Он не присел рядом, не заговорил и не оглянулся ни разу. Но это был Ириней.
Глаза… почти как у старшего, у Велемила, которого до сих пор еще все Горибором звали. Но если в дружине поискать, не у половины ли окажутся такие глаза?
– Да ничего, – сказала она, исподлобья оглядев обоих, – поняла я. Спасибо за добрые слова.
Не стала она, конечно, мешаться, просто осталась рядом стоять – здесь не ее Синь-весь, навеки теперь оставленная…
– Присядь-ка, дочка. Поговорим. Вишь, как оно вышло.
– Говорила, – согласилась княженка, – а что?