Дородная боярыня, а ходит временами тихо, как кошка. Даже Любица вздрогнула, от нее попятилась…
– Погоди, Веденич. А ты сядь, – Велька толкнула Венко к лавке, – синяки уберу.
Огненные языки тянули ее к себе, манили. Так и хотелось сунуть руки в пламя, чтобы пощекотало, как она когда-то баловалась маленькой. Бабка тогда заметила, бранилась очень.
– Что? – Велька вскочила с коряги, подобрав рубахи, выше колена вбежала в воду. – Что ты сказала, Быстрица? Сестра любезная, объясни!
– Люб он мне, – сказала Велька, – и слов не подберу, как сильно.
– Я подумаю, стоит ли мне некоторые свои обещания помнить! Тогда уже моя будешь, а не ему по глупости достанешься!