– Ты ничего не бойся, – сказал тихо Венко, – по-нашему будет. Отдаст мне тебя кариярский князь.
– Не пропахнем. Не волнуйся, сестрица, он хороший, – кротко отвечала Велька, не собираясь отпускать от себя пса, – совсем немного с нами проедет, он устал, – она приподняла покров, так, что они вдвоем с Волкобоем оказались накрыты крошечным белым шатром, привычно погладила лохматый мех, – хороший мой…
– Наконец-то тебя вижу, Горыня! Ты не ранен ли был? Нож твой потемнел у меня так, что не знала, как думать…
– Ты чего беспокоишься, о чем думаешь? – принялась спрашивать Любица, которая, конечно, и теперь рядом была.
Велька тоже плакала, горько, навзрыд, кусая губы и не в силах даже поднять руки к лицу – заговоренные шнурки не позволяли. Смерть Волкобоя была такой… неожиданной и бессмысленной! И кажется, на этом все, осталось только ей самой умереть.
– Хорошо, – сразу сдался оборотень, – это сын моей сестры.