Имя у него такое, так и катается по языку, так и звенит. Венко, Венко…
Видно было хорошо, и горницу знакомую, и князя с княгиней, и волхву.
– Навный мир?! – повторил он, не веря. – Это?.. Это мир нелюдской?
Тот тявкнул и посмотрел обиженно. Велька рассмеялась и опять потрепала мохнатую шею, прижалась к ней щекой.
– А так, – отрезала Велька, – если я под русальим дурманом буду, как смогу волхвовать? Да не бойся. Думаешь, поймают меня? Ни за что не дамся. Давай, садись, я тебе волосы расчешу, быстрее будет, – она вскочила, усадила горничную на свой табурет и принялась расплетать той косу…
Быть замужем – значит подчиняться, чужое впереди своего ставить… да разве она жила иначе? Откуда же взялись мысли о том, что желает она свободы, такой, какую ни один князь не имеет и не подарит? И власти необычайной, что больше всякой княжеской, только у богов такая власть!