– Вижу, вижу, – отозвался Горибор, с усмешкой глянув на Вельку и Любицу, – ты, Добряня, хорошо знаешь, что не тот купец молодец, у которого язык длинный, а который знает, когда ему волю давать.
– Венко, что ты говоришь? Почему – буду любить? Ты считаешь, что я теперь не люблю тебя?
– Ой, какой он замечательный! – не удержалась, шепнула Велька спутнику.
Наскучил Вельке свадебный пир, да и Венко, видно, как радости ждал, когда же можно будет жену увести в дальнюю горницу, оставив гостей пировать до утренней зари.
Конечно, тогда оборотней много кто видел, но как же теперь воевода догадался, что они похитители? Неужто здесь кто-то из них личину истинную все же показал?
– Он одного видел, когда тот к нам в лагерь приходил, поймали его ночью, да кариярцы выпустили, то ли нечаянно, то ли нарочно. Говорили, что знают его. Вот потому и повздорил наш Горыныч с кариярцами, в обмане их винит, еще не знаю в чем…