Все цитаты из книги «Невеста без места»
– А какая? – опять спросила Велька, на ответ, впрочем, не рассчитывая.
Теперь на ее сердце только и бывало тепло, когда она просыпалась с мыслями о Венко. Не хотелось его забывать, хоть и надо было.
– Спасибо тебе, боярин, за помощь, за защиту. Не надо орехов. Пора мне, пойду…
– Пойду посмотрю мою Званку. Дальше верхом поеду.
– Опять потом?! Венко, скажи вот, а мы вправду были в Нави с тобой вместе? – забеспокоилась она вдруг. – Не одной мне все приснилось?
Скоро от заклятья действительно осталась лишь горстка пепла.
– Иди сюда, вылечу, – Велька усадила его под дерево и схватилась за заветные флаконы Быстрицы.
День за днем пролетели шесть, и настал назначенный. Накануне с самого утра Ладины волхвы творили обряды по отпущению девушек из рода, прощания с чурами и родным огнем, потом родители их последний раз…
Обещание, данное сестре, бессмысленно, если не знать в лицо всех княжичей. Ей ведь надо на них проклятую метку поискать, да еще во время праздника. То, что они у отца важные гости, упрощало дело: по …
Да что ты будешь делать! Все Венко да Венко, не идет из головы, и вспоминать не надо – сам вспоминается. Хорошо так от этих воспоминаний, светло. И чувство вины царапает: нельзя ведь, чужой он, для н…
Не получится – и пусть, никто ведь на том ничего не потеряет.
– Ну, вот ты и пришла, милая, – ласково сказала девка и руки к ней протянула, – здравствуй! Мы ведь думали, что тебя не дождемся. Не хотели тебя к нам отпускать! Да пришлось.
– Не надевай и это, – Чаяна и другое ожерелье смахнула со стола, хрустальное.
– Кариярский князь тебя не простит, – выдохнула она.
– Не совсем, – усмехнулась она, понимая, чего он потребует теперь, – сначала ответь на вопрос, ладно? Ты ведь в Карияре бывал, кое-что слыхал? Вы, купцы, много всего знаете, что вас вроде и не касает…
Зашли они в просторную палату с расписными стенами, с престолом княжеским в дальнем конце, с лавками вдоль стен, бархатом крытыми. Веренея увидели сразу, он лицом к ним стоял. Теперь князь одет был в…
– Сказывали мне, как боярышня одна Ветряна лечила.
Они переглянулись. Как войти, если двери нет? Окон и тех что-то не видать.
Купцы из старших, что собрались вокруг приезжих, переглядывались и лезли пятернями в бороды, пытаясь уразуметь, что за напасть на них свалилась. Похоже, между приезжими согласия не было, друг друга о…
Те четверо красивых и веселых парней не казались ни несчастными, ни хоть как-то удрученными судьбой.
– Ой ли? Коса вырасти не успеет! – смеялась Велька, запуская пальцы в короткие волосы.
– Хорошо, – помедлив, кивнул Велеслав. – Да чего такого натворила Чаяна?
Она кивнула. Он поцеловал ее на прощанье, долго и сладко.
– Ваши люди у нас разбой учинили, да не какой-нибудь, а с ворожбой! – не дав никому и рта раскрыть, без обиняков заявил Горыныч. – Такое мы не спустим! Если вам что известно, лучше сознавайтесь сразу…
– А как же, Огнявушка, – махнула та рукой, – мне разве жалко чего для тебя?
– Спасибо за честь, хозяева, и за товар дорогой, что вы нам доверили. Доставим без убытка.
Скоро Воевна вышла, ее ждали: воеводы, бояре, княжичи, половина лагеря у шатра собралась.
Велька согласно наклонила голову, мысленно прося о том же.
Вот и княжна уже разжала кулак, и лицо ее осветилось радостью.
– Нет, княжич. Объясни еще, – покачала головой княженка.
Через костер они прыгнули ловко, перенеслись так, будто были одним целым. А Вельке показалось, что ее заслуги в том было мало, это Венко прыгал, крепко держа ее, а она просто позволила перенести себя…
Гости вокруг столпились, да не все и поняли, что случилось, им не видно было ничего в той чаше.
Опять побежал Волкобой в лес по найденному следу, и княжичи за ним устремились все, и кметей послали четыре десятка – так злы были воеводы на этих неведомых, засевших где-то в лесах лесованцев. Тоже …
Хоть проявляющее суть заклинание раз за разом показывало, что Венко человек, простые рассуждения приводили к иному. Сколько раз они уже встречались, и всякий раз ночью!
И тут же все остальные змеи пропали, только маленькая осталась лежать на земле убитая.
– Подскажешь, может, друг сердечный, кто мой суженый? Горибор или Яробран? Кто из них? – и посмотрела на пса, ожидая, не станет ли он на самом деле советовать.
– Значит, не было тогда на нем проклятья? А заполучил он его вместе с престолом?
– Спасибо, довольна, – Велька даже растерялась, что так легко ответ получила.
– Венко, – отозвалась она тоже шепотом, – ты знаешь, кто я?
Хотя… не на них ведь он сердился, тут другая причина какая-то…
– Помощник, – вскинулась Чаяна, – уж не сам ли Ириней там был?
А потому и не узнала, что поначалу глядело на нее другое лицо, похожее, да не то. А теперь вот то. Но…
– Такое бы да сжечь, а за это время втрое больше напрясть! – сказала Велька в сердцах, и…
А от озерной воды таким холодом несло, прямо убежать захотелось да в шубу завернуться!
Вернулась боярыня не скоро, Велька узор на полотенце успела разметить и вышила чуть не половину.
Нет уж, ничего добровольного этот лиходей от нее не дождется. А терять ей вроде больше нечего.
Если бы… тогда бы она ушла с Венко, не усомнившись ни на миг. Если бы…
– Ну что, не оплошал сокол твой, справился? – она усмехнулась. – А то ведь, считай, неживой был, да и вода живая и мертвая тоже попервой вроде мужскую силу не умножают. Справился, да? Что ж, силен. З…
Но ей, Вельке, старшая волхва резы рассыпать не запрещала, хоть не могла не понимать, что она может. Нельзя – так сказала бы. Ей, княженке, сказала бы, а не княгине.
Только Венко это и нужно. Все ведь спали крепко, а она одна – нет. А иначе как им с Венко было встретиться?
– Правда, сделаешь? – обрадовалась сестра, глаза ее сразу заблестели. – А что же раньше-то молчала?
Чувство вины кольнуло: она-то, Велька, получается, все знает, а если правду скрывать – тоже ведь обман. Только что бы изменилось, знай сестра правду? Отказалась бы она от жениха?
– Поправляюсь, Велеславна, – ясно улыбнулся княжич, блеснул ровными белыми зубами, – у нас род живучий.
– Благодарю за честь, боярышня Белица. Да только знаю, что недостоин я. Выбери себе кого лучшего.
Воевну и Чаяну, покрытую пеленой, с большим почтением проводили в главный терем, самый большой и высокий. Обо всем распорядившись, Вышана сама подошла к Горибору.
Слишком ранняя усталость! Выпей она русальего отвара – еще носилась бы по лесу.
Тот русалий венок остался то ли у озера, то ли в нем, а выходить к костру следовало в новом. Ну да на венок много времени не требовалось, Велька его в два счета скрутила из гибких березовых веточек, …
И Велька пряталась, правда, не в подполе, а в своей горнице. Подолгу сидела у приоткрытого окошка и смотрела, виден был заросший травой угол двора, кусты крыжовника, качели. К делам душа не лежала, н…
– Эту падаль тоже бросим в огонь! – сказал Касмет.
– Может, и найдется, – ответила она спокойно, – велеть поискать?
– А я этот возьму, тоже буду носить. Надо же, красота какая, – Любица взяла обручье с изображением волков, надела на руку, полюбовалась.
Добряня-купец цену за обручья назвал небольшую, и пока Велька с Любицей расплачивались, Горибор перебирал содержимое ларчика. Выбрал длинные искристые серьги, тут же заплатил, не торгуясь, покупку, з…
А та сжалась, закрыла руками лицо. Ей уже стало понятно. Она весь день, пытаясь лечить Иринея, только вредила ему все больше.
– Матушка, мне на ярмарку надо, говорю же, – упрямо тряхнула головой Веля, – не выкуплю товар, больше у меня заказа не возьмут. Издалека ведь везли.
Чаяна сестру слушала, задумчиво мотая на палец кончик косы.
Вот ведь, как будто не простая грязь в рану попала, а и яда какого добавили, хорошо, что немного. Яда или ворожбы злой. Горело, наверное, жгло, да лекарская мазь все же помогала, боль гасила… временн…
Выбираться им отсюда по-любому надо, но это уж завтра, наутро. Волкобой ведь дорогу найдет?..
А Волкобой на этот счет, похоже, мнения не имел. Только лизнул Вельку разок в ладонь.
– Венко, Венко! Бродишь тут, как дух лесной, и откуда только взялся? Человек ли ты, назовись?
Велька решительно покачала головой, закрыв ладонью заветное обручье.
– Тогда ты одному из братьев бы досталась, а что было у нас с тобой, об этом бы и не вспоминал никто. Мне бы отец велел другую искать – вдруг бы с той больше повезло. Только вот… я решил уже, что отц…
– Не до того мне было, чтобы вызнавать. И не вспомнила даже, – махнула рукой Велька, – что же, нет так нет.
Хоть бы Воевна догадалась, что ли, заговор прочитала на проявление сути, водой бы брызнула, чтобы морок спал, – это она сумеет, да, но не против сильного колдовства. А тут, должно быть, оно именно чт…
– Княже, княже, батюшка! – закричала вдруг Чаяна. – Не будет такого! Позволь мне с младшей сестрой с глазу на глаз поговорить. Я вразумлю ее, сделает она как должно, будет тебе послушной!
Велька все той же палкой поворошила содержимое ларя – трогать руками это гнилое и сопревшее не хотелось. И что же тут следовало найти?
Впрочем, некого было утешать – Воевна в себя пришла быстро. Сначала поахала и впрямь всплакнула, потом засуетилась, зараспоряжалась, за Велькиными сундуками послала.
Боярин заулыбался, глаза его радостью залучились.
– Так, значит, – хмыкнул княжич. – Ты своим пока, прошу, не говори. А то батюшка на нас серчать будет не знаю как, долго не забудет.
Половина пути до Карияра осталась позади, вторая половина стелилась перед свадебным обозом и казалась теперь не такой уж долгой и утомительной – привычной стала дорога. А предложили бы Вельке каким-н…
– Да кто же знает почему? – усмехнулся Велемил. – А только если арью, даже смеска, в жертву богине покупать, то пятьдесят гривен или больше отдать надо. А обычная девка-холопка знаешь сколько стоит? …
– Мирята Веденич! Так, значит, меня и впрямь за княжичей и не прочили, ни за кого? Вот и Велемил обмолвился тогда Чаяне… Ириней то есть.
Венко ведь проговорился, что одежда на нем в Нави оказалась не та, что наяву была, то есть не было у него наяву ни бусины, ни пояса такого, и даже меч – хоть его, да дома оставлен. Показала Навь совс…
Кмети скалились веселее, да и сам Ириней откровенно забавлялся разговором. Ну и ладно, отчего не позабавиться, дорога недлинная – почти пришли уже.
Оборотень принялся распутывать на ней сеть. Руку распутал и тут же обмотал ее выдернутым из кармана шнурком, вторую руку – так же. Сдернул девичье обручье и надел его себе на руку, сначала разомкнув …
– То есть не хворые! – радостно закивала Велька. – Это хорошо, Веденич! Хоть и не мне придется за этого старшего сына идти, а все равно хорошо!
Это бабка ей выговаривала, когда они по сильным дням травы в лесу собирали, и из множества схожих на вид стебельков не все в дело годились. Надо было не просто смотреть, а иначе…
Зато они теперь вместе будут. Хорошо-то как…
– Вот, смотри, – палец князя скользнул по рисункам, остановился посреди большого буро-зеленого пятна, – вот Лесовань. Тут несколько княжеств, люди-рыси в них живут, медведи-берендеи, люди-волки, люди…
– Не бойся. Или тебе так в кариярские княжны хочется? Так ты со мной ни в чем не потеряешь. И одену тебя так, что княжны позавидуют, и все у тебя будет, что только захочешь. И любить я тебя всегда бу…
– Нос побереги, не все сразу надо знать. Идем, я тебя накормлю.
Что ж, это ничего, можно и верить, тем более что клятва, данная князю, – причина достойная. Вот если бы еще не торопиться…
– Плохо. У него уж кровь загорелась, видишь, как сильно?
– А вот в Нави… погоди… – Велька опять принялась загибать пальцы.
– Нет! – отрезала Велька. – А ты, сестрица, не скучала? Небось все четверо женихов проходу не давали?
– Поняла. Она говорила, что в моем роду Огневых Матерей не было. Вот что это значит. Сильные живут недолго, а слабые – долго, и получают власть над сильными. Но немногое они без сильных могут, так, в…
– Ну вот, – Венко подхватил его, отнес за угол и положил у стены, – когда очнется-то?
Боярин уже довольно распалился, пылая праведным гневом, когда Венко, продолжая смеяться, подцепил ногой его под колено, и тот свалился на пол, роняя веник.
– А как же? – усмехнулась боярыня. – Скажи еще, что это заяц тебя покусал, – она внимательно посмотрела в глаза Горибору, – я, княжич, с оборотнями рядом росла. Но ты не бойся, лишнего болтать не при…
Она удивленно поглядывала на Иринея и больше говорить не решалась. То, что он сказал, было вовсе не ответом на ее раздумья, а чем-то совсем другим, и к этому другому ей не хотелось лишний раз приближ…
– Ладно, – Велька вздохнула, – мне их сейчас всех четверых отыскать надо на луговине, где гулянье, и взглянуть, но так, чтобы они не заметили. С этим мне можешь помочь?
Волкобой глядел с сомнением. И кто знает, что у него было на уме?
– Погляди-ка, что я отыскала. В пепелище было… в том, в твоем, – и она бросила Вельке на колени обручье с рысями, то самое, – гляди, как новое. Непростое, видно?
Княжна молчала, тяжело дыша и прижимая руки к груди.
– Не хочу! – Велька вздернула подбородок и попятилась. – И слушать такие речи не хочу тоже, прости, добрый человек…
– Умолкни уже, рукавицы! – с досадой рявкнул Венко и швырнул в кота куском деревяшки, тот ловко отскочил и снова уселся как ни в чем не бывало.
– А ты откуда знаешь? – встрепенулась Велька.
– А мы не будем спрашивать, – заверила Любица. – Я слова особые знаю, которые оборотня раскрыть помогают. Харута научила меня… это бабка была в семье у оборотней. Она братьев моих нянчила. Отец довер…
А сколько слез пролила Дарица, когда девочка эта, Велья, родилась. И еще раньше, как положил князь Велеслав глаз на красавицу с болота. Была Дарица княгиней, любимой и единственной, троих детей родил…
Как сказать. Если из кого выбирать, то лучше уж Венко. Хотя Венко нет в том выборе, что для нее возможен. А он, наоборот, уверен, что есть! И просил ему верить!
– Так это все ты? – закричала, вскакивая с места, Чаяна. – Это ты? Это ты завидуешь, себе вернуть хочешь?
– Скорее бы! Волосы вымыть с хмелем и ромашкой, да на лежанке выспаться, уж бока болят!
Княгиня видела упрямо сжатые губы падчерицы и даже не усомнилась – по-своему девчонка сделает. Ну, боги с ней. Лишь бы без шума. И сразу, как кончится праздник, пусть отправляется на свои болота, от …
Там, дома, в Яви-мире человеческом, стемнело уже, ночь наступила, а тут то ли белый день, то ли вовсе утро. А поглядеть если, где солнце – не видно его, и как в дымке легкой все.
Теперь Велька была привязана к дереву только веревкой вокруг пояса, несколькими витками крепкой веревки. Избавиться от такой по прежним временам – за три-четыре удара сердца справилась бы. Велька ост…
– Так из Лесного Края, – пояснил дядька Грын. – Ты бы, княженка, в палатах и поспрашивала, там лучше ответят. Только в заднюю дверь иди.
– Может, я и не лучший купец, матушка, но не из худших, – обратился княжич к Воевне. – Сочтете ли меня достойным? Отдаст мне обручье боярышня Белица? – перевел он взор на Чаяну, и такая надежда, с лю…
– Счастье еще, что тати вас не перехватили по пути, манили только, – сказал боярин Мирята. – Поленились, леший их дери! Хоть бы проехать скорее место это клятое! А ведь бывает, сколько раз едешь этой…
Прямо спросить, почему он на них с сестрой смотреть не желает, она, понятно, не осмелилась. Получается, то же самое и спросила, только исподволь. А почему вообще заговорила – так жаль было случай упу…
– Ты не подарок ли кому присматриваешь, красавица? Жениху?
Это Велька уже слыхала, и не раз. Это понятно. Венко вот иначе мыслит, и не сомневается даже.
Она взяла с серебряного блюда большую кипенно-белую пелену, узорчатыми прошвами прошитую, и набросила на склоненную голову Чаяны, потом то же самое проделала с Велькой. Ох и хорошее же оказалось поло…
– Зря волновалась. Не стали бы мы тайком к вам оборотня везти, разве у вас волхвов знающих нет? Да отец твой нас бы прогнал, дай ему только повод, обижен ведь он, что против своей воли вас отдает. И …
– Ну, слава богам! Теперь вроде не помрет? А ехать пора! – решил Горыныч, который тоже, оказывается, подошел. – Тут весь есть впереди, не доберемся до нее дотемна, придется в лесу на ночлег становить…
Все умолкли, тишина повисла, смеяться, зубоскалить никому не захотелось.
– Княжна и ты, княженка, снимите-ка мне по перстеньку с руки. Те дайте, которые больше по сердцу, которые носили чаще.
– Вот, свет-боярышня, перемет ладим. Поклонимся речке медком да кашей, она нас, глядишь, рыбкой подарит, утром ушицей лакомиться будем.
– Тихо, моя боярышня-свет! – строго сказала Воевна. – Узнала, и хорошо, кто же о таком кричит! Осторожно, милая, счастье свое побереги.
– Пока доедем, я тебя вылечу совсем, – пообещала она, с удовольствием ощутив, как от силы прихлынувшей, пока небольшой, закололо в пальцах, – наверное, смогу.
Вокруг Вельки стеной стоял высокий лес, светлый и звонкий. Это что же – то самое? Другая сторона, место незнаемое?
– А это без обмана? Может, подшутила над тобой твоя оборотница, и слова те ничего не стоят? Или ты проверяла?
И ничего. Быстро вспыхнули волоски и сгорели, и никакой зелени.
Утром Велька боялась переполоха: и что станут говорить про чужака в стане, и вспомнит ли их тот кметь, и доложит ли старшим. Но нет, ничего такого не было. Может быть, парень очнулся под стеной избы …
– В Нави он другим мне показался. Одет был иначе, бусина в волосах, пояс…
Все же уснула Велька, и снилось ей не пойми что, но хорошее. Но не всем этой ночью снились светлые сны. Уже на рассвете Вирута, оказывается, переполошила всех, потому что выскочила из шатра и кинулас…
– Выходит, я дорого стою, почти как моя лошадь! – невесело пошутила княженка.
– Сестричка! – окликнула она Вельку. – Как думаешь, он простит меня?
Ему самому, к счастью, досталось немного, царапины, которые скоро затянулись, – на его шкуре вообще быстро все заживало.
На озере почти все «русалки» уже собрались, кто в хороводе кружил вокруг старой березы, кто просто у воды сидел. Все так же шумно было, хоть то, первое, оживление прошло, девушки успели устать, и теп…
– Отойдем-ка, матушка, там и пояснишь, – сдержанно попросила старшая боярыня, подходя и беря ведунью за рукав, – что за приворот, и прочее все.
– Ну, разве что у тебя погребов много! – нашлась она. – Да и то, и погреба не будет, и как бы с ним заодно чего еще не сгорело. Да и сам ты, сдается мне, на вторую ногу тоже сразу охромеешь. Так что …
– Это наши Белица и Огнява, – объявила Милава Воевна, усаживаясь.
– Карино святилище, значит, – сказал Горибор, – они уже позади все. Да и какое? Много их.
Не увезет она с собой в неведомый город Озерск свое княжеское приданое?
– Уходи, глупый! Убирайся отсюда! – закричала она. – Глупый, не надо…
– Тебя я ни в который раз не боюсь, – ей даже смешно стало.
Надежда на это оставалась, многие купцы еще за воротами стояли. Венко мог бы сопровождать кого-то из своих. И Вельке вдруг неистово захотелось еще разок на него взглянуть, только чтобы он не вздумал …
Велька кивнула. Да, зелень в пламени была заметной, не обманешься.
– Хоть расскажи мне теперь, что это все было? И зачем?
– Все равно не очень понятно, – вздохнула Велька. – Почему он, тот купец, вздумал предъявлять права на меня? С какой стати?
Как боги решат, а им наперекор все равно не пойдешь.
У них мечи. А собака, какая бы она ни была, – всего лишь собака, ее когти и зубы с мечами не равнять…
– Скажу, что да, – улыбнулся Венко, – на том стоим. Иногда лишнее знание и жизнь, и мошну бережет, дело наше такое, торговое. Это у князя советников много, а у купца только своя голова.
– Почему? – Велькины губы разлеплялись с трудом.
А дареные флаконы Велька подвесила к поясу, они там оказались к месту.
Внучке старой Аленьи в том, что касалось ведовских дел, обычно не перечили. Да и зачем? Сильная волхва была бабка, и почитали ее крепко. И что внучку кое-чему научила – хорошо, умеющая лечить и загов…
Велька смутилась, опустила голову, а Горибор, посмеиваясь, ушел.
– Правда, – признала Велька, – они и выбирают, ночей не спят, чем им еще заняться-то?
– А где же огневая богиня? Она здесь? – повернулась Велька к Заринье, спросила, не удержалась.
Было холодно. Не зимняя стужа, нет, но неуютная прохлада, которая теперь казалась злее стужи, от нее хотелось спрятаться под одеяло и спать дальше. Велька пошарила вокруг рукой, не находя ничего, что…
– Мы невестку брали из этого племени, – доверительно пояснил купец, – да, из рысей, из Лесовани. Полюбилась сыну так, что о другой и слышать не хотел. Оно и хорошо, теперь родня там, есть у кого оста…
– Поймать бы… этих, да вразумить! Поняли чтобы, что с кариярским князем вражды ищут, небось хвосты бы сразу поджали и за девку заплатили бы, и за обиду! – голос Яробрана звенел от негодования.
– Почему не порадеть за хорошего человека? Выбрал бы он доброй волей твою сестрицу, и пусть бы его, справлялся бы, как знает! А так… – Венко махнул рукой.
Даруна ведь ее предупреждала птиц бояться, говорила – заклюют. Это кто же ее здесь заклюет?..
А жемчуг – пустяки. У невест и без него шкатулки полнехоньки, князь не скупился для дочек. Но дар такой, конечно, любой сестре получить будет лестно.
Раньше бы обиделась: как это, сестру к ней не пускать, как будто нечистая она? Как же им не свидеться? Раньше ей сестра родной была, и поговорить, и посмеяться вместе всегда хотелось, а что поучала в…
– А проклятье? – напомнила Велька. – Ничего странного не разглядела? Может, метка какая – нет? Родинка большая, к примеру…
А боль… короткая, резкая, и как будто вовсе это была не боль, а просто рванул прочь куда-то огненный ее конь…
– Много для чего пригодились бы, – пожала плечами княженка, – и чтобы меня присушить, так, чтобы от любви света белого не видела. И чтобы извести, и чтобы силу мою на что другое пустить. А можно мою …
Тот поход в Навь все больше казался ей сном, и виденный в Нави Венко – тоже. И вдруг встретить в этом мире кого-то, виденного в Нави? Да еще так встретить?!
– Это мой пес, Мураныч, – Велька умоляюще сложила руки на груди. – Он меня охраняет, вот от лиходеев каких-то только что спас. Пусть подождет меня, не серчай!
Все уже. Совсем ничего было не видать, кроме самих парней, мирно сидящих у костра.
Как будто и не княжья дочка. Недаром княгиня Дарица то и дело ей выговаривает да советы дает, как говорить, да как что делать, чтобы честь отцовскую не ронять. Чаяна бы небось не смущалась и глаз не …
Пусть волхва из святилища пока не творила обряд, не выглядывала перед этим что-то ей одной понятное в чаше с водой, не просила милости к ним у богов, с чурами не говорила. И не снимала Велюшка с него…
– Лесованских, говоришь. А раньше мне сказали, что оборотни это.
– Нет, погоди, – мягко перебил ее чужак, – не кричи. Мы же не тати какие. Мы торговые люди, все делаем честно. Отведи нас к твоему отцу, мы будем с ним говорить и хорошо платить ему за тебя. Ты мне п…
– Так этих мы знаем давно! – встрял другой купец. – Они из Сараватов, род уважаемый, и по важному делу ехали.
– Ты побереги уж для меня свое обручье, – попросил он, улыбаясь, лаская ее взглядом, и она кивнула, обещая.
– И ведь послушная такая девка, никогда ни слова поперек, ни шагу не спросившись, – сокрушалась старшая боярыня, – вот об ней и подумать не могла, что беспокоиться надо!
– Все, что я услышал, не стоит самых первых твоих слов. Как ты меня назвала, повтори!
– Боярышня Огнява?! – Он спешился, подошел, глядел так, словно глазам своим верить не хотел.
Велька на это только плечами пожала. Кое-что – умеет. Не все, конечно. Но такого, чтобы ей чем-то мешала собственная сила, она не помнила.
Не птица. Или уже не птица. Огневка Заринья. Стояла неподалеку от корабля, прямо на воде, и вода вокруг нее золотилась.
– Вспомнилось, – Велька улыбнулась, – у меня там помощник был, вот без него бы было плохо.
– Почему бы и не мечтать, если мне от того радость, а до Карияра еще долго? – возразила она упрямо.
– Эй! Ты чего? – Касмет щелкнул пальцами перед ее лицом. – Очнись! Поклонись мне!
– Вернее не бывает, – махнул рукой княжич и отошел.
Тихо-тихо пробралась Велька к своему месту на лавке, переступая через посапывающих на полу на соломе челядинок, сбросила верхицу и легла. Но заснуть так и не сумела до самого рассвета.
– Может, не для богини ловили, – резонно предположил Горибор, – а для себя, вот за этим делом? – он покосился на некстати стоявшую тут же Вельку.
Не верилось ей, что им позволят пожениться в Карияре. Только когда еще будет он, тот Карияр?..
– Да брось, – Синява погладила ее по волосам, – ложись поспи еще, самый сонный час теперь. Чего без толку слезы лить? Все хорошо, его хотела, с ним и будешь. Радоваться надо.
– Навный мир?! – повторил он, не веря. – Это?.. Это мир нелюдской?
Княгиня ведь право выбирать Чаяне вытребовала, не Вельке.
– Ответить, есть ли у меня нареченная? Отвечаю: нет. Никому не обещался. Впрочем, это отцу забота, с кем решит родниться, оттуда и сосватает. Из Верилога вот он очень уж невестку хотел, а получит аж …
Имя у него такое, так и катается по языку, так и звенит. Венко, Венко…
Сняла Велька обручье, надела на руку мужа.
– Еще бы не посмеяться! – дернула плечом Чаяна. – Учудили вы так учудили. Думаете, что батюшка все не проверил? У него посильнее вас с Любицей умельцы есть!
Видно было хорошо, и горницу знакомую, и князя с княгиней, и волхву.
– Помогите, Матушка Макошь и Лада Пресветлая, пошлите молодым счастье и благоденствие, – затараторила, воздев руки, рядом какая-то старуха, из боярских домашних.
Впрочем, настаивать она не стала, взяла что-то из сундука и ушла. А Вельке уже спать не хотелось. Она набросила на плечи платок Синявы и тоже вышла из избы, присела на крылечке, прислонясь спиной к д…
– Нет, княже! – воскликнула Велька. – Не надо…
И что же это за сон такой был? Ах, вернуться бы туда, в сон, да расспросить бабку как следует. За что она прощенья просит? От чего ее хотела уберечь? А про кобылиц и серых утиц – как понять? Кобылицу…
– Ты мне еще вот что ответь, – Синява бросила на лавку скомканное полотенце, – есть в Кариярье, я знаю, город Озерск, маленький, неказистый, у границы с Лесованью вроде? Только зим десять простоял ил…
– Вытащим, да как? Дай подумать, – покачал головой Венко, – обмотать бы морду ей плащом, чтобы не цапнула, так плаща нет.
Чаяна успокоенно улыбнулась, задумчиво накрутила на палец кончик косы.
– Матушка, – не удержалась Велька, – а эти птицы, я где их встречу? Неужто тут, наяву? Они – что?
К вечеру доехали до реки. Широко она текла, неспешно, средь лесистых берегов, берега мост соединял хороший, широкий, из старых, потемневших бревен – видно, не срывало его каждым весенним половодьем.
Утром Велька проснулась раньше Чаяны, но вовсе не рано. Не как дома, в Сини, где все вставали на рассвете. В отцовских хоромах были иные порядки, и Велька поначалу маялась, не зная, куда себя деть в …
Иринея она быстро оглядела и велела отнести к костру и уложить там, Чаяне сесть рядом не позволила, указала место ей и боярыням с другой стороны от костра, а Вельке – ближе, но тоже не рядом. А вокру…
– Пес этот твой… то есть боярина Миряты… умен на диво, не находишь?
– А что же, после Плакун-камня не будет верной ваша примета?
– Дуреха ты, – так же задумчиво покачала головой Чаяна, и улыбка на ее губах мелькнула горькая, – кто из нас станет выбирать, тому не я и не ты, а приданое мое и надобно! Ну и звание княжеское, а ты …
И воспоминания мутные и непонятные: то она танцует, то летает, как птица. Но это приятные воспоминания. Вернуться бы туда, где она летала, а то что здесь делать?
– Я не знаю, дорогая моя Велья-ола. Скажу только, что уважаемая мной Аленья-кер раньше принадлежала к народу, что жил там же. И еще скажу, что волки весьма чтят огненную богиню Кару. Драгоценная Ален…
– Я тут, моя сладкая, – он целовал ее легко, едва касаясь. – Ты будешь меня любить, обещаю. Ни о чем не жалей. Я тебя сильнее люблю, чем и подумать мог, не знал, что можно так. Я дышу для тебя.
Тот тявкнул и посмотрел обиженно. Велька рассмеялась и опять потрепала мохнатую шею, прижалась к ней щекой.
– В меньшицы, – уточнила Велька, – в старшие жены я тебе не нужна, да? Не слишком нравлюсь? Или просто у тебя нареченная есть… ну… то есть обещался уже кому? Я хочу сказать – есть у тебя уже княжна?
– Это которые оборотни? – Велька даже вздрогнула, сразу вспомнив своего знакомца Касмета.
Ведь Венко на корабли никак не попасть, значит, и не встретиться им по дороге!
А княжич Яробран был при том, что как раз он поравнялся с ними и поехал со стороны княжны, и уже широко улыбался, готовясь заговорить. Велька ударом коленей послала кобылу вперед, оставляя сестру и к…
– Ты не сомневайся, сестрица, – сказал Велемил, – честь наша порукой, что тебе обиды ни в чем не будет, можешь на нас во всем положиться. А что именно я сестре твоей сказал, так ведь, ей-ей, и не пом…
– Пришлась ты мне по душе, лиска. Но у тебя нынче в сердечке другой, не я. Или ошибаюсь?
Она тихонько обогнула избу, там была лавка, на которой лежал Ветрян. От луны во дворе было светло, и сверчки трещали – вот уж кому не отдыхается! Парень спал, дышал ровно, спокойно, и беспокоиться бы…
– Покончила с пустой работой! – объяснила Велька и, поскольку шерсть загоралась неохотно, добавила еще огонька
– Нет, – покачала Велька головой. – Ничего, первый раз всегда бывает.
– А туда мне заповедано ходить, – сказала она. – Когда-то ходила, больше не могу. А ты – можешь. Пойдешь? – и кивнула на кудес.
Княжич Ириней… Может, лицом он не лучше братьев и самым могучим не кажется. Он всех веселей, живее, в его глазах столько ласкового тепла, и еще грусти, когда глядит он на Вельку. А ведь Вельку Ириней…
– Ну, Велюшка. Ты уж мне поверь. Я тоже старшая. И ты бы понимала, что к чему, если бы не в глуши своей росла. Он старший, и все тут!
Рассказать? Ну, не все, а малость можно. Заговорил неторопливо. Вспоминалось больше, чем говорилось.
Люди высыпали на корабли княжеские посмотреть, руками махали.
Велька слушала, и ее изумление все росло.
– Я разве о том? – пробормотала Чаяна, отворачиваясь.
А Леля вернется будущей весной. И далеко не все девицы из нынешних хороводов встретят ее, некоторые уже назавтра спрячут волосы под женский повой, уйдут молодыми женами в мужний род. А кто-то отдаст …
Вдруг он сел и громко, почти по-волчьи завыл, и сразу похожий вой издалека ответил.
Оно так, но Вельку на речку не пустили. Да, и охрана есть, и место для для купания три раза проверено, а не пустили.
Она чуть не сказала Вышане, что недавно узнала про Венко, да удержалась. Зачем-то ведь нужна скрытность эта, тайна? Ради чего их столько времени морочили? Вот сейчас она и посмотрит, что будет. А Выш…
Воевна качала головой, не слишком довольная, что обычаи здесь иные, что пируют здесь не перед тем, как невесту жениху отдать, а уже после, что не волей князя все будет делаться, а как бы само собой –…
Это было не слишком хорошо – по следу идти, нюху собачьему следуя, ему всегда проще, но делать нечего. В обмен на обещание озерница не станет врать. Он мотнул головой в знак благодарности и хотел беж…
– Ты знаешь, что тут было у нас? Про татей лесных?
– Ну надо же, ты такой страх лохматый, а я тебя совсем не боюсь, – сообщила она псу, поглаживая его по загривку.
Значит науз-заклятье, науз-приворот, который в Яви казался завязанным узлами шнурком, здесь был большим мотком шерстяной пряжи, которую словно нерадивая пряха смотала как попало и бросила или кошке д…
Как будто поворожил кто, Вельке спать не позволил, а других усыпил крепко!
– Я боюсь замерзнуть? – усмехнулась княженка. – Ты забыл, я волхва огневая. Сам мерзнуть не хочешь, потому об плаще и скучаешь.
Велька голову опустила, промолчала, прислонилась к широкой груди Венко, вдыхая теплый его запах. Вот так бы и стояла тут, долго-долго. Вот еще сердце его десяток раз стукнет…
Чаяне он ничего не сказал и даже не взглянул на нее никак. Велька искоса, с некоторым чувством вины – кто знает, за что! – посмотрела на сестру, та сидела в седле прямо и с величавым спокойствием, ка…
А Венко уже выдернул нож, бросил – и клубок запрыгал на месте, насаженный на железное острие. В несколько прыжков Венко оказался рядом и схватил шустрый клубок, сразу снял его с ножа, бросил на землю…
Слишком она хороша для кариярцев, те, наверное, в своих лесах такой красы до сих пор и не видали. А придется отдавать, ничего не поделаешь.
– Я подумаю, стоит ли мне некоторые свои обещания помнить! Тогда уже моя будешь, а не ему по глупости достанешься!
Кажется, все и было решено. Принесли две ковриги хлеба, чаши с молоком и с медом, тоже по две. Князь каждую ковригу разрезал на две части, половины ковриг вручили невестам, другие половины – боярину,…
– Вот и придется тебе выбрать. Либо парня того забыть, либо огненные крылья потерять. Любовь, говорят, тоже сила… не знаю! И не огневка я, чтобы о них судить. Так, что-то слышала, что-то сама поняла.…
– Да и я ему плохого не желаю, – горячилась княженка, – любит его Чаяна, он с ней счастлив будет, вот увидишь. И кто не ошибается? Всякий может.
– Человек я, человек, кто ж еще. Меня Венко зовут. Мы… люди торговые, товары возим. Меха, булат… да чего только не возим. Мы удачливые, серебро в кошеле есть всегда, и невест выбираем, каких захотим.…
Не тратя больше время на пустые раздумья, Велька достала коробок с иглами, выбрала самую толстую иглу и с ее помощью принялась за дело. Венко рядом сел, напряженно наблюдая, кот тоже устроился поблиз…
– Выбирай, душа моя, – сказал князь. – Старший княжич Велемил Веренеич, второй княжич Яробран Веренеич. На кого сейчас укажешь, с тем и будешь.
Губы его были такие же горячие, а поцелуй вышел долгий. Сладкий. Даже дышать стало невмочь, и то ли плакать захотелось, то ли смеяться, а по телу словно волны катались жаркие! И как чужое оно стало, …
– Тебе нужно быть осторожнее, Велья-ола, – добавил ливец, качая головой. – Не нужно ссориться с теми людьми, с которыми ты только что говорила. Лучше постарайся совсем больше не показываться им на гл…
Девушка и сообразить не успела, что случилось, как голове стало непривычно легко, а ее длинная толстая коса безвольно повисла в руке Касмета. Велька с ужасом уставилась на свою… теперь уже не свою ко…
– Я смогу их догнать, след остался еще, – сказал Венко, – догоню, убью и вернусь. Потом и увидимся, и поговорим. Подожди меня. Здесь подождешь? – он отстранил от себя Вельку и смотрел с такой болью в…
– Так мы ж… – заволновался набольший, – мы люди мирные, честные! Чай, сам знаешь, Велемил Веренеич, не первый раз встречаемся! – после этих слов Горибор покосился на Велемила, тот кивнул. – И откуда …
На эту ночь невест спать положили не в их горницах, а вместе, в сенях между девичьим и княгининым теремами, где раньше челядинки спали. Подальше от печи, от чуров, с которыми встречаться уже не следу…
И еще Вельке выпала радость, что пелену невестину на нее больше надевать не стали. Свободная она, что хочет делает, с кем хочет говорит… не невеста потому что больше. Верно, Горибор сказал Вышане – о…
– А что, тут… темнеет? Ночь скоро, да? – огорчилась Велька.
– Я себе враг? Ты ж ворожишь как дышишь, пальцами щелкнешь, и отмерзнет у меня все, без чего жить скучно!
Там колодец был, возле него дети и играли, и Витулка, и Олица, и другие детишки. Велька мимо боярских детей прошла, подхватила на руки какую-то девочку, беленькую, в полотняной рубашонке, со смешно т…
– Жила воспалилась, сейчас подлечу, затяну язву, и ходить без боли сможешь, – сказала она. – Наверное, за год раза два, а то и больше болеть начинает?
– А если не жива и не укажет? – усомнился Велемил. – Тогда время потеряем. Веденич, а ты? Не найдешь дороги?
– Спасибо, княжич, – склонила голову Велька, – а у тебя все ли поздорову?
Когда Велька поздравляла Велемила, и он ее в щеку поцеловал, мысль вроде мелькнула… может, и не ко времени?
– Венко, милый… Меня с детства волхвовать учили, заклинать, с силой управляться. Она у меня хоть и слабенькая, а рано проснулась, я еще маленькой была. Вот и слышала, едва ходить стала, что можно зак…
– Ты не такая, как они, – сказал парень, показав кивком куда-то далеко. – Я имею в виду, не такая, как все девки в этом лесу.
– Ты не торопись. Никто ведь не понукает, не принуждает быстрее решать. Дорога у нас впереди долгая, знай думай да присматривайся. А если в Карияре захочешь мне обручье отдать, я возьму. Раньше не на…
– Да, по ночам, ни разу днем, – совсем растерялась Велька.
А волхва Даруна чего приходила-то? Конечно, удивительного в этом нет, и почет Даруне полагается всегда и всюду в Верилоге, и лучшее место, само собой, – с княгининой стороны, поперед боярынь. Только …
Она огляделась опять и наткнулась взглядом на что-то белеющее прямо возле пепелища, будто рубаха сложенная.
Тайны в этом не было никакой. Да Любица и сама наверняка знала, какая это может быть ворожба!
– Нет, нет! – заулыбался боярин. – Они оба хоть куда молодцы, и старый князь, и молодой… то есть сын его, я хотел сказать. Когда драться возьмутся, да хоть на чем, не каждый с ними и совладает, далек…
– Тихо вы! – крикнула ведунья, и ее голос перекрыл шум. – Еще неясно ничего. А ты, матушка, – она глянула на Воевну, определив в ней главную и не затрудняясь больше подробностями, кто тут кто, – ты, …
Но это был не Ириней, точно не Ириней, и голос не его, и вообще…
– А небось дрыхнет уже где-нибудь, неслух! – махнул рукой боярин, усмехнулся по-доброму. – Спать иди, боярышня. Нечего тебе одной в потемках по двору ходить. Заплутаешь еще.
Дурманный отвар, выплеснутый волхвой, забрал бы ее страх и боль, но не дал бы обрести крылья, не дал бы выжить.
А ведь с нее бы сталось и при Любице это проделать, вот бы та удивилась. Недаром бабка учила, что любые обряды абы как, случайно нельзя творить, правильно учила. Но это дела не меняет. Хоть не видел …
Птицы на его рубахе, крылья раскинувшие, казались вроде тех, с которыми вместе Велька в небе летала…
– Это да, – согласилась Любица задумчиво, – только скажи, Огнявушка, ты не делала ей приворота? Так, на всякий случай спрашиваю.
То есть Горыныч посоветовал, значит. Он мог бы, он как-то еще к бабке лечиться приезжал к ним в Синь, давно уже.
Но об этом она больше говорить не станет, пусть думает, что хочет.
Она присела у ствола на выступающий из земли корень, огляделась. Времени-то есть, интересно, сколько? Здесь время не то что в Яви, или, по людским меркам, вовсе нет его. Тут можно якобы тридцать лет …
– Ох, княженка, что задумала? А княгиня что скажет? Натворишь ведь дел, наведешь беду…
Велька все же сосредоточилась, и слова заветные сказались, как надо. Она вгляделась, в каждого поочередно.
Отъезд назначили через седмицу. Кариярцы, дай им волю, уехали бы скорее и налегке, но тут опять княгиня воспротивилась.
Лукавила, лукавила княженка. Не затем ведь искала, чтобы доброй ночи желать…
Она такого не ожидала, конечно. Волкобой оказался ничуть не оборотнем, а вот кариярские княжичи, как и она сама, – оборотни, хоть и малость.
Он оборотень. И он сказал, что в жены ее возьмет, хотя учтивости учить не станет – незачем ему. А ведь если бы и правда хотел ее в жены, ему было бы дело и до учтивости, и до прочего.
Неплоха, да. Но с Чаяной ее не равнять. Дочка всем пошла в княгинину родню: ростом высокая, в талии тонкая, в бедрах пышная, лицом белая, брови тонкие, ровные, соболиной черноты, от длинных ресниц на…
– Хороши имена, каждой к лицу. Глядишь, пока доедем, больше настоящих понравятся, – пошутил боярин Мирята, – а двое Веренеичей моих поохотиться поехали, вперед нас, догоним. То ли звериный след какой…
– Это княженку-то – Каре? Жечь, что ли? – поразился Горыныч и поежился, потому что его холодный пот прошиб.
Оба воеводы теперь были настороже, и сами ездили, и опытных кметей посылали осматривать дорогу впереди и окрестный лес, искать что-то им одним ведомое. И не всех желающих отпускали на охоту, всегда о…
– Ох, да что же им в голову взбрело? – горестно вздохнула Велька.
– Ты откуда взялся тут? – повторила она настойчиво. – Кругом лес да лес. С кем ты, Венко? Не один же, не пешком пришел? Что я думать о тебе должна?
– Страшно с ними, горячо, – бормотала она.
– Как же мне выбирать, если я не всем мила? – губы княжны сложились в горькую улыбку, и ответить на это было нечего.
Тогда еще, вернувшись с реки, укрывшись от посторонних глаз, Велька подарок внимательно рассмотрела. В обоих флаконах была вода, что и понятно, раз они явились из реки. И Велька воду эту выливать не …
Ишь ты, заметил воевода, внимательный. Велька и правда чувствовала теперь усталость, как всегда после прихода силы. Силы меньше – и усталость меньше, зато теперь она просто валила с ног.
Они наскоро поели, такую же кашу, что и накануне, – разносолов у волхвы не водилось. И отправились в путь. Сначала шли узкой, еле заметной тропинкой, потом и вовсе пришлось безо всякой дороги, по буе…
Нет, теперь уже не тихо. Шум вроде, голоса. Да что же это?..
– Про Навь не думай, – отмахнулась Синява, – в Нави обличье меняют. Я, ты помнишь, волчицей была. И он поменял.
– Я, может, и огневой волшбе поучусь у Огневой Матери, и с Венко буду? Объясню ему, может, согласится обождать? Попасть бы поскорее мне к Огневой Матери.
Про то, что еще накануне разглядела, Даруна говорить не стала: что тяжела уже Ивенева молодая княгиня, и ранней весной срок ей придет родить сына, и ей, стало быть, пошлет Велеслав обещанные жемчуга.
– Только у вас, должно быть, знают, кому стелют, а у нас стелили вроде одному, а невеста разувать другого будет! – смеялась Вышана.
– Оставайся с нами, – попросила она, – езжай с нами. Каждый день видеться станем. Я понять хочу… Я ведь тебя белым днем только в Нави и видела, – сказала и задрожала против воли, осознав, что сказала.
Велька невольно отступила, подобрав подол. Как любая волхва или знахарка, брезгливой она не была, но и мертвых мышей не жаловала. Есть рецепты снадобий, в которые входят мыши, крысиные хвосты, птичьи…
Если он из навий, надо сбегать, пока не поздно.
– Да, – та удивленно оглядывалась, шаря глазами по траве, – надо же…
– Выйду, – улыбнулась она, погладила его по щеке, – что мне теперь до кариярских князей? Не нужны они мне, а я им. Они на мое место десяток себе сыщут. Далеко от Карияра твой город – это еще и лучше.…
– Что ты, княжич, как можно, прилюдно-то? Да и шерсти у тебя маловато, – Велька нарочито-безмятежно улыбнулась, запустив пальцы в густой собачий мех, – а ты у сестры моей про то уже спросил?
Ей всего лишь хотелось дать полную волю своей волхвовской силе, тому, что отличает ее от остальных людей. Еще недавно такая причина показалась бы блажью, у нее ведь небольшая сила, так бабка говорила…
– А где же, сестричка, твой чудила лохматый? Никак на тебя осерчал, обиделся?
Велька чувствовала себя одураченной. Эта мысль, что княжичи в Верилоге назвались не настоящими именами, показалась ей очень правильной, потому что иначе быть не могло, если им так уж надо скрывать, к…
– И женихи у вас до чего хороши, аж сердце замирает! – весело поддержала старшую боярыню Любица. – Можно хоть с закрытыми глазами выбирать. Ох, и этот страхолюд тут!
– Потому и ушла, что носила уже дочь, и задумала спрятать ее от Огневой Матери. А дед… он рысьей крови был, и боярин знатный, служил рысьему князю. Аленью женой сделал водимой. А потом уехал во важно…
Тем временем уже поставили мачты, закрепы забили, паруса разворачивать стали, кормщики приказы кричали… и послышалось среди этого шума Вельке, что вроде как крылья большой птицы захлопали рядом, она …
Вдруг волхва подняла руку и показала куда-то вверх. Велька посмотрела…
Неисполненное пока заклятье. Значит, как исполнится, тоже истлеет шерсть? Как умрет Ириней то есть…
– Отыщем-то легко. А что искать-то станешь, метку от проклятья, что ли? – догадался.
Велька только отрицательно замотала головой. Ишь ты, уже лиса! В прошлый раз не белка ли была?
Любица отрицательно качнула головой, показала на Вельку.
– Что? – Чаяна не сводила с нее глаз. – Ничего ему не наобещала? А задаточка не дала, случаем, раз он – еще до озера?..
А всадники, с десяток, по одежде судя, были кариярцы, так что Велька за кустом прятаться не стала, просто стояла у обочины, ждала. Подъехали, впереди – княжич Горибор… точнее, тот, которого все Гориб…
– Моего любого там нет, – вдруг неожиданно для себя сказала Велька чистую правду.
Волкобой тут же лизнул Вельку в щеку, и еще раз, и еще. Велька его обняла, спрятав лицо в мохнатую шерсть.
Вот так вопрос! Велькино сердечко тревожно застучало. Почему он об этом спросил, о чем догадался?
– Нет, – тут же скисла Чаяна, – не видно ничего ни на ком.
Веля затрясла головой, не в силах сразу в такое вникнуть.
А Чаяна раздраженно морщила лоб, как будто раздумывала, что еще сказать.
Отец даже привстал, принимая в руки редкий дар: драгоценный клинок, замотанный в красный шелк. Меч.
– А за старшего моего сына и наследника, озерского князя Ивеня Веренеича.
Ничего, сейчас она просто постоит, отдохнет немного, осмотрится и поймет, куда забралась…
Велька быстро обернулась, увидела лишь спину в льняной рубахе, голос услышала веселый, громкий…
– Зовут меня Велей, – не стала она отпираться, – только вряд ли я тебе невестой стану, купец, хоть всем ты хорош. Я тебе не подхожу.
– Не ходи, – попросила она. – Пусть будет как есть. Кому какое дело в том Озерске, где моя коса?
И Велька застыла у своего окошка. Потому что боярин вдруг заговорил не о дочке, а о дочках! Неужто лишь оговорился?
– Как Боги Светлые решат, княжич. Веред не наружу вышел, а вглубь ушел, кровь отравил…
– У них свое волхвованье, – пояснила «бабка», – а тебе пора, сейчас обратно полетишь. И помни, нет простых ответов. Сейчас так, потом по-другому может быть. Это Явь только одна и та же.
– Чтобы я ушам своим не верила и глядела, куда надо, – сказала Велька нехотя, – как это понять, не знаю. А лучше объяснить она не может, вода тайну хранить обещала кому-то.
– Своя у каждого судьба, – повторил он, и руку протянул к флакону с бальзамом, – это чтой-то?
Взял Вереней рысье обручье, молчал. Лицо у него стало такое, словно тяжелым чем-то по голове князюшку ударили. Но точно не сердитое, нет. А Венко плечи Велькины сжал крепче, почти до боли.
Услыхав про запертые наряды, только руками всплеснула, на приготовленную Любицей одежду и глядеть не стала и тут же побежала по терему, собирая челядь и распоряжаясь. Оглянуться не успели, как кругом…
– Пирога хочешь? – спросила Велька. – Вкусный! Погоди, сейчас погляжу, может, и костей тебе найду.
Про это все он рассказал, в подробности не вдаваясь. Боярин слушал, кивал.
А что предпримет их отец? А отец Иринея, кариярский князь? Смогут ли они удержаться от большой ссоры? А из больших ссор между князьями часто получаются большие войны.
В голове прояснилось, вот и мысли разумные приходить стали. И до Русальего озера еще добраться надо.
– Да, княжич, хорошо. И тебе не хворать, – отозвалась она со спокойной улыбкой.
– Это той из вас, от которой первой весть про внучонка будет. Глядите, весной ждать начнем. А может, и не дождавшись, обоз с товаром снарядим в Карияр, поглядим, так ли хороши там меха и самоцветы!
– Как же не знать. Значит, ты и впрямь в жар-птицу перерождалась? – покачал головой княжич, удивленно и как-то по-новому глядя на Вельку. – Слыхали мы, да верить трудно.
– Кто их разберет. Но, вишь, отпустили. И убивать не стали, – заметил боярин, – наверное, чтобы искупительную жертву за нее не приносить, виру не платить. Честные люди ее сами платят, чтобы, значит, …
С Венко она почувствовала себя куда спокойнее и уверенней. И все равно – зачем он здесь? Это важно.
А причина скорее – гордость бабкина. Уж этого-то хватало у старой Аленьи. То, что дочь взял в жены князь, ей нравилось, пожалуй, а вот с тем, что не главной хозяйкой та станет в его доме, а лишь втор…
– Помогу, – Веля хотела уже взяться за широкий кожаный ошейник, но внезапно передумала и лишь похлопала пса по лохматой спине, – пошли, хороший, видишь, ждут тебя. Пошли? – и пес, опять зачем-то ворч…
Конечно, он. Тот купец-оборотень. Касмет.
Богиня огневая – какая она? И служат ей, значит, огненные птицы?..
Вдруг ведунья подняла голову, взглянула на Вельку осмысленно.
Вышана… застыла вся, смотрит, ждет, волнуется. Боярин Мирята… аж вперед подался. У княгини Заледы в глазах был интерес… любопытство даже.
– Пусть солнце светит тебе долго, Велья-ола…
Ее не охраняли так, ее вовремя не хватились.
– Спасибо, матушка Даруна, – сказала она, – да только ведь от судьбы и на коне не ускачешь.
Вельке было не страшно, не так, как в Яви перед крадой. Теперь она неведомым чувством ощущала, что сильная, сильнее многих… если по отдельности брать, не всех вместе, конечно.
– Спасибо тебе, что ему помогла. Считай меня в долгу.
– И точно, – не стала Велька спорить, улыбнулась, – не может такого быть, если он не без глаз.
Как бы сбежать? Уж до отцовского двора она доберется, а там спрячется и точно гостям дорогим больше не покажется…
Только бы сам он скорее появился! Не хочется в плохое верить, а все равно тревожно…
Конечно, это забава опасная – свои волосы жечь, и любая девка больше всего стережется попасть косой в огонь, волос ведь лишиться – хуже быть не может. Да и горят волосы быстро, а ну как не погасишь! …
Да, настало утро, летнее, звонкое. Синява села рядом с Велькой, свежая, довольная, с мокрыми волосами, рыхло заплетенными в косу – видно, уже успела искупаться в том озере, на берегу которого стояла …
Волкобой несколько раз оглушительно гавкнул и, зубами схватив Вельку за подол, потянул куда-то в сторону.
– Хорошо, делай, Воевна, как знаешь, – согласилась Велька.
Под ногами Вельки лежала странная вещь – два серебряных по виду узорчатых флакона, маленьких, с палец, плотно закрытых, их горлышки соединяла цепь толщиной со шнурок и в локоть длиной.
– Тебе мешает что? Беспокоит? – спросила вдруг Любица, протянув к Вельке руку. – Нет, скажи, что-то не так? Вот сходила ты в Навь, и стало с тобой неладно!
Молодец, Малка, надо будет потом чем-нибудь ее одарить. А русалок княженка не боялась. Она – да не убежит? Быть не может.
– Как не вернешься, как не вернешься?! И думать, девка, о таком забудь! – боярыня тяжело поднялась, руками в бока уперлась. – Хоть как, да отвезем тебя к батюшке! Это же надо, княженка за кого попавш…
– Налить-то налью, – согласилась Веруня, – хоть самый большой ковш, да хоть два! Только кого же ты в такой-то день одолень-травой поить собралась? Она же силу только назавтра придаст, а сегодня мало …
Впрочем, известно как: послушно делать, что скажут. Ехать в Карияр, чтобы стать женой одному из княжичей. Вот они, до сих пор смотрят, как по головам ударенные. На нее смотрят, не на Чаяну! Это понят…
Больно! И убежать от них некуда. Да и зачем?..
Все правильно. Взять их с Чаяной братьев, Велеславичей, – разве они могли бы не сдержать обет, любой, даже данный не в святилище? Нельзя, за это боги накажут. Служит Венко кариярскому князю и его вол…
Велька низко поклонилась, протянула ковш.
А то, что показался ей Венко в Нави в княжеском поясе, – так Навь явное искажает, не так показывает, смысл у всего непростой бывает, не сразу понятный.
– Хватит, Венко! Я брожу и тебя не звала! – это уж вовсе неправильно было, несправедливо, да вырвалось.
– Ишь ты – княгине! Не болтай, сглазишь, – одернул его Горибор, а когда смущенный парень ушел, улыбнулся Вельке, – вишь, ты для него уже и княгиня. Может, на добром слове-то?
Пусть бы уехали они быстрее, кариярцы эти.
– Не только сапог нет, – рассмеялась Велька, – косы моей нет, постели на снопах тоже нет, и соболей что-то не видно, и мешков с житом! Зато мы с тобой есть! Разве это не лучше?
«…Ты еще не была с мужчиной?.. Тогда надейся на свою богиню».
– Ну, ты и впрямь не лиска, а дух неприкаянный, – Ириней откуда-то взялся, стоит, усмехается, – бродишь тут, когда девкам положено самый сладкий сон видеть.
– Ну говорю же, глупая! Судьба ее решается, а она на сестру кивает. В таком деле каждому свое, милая моя! Да, тать лохматый? Вот скажи ей, малахольной, хоть ты.
– С чего это я не приветлива? – подняла бровь сестра. – Я знаю, как говорить надо, никто не скажет, что я вежеству не обучена.
Любица замолчала чуть не на полуслове, потому что вдруг прямо перед ними возникло взъерошенное черное, недовольно рычащее чудовище. Велька и то с первого взгляда не поняла ничего.
– Ну да. Задержались опять, на одной из телег оси поломали.
Даже, пожалуй, могла отличить одну от другой, как людей. Они все были разные. Когда уже землю стало еле видно, одна какая-то Вельку крыльями ударила, еще одна – клюнула больно, но ее провожатая грудь…
– Нет, зачем, – Велька опять пожала плечами, – я ведь правда не верю, что она мне смерти хотела.
Велька промолчала, только улыбнулась разбитыми губами. Тут взгляд упал на костер, и она невольно вздрогнула, увидев странное: огненные змеи, маленькие и юркие, извивались там, среди языков пламени, и…
– И тебе не хворать, Велья, княженка вериложская, – волхва по-доброму усмехнулась, – а матушкой не зови. Синява мое имя. Редко я его слышу последнее время, так что уж порадуй.
Бабка Аленья была пришлая, чужая, и никогда о прошлом своем не говорила. Значит, она арьей была и пришла из земли, называемой Лесованью, где жила поблизости от оборотней. И ее обереги ясно об этом го…
– Ну вот, ты готова, – сказал Касмет, – пойдем, уже пора.
– Я решу, что делать. Пусть мне помогут отнести его за избу.
Какая ни слабенькая она, а поняла уже, почувствовала, что в Хряте этом силы нет, точнее, не больше ее, чем во многих людях. И заговоры его, конечно, не совсем бесполезны, но и не сильно действенны.
– Как же так? Княженку, выходит, выше княжны посадили – разве так делается? Да кто из них этот Ивень-то был? – повернулась она к мужу. – Знал ты, как первенца Веренеева зовут? Разве был среди княжиче…
– Судьба у него такая, по всему видно, княжич мой, – назидательно сказал кто-то рядом, – все от судьбы!
– Ну да, понимаю. И ты прости, – Велька отстранилась, на сестру взглянула, – ты лучше без утайки расскажи, что знаешь. Ведь ты сестра мне, и князю Веренею ни в чем не клялась.
– Другими какими ягодами, может? – заметила боярыня Любица, которая, конечно, была тут, перебирала ленты в Велькиной шкатулке. – А может, просто поздняя тут земляника, бывает ведь.
Мелькнула мысль, что она так и не спросила, как там вышло с Касметом. Может, после. Впрочем, об одном она и так догадалась, в голосе Венко ответ услышала, в его глазах увидела: нет больше на свете ни…
Она о своем думала. Теперь разом все ей понятно стало, и от чего бабка Аленья сбежала из Лесовани, и от чего она ее берегла. Только почему же не рассказала все толком, насколько проще теперь было бы!…