Хоть бы Воевна догадалась, что ли, заговор прочитала на проявление сути, водой бы брызнула, чтобы морок спал, – это она сумеет, да, но не против сильного колдовства. А тут, должно быть, оно именно что сильное!
– Княжна и ты, княженка, снимите-ка мне по перстеньку с руки. Те дайте, которые больше по сердцу, которые носили чаще.
– Пришлась ты мне по душе, лиска. Но у тебя нынче в сердечке другой, не я. Или ошибаюсь?
Она такого не ожидала, конечно. Волкобой оказался ничуть не оборотнем, а вот кариярские княжичи, как и она сама, – оборотни, хоть и малость.
– Вот это! – княжна потянула из шкатулки нить стеклянных бусин с потемневшими серебряными подвесками. – Это возьми.
Лукавила, лукавила княженка. Не затем ведь искала, чтобы доброй ночи желать…