где же, сестричка, твой чудила лохматый? Никак на тебя осерчал, обиделся?
– Жила воспалилась, сейчас подлечу, затяну язву, и ходить без боли сможешь, – сказала она. – Наверное, за год раза два, а то и больше болеть начинает?
– Поняла. Она говорила, что в моем роду Огневых Матерей не было. Вот что это значит. Сильные живут недолго, а слабые – долго, и получают власть над сильными. Но немногое они без сильных могут, так, в…
Имя у него такое, так и катается по языку, так и звенит. Венко, Венко…
Только бы сам он скорее появился! Не хочется в плохое верить, а все равно тревожно…
Вышана… застыла вся, смотрит, ждет, волнуется. Боярин Мирята… аж вперед подался. У княгини Заледы в глазах был интерес… любопытство даже.
Значит науз-заклятье, науз-приворот, который в Яви казался завязанным узлами шнурком, здесь был большим мотком шерстяной пряжи, которую словно нерадивая пряха смотала как попало и бросила или кошке д…
– Пришлась ты мне по душе, лиска. Но у тебя нынче в сердечке другой, не я. Или ошибаюсь?
– И точно, – не стала Велька спорить, улыбнулась, – не может такого быть, если он не без глаз.
Велька голову опустила, промолчала, прислонилась к широкой груди Венко, вдыхая теплый его запах. Вот так бы и стояла тут, долго-долго. Вот еще сердце его десяток раз стукнет…
– Ничего не наведу, все хорошо будет, Матушка Макошь послухом! Помоги, Веруня! А я зато… – привстав на цыпочки, Велька прошептала кое-что стряпухе на ухо.
– Ты не сомневайся, сестрица, – сказал Велемил, – честь наша порукой, что тебе обиды ни в чем не будет, можешь на нас во всем положиться. А что именно я сестре твоей сказал, так ведь, ей-ей, и не пом…
Как сказать. Если из кого выбирать, то лучше уж Венко. Хотя Венко нет в том выборе, что для нее возможен. А он, наоборот, уверен, что есть! И просил ему верить!
– Ох, княженка, что задумала? А княгиня что скажет? Натворишь ведь дел, наведешь беду…
Не тратя больше время на пустые раздумья, Велька достала коробок с иглами, выбрала самую толстую иглу и с ее помощью принялась за дело. Венко рядом сел, напряженно наблюдая, кот тоже устроился поблиз…
Тихо-тихо пробралась Велька к своему месту на лавке, переступая через посапывающих на полу на соломе челядинок, сбросила верхицу и легла. Но заснуть так и не сумела до самого рассвета.
Неисполненное пока заклятье. Значит, как исполнится, тоже истлеет шерсть? Как умрет Ириней то есть…
– У, леший лохматый, боярышень мне пугаешь! – притворно рассердилась старшая боярыня.
– Нет, нет! – заулыбался боярин. – Они оба хоть куда молодцы, и старый князь, и молодой… то есть сын его, я хотел сказать. Когда драться возьмутся, да хоть на чем, не каждый с ними и совладает, далек…
– Да уйди, пес глупый, не мешай! – рассердилась та, отмахиваясь и отступая, Волкобой все не пускал. – Быстрица, сестра моя, объясни же!
– Моего любого там нет, – вдруг неожиданно для себя сказала Велька чистую правду.
Как будто и не княжья дочка. Недаром княгиня Дарица то и дело ей выговаривает да советы дает, как говорить, да как что делать, чтобы честь отцовскую не ронять. Чаяна бы небось не смущалась и глаз не …
Велька на это только плечами пожала. Кое-что – умеет. Не все, конечно. Но такого, чтобы ей чем-то мешала собственная сила, она не помнила.
– Скажу, что да, – улыбнулся Венко, – на том стоим. Иногда лишнее знание и жизнь, и мошну бережет, дело наше такое, торговое. Это у князя советников много, а у купца только своя голова.
– Это которые оборотни? – Велька даже вздрогнула, сразу вспомнив своего знакомца Касмета.
– Это ты брось! Полюбить! Ну, полюбила и полюбила. Мало ли. Что случилось, то случилось, но уж дальше батюшка твой пускай решает. А волхвы на что? Все уладят, у богов спросят, людям скажут… Вот! Как …
Не увезет она с собой в неведомый город Озерск свое княжеское приданое?
Когда Велька поздравляла Велемила, и он ее в щеку поцеловал, мысль вроде мелькнула… может, и не ко времени?
Конечно, это забава опасная – свои волосы жечь, и любая девка больше всего стережется попасть косой в огонь, волос ведь лишиться – хуже быть не может. Да и горят волосы быстро, а ну как не погасишь! …
– Что ты, княжич, как можно, прилюдно-то? Да и шерсти у тебя маловато, – Велька нарочито-безмятежно улыбнулась, запустив пальцы в густой собачий мех, – а ты у сестры моей про то уже спросил?
И воспоминания мутные и непонятные: то она танцует, то летает, как птица. Но это приятные воспоминания. Вернуться бы туда, где она летала, а то что здесь делать?
– Почему? – Велькины губы разлеплялись с трудом.
Больно! И убежать от них некуда. Да и зачем?..
– Да и я ему плохого не желаю, – горячилась княженка, – любит его Чаяна, он с ней счастлив будет, вот увидишь. И кто не ошибается? Всякий может.
А дареные флаконы Велька подвесила к поясу, они там оказались к месту.
Слишком она хороша для кариярцев, те, наверное, в своих лесах такой красы до сих пор и не видали. А придется отдавать, ничего не поделаешь.
– Спасибо, матушка Даруна, – сказала она, – да только ведь от судьбы и на коне не ускачешь.
Иринея она быстро оглядела и велела отнести к костру и уложить там, Чаяне сесть рядом не позволила, указала место ей и боярыням с другой стороны от костра, а Вельке – ближе, но тоже не рядом. А вокру…
– Выходит, я дорого стою, почти как моя лошадь! – невесело пошутила княженка.
Велька только отрицательно замотала головой. Ишь ты, уже лиса! В прошлый раз не белка ли была?
И еще Вельке выпала радость, что пелену невестину на нее больше надевать не стали. Свободная она, что хочет делает, с кем хочет говорит… не невеста потому что больше. Верно, Горибор сказал Вышане – о…
Про то, что еще накануне разглядела, Даруна говорить не стала: что тяжела уже Ивенева молодая княгиня, и ранней весной срок ей придет родить сына, и ей, стало быть, пошлет Велеслав обещанные жемчуга.
– Так этих мы знаем давно! – встрял другой купец. – Они из Сараватов, род уважаемый, и по важному делу ехали.
– Нет, погоди, – мягко перебил ее чужак, – не кричи. Мы же не тати какие. Мы торговые люди, все делаем честно. Отведи нас к твоему отцу, мы будем с ним говорить и хорошо платить ему за тебя. Ты мне п…
Вокруг палатки ливского купца пахло пряно и остро. Покупатели тут не толпились. Не понимал здешний народ прелести иноземных пахучих травок, да еще и за серебро-золото, когда свои растут в изобилии, р…
– Скорее бы! Волосы вымыть с хмелем и ромашкой, да на лежанке выспаться, уж бока болят!
– Почему не порадеть за хорошего человека? Выбрал бы он доброй волей твою сестрицу, и пусть бы его, справлялся бы, как знает! А так… – Венко махнул рукой.
– А что же, после Плакун-камня не будет верной ваша примета?
– А ты откуда знаешь? – встрепенулась Велька.
– Покончила с пустой работой! – объяснила Велька и, поскольку шерсть загоралась неохотно, добавила еще огонька
– И женихи у вас до чего хороши, аж сердце замирает! – весело поддержала старшую боярыню Любица. – Можно хоть с закрытыми глазами выбирать. Ох, и этот страхолюд тут!
Было холодно. Не зимняя стужа, нет, но неуютная прохлада, которая теперь казалась злее стужи, от нее хотелось спрятаться под одеяло и спать дальше. Велька пошарила вокруг рукой, не находя ничего, что…
Велька вспоминала купца, что продал ей обручье с изображением рысей. Вот оно, и сейчас на руке, она его и не снимала почти. Как блестят на солнце глаза из зеленых камушков! Тот купец рассказывал, как…
– Нет, – покачала Велька головой. – Ничего, первый раз всегда бывает.
А боль… короткая, резкая, и как будто вовсе это была не боль, а просто рванул прочь куда-то огненный ее конь…
Отъезд назначили через седмицу. Кариярцы, дай им волю, уехали бы скорее и налегке, но тут опять княгиня воспротивилась.
– Я разве о том? – пробормотала Чаяна, отворачиваясь.
– Ну надо же, ты такой страх лохматый, а я тебя совсем не боюсь, – сообщила она псу, поглаживая его по загривку.
– Ты не подарок ли кому присматриваешь, красавица? Жениху?
– Как Боги Светлые решат, княжич. Веред не наружу вышел, а вглубь ушел, кровь отравил…
Любица замолчала чуть не на полуслове, потому что вдруг прямо перед ними возникло взъерошенное черное, недовольно рычащее чудовище. Велька и то с первого взгляда не поняла ничего.
Тут заранее не догадаешься. Как бы хорошо ни плавала девка в речке в обычные дни, из этого омута выплывет ли – не от нее зависит. Выплывет – хорошо, родня тихо порадуется и не упомянет никогда, что б…
Ишь ты, заметил воевода, внимательный. Велька и правда чувствовала теперь усталость, как всегда после прихода силы. Силы меньше – и усталость меньше, зато теперь она просто валила с ног.
А сколько слез пролила Дарица, когда девочка эта, Велья, родилась. И еще раньше, как положил князь Велеслав глаз на красавицу с болота. Была Дарица княгиней, любимой и единственной, троих детей родил…
Она готова была защищать Волкобоя от любых придирок. Ишь, нашли, на что пенять – умный больно!
Заглянула Вышана, узнать, все ли у них ладно. Когда ей рассказали, что случилось, она рассмеялась, руками всплеснула.
Все правильно. Взять их с Чаяной братьев, Велеславичей, – разве они могли бы не сдержать обет, любой, даже данный не в святилище? Нельзя, за это боги накажут. Служит Венко кариярскому князю и его вол…
– Потому и ушла, что носила уже дочь, и задумала спрятать ее от Огневой Матери. А дед… он рысьей крови был, и боярин знатный, служил рысьему князю. Аленью женой сделал водимой. А потом уехал во важно…
– Пробудилась, княженка? – окликнула она Вельку. – Отдохнула? Так поднимайся, умой личико.
– А туда мне заповедано ходить, – сказала она. – Когда-то ходила, больше не могу. А ты – можешь. Пойдешь? – и кивнула на кудес.
– Ну, слава богам! Теперь вроде не помрет? А ехать пора! – решил Горыныч, который тоже, оказывается, подошел. – Тут весь есть впереди, не доберемся до нее дотемна, придется в лесу на ночлег становить…
– Ты мне еще вот что ответь, – Синява бросила на лавку скомканное полотенце, – есть в Кариярье, я знаю, город Озерск, маленький, неказистый, у границы с Лесованью вроде? Только зим десять простоял ил…
– Венко, милый… Меня с детства волхвовать учили, заклинать, с силой управляться. Она у меня хоть и слабенькая, а рано проснулась, я еще маленькой была. Вот и слышала, едва ходить стала, что можно зак…
Там колодец был, возле него дети и играли, и Витулка, и Олица, и другие детишки. Велька мимо боярских детей прошла, подхватила на руки какую-то девочку, беленькую, в полотняной рубашонке, со смешно т…
– Как же не знать. Значит, ты и впрямь в жар-птицу перерождалась? – покачал головой княжич, удивленно и как-то по-новому глядя на Вельку. – Слыхали мы, да верить трудно.
Как будто поворожил кто, Вельке спать не позволил, а других усыпил крепко!
– Ты знаешь, что тут было у нас? Про татей лесных?
Велька низко поклонилась, протянула ковш.
– Не хочу! – Велька вздернула подбородок и попятилась. – И слушать такие речи не хочу тоже, прости, добрый человек…
Знать бы, о чем просить того совета, на что жаловаться. Так и сказать, что вот не хочу замуж, а хочу своей волхвовской силе волю дать?
– Почему бы и не мечтать, если мне от того радость, а до Карияра еще долго? – возразила она упрямо.
Не верилось ей, что им позволят пожениться в Карияре. Только когда еще будет он, тот Карияр?..
– Тихо вы! – крикнула ведунья, и ее голос перекрыл шум. – Еще неясно ничего. А ты, матушка, – она глянула на Воевну, определив в ней главную и не затрудняясь больше подробностями, кто тут кто, – ты, …
– Назовем! Не дочку, так племяшку, а будет теперь это имя в нашем роду, раз ты велишь!
– Эй! Ты чего? – Касмет щелкнул пальцами перед ее лицом. – Очнись! Поклонись мне!
А что предпримет их отец? А отец Иринея, кариярский князь? Смогут ли они удержаться от большой ссоры? А из больших ссор между князьями часто получаются большие войны.
Он оборотень. И он сказал, что в жены ее возьмет, хотя учтивости учить не станет – незачем ему. А ведь если бы и правда хотел ее в жены, ему было бы дело и до учтивости, и до прочего.
Она огляделась опять и наткнулась взглядом на что-то белеющее прямо возле пепелища, будто рубаха сложенная.
Велька промолчала, только улыбнулась разбитыми губами. Тут взгляд упал на костер, и она невольно вздрогнула, увидев странное: огненные змеи, маленькие и юркие, извивались там, среди языков пламени, и…
– Тебе ведь Ириней по нраву? – Велька приблизилась к сестре вплотную. – Он?
Никто не увидит. Никто посторонний сюда не приходит и в обычный день, не то что на Купалу, когда ворота в Навий мир распахнуты. Место запретное для всех, кроме девок-русалок…
Некоторые больно жгли. Хорошо, что только некоторые…
– Хорошо, делай, Воевна, как знаешь, – согласилась Велька.
– А если не жива и не укажет? – усомнился Велемил. – Тогда время потеряем. Веденич, а ты? Не найдешь дороги?
– Спасибо, княжич, – склонила голову Велька, – а у тебя все ли поздорову?
Купец стал позади, обнимая Вельку за плечи, каждым движением заявляя свои права на пойманную «русалку».
Вскочила она, как подбросил кто. Выбежала из шатра, чтобы оказаться сразу в его руках. Тут же он утащил ее за шатер, губы его прошлись по ее щеке, с ее губами встретились, чтобы не расставаться долго.
– Вот это! – княжна потянула из шкатулки нить стеклянных бусин с потемневшими серебряными подвесками. – Это возьми.
Да, настало утро, летнее, звонкое. Синява села рядом с Велькой, свежая, довольная, с мокрыми волосами, рыхло заплетенными в косу – видно, уже успела искупаться в том озере, на берегу которого стояла …
Она тихонько обогнула избу, там была лавка, на которой лежал Ветрян. От луны во дворе было светло, и сверчки трещали – вот уж кому не отдыхается! Парень спал, дышал ровно, спокойно, и беспокоиться бы…
Ей всего лишь хотелось дать полную волю своей волхвовской силе, тому, что отличает ее от остальных людей. Еще недавно такая причина показалась бы блажью, у нее ведь небольшая сила, так бабка говорила…
Опять крепко взяв девушку за руку повыше локтя, Касмет повел ее к костру. Она и пошла – куда оборотню хотелось, ноги ее будто сами собой шли. Не дойдя пару шагов до костра, он опять что-то сказал, те…
«…Ты еще не была с мужчиной?.. Тогда надейся на свою богиню».
Не успев и задуматься, Велька щелкнула пальцами, быстро пробежали в голове нужные слова, и руки у того безвольно повисли.
– Хватит, Венко! Я брожу и тебя не звала! – это уж вовсе неправильно было, несправедливо, да вырвалось.
Велька чувствовала себя одураченной. Эта мысль, что княжичи в Верилоге назвались не настоящими именами, показалась ей очень правильной, потому что иначе быть не могло, если им так уж надо скрывать, к…
– Нет, зачем, – Велька опять пожала плечами, – я ведь правда не верю, что она мне смерти хотела.
– Он! – Чаяна тряхнула волосами. – Вот и хочу знать, он ли жених.
Воевна качала головой, не слишком довольная, что обычаи здесь иные, что пируют здесь не перед тем, как невесту жениху отдать, а уже после, что не волей князя все будет делаться, а как бы само собой –…
Оба воеводы теперь были настороже, и сами ездили, и опытных кметей посылали осматривать дорогу впереди и окрестный лес, искать что-то им одним ведомое. И не всех желающих отпускали на охоту, всегда о…
Кажется, все и было решено. Принесли две ковриги хлеба, чаши с молоком и с медом, тоже по две. Князь каждую ковригу разрезал на две части, половины ковриг вручили невестам, другие половины – боярину,…
Опять выходит, что все сплетено вместе, точнее, скручено-спрядено, как пряжа, которую тянет из кудели богиня Доля. Все суждено. Ничто не было зря.
– Может, не для богини ловили, – резонно предположил Горибор, – а для себя, вот за этим делом? – он покосился на некстати стоявшую тут же Вельку.
Какая ни слабенькая она, а поняла уже, почувствовала, что в Хряте этом силы нет, точнее, не больше ее, чем во многих людях. И заговоры его, конечно, не совсем бесполезны, но и не сильно действенны.
И впрямь, чудо чудное, волхва в обычной рубахе, без своей обрядной одежды и амулетов казалась моложе. Волосы ее, в косу заплетенные, были густо прошиты сединой, но теперь Велька разглядела, что кожа …
– Найдет, значит, ту, какая знает. Тут такие места, что все, почитай, знают…
Что пахнет именно земляникой и ничем другим, они убедились, когда умывались над ручьем. Ветер чуть подул из леса – и запахло, сладко так, упоительно.
Под ногами Вельки лежала странная вещь – два серебряных по виду узорчатых флакона, маленьких, с палец, плотно закрытых, их горлышки соединяла цепь толщиной со шнурок и в локоть длиной.
– Все равно не очень понятно, – вздохнула Велька. – Почему он, тот купец, вздумал предъявлять права на меня? С какой стати?
– Выбирай, душа моя, – сказал князь. – Старший княжич Велемил Веренеич, второй княжич Яробран Веренеич. На кого сейчас укажешь, с тем и будешь.
– Лесованских, говоришь. А раньше мне сказали, что оборотни это.
– Пусть солнце светит тебе долго, Велья-ола…
Маленькая круглолицая девушка, незаметная среди других, молчаливая и старательная, с еле заметными рябинками на щеках и длинной рыжеватой косой, тихо ушла в лес и не вернулась. Мало того – улетела ка…
Видно было хорошо, и горницу знакомую, и князя с княгиней, и волхву.
– Эх, баню бы хорошую! – мечтательно протянула она. – Мы уж сколько дней в лесу да в лесу, мохом покроемся, да так в Карияр и явимся, людей пугать тамошних? Да и баня не поможет, вот какие мы черные!
– Налить-то налью, – согласилась Веруня, – хоть самый большой ковш, да хоть два! Только кого же ты в такой-то день одолень-травой поить собралась? Она же силу только назавтра придаст, а сегодня мало …
– С чего это я не приветлива? – подняла бровь сестра. – Я знаю, как говорить надо, никто не скажет, что я вежеству не обучена.
– Я себе враг? Ты ж ворожишь как дышишь, пальцами щелкнешь, и отмерзнет у меня все, без чего жить скучно!
– Ох, ну удивил так удивил! – покачала головой Вышана, обняла Вельку. – Ну, сестрица, все, что пожелаешь, твое. А отчего же ты… так вот, в стороне? – она показала взглядом на главный терем, куда сама…
Она взяла с серебряного блюда большую кипенно-белую пелену, узорчатыми прошвами прошитую, и набросила на склоненную голову Чаяны, потом то же самое проделала с Велькой. Ох и хорошее же оказалось поло…
– Ты побереги уж для меня свое обручье, – попросил он, улыбаясь, лаская ее взглядом, и она кивнула, обещая.
Всякие сомнения ушли, теперь она точно знала, что дело сделано. Получилось. Потому что появилось то самое, давно знакомое уже ощущение света и тепла в душе, которое сопровождало всякую удавшуюся ведо…
Люди высыпали на корабли княжеские посмотреть, руками махали.
– Только у вас, должно быть, знают, кому стелют, а у нас стелили вроде одному, а невеста разувать другого будет! – смеялась Вышана.
Даруна ведь ее предупреждала птиц бояться, говорила – заклюют. Это кто же ее здесь заклюет?..
Все уже. Совсем ничего было не видать, кроме самих парней, мирно сидящих у костра.
– Не увидят нас и не услышат, не старайся зря, – сказал злодей, – лучше погляди напоследок еще малость. Видишь, добрый я!
– Это наши Белица и Огнява, – объявила Милава Воевна, усаживаясь.
Жен у князя может и несколько быть, но княгиня одна, она обычно и мать наследника. Княгинин сын, скорее всего, и есть наследник, потому как ясно, что князю он тоже сын. Если, конечно, князь этот в св…
– Не только сапог нет, – рассмеялась Велька, – косы моей нет, постели на снопах тоже нет, и соболей что-то не видно, и мешков с житом! Зато мы с тобой есть! Разве это не лучше?
– Карино святилище, значит, – сказал Горибор, – они уже позади все. Да и какое? Много их.
– Придется верить! Сильное слово, наверное, раз ты мимо наших дозоров…
Веля затрясла головой, не в силах сразу в такое вникнуть.
Велька все же сосредоточилась, и слова заветные сказались, как надо. Она вгляделась, в каждого поочередно.
С Венко она почувствовала себя куда спокойнее и уверенней. И все равно – зачем он здесь? Это важно.
Волкобой тут же лизнул Вельку в щеку, и еще раз, и еще. Велька его обняла, спрятав лицо в мохнатую шерсть.
– Да не огрызайся, Волкобой. Мы тебя обыскались, а ты тут за девками ухлестываешь – кто же знал?
А ведь с нее бы сталось и при Любице это проделать, вот бы та удивилась. Недаром бабка учила, что любые обряды абы как, случайно нельзя творить, правильно учила. Но это дела не меняет. Хоть не видел …
Нет, до конфуза не дошло – Волкобоюшка, видать, шутить изволил. Но Ириней отскочил, возмущенно крикнул и даже ногой топнул. Остальные парни не то что засмеялись – заржали конями.
– И тебе не хворать, Велья, княженка вериложская, – волхва по-доброму усмехнулась, – а матушкой не зови. Синява мое имя. Редко я его слышу последнее время, так что уж порадуй.
А Чаяна раздраженно морщила лоб, как будто раздумывала, что еще сказать.
Вот так вопрос! Велькино сердечко тревожно застучало. Почему он об этом спросил, о чем догадался?
– Вернее не бывает, – махнул рукой княжич и отошел.
– Не ходи, – попросила она. – Пусть будет как есть. Кому какое дело в том Озерске, где моя коса?
– Помогу, – Веля хотела уже взяться за широкий кожаный ошейник, но внезапно передумала и лишь похлопала пса по лохматой спине, – пошли, хороший, видишь, ждут тебя. Пошли? – и пес, опять зачем-то ворч…
А всадники, с десяток, по одежде судя, были кариярцы, так что Велька за кустом прятаться не стала, просто стояла у обочины, ждала. Подъехали, впереди – княжич Горибор… точнее, тот, которого все Гориб…
– Ну да, понимаю. И ты прости, – Велька отстранилась, на сестру взглянула, – ты лучше без утайки расскажи, что знаешь. Ведь ты сестра мне, и князю Веренею ни в чем не клялась.
– Другими какими ягодами, может? – заметила боярыня Любица, которая, конечно, была тут, перебирала ленты в Велькиной шкатулке. – А может, просто поздняя тут земляника, бывает ведь.
– Потому что тут не Явь, тут могут быть голод и жажда, а могут и не быть, – Велька задумчиво смотрела на игру пламени.
– Это пройдет, как в Карияр приедем. Не беспокойся. А потом ты привыкнешь. Так Даруна говорила. Тебе лучше бы не волхвовать, сила бы не прибывала. Но тогда бы ты парня того не спасла, сестру бы не вы…
Прямо спросить, почему он на них с сестрой смотреть не желает, она, понятно, не осмелилась. Получается, то же самое и спросила, только исподволь. А почему вообще заговорила – так жаль было случай упу…
Велька не стала. Видела она, точно видела, не обманулась. Не сумасшедшая она, и глаза пока не подводили.
Тем временем уже поставили мачты, закрепы забили, паруса разворачивать стали, кормщики приказы кричали… и послышалось среди этого шума Вельке, что вроде как крылья большой птицы захлопали рядом, она …
Про это все он рассказал, в подробности не вдаваясь. Боярин слушал, кивал.
– Зовут меня Велей, – не стала она отпираться, – только вряд ли я тебе невестой стану, купец, хоть всем ты хорош. Я тебе не подхожу.
– Что? – Чаяна не сводила с нее глаз. – Ничего ему не наобещала? А задаточка не дала, случаем, раз он – еще до озера?..
– Боярышню Огняву привезли! – завопила какая-то девка. – Огнявушку нашу привезли, боярышню! – И крик подхватили.
Княжич Ириней… Может, лицом он не лучше братьев и самым могучим не кажется. Он всех веселей, живее, в его глазах столько ласкового тепла, и еще грусти, когда глядит он на Вельку. А ведь Вельку Ириней…
– Судьба у него такая, по всему видно, княжич мой, – назидательно сказал кто-то рядом, – все от судьбы!
– Ой ли? – он опять ее обнял, прижал к себе. – Ну, мы вроде договорились?
– Тихо, – прикрикнула Вышана, – успеется, куда торопиться? Ничего теперь Венко не сделают. И без нас ничего интересного не случится. А ты должна быть одета как должно.
– Хороши же вы обе. Одна в слезах и соплях, другая и впрямь чернавка чернавкой. Ладно-ладно, Велья, знаю, что тебе так и велено. А тебе, Чаяна, плакать полагается, с девичьей жизнью прощаться. Все, п…
И чему удивляться, положено так, чтобы день сменялся ночью, но Велька, сюда попав, оказалась из темной явной ночи в светлом навном дне, оттого ей и казалось, что день тут длится вечно…
Тут же подали к крыльцу готовые уже, тройками запряженные возки. Воевна, нарядная, в шелках, в повое с цветными каменьями, грузно сошла с крыльца. Она уставшей казалась, под глазами легли густые тени…
– С огнем осторожнее? – Велька рассмеялась. – Эх, мне бы самой его повидать. Может, мне бы он больше сказал!
Вдруг ведунья подняла голову, взглянула на Вельку осмысленно.
– Да, Мураныч. Спасибо тебе большое, – она поклонилась купцу, тот тоже поклонился, но слегка, не низко. – И за совет спасибо, буду осторожна.
– То-то, – сказал отец мягче, – я ведь сразу за теми купцами людей послал, чтобы взяли их, – доверительно добавил он, понизив голос, – да не успели. Они, оборотни, той же ночью и уехали. А я уж решил…
Могло и так случиться. Воевна, на молоке обжегшись, теперь и на холодную воду дуть станет до самого Верилога… в который, впрочем, Велька вовсе не собиралась возвращаться. Она теперь об Озерске все ду…
Как бы сбежать? Уж до отцовского двора она доберется, а там спрячется и точно гостям дорогим больше не покажется…
Опять Велька не спеша огляделась. Воевна стояла, волнуясь, руки к груди прижав. Сестра, Чаяна, губы кусала, и глаза у нее блестели… Обидно ей? Оттого, что ей не сказали: «На кого укажешь, с тем и буд…
– Точно парень разумом скорбный! И что ты?.. – Любица схватила Вельку за руку, убедилась, что девичье обручье на месте.
Ну вот, опять завела сестрица. Велька только хмыкнула. Хотя по баньке и она соскучилась, и от хмелевого отвара с ромашкой тоже бы не отказывалась.
– Венко, говоришь? – купец поскреб затылок. – А ведь слышал я вроде это имя! Но не припомню, красавица, ей-ей, не припомню. А еще про него что скажешь? Чей сын, сам дело ведет или за кем-то, откуда р…
– Ладно, ладно. Понял я. Только нужна разве великая мудрость для того, чтобы хорошее от злого отличить? Вот не верю я, будто она не знала, какое зло бывает от приворота. Да только ей пообещали, что н…
– Навный мир?! – повторил он, не веря. – Это?.. Это мир нелюдской?
Любица отрицательно качнула головой, показала на Вельку.
Молодец, Малка, надо будет потом чем-нибудь ее одарить. А русалок княженка не боялась. Она – да не убежит? Быть не может.
– Да, по ночам, ни разу днем, – совсем растерялась Велька.
– Как он на тебя смотрел, княженка. Княжич этот, кариярский.
– В своем, в своем, не бойся. Я о другом вот думаю. Пойдем в шатер, пока никто не видит, я рубаху переменю.
Говорят, если какая-то девка не выйдет к реке, не захочет отдать себя русалке, то и какая-то из русалок не сможет или не захочет покинуть человечий мир, останется больше срока, а с ней и другие. Или,…
– Закрой глаза и не открывай, – велела она сестре, – иначе испортишь все, а второго раза не будет, – и высыпала перед ней резы на мокрый песок, – а теперь одну возьми не глядя.
Нет, не хлестнул, промахнулся, кончик плети прочертил по пыльной дороге. Не досталось Волкобою, повезло.
А княжич Яробран был при том, что как раз он поравнялся с ними и поехал со стороны княжны, и уже широко улыбался, готовясь заговорить. Велька ударом коленей послала кобылу вперед, оставляя сестру и к…
Он другого приглашения ждать не стал, придвинулся, крепко обнял и нагнулся к ней, чуть приподнимая…
– Ну да. Задержались опять, на одной из телег оси поломали.
– Понятно, – кивнул Венко, – княгиня только одна бывает, и дочки ее княжнами зовутся. Но, помимо княгини, у князя ведь и меньшицы могут быть? А меньшицыных дочек как у вас зовут? Княженками? – и голо…
– Да, – та удивленно оглядывалась, шаря глазами по траве, – надо же…
Купальские костры только готовили, их зажгут с закатом, сам князь с волхвом вместе огонь выбьют. И расстелют тут скатерти повсюду, выставят припасы: пирогов и блинов будет без счета, сыра и сметаны, …
– Уж вы постарались нам загадок загадать, есть о чем подумать! – без обиняков ответила княженка, обрадованная, впрочем, его приходу.
– Я подумаю, стоит ли мне некоторые свои обещания помнить! Тогда уже моя будешь, а не ему по глупости достанешься!
А Леля вернется будущей весной. И далеко не все девицы из нынешних хороводов встретят ее, некоторые уже назавтра спрячут волосы под женский повой, уйдут молодыми женами в мужний род. А кто-то отдаст …
– Ты ничего не бойся, – сказал тихо Венко, – по-нашему будет. Отдаст мне тебя кариярский князь.
– Ну говорю же, глупая! Судьба ее решается, а она на сестру кивает. В таком деле каждому свое, милая моя! Да, тать лохматый? Вот скажи ей, малахольной, хоть ты.
Хозяин глаз неласково зашипел и спрыгнул вниз, на пол, и оказался большим черным котом, Велька невольно попятилась: те коты, что в Верилоге водились, были, по крайней мере, втрое мельче.
– Спасибо тебе, что ему помогла. Считай меня в долгу.
К вечеру доехали до реки. Широко она текла, неспешно, средь лесистых берегов, берега мост соединял хороший, широкий, из старых, потемневших бревен – видно, не срывало его каждым весенним половодьем.
Она подтянула поближе и ловко поймала веретенце, положила его на лавку. Сама подошла к сундуку в углу, распахнула крышку, стала там искать, нагнувшись, достала что-то, встряхнула, рассмеялась.
Велька оказалась наверху в числе последних. Уже стемнело, и купальский костер, казалось, горел так ярко, как никогда не горит огонь в иное время. Вокруг костра крутился русалий хоровод, быстро, очень…
– И еще, Велюшка… ты не огорчайся, – вздохнула Любица. – А решили наши старшие, что не надо тебе на свадьбе быть. Раз неведомо о тебе князю, то и рисковать незачем. Тебя ведь отпустили родители, плат…
Дородная боярыня, а ходит временами тихо, как кошка. Даже Любица вздрогнула, от нее попятилась…
– Ох, да что же им в голову взбрело? – горестно вздохнула Велька.
Наверное, князь-батюшка вдвоем с волхвом уже взялись выбивать огонь особым кресалом, что в капище хранится и достается только по большим случаям.
А сердце отчего-то сжалось. Выбирать, да… что – неизвестно, но скоро уже. Вот-вот. Хоть бы уже скорее, что ли?
Хоть и не настоящая девка принялась спорить с ней за Венко, а все равно в груди словно клубочек свернулся, и тесно там стало, и больно, и тяжко.
Вельке было не страшно, не так, как в Яви перед крадой. Теперь она неведомым чувством ощущала, что сильная, сильнее многих… если по отдельности брать, не всех вместе, конечно.
– По душе мне одна твоя девка-челядинка, княже. Если подаришь, о другом и мечтать не стану.
– Люб он мне, – сказала Велька, – и слов не подберу, как сильно.
Венко, прежде чем ответить, капельку помедлил, на волхву исподлобья глянул.
И Чаяна по знаку княгини взяла рог с медом, шагнула к купцам, чтобы подать. По-всему, теперь следовало бы оборотню мед выпить и в сторонку отойти, другим не мешать. Но Касмет на княжну-красавицу и не…
– Оборотню недостойно прийти в дом и не назваться хозяину, кто ты есть, – упрямо возразила Любица.
Это потому что дорога. На дороге больше силы, и волхвы сильнее, так говорят. А неумелые девки вроде нее, да еще просватанные – и уязвимее…
– Оставайся с нами, – попросила она, – езжай с нами. Каждый день видеться станем. Я понять хочу… Я ведь тебя белым днем только в Нави и видела, – сказала и задрожала против воли, осознав, что сказала.
– Так мы ж… – заволновался набольший, – мы люди мирные, честные! Чай, сам знаешь, Велемил Веренеич, не первый раз встречаемся! – после этих слов Горибор покосился на Велемила, тот кивнул. – И откуда …
– А небось дрыхнет уже где-нибудь, неслух! – махнул рукой боярин, усмехнулся по-доброму. – Спать иди, боярышня. Нечего тебе одной в потемках по двору ходить. Заплутаешь еще.
Губы его были такие же горячие, а поцелуй вышел долгий. Сладкий. Даже дышать стало невмочь, и то ли плакать захотелось, то ли смеяться, а по телу словно волны катались жаркие! И как чужое оно стало, …
– Болит ведь небось? И почему сразу не сказал, зачем столько терпел? Сразу и лечить проще! – сердито выговорила она Иринею.
– Выйду, – улыбнулась она, погладила его по щеке, – что мне теперь до кариярских князей? Не нужны они мне, а я им. Они на мое место десяток себе сыщут. Далеко от Карияра твой город – это еще и лучше.…
А может, на Чаяне вовсе не он женится? Их же четверо.
– Да ты, ласковая моя лиска, хоть когда меня другими словами встретишь? Человек я, человек! Венко мое имя!
Она и погасила. Только вот успела заметить, что огонек на ее волосах, сначала обыкновенный, вдруг полыхнул зеленым.
Он был бледен, морщины на его лице стали отчетливей, но говорил он так спокойно и мирно, словно действительно провожал жену куда-то ненадолго.
Тот шел рядом, улыбался, не без удовольствия поглядывал на девушку.
– Ты что, дитя малое? Надо не чтобы не болело, а чтобы затягивалось!
– Отыщем-то легко. А что искать-то станешь, метку от проклятья, что ли? – догадался.
Сняла Велька обручье, надела на руку мужа.
Пес с советами не торопился, смотрел серьезно и как будто с упреком, дескать, что ты от меня хочешь-то, княженка Велья, зачем дразнишь?
Любица была готова. Оказывается, успевала она и Вельке помогать, и сама приодеться. Осталось спуститься, ног под собой не чуя, да в возок сесть, а кучер с козел и не слезал, и ворота распахнутые стоя…
– Своя у каждого судьба, – повторил он, и руку протянул к флакону с бальзамом, – это чтой-то?
– Ты, что ли, не поняла? – хмыкнула княжна. – Эх, сестричка, и чему тебя учили в твоей Сини болотной? Отдадут-то меня отдадут, батюшкино слово не воробей. Только матушка такие условия назначить может…
Велька села, ощупывая ногу. Потом попробовала встать, держась за березу, подпрыгнула на одной ноге, попробовала осторожно идти.
Как-то разом обессилив, Велька схватила Волкобоя за ошейник и дала вывести себя из реки.
Велька молчала, только головой помотала отрицательно, а говорить что-то и не хотелось, и не моглось.
Из сестриной горницы Велька ушла, одетая по-вчерашнему, в простую одежку. Перебежала нелюдный пока двор – никто даже вслед не посмотрел. Выскользнула в ту же калитку за конюшнями и дальше пошла чинно…
Может, ей и все равно, но вот перед ней ее брат, и его лечить нужно, и силы у нее вроде как стало больше против прежнего. Значит, не так уж и все равно…
Живо вспомнились золотые птицы из сна и как их жаль было. А они ее – разорвут?..
– Что там?.. – удивился княжич, глядя, куда и она.
И Дарица дух перевела, неуверенно улыбнулась.
– Прости, княженка! А проклятый точно один. Нянька вчера сказывала у печки. Проклятье на самом князе и на наследнике. А что за проклятье, никто того не знает.
– Земля исконная кариярская началась. Хоть мы уже второй день по Кариярью плывем, а исконная, которой чуры еще владели, – вот, только теперь…
– Вспомнилось, – Велька улыбнулась, – у меня там помощник был, вот без него бы было плохо.
А душа болит и рвется куда-то, в выси неведомые и людям неподвластные, и кажется, что женский повой – это лютая неволя, предел всему, допустить до которого никак нельзя!
– Ну вот, ты готова, – сказал Касмет, – пойдем, уже пора.
– Ну что, люба моя, пора нам? Пойдем чурам моим покажемся, да окрутят нас. Не передумала еще? – он враз и улыбался, и хмурился, видно, боялся все же, а ну как что не так пойдет…
Очень скоро в голове у Вельки прояснилось, и она вспомнила, что этот сон был вроде и не совсем сон, а точнее, вообще не сон. Это поход в Навь был, за спасением для княжича Иринея. Самый первый ее пох…
Боярыня Любица, сама молодая и по натуре не затворница, тоже, наверное, хотела веселиться на свадьбе, а не отсиживаться в дальнем углу.
– Нет! – воскликнула Велька, порываясь отползти от костра, подальше от всех, но тело словно тяжелым стало и не слушалось.
– Да не злюсь я! Красивая она, кто спорит, только глупая, как кукла, соломой набитая! За что княжичу Иринею такая радость?
– Я понимаю, понимаю, – он кивнул, – не дитя же малое. Выручать, говоришь, княжича? Так пойдем. А почему ты-то?..
Она присела у ствола на выступающий из земли корень, огляделась. Времени-то есть, интересно, сколько? Здесь время не то что в Яви, или, по людским меркам, вовсе нет его. Тут можно якобы тридцать лет …
– Это да, – согласилась Любица задумчиво, – только скажи, Огнявушка, ты не делала ей приворота? Так, на всякий случай спрашиваю.
– Про то и подавно мне сказать нечего. Вот стану старой и мудрой, с клюкой буду ходить, тогда и спрашивай.
– И дело у тебя – за нами смотреть, нас караулить? Или как?..
– Да ты что? – ужаснулась Велька. – Какой омут, опомнись! Он, жених, урод хромой и старый, что ли? Или чем не люб? И отдают тебя? Не верится…
– Здоровы будьте и простите дерзкую. Вы меня спасли сегодня, так вот я благодарить пришла. Этот мед, он особый, такого где попало не найдете – голову проясняет, силу придает…
– А плащ где добыл, когда успел?! – продолжала она удивляться, поскольку ей казалось, что с момента их расставания прошло совсем немного времени.
– Да, княжич, хорошо. И тебе не хворать, – отозвалась она со спокойной улыбкой.
Велька невольно отступила, подобрав подол. Как любая волхва или знахарка, брезгливой она не была, но и мертвых мышей не жаловала. Есть рецепты снадобий, в которые входят мыши, крысиные хвосты, птичьи…
Мелькнула мысль, что она так и не спросила, как там вышло с Касметом. Может, после. Впрочем, об одном она и так догадалась, в голосе Венко ответ услышала, в его глазах увидела: нет больше на свете ни…
– Пора нам обратно, – Велька засмеялась, так легко ей стало и хорошо.
А что она им так вдруг в жены понадобилась – этому Велька и на капельку не поверила. Не глупая же она, в самом деле…
– Еще говорила… А вот: на войну и даже в полюдье их князь сам не ходит! И наследник его тоже. Как надо вести войско, так воеводой кто-то из княжьих братьев идет или из бояр. Это только странно, а ост…
– А ты и не тужи, княжич. Скоро, должно быть, тоже свою судьбу найдешь. И точно ли я не внучка и твоему деду? Тут разобраться надо… – она лукаво улыбнулась.
И сразу Велька про косу свою забыла и про эту несуразную лесованскую свадьбу тоже, потому что ясно же было, что этот дурак мохнатый сейчас бросится на кого-то из этих, и конец ему!
– А что за проклятье на кариярском князе, батюшка? Не от оборотней, случайно? – не удержалась Велька.
Раньше было иначе. Хотя вряд ли нынче озеро стало холоднее, чем бывало всегда в это время года.
А то, что показался ей Венко в Нави в княжеском поясе, – так Навь явное искажает, не так показывает, смысл у всего непростой бывает, не сразу понятный.
– Пойдем. – Синява опять повела Вельку по тропинке еле видной.
– Так, может, его судьба в том, что я рядом. Не мешай больше, Воевна, – сказала Велька властно, и боярыня попятилась, на миг увидев, как с юного лица ее княженки взглянула крутая нравом старая княгин…
Он не присел рядом, не заговорил и не оглянулся ни разу. Но это был Ириней.
– Узнала, что оборотничья кровь в тебе, и испугалась. Это все, лиска?
– Это хорошо, – сказала Велька, опуская девочку на землю, – спасибо тебе. Беги играй…
– А ты не торопись, – улыбнулась она Чаяне. – Не сегодня ведь тебе суженого выбирать. Через день-другой все по-другому покажется.
– А ты меня заставь, ты же можешь, – прервала его Велька, гневно блеснув глазами.
– Тебе мешает что? Беспокоит? – спросила вдруг Любица, протянув к Вельке руку. – Нет, скажи, что-то не так? Вот сходила ты в Навь, и стало с тобой неладно!
– А если нет? Все равно ведь покориться придется, пойдешь за кого укажут.
– Присядь-ка, дочка. Поговорим. Вишь, как оно вышло.
– Сестрица, что такое? – удивилась княженка и, чего там, испугалась.
– Ты о чем-то спросить хотела? Что тебя тревожит? Я клянусь, чтоб мне головы не сносить, никому ничего не скажу. И под крыльцом никто не валяется, я уже проверил.
А что лошади кровь горячат – да неужто?..
– Вижу, вижу, – отозвался Горибор, с усмешкой глянув на Вельку и Любицу, – ты, Добряня, хорошо знаешь, что не тот купец молодец, у которого язык длинный, а который знает, когда ему волю давать.
Волчица не замерла, наоборот, зарычала. Велька повторила, опять не вышло. То ли эти умения тут были бесполезны, то ли не действовали они на волчицу.
Велька только головой покачала, хмыкнула. Так ей и позволили хоть глазком взглянуть…
– Не знаешь ли ты, случайно, Венко? Кто он таков, бывал ведь здесь?
– Ты о нем, что ли? – князь показал на Венко. – Забудь. Сама погляди, ну какой он тебе суженый? Тебе, дочери Велеслава? Нет, душа моя. Отец тебя мне в невестки отдал, вот и выбирай из моих сыновей, В…
Пламя не только обжигает, оно может ласкать, может лечить. В руках того, кто власть над ним имеет. Плохо, что Велька не знала толком, что именно делать, а жизнь человеческая – хрупкая очень, когда ря…
Услыхав про запертые наряды, только руками всплеснула, на приготовленную Любицей одежду и глядеть не стала и тут же побежала по терему, собирая челядь и распоряжаясь. Оглянуться не успели, как кругом…
– Тихо, – Велька быстро освободилась от объятий, когда до кметя было три шага, щелкнула пальцами, в мыслях пробормотав заговор, кметь тихо осел на землю.