Огненные языки тянули ее к себе, манили. Так и хотелось сунуть руки в пламя, чтобы пощекотало, как она когда-то баловалась маленькой. Бабка тогда заметила, бранилась очень.
– Что? – Велька вскочила с коряги, подобрав рубахи, выше колена вбежала в воду. – Что ты сказала, Быстрица? Сестра любезная, объясни!
– Люб он мне, – сказала Велька, – и слов не подберу, как сильно.
– Я подумаю, стоит ли мне некоторые свои обещания помнить! Тогда уже моя будешь, а не ему по глупости достанешься!
– Врешь ты все! – рассердилась Велька, понявшая, что речь про Венко.
Стало быть, оборотень, и кариярцы это знают? Ясно, знают, раз он рассказал им про Вельку, а рассказать он мог, только обратившись в человека. Тайком обратившись, и хозяевам не показавшись, что, как Любица говорит, для оборотня бесчестно. Бегал, значит, по двору в песьем обличье, а отец его расхваливал, даже сторговать хотел у боярина Миряты для себя. И как боярин отговорился, кто его знает, потому что в его положении отказывать князю в такой просьбе сложно. Однако отговорился же, и отец вроде отказ принял с пониманием. Эх, узнать бы, что там было сказано?