Тот поход в Навь все больше казался ей сном, и виденный в Нави Венко – тоже. И вдруг встретить в этом мире кого-то, виденного в Нави? Да еще так встретить?!
– А это без обмана? Может, подшутила над тобой твоя оборотница, и слова те ничего не стоят? Или ты проверяла?
А сколько слез пролила Дарица, когда девочка эта, Велья, родилась. И еще раньше, как положил князь Велеслав глаз на красавицу с болота. Была Дарица княгиней, любимой и единственной, троих детей родила, а тут – другая! Кому не будет больно, обидно? Толку-то. Муж в своем праве. Можно быть разумной, высокомерной, холодной, бесстрастной – на людях, а от своей подушки как боль скрыть? Время прошло, притерпелась. И не привез князь в Верилог свою меньшицу и ее дочь, вот и хорошо. Глаза не видят, и на душе легче. А потом, когда умерли и меньшица, и ее мать-волхва, и Велья появилась в хоромах, княгиня Дарица приняла ее как дочь, своим платком ей плечи укрыла, материнские обязанности на ней теперь.
– И точно, – не стала Велька спорить, улыбнулась, – не может такого быть, если он не без глаз.
Вдруг ведунья подняла голову, взглянула на Вельку осмысленно.
– Как же не знать. Значит, ты и впрямь в жар-птицу перерождалась? – покачал головой княжич, удивленно и как-то по-новому глядя на Вельку. – Слыхали мы, да верить трудно.