Все цитаты из книги «Невеста без места»
Она присела у ствола на выступающий из земли корень, огляделась. Времени-то есть, интересно, сколько? Здесь время не то что в Яви, или, по людским меркам, вовсе нет его. Тут можно якобы тридцать лет …
Волчица не замерла, наоборот, зарычала. Велька повторила, опять не вышло. То ли эти умения тут были бесполезны, то ли не действовали они на волчицу.
– А если нет? Все равно ведь покориться придется, пойдешь за кого укажут.
Если он из навий, надо сбегать, пока не поздно.
– А ты не торопись, – улыбнулась она Чаяне. – Не сегодня ведь тебе суженого выбирать. Через день-другой все по-другому покажется.
Дородная боярыня, а ходит временами тихо, как кошка. Даже Любица вздрогнула, от нее попятилась…
– Так, может, его судьба в том, что я рядом. Не мешай больше, Воевна, – сказала Велька властно, и боярыня попятилась, на миг увидев, как с юного лица ее княженки взглянула крутая нравом старая княгин…
– Да, княжич, хорошо. И тебе не хворать, – отозвалась она со спокойной улыбкой.
– Да-да, и о батюшке подумай, – кивнул князь. – О чести отцовской, о чурах в первый черед думать и надобно.
– Здоровы будьте и простите дерзкую. Вы меня спасли сегодня, так вот я благодарить пришла. Этот мед, он особый, такого где попало не найдете – голову проясняет, силу придает…
– А плащ где добыл, когда успел?! – продолжала она удивляться, поскольку ей казалось, что с момента их расставания прошло совсем немного времени.
Отец даже привстал, принимая в руки редкий дар: драгоценный клинок, замотанный в красный шелк. Меч.
Ничего, сейчас она просто постоит, отдохнет немного, осмотрится и поймет, куда забралась…
– Своя у каждого судьба, – повторил он, и руку протянул к флакону с бальзамом, – это чтой-то?
– Точно парень разумом скорбный! И что ты?.. – Любица схватила Вельку за руку, убедилась, что девичье обручье на месте.
Даже, пожалуй, могла отличить одну от другой, как людей. Они все были разные. Когда уже землю стало еле видно, одна какая-то Вельку крыльями ударила, еще одна – клюнула больно, но ее провожатая грудь…
– Нет, – тут же скисла Чаяна, – не видно ничего ни на ком.
– Пирога хочешь? – спросила Велька. – Вкусный! Погоди, сейчас погляжу, может, и костей тебе найду.
– Закрой глаза и не открывай, – велела она сестре, – иначе испортишь все, а второго раза не будет, – и высыпала перед ней резы на мокрый песок, – а теперь одну возьми не глядя.
Нитка была беленая, льняная, в цвет рубахи, такую и разглядеть не сразу можно. Кто-то прошил ею ткань, после каждого стежка завязывая узлы, и сделать такое случайно, конечно, было бы мудрено, да и не…
– И дело у тебя – за нами смотреть, нас караулить? Или как?..
Он другого приглашения ждать не стал, придвинулся, крепко обнял и нагнулся к ней, чуть приподнимая…
– Да ты что? – ужаснулась Велька. – Какой омут, опомнись! Он, жених, урод хромой и старый, что ли? Или чем не люб? И отдают тебя? Не верится…
Тот шел рядом, улыбался, не без удовольствия поглядывал на девушку.
В голове прояснилось, вот и мысли разумные приходить стали. И до Русальего озера еще добраться надо.
– Тебе мешает что? Беспокоит? – спросила вдруг Любица, протянув к Вельке руку. – Нет, скажи, что-то не так? Вот сходила ты в Навь, и стало с тобой неладно!
Больше Чаяна говорить не пыталась, Велька тоже сделала вид, что спит. На самом деле уснула она под утро, незадолго до рассвета, а проснулась от громкого лая Волкобоя.
– Еще говорила… А вот: на войну и даже в полюдье их князь сам не ходит! И наследник его тоже. Как надо вести войско, так воеводой кто-то из княжьих братьев идет или из бояр. Это только странно, а ост…
Велька подняла голову, посмотрела. Говорил человек в одежде кметя, незаметно к ним подобрался. Велька его вроде и не замечала прежде, щуплого такого, невысокого, в отличие от других. Это, наверное, в…
С этой мыслью Велька и заснула, и спала крепко, без снов, но проснулась рано, только рассвело за окном. Сразу все вспомнила. Утро, значит, настало, то, которое мудренее. И спать больше неохота. Она о…
И тут как раз всадники показались из-за дальнего поворота, Велька вгляделась – кто?.. Оглянулась, а волхвы как и не бывало…
И сразу Велька про косу свою забыла и про эту несуразную лесованскую свадьбу тоже, потому что ясно же было, что этот дурак мохнатый сейчас бросится на кого-то из этих, и конец ему!
Чаяна спала, чему-то улыбалась. Перед сном они болтали, о своем, о девичьем, отвлеклись от тревог, и спалось обеим сладко, снов дурных про страшных проклятых женихов не снилось. И это правильно, ведь…
Как непросто это. Их две невесты на четырех женихов, и в любом случае придется выбирать – и им, и парням. Как же все решится и разделится? Поговорить бы с ними, княжичами этими, и хоть немного понять…
– Говорила, – согласилась княженка, – а что?
Тут как раз Вельку вниз позвали, взглянуть на больную ногу одному то ли кметю, то ли кому еще – корабельщики, должно быть, слух пустили, что есть тут искусная знахарка. Любица тоже работу отложила, п…
Мышей княженка завернула в кусок тряпицы и спрятала в сумку. Пути конец – это хорошо, а то долго что-то уже они по этому лесу то ходят, то бегают. Отдохнуть бы, да вдруг у Иринея времени уже не остал…
А что она им так вдруг в жены понадобилась – этому Велька и на капельку не поверила. Не глупая же она, в самом деле…
– Присядь-ка, дочка. Поговорим. Вишь, как оно вышло.
– Захотят ли боярыни здешних клопов кормить? Шатры поставим, это лучше будет, – не хотел уступать боярин, – ты сама как хочешь, боярышня Огнява? – обратился он к Вельке, рассчитывая на поддержку.
Они разговаривали о чем-то, Яробран, Любица, Воевна, Горибор еще подошел. Обманная княженка только кивала и пса гладила. И верно, что она вместо Вельки сказать могла бы? Заговорит – ее и узнают, уж н…
Потому что и себе она признаваться не хотела, что просыпается под утро, как наяву чувствуя руки Венко на своих плечах, а губы его – на своих губах. Потому что Купала уже прошла, и ничего от нее не ос…
– Я дойду, я волхва, умею злое обходить, – заверила его Велька с улыбкой.
– Как думаешь, Любушка, отпустит меня князь Вереней в святилище, на седмицу хотя бы? – спросила Велька. – Хочу с волхвами пожить, поразмыслить…
– Это хорошо, – сказала Велька, опуская девочку на землю, – спасибо тебе. Беги играй…
– Сестрица, что такое? – удивилась княженка и, чего там, испугалась.
– Так от них, – кивнул князь. – Тетка лисьего князя была сильной колдуньей. Кариярцы тогда волчье княжество захватили, потом лисье. У лисьего князя вся семья полегла, вот колдунья и отомстила. Только…
– А ты меня заставь, ты же можешь, – прервала его Велька, гневно блеснув глазами.
И верно, кудри стекали с ее головы, и конца им видно не было.
– Погоди, лиса моя распрекрасная, – сказал он, – расспрашиваешь вот, а скажи, ты сама-то хочешь моей княжной быть? Мне женой? Моих детей матерью – хочешь?
– Ты не поняла? Ты пойдешь к ней. Я подарю ей тебя, кто бы ты там ни была, арья. Но даром для богини ты будешь драгоценным. Будешь ей служить.
Пламя не только обжигает, оно может ласкать, может лечить. В руках того, кто власть над ним имеет. Плохо, что Велька не знала толком, что именно делать, а жизнь человеческая – хрупкая очень, когда ря…
– Хорошо, батюшка, – не стала спорить Велька.
И Велька шагнула, поставила ногу прямо посреди пламени, закружилась, Заринья тут же ступила рядом, и другие огневки, не все, заходили в огонь, смеялись, им было хорошо и весело.
– Как же так? Княженку, выходит, выше княжны посадили – разве так делается? Да кто из них этот Ивень-то был? – повернулась она к мужу. – Знал ты, как первенца Веренеева зовут? Разве был среди княжиче…
– Не бойся, – шепнул он, – ничего не бойся, я же обещал. Не трону, пока сама меня не разуешь. Или пока сама не позовешь, что хорошо бы…
– Для тебя разницы нет, – ответил голос, – хотя все узнаешь в свое время. И имя мое, и род мой. Тебе за меня замуж выходить.
– А как же! Попадешь в Карияр, пошли спросить про меня у Брыя Возжича, купеческого старшины. Я Добряня, Карянов сын, он и отца моего помнит, и не он один! Нас знают. Если останешься там, так весточки…
– Особое какое, что ли? – верно поняла Вышана. – Ладно, рукавом прикрой. Ты готова ли уже, боярыня?
Из-за угла кметь вышел с факелом в руках, они замерли, и парень почти мимо прошел, да вдруг заметил что-то, остановился, всматриваясь, шагнул к ним.
Тоже, нашлась великая тайна. Такое бабка Аленья от внучки не скрывала, наоборот, объясняла, что да как, говорила, что каждая знахарка должна уметь помочь той, с кем подобное несчастье приключилось. В…
Велька голову подняла повыше, посмотрела прямо в глаза Касмету. Она – вериложская княженка, Аленьина внучка! Попробуй-ка ее принудь, хоть в этом мире, хоть в иных!
– Так я и не нужна, – воскликнула девка и, не мигая, уставилась на Вельку, – они ведь за тобой прилетают, княженка! Ты неужто не видела? Они уже давно прилетают, сердятся! Ты к ним не ходи!
– Еще бы. Оно ведь мое. Своя шапка всегда лучше подходит, хоть чужая и краше. Да я и на свои шапки жаловаться не могу, – он тоже улыбался, и в глазах его были тепло и немного грусти. – Думал, для себ…
Его рубили, кололи, пытались опутать сетью, которая с треском рвалась, когда, казалось, уже все было кончено. Их, оборотней, четверо было против одного пса, но они далеко не сразу с ним совладали. Од…
– Ты жар-птиц бойся, – добавила волхва тихо, – чтобы не разорвали и не заклевали. Они такие, девонька. Ненасытные бывают, злые.
– Ты же не могла сама согласиться, Велюшка? Не могла?.. Как же – не обидел? – бормотал он, гладя ее по лицу, которое она опять норовила от него спрятать. – Зачем ты его выгораживаешь? Что, мил тебе с…
Ишь ты! Время у него будет! В этом Велька очень сильно сомневалась.
У нее есть мертвая вода и, надо полагать, живая тоже.
Манок… Манки охотничьи Велька видела, это вроде дудочки.
– Не сопротивляйся, это бесполезно, – опять посоветовала волхва, – береги силы.
– Ты о чем это?.. – уточнил Венко, глянул весело, исподлобья, и поцеловал ее в висок, легонько совсем, незаметно от боярина. – Эх, съел бы тебя… вкусная ты… – шепнул, улыбаясь.
– Пойдем-ка, – Венко крепко взял ее за плечи, отвел в сторону.
– Об этом не бойся, все будет с тобой. Лети! – Заринья крутнула ее за плечи, и Велька опять взлетела жар-птицей, лишь только представила себя в огненных перьях – и взлетела…
Чаяна только глаза широко раскрыла, но промолчала.
– Ох, девоньки мои, – негромко сказала старшая боярыня, – ничего, ничего. Это всегда так. Невестины слезы – на будущее счастье. Потом над ними смеяться станете, радоваться. А захоти вас батюшка с мат…
Это заговорил зовущий их кудес. И руки Венко сильнее сомкнулись вокруг нее, боясь отпустить – он тоже услышал. Голос кудеса становился все громче и громче, все настойчивей…
Бабка Аленья сказала, что с матушкой было легко, а Велька такая же, как сама она, бабка. Но не она ли твердила все годы, что Велька волхва слабенькая, кровь разбавленная? Для того, чтобы уберечь? И г…
Батюшку ей больше не увидеть, сестру, никого… а увидеть бы их еще хоть раз…
Так могло быть запросто. Рубахи Велька надевала те, что подавали, а руководила их с сестрой одеваньем сама Воевна. И на рубахе как-то появилась заговоренная нить, такая, что вреда бы не причинила, то…
Она ведь поминала про имена, что повторяются в их роду, в ее и Велькином! Значит, какая-то прабабка ее далекая?..
Вдруг волхва подняла руку и показала куда-то вверх. Велька посмотрела…
– Да князю на верность. Как водится, послухами огонь, вода да ветер, и другое, как волхв скажет. Что он говорит, то мы повторяем.
Велька только кивнула, соглашаясь, – и впрямь не о чем.
Велька тоже поглядела по сторонам, стараясь высмотреть Волкобоя. Слышала ведь недавно его лай где-то впереди, среди кметей…
– Венко?! – изумление легло на лицо боярыни. – Ее, волхву? А как же?..
Чаяна от жениха не отходила, так и сидела с ним рядом, за руку держала, бледная, дрожащая, у нее уже и плакать сил не было. Велька места себе не находила: то молилась, то пыталась призвать все доступ…
Никто, как видно, такого не ждал. Тихо стало во дворе, так тихо, что, казалось, каждую муху услышать бы можно, если пролетит. Князь, тот только крякнул и усы ладонью погладил. Если ему и не понравило…
Чаяна, уже в венке из цветов и трав, побежала по склону вверх, Велька за ней, тоже не забыв прихватить с ближнего куста венок попышнее. Но некстати подол рубахи зацепился за куст и угрожающе затрещал…
– Ишь, сторож у тебя злой, с ним шутки плохи. Вижу.
– Любого твоего? – встрепенулась сестра. – Ты что же, все про купчишку того думаешь? Совсем разум растеряла? Ты не должна, слышишь?..
Проехать быстрее «клятое место» хотелось всем, все кинулись собираться и укладываться. А когда уже собрались, выяснилось, что пропала Вирута, челядинка-горничная самой Воевны.
Она изумленно подняла взгляд на Иринея. Тот глядел весело.
Люди вокруг сдержанно зашумели, переглядываясь, боясь верить ушам и глазам. Младшая сестра-волхвовка мстила княжичу, который предпочел старшую сестру? С одной стороны, это было по-житейски понятно, н…
Случайность какая-то, не иначе. Заговор, может, совсем давний, а рубаха нежданно-негаданно помогла ей с Венко увидеться.
Князь Велеслав коня придержал, посмотрел, словно глазам не веря, на меньшую дочь рядом со страшенным псом в окружении парней.
– Не знаю. Мне ты вот сразу полюбилась, может, и ему тоже? – он погладил ее волосы, пропуская между пальцев пряди. – Но не ходи больше на торг, ни за каким делом, обещаешь мне? Обещай, а не то…
Велька с Чаяной выехали из ворот рядом. Дворовая челядь вся высыпала обоз проводить, а подале, за воротами, чуть не все весчане собрались. Когда еще людям поглядеть придется на княжеский свадебный об…
– Ну да, – не стала отпираться княженка, – любопытная я вишь какая. Хочу знать, на ком проклятье.
Тайны в этом не было никакой. Да Любица и сама наверняка знала, какая это может быть ворожба!
– А волосы Тамира… вот… – она отделила немного от прядки, повторила заговор, и…
– А вот этого не случится, честью и животом тебе клянусь, – сказал Венко все так же ласково. – Пока я жив – не позволю. Разве сама решишь… если противен тебе. Но ведь не противен?
– Хорошо, – сразу сдался оборотень, – это сын моей сестры.
– Ты не торопись. Никто ведь не понукает, не принуждает быстрее решать. Дорога у нас впереди долгая, знай думай да присматривайся. А если в Карияре захочешь мне обручье отдать, я возьму. Раньше не на…
И Велька наконец крыльями ударила, целый сноп искр вокруг себя раскидала и поднялась над костром, над полянкой, следом за той, другой птицей.
И батюшка точно был бы доволен, если бы его внуки были наследниками кариярского престола, а не братьями наследников.
Огляделась она, раздумывая, где Волкобоя поискать. И тут ворчание услышала, тихое совсем, встрепенулась – здесь, рядом, да вот же…
То ли по ней шли они сюда, то ли не по ней – это Велька, которая выросла в веси посреди леса и дорожки помнить и находить умела, не могла бы сказать точно.
После бани жизнь показалась во сто крат краше и приятней.
Велька только хотела взвару себе налить, а пироги свежие всегда найдутся – когда это у них в кухне пирогов не бывало? Конечно, можно подняться к себе в светелку, да первую же чернавку кликнуть, да ск…
Чаяна по-прежнему с утра до вечера ехала возле Вельки, все больше молчала, и ее жадный, тоскующий взгляд искал Иринея и не находил. Велька понимала: сестра рядом потому, что Иринея стережет, не хочет…
– Кто их разберет. Но, вишь, отпустили. И убивать не стали, – заметил боярин, – наверное, чтобы искупительную жертву за нее не приносить, виру не платить. Честные люди ее сами платят, чтобы, значит, …
Пес, конечно, не ответил, только заворчал тихонько.
– И думать забудь! – отозвалась Велька. – Тебе тайну доверили, а ты ею торгуешь, бессовестная? Я вот теперь ни за что не стану воде никаких тайн доверять. Не нужны мне тайны князя Веренея и бесплатно…
Огневой богине. А ведь Велька – огневуха, огневая волхва, с малых лет с огнем дружит, и вся сила ее, по крайней мере, большая часть – от огня…
– А до чего сладко земляникой пахнет в лесу!
Это оттого, что она с Венко, и князю это известно? То есть и неинтересна она князю вовсе, раз она с Венко?..
То есть Горыныч посоветовал, значит. Он мог бы, он как-то еще к бабке лечиться приезжал к ним в Синь, давно уже.
– Первый раз был на Купалу. Потом перед нашим отъездом… значит, ровно седмица прошла. Потом… – Велька ненадолго задумалась, припоминая, сколько прошло от отъезда до того дня, как она лечила Ветряна, …
И еще мелькнула вдогонку мысль, что опять она, быть может, упустила возможность разузнать у Зариньи про все, что хотелось, – хоть и не огневка она больше, а все равно ведь огню не чужая. Но не вспомн…
– Лучше бы поцеловать, – он с усмешкой опустил взгляд и тоже голос понизил: – Но давай поговорим, отчего же нельзя.
Да, она полюбила Венко. И свои крылья терять тоже пока не хотелось. Не узнала она еще толком ни того, ни другого, и Венко только целовала, и крылья только чуть попробовала. И вот – выбирать…
А хитрого и впрямь не было: он не нашел ее на княжьем дворе, сразу и понял, что она уехала с невестами, потому что куда бы еще ей деваться? Только вот…
Велька и ждала, все оглядывалась и прислушивалась, да напрасно.
– Я? – Велька покачала головой, потому что ей пока не верилось, что туда может уйти она. – Я не могу. Не умею.
Получается, кто-то здесь служит Венко? За серебро, за подарки, за другое что? Кто еще взялся бы заговоренной нитью рубахи прошивать?
– Лет больше всего Велемилу. Другое не скажу. Пойди сама да и спроси у них, тебе ведь не впервой, я видел.
– Как же мне выбирать, если я не всем мила? – губы княжны сложились в горькую улыбку, и ответить на это было нечего.
– Научу, если тут оста-а-анешься! – сказал кот. – Моя-я-я будешь, станешь тут хозя-я-яйкой! Скучно мне без хозя-я-яйки!
– Нравится тебе моя вода, огневая сестрица?
– Спросить можно? Так, чтобы ты не говорил об этом никому.
Велька замерла, но огонек гасить не стала.
Легко сказать. Слово-то она знала, но и только. А знание, бывает, уменья не заменяет. Но попытаться ей и самой хотелось.
– Отправит их всех четверых незнамо куда незнамо за чем? – шутливо предположила Велька.
А из-за палатки как раз выскочил боярин Ириней, и с ним еще трое, по виду кмети. Они оружны не были, по крайней мере, без мечей, но при виде их чужаки тоже мечи опустили. Их старший первый подошел и …
Она о своем думала. Теперь разом все ей понятно стало, и от чего бабка Аленья сбежала из Лесовани, и от чего она ее берегла. Только почему же не рассказала все толком, насколько проще теперь было бы!…
Значит, еще не забыла она про ревность. Но хочет забыть.
– Испугалась? – продолжала веселиться водяная.
Кричать – какой смысл? Да и крикнуть она бы не смогла, только замычать, потому что одной ладонью он крепко прижал ее лицом к своей груди, а держал, значит, всего лишь одной рукой – да точно ли у него…
– Я тебе прикажу, и ты сделаешь. Жена мужа своего не может ослушаться, уходя за Грань. Хочешь, нет ли, а не ослушаешься!
– За князя Ивеня, старшего сына Веренея. Ей княгиней быть сначала в малом Озерске, потом и в самом Карияре.
– Что ж. Я ведь не девка с болота. Я княженка, ты помнишь, – Велька старалась говорить спокойно.
– А ты и не тужи, княжич. Скоро, должно быть, тоже свою судьбу найдешь. И точно ли я не внучка и твоему деду? Тут разобраться надо… – она лукаво улыбнулась.
– Пойдем наверх, Велеславна, – потянула ее Любица к лестнице, – отведу тебя, подождешь в горнице, я поспрашиваю, как нам быть, не выйти ли к столу. Не сидеть же нам век тут на задворках! Что за радос…
– А что за проклятье на кариярском князе, батюшка? Не от оборотней, случайно? – не удержалась Велька.
– Ну, что молчишь? – не унималась Любица.
– Пойдем. – Синява опять повела Вельку по тропинке еле видной.
– Значит, выживет теперь Ириней? – уточнил Венко.
На месте уже никто не стоял – русалий отвар разгорячил кровь, хотелось танцевать, смеяться. Велька отлично помнила, как это – себя не теряешь, нет, просто весело. А потом, когда выбегаешь к кострам, …
– Заринья сказала… ну, огневка, жар-птица, что мне улететь помогла. Мы из одного рода.
Раньше было иначе. Хотя вряд ли нынче озеро стало холоднее, чем бывало всегда в это время года.
– Что ты говоришь, девонька? – это, оказывается, Воевна в шатре появилась. – Какой-такой твой?..
– Там ведь не только слова? – уточнила она у Любицы. – А еще что? Если бы слов особых хватало, ты бы у меня могла и не спрашивать, верно?
– Я же не слепая, – дернула плечом сестра. – Когда он рядом, то все на тебя смотрит.
Богиня огневая – какая она? И служат ей, значит, огненные птицы?..
Ворота на княжий двор, и так незапертые, распахнули теперь настежь: дескать, всякому тут сегодня рады. Однако кмети из стражной дружины у ворот выстроились – рады-то всем, но за порядком смотреть над…
А на самом деле где? В Верилоге еще? И все же что он делал на княжьем дворе в ту, последнюю, ночь? Просто попировать зашел или другая причина была?
Касмет опять стиснул ее крепче, что-то недовольно пробормотал. Велька увидела: по лагерю отрок, что за их с Чаяной лошадьми ходит, вел ее Званку. К той вел, к обманной княженке. Зачем?..
Сверху хорошо все было и видно, и слышно. Тихо стало. Волхва Маренина опустила кудес и смотрела вверх, прямо на Вельку.
– Нет у меня такого. Много всяких есть, а такого нет. Бабка готовила, бывало, я никогда. Да чего там того зелья? Действие его недолго, хоть какого, пока поишь – с тобой парень, что за охота всю жизнь…
– Не надо, княженка, и на добром слове спасибо. Еще, глядишь, свидимся.
– У них свое волхвованье, – пояснила «бабка», – а тебе пора, сейчас обратно полетишь. И помни, нет простых ответов. Сейчас так, потом по-другому может быть. Это Явь только одна и та же.
– Что ж. Так и быть. Благословляю вас, дети мои, Ивень Веренеич и Велья Велеславна. Жизни вам долгой и детишек побольше нам на радость.
Вышана сама перебирала верхицы, все нарядные, одна другой богаче. Выбрала – из тяжелого шелка, цветом как золотистый жемчуг.
– Ступайте, боярыни, вы свое дело сделали.
– Узнала, что оборотничья кровь в тебе, и испугалась. Это все, лиска?
– Ну давай, – согласился он, – ты спи, разве я мешаю? – и его губы легко-легко, почти невесомо касались ее щек, уголка рта.
– Погляжу ближе, – решил Венко и шагнул было, но княженка его схватила за руку, задержала.
– Мне кажется, что все они сомневаются, – заявила Чаяна, – ну да что за беда, значит, сам князь ей мужа назначит. Ему, наверное, виднее, кого на младшей дочери вериложского князя женить! Ни о чем, се…
А что лошади кровь горячат – да неужто?..
– Сын его единственный, Айсак, в плену в степи, в холопство вечное проданный, да не просто так, а из мести. Заворожен парень, и выкупить его нельзя. Если бы только за деньгами дело стало, не печаль, …
– Пора нам обратно, – Велька засмеялась, так легко ей стало и хорошо.
Он не присел рядом, не заговорил и не оглянулся ни разу. Но это был Ириней.
– Что там? – недовольно воскликнула Чаяна. – Говорили же, что нельзя! – подошла и сама одним движением задвинула заслонку. – Что за лицо у тебя, как из Нави кого увидала!
– Ага, понял, – он быстро выдернул из-за пояса нож, сгреб в ладонь свои волосы и отхватил прядку, протянул Вельке, – на. Проверяй, я тоже посмотрю.
– А за старшего моего сына и наследника, озерского князя Ивеня Веренеича.
– Хочу знать, который про́клятый, – призналась Велька.
– Пойдем поглядим, – потянула Велька Любицу, – немного, вон туда, на ту полянку! – идти дальше она бы и не стала.
И такой своей, родной казалась Вельке эта девка, лучше сестры. Велька к ней шагнула, тоже руки протягивая, они обнялись, и разлучаться не хотелось.
– Я не учую, так услышу, – возразил Яробран, – знать бы еще, кто они, кого ждать.
На этот раз тот своевольничать не стал, покатился не спеша и не по буеракам, и очень скоро оказались они на небольшой полянке. Посреди полянки стояла клеть, срубленная на высоком разлапистом пне, так…
Любимого – забыть? Вот так, само сказалось, само назвалось. Венко, значит, ее любимый. Хотя это еще посмотреть, если забудется через пару дней, как морок дурной, так оно и ладно. А прятаться в горниц…
– Поцелуй меня. Только раз, а то не уеду, не проси, – он подошел, обнял опять, – а поцелуешь, и сразу простимся. Мм? – и он поцеловал ее так же, как тогда, в купальскую ночь, крепко, горячо и жадно.
– Ты о чем-то спросить хотела? Что тебя тревожит? Я клянусь, чтоб мне головы не сносить, никому ничего не скажу. И под крыльцом никто не валяется, я уже проверил.
Пришлось Миряте сдаться, тягаться еще и с боярыней он не захотел. Однако, его правда, не спалось Вельке в избе. Лежала, сверчков слушала, и как Воевна кряхтит и ворочается и бормочет что-то. Наконец …
– Вижу, вижу, – отозвался Горибор, с усмешкой глянув на Вельку и Любицу, – ты, Добряня, хорошо знаешь, что не тот купец молодец, у которого язык длинный, а который знает, когда ему волю давать.
Ириней дергал боярина за рукав и тоже, видно, был озадачен изменениями в их планах.
– Знаю я, что нельзя вам говорить, который из вас старший княжич. А скажи мне, пришлось ли тебе ваше родовое проклятье на себе испытать? Это можно спросить?
– Возьми, княжич, и пусть обручье мое будет твоим, и я буду твоя.
– Да как же? – удивилась Вышана. – А боярыня ваша сказала… Почему ты не приехала? Быстрее собирайся, князь ждет, – схватила Вельку за руку, в терем потащила.
На лицах парней было полное согласие с ее словами. Видно, это Ириней не желал к ней за леченьем идти, а о причине можно было и не гадать.
– Ничего, я это переживу. К тому же он не узнает.
Судя по выражению на песьей морде, тот был на все согласен.
– Доброго тебе пути, Огнява, – сказал Касмет. – Мы, наверное, еще увидимся, в ином мире, и ты уже не будешь на меня сердиться. Главное, сделай, что я прошу, и хорошо служи Каре. Тебе э… сейчас не буд…
– Не бойся, не забыла, – отозвалась Велька, – а ты поиграй с русалками и за меня тоже.
– Не завидую, что ты, рада я за тебя, – Велька хотела взять сестру за руку, но та не дала, – я за Иринея беспокоюсь, ему ведь неможется уже не один день. Не замечала? А если это от приворотной ворожб…
– Да, всюду вода течет, все знает, – ответила Быстрица, пересыпая слова смехом-журчанием, – а ручьев в меня влилось без счета, они тоже знают! Ты дева огневая и глядишь не туда, а больше всего тебя у…
И Вереней, и Венко разом глянули на нее удивленно. Князь шагнул ближе. А Велька сдернула с руки рысье обручье, с поклоном подала.
– Я русалку поймал и без поцелуя ее никуда не пущу, – он снова улыбался, глядя ей в глаза. – А потом и до рассвета не пущу. И пусть Светлые Боги судят!
Вельке не просто девку жаль было, ей еще страшно было, тревожно. Как будто что-то Вирута видела, что-то знала такое, что и Вельку напрямую касалось, потому и хотелось взглянуть хоть краем глаза, узна…
– Наконец-то, – вздохнула Чаяна, – хоть малость ноги разомнем. Скоро уже, а, Воевна?
– И еще вот что, дочка. Бабка Аленья ведь все просила замужество твое не откладывать. Дескать, как только поневу наденешь, так чтобы и отдать тебя, иначе плохо будет. Нельзя ждать, чтобы в тебе сила …
И долго бы поцелуй этот длился, но княженка сама Венко оттолкнула, шустрой белкой метнулась к крыльцу. Нырнула в приоткрытую дверь, заложила засов и замерла, прислонившись лбом к толстым доскам.
Ириней. Взъерошенный, растрепанный, веселый – что естественно, в такой-то праздник. На его рубахе по подолу – золотые птицы. Щека вроде поцарапана, видно, что не сидел степенно у скатерти, пока шло р…
– Ты чего это? – подбежала встревоженная Любица, и Горибор-Яробран смотрел с недоумением.
– Прабабка была волчицей. Дети ее уже не оборачивались, а жаль. Я бы не отказалась. От второй личины много пользы бывает, – Синява вздохнула, – ты сказала, что сестра Яробрана? И с чего взяла?
– Тем более, – кивнула волхва, – я постараюсь для твоего сестрича. А пса больше не троньте. Его кровь мне тоже нужна.
– Не посидишь ли с нами, боярышня? – позвал Ириней княженку, стоявшую поблизости. – Уважь, – впервые после снятия приворота он заговорил с ней.
Шатер пока не разобрали, женщин собрала Воевна, так что Любица без помех помогла княженке переодеться. Велька тут же схватилась за подол снятой рубахи, осматривать принялась внимательно, дюйм за дюйм…
– Я Велья Велеславна, княженка вериложская, – возразила Велька, – а Огняву и знать не хочу. Ее купец-оборотень в жены взял. Понял, Велемил Веренеич?
– Ты бы велел взять пса на ремень, боярин, – кметь говорил виновато, знал ведь, что к собаке этой у кариярцев отношение особое, – лошади молодые есть, понесут еще. А ну как э… боярышня Огнява покалеч…
– Если мне нельзя… хочу сказать, что если не нужна такая невестка вашему отцу, то ты скажи, я не поеду. Верните меня обратно. Я и сама уехать могу, тут недалеко еще.
Хотя… ее ведь тут явно ждали. Рубаху положили. Волхва, наверное? Волхва, похоже, и оборотням не перечила, и ей помогла, не дала сгореть. Найти ее сейчас…
Это было не слишком хорошо – по следу идти, нюху собачьему следуя, ему всегда проще, но делать нечего. В обмен на обещание озерница не станет врать. Он мотнул головой в знак благодарности и хотел беж…
И показалось, что не по-настоящему он это говорил, не от сердца, а словно байку сказывал.
Стоят весы. А другие плясуньи мимо смотрят, как будто не видят ничего, кружатся, искры вокруг летят…
– Тоже не скажу, – Горибор улыбнулся, – а то не сбудется. А так хоть малая надежда, да есть. Я так мыслю, что это княгиня ваша с волхвами дело запутала куда больше, позволив суженых выбирать. Без это…
– Думаешь, я могу стать?.. – неловко улыбнулась она.
Велька видела их хорошо, а вот они их с Венко так просто не заметили бы, скрытых кустарником и еще темнотой, которая, отодвинувшись от костерка, еще больше сгустилась там, куда не попадал свет. Допол…
Князюшка в какую-то игру поиграть затеялся? Или на самом деле нехорошее что?..
– А то и говорю, что ты слышишь. Не тронули ее оборотни, потому что для богини берегли, ей и подарили. А Касмет, Сараватов сын, ее женой назвал затем только, чтобы она ему послужила там, у богини. То…
– Смотри, купец, – волхва показала на один из Велькиных оберегов, – видишь, из какого она рода? Как бы тебе не пожалеть.
– А интересного ты ждешь?.. – схватила Велька Вышану за руку. – Чего же?
– Зверья тут немерено, а я, как дурень, в лесу да с мечом, – вздохнул Венко, когда клубок, тоже, видно, подуставший, остановился ненадолго на пеньке и дал возможность перевести дух, – лук бы мне или …
И, разглядев те сундуки, горестно воскликнула: на всех замки висели. И на тех, что с Велькиным приданым, и на других тоже. А где ключи – то знает только Воевна и, может, муж Любицы… У них не спросишь…
А звуки кругом обычные, как в летнем лесу, птицы какие-то кричат, шорохи доносятся. Но в том и дело, что тут птицы, может, и не птицы вовсе, и вон тот дятел красноголовый, по стволу скачущий, – не дя…
Если по уму, не могло быть другой причины, но сердечком Велька чувствовала что-то иное.
То, что городов и весей на пути не было, сказывалось и на их припасах. Негде было добыть молока и творога, свежего хлеба, без пирогов тоже приходилось обходиться. Конечно, пока хватало сухарей и круп…
Увела Любица Вельку в шатер, кликнула девок, воды нагрели, одежду принесли, какую положено. Равнодушно переоделась Велька из чужого ветхого в свое привычное – и в этом разницы не увидела. Любица сама…
– Ну вот, понятно все. На нет и суда нет, – бодро сказала Любица, но выглядела она при этом разочарованной.
– Поглядишь, ладно. Я ведь не настаиваю, – покладисто согласилась Велька.
А вскоре, на полуденной стоянке, когда сидели и обедали, Любица толкнула Вельку локтем и взглядом показала на Чаяну, которая на этот раз устроилась напротив. Точнее, на руку Чаяны, где не видно было …
А Венко… совсем с ним нехорошо все, неправильно. Он считает, что она его не любит, и верит, что полюбит потом. Это обидно очень. Но почему же так? Потому что она сомневалась и выбирала, он ей нужен и…
– Пошли, лохматый, угощу на славу. А то еще увидят тебя тут, не обрадуются, вот помяни мое слово.
– Хороши имена, каждой к лицу. Глядишь, пока доедем, больше настоящих понравятся, – пошутил боярин Мирята, – а двое Веренеичей моих поохотиться поехали, вперед нас, догоним. То ли звериный след какой…
Один из оборотней, тот, что отворачивался, подошел и что-то недовольно ему сказал.
За столом, конечно, шум сразу поднялся, поздравлять стали обрученных, тут же откуда-то взялись серебряные чаши, которые сбереженья ради в дороге не доставали, и меда притащили бочонок, разлили. Вельк…
Куда укажет Проводница, Маренина волхва. Или ее одну, без провожатой, отправят? Нельзя так…
Разговорились. Видно было, что хотелось Вышане с Велькой наедине потолковать и расспросить, но, пока Любица тут была, отложили на потом. А посудачить двум боярыням и так было о чем.
Горибор молча кивнул, и боярин Мирята тоже кивнул, с тяжким вздохом.
И чего там глядеть? Велька не спеша рану огнем живительным очистила, прижгла. Не слишком это больно, но поначалу с непривычки люди пугаются, от огня ведь все живое сначала отпрянуть норовит. А этот –…
А может, просто решит Ириней, что вовсе неплохо ему жениться на княжне Велеславне, а потом и любовь придет, отчего же нет? И вообще, князьям любовь не так сильно и нужна, как поддержка от сильной род…
Чаяна быстро сняла перстень, красивый, с маленьким ярким лалом, положила волхве на ладонь. А Велька помедлила. Любимое колечко у нее тоже было, с капелькой небесно-голубой бирюзы, материно еще, и нос…
– Я поняла уже, – кивнула Велька, – тут в другом дело. Боюсь говорить… да ладно. Молчать тоже не хочу. Мы поняли, что он не оборотень, да только я… я случайно заговор к себе применила. Я сама… наверн…
Ладони княженки были горячи, а в затылке налилась знакомая тяжесть: волхвовская сила, до которой она собиралась лишь дотронуться, рассыпая резы, выплеснулась, как из опрокинутой корчаги, которую наме…
Касмет поклонился костру, потом в сторону леса и заговорил на своем языке, остальные оборотни встали вокруг и тоже стали по очереди что-то говорить – кроме своего выдуманного имени, что мелькнуло пар…
Жаль. Пусть бы сестра стала женой кариярского наследника, к такой участи ее всю жизнь готовили: как пройти, как глянуть, что сказать…
Чаяне он ничего не сказал и даже не взглянул на нее никак. Велька искоса, с некоторым чувством вины – кто знает, за что! – посмотрела на сестру, та сидела в седле прямо и с величавым спокойствием, ка…
– Поправляешься, Горибор Веренеич? – на раны его она посмотрела внимательней, чем на берег и на речную воду, тряхнула головой, словно сбрасывая не ко времени одолевшее наваждение.
– А не твори таких дел, княже, чтобы без разумения, на одних богов да их милости положившись, живота чудом лишь не потерять! Да без дружины, да без помощи кметей твоих, отроков твоих, твоих людей, ко…
Стало быть, оборотень, и кариярцы это знают? Ясно, знают, раз он рассказал им про Вельку, а рассказать он мог, только обратившись в человека. Тайком обратившись, и хозяевам не показавшись, что, как Л…
Подарок у купца князь не принял, значит, и торговать ему в Верилоге разрешения нет. Если Касмет того еще не понял, завтра на торгу ему мытник объяснит. Да только оборотень этот тертым калачом кажется…
– Недостоин, и ладно, – кивнул Горибор, – а лучшего поискать не такой и труд, не так ли, боярышня Белица? Вон нас еще сколько, окажи честь. А ты, братец, садись да поешь, дорога ждет дальняя, сил наб…
– Для сестры… оно бы и надо, может, но нет, я о другом думаю, – вздохнула Велька, – я откупиться хочу от князя Веренея, чтобы отпустил, не гневался, с отцом моим не ссорился. Хоть я и не гожусь больш…
– Это верно. А девку-то отпустишь, может?
Ветер дул свежий, попутный, самый что ни на есть подходящий, надувал красные и полосатые паруса, и длинные весла чаще лежали без дела. Корабли бежали резво, словно им самим не терпелось добраться туд…
Примелькалась Вельке дорога. Лес кругом целый день. А конца дороги, если уж не лукавить, она не ждала и приближать не хотела. Там – свекор со свекровью, люди чужие, пир свадебный, и жизнь совсем друг…
Народ во дворе зашумел радостно. И то сказать, весть была вполне ожидаемой, мало какую «голубку» в Верилоге до семнадцати лет «взаперти держали». Княжна, конечно, не то что другие девки, но и у нее в…
– Слушай, ну странно это, – Велька задумчиво потерла нос, – все знают про проклятье, но не знают, в чем оно! Все его боятся, говорят, что злое, родниться с кариярцами не хотят. Так?
А Велька чувствовала уже, что сила пришла. Без зова, без ее желания, сама. Хотя почему без желания? Хотела она лечить, и сила пришла, и легко как никогда, и было ее непривычно много, билась сила в ко…
Ничего, успеется, все успеется! Ночь ведь купальская долгая-долгая… хоть и самая короткая она за лето, а все успеется!
Никогда, наверное, такого не было, чтобы русалки являлись на озеро с полотенцами! Ну так она и не русалка, теперь уж вовсе никаких в этом сомнений после озера-то. И согреться надо, пробежаться, что л…
Конечно, княжичи им, простым девкам, по именам назвались. Еще бы не честь.
– А что князю до меня за дело? Он меня сватать не посылал. Хотел сестру в невестки – и получил сестру.
Но если придется, он, наверное, Вельке не расскажет, это да. И никто не в убытке.
Волкобой – оборотень? А она-то с ним обращалась, как с тварью бессловесной. Говорила обо всем, что в голову приходило. И назвалась ему, почитай, сразу. Отец ведь упоминал, что волхв-отшельник по проз…
Оказались они у огромного костра, во много шагов шириной, но пламя само было невысокое, едва ли Вельке по колено. Много дев с длинными косами, молодых, дивно красивых костер этот окружили, и они с За…
Оно так, но Вельку на речку не пустили. Да, и охрана есть, и место для для купания три раза проверено, а не пустили.
– Как тут возразишь? – весело поддержал незнакомец. – Давно замечаю, что их он любит страсть как!
А наутро отъезд назначили, и не берегом чтобы женщинам всем ехать, а на кораблях кариярских. И возражений Велькиных слушать не стали…
Переглянувшись с княгиней Дарицей, князь кивнул, подозвал отрока, приказал. Хоть и было это происшествие ненужной задержкой, но, похоже, многим стало любопытно, кого желает иноземец получить так задо…
– Сжалься, батюшка, – вздохнул Венко. – Я много дней по лесам шатался. Последнюю ночь связанный в какой-то клети на жухлой соломе провел. По Велюшке моей вот соскучился. Хочу, чтобы и мою свадьбу сег…
– Меня оборотни для богини своей украли, – сказала Велька. – Ей и отдали. Да только кровь у меня особая, оказывается, оттого я в огне не сгорела. Касмет того не знал, думал, сгорю и к богине отправлю…
Зря Велька прождала, за ней не пришли. Без нее отец с ближними и гостями отполудничал в трапезной избе, народу нынче там собралось столько, что столы, один за другим поставленные, продолжались и за ш…
– Ты как знахарка! – она улыбнулась. – Спасибо, Венко!
Горибор узнал и так поводья дернул, что конь на дыбы встал.
А Велька летела все выше, выше, следом за птицей, и остальная стая закружилась рядом, как будто подхватила их, повлекла куда-то.
А дорога, она дорога и есть, хорошая, накатанная, то лесом, то полем, то снова лесом и лесом. Пока хороша дорога, и ехать можно быстро, а вот как дальше пойдет? Ну да ездят же купцы через весь, почит…
Велька опять подобралась тихонько к приоткрытому пологу, посидела, тревожась, пока не убедилась, что все в порядке. Это Горыныч, должно быть, дозоры обходил, да и заметил задремавшего кметя, за это н…
Велька больше его не боялась, и никого не боялась.
– Вот и хорошо. Тебя одеть, и такая девка получается, просто глаз не отвести. Где княжича кариярского встретила, почему вместе пришли?
Оттуда, если умеючи, тоже можно силу тянуть, только не всякому такое дано, и платить за эту силу так приходится… лучше и не думать лишний раз.
– Думала, да не придумала ничего, матушка, а что батюшка заботится, так знаю, конечно, – она опустила глаза, – мне только утром на ярмарке побывать, матушка. Привезти мне кое-что должен один купец, о…
Велька быстро встала, отряхнула ладони, потерла их, собирая силу, и бросила клубок огня в шерстяной колтун.
Яга… это прозвище, общее для Марениных волхвовок, живущих обычно на отшибе, где-нибудь в лесу. Из их уст легко вылетают отборные ругательства, которые не все старики слыхали в своей жизни и уж точно …
– Ну, как Светлые Боги рассудят, – вздохнула она, – а только пусти меня сейчас.
Души чуров, окончивших земной путь, священный дым уносил в Ирий, остров далекий-далекий, но мост на него перекинут…
Надо же, придумала имечко боярыня, ничего другого не нашлось. Конечно, Велька – огненная волхвовка, Аленьина внучка, и многие на княжьем дворе это знают, если не все. Но эту частичку ее сути напоказ …
Они не попрощались. И ни о чем не условились. Вот был Венко – и пропал, нет его!
А спрашивать, сколько княжичей в Карияре, – это можно?..
– Я решу, что делать. Пусть мне помогут отнести его за избу.
Она сама к разумности Волкобоя уже привыкла.
– Ты откуда взялся тут? – повторила она настойчиво. – Кругом лес да лес. С кем ты, Венко? Не один же, не пешком пришел? Что я думать о тебе должна?
Она вот полюбила, хоть и не князя. А за это обручье князь теперь, должно быть, никаких преград им с Венко чинить не станет.
Уж как-то так устроено в мире, что больше всего зла волшебного князьям достается, простым людям куда как реже. И бабка говорила, что это правильно. Кому много дано, с того много и спрашивается. И кня…
Велька кивнула, хотя и не помнила толком еланского князя. А в Елань или не в Елань, какая теперь-то разница?
Велемил лишь мельком глянул на Вельку и заулыбался Чаяне. А та метнула взглядом по сидящим, ища кого-то… Иринея, конечно. Тут Велька и заметила, что его нет. И Горибора нет, лишь двое княжичей за ска…
Велька против воли вздрогнула, ладонью обручье свое, из-под рукава выскользнувшее, закрыла.
– Так смотрел, словно признал. Спросил, кто ты, я сказала, что боярышня хворая. Он стал лекаря ихнего предлагать, еле избавились. – Любица вздохнула, опустила взгляд: – Неспокойно мне что-то, Огнявуш…
– Страшно с ними, горячо, – бормотала она.
– Вот и договорились! – обрадовалась она, потрепала зверя по лохматой шее. – А ты чей, интересно мне? Это не твой хозяин мою сестру Чаяну сватать приехал? А кто же он? Эх, жалко, песик, говорить не у…
Нет, теперь уже не тихо. Шум вроде, голоса. Да что же это?..
Велька подошла к окошку, заглянула, стараясь разглядеть что-то за мутными пластинами слюды. Увидела крыльцо, на нем Ириней стоял и с боярином Мирятой разговаривал.
– Не надо, Венко, – княженка решительно покачала головой, – я к тебе не выйду, на людях увижу – не признаю. Больше не приезжай. Прощай, Венко.
– Ты не такая, как они, – сказал парень, показав кивком куда-то далеко. – Я имею в виду, не такая, как все девки в этом лесу.
– Да уж, повезло нам… – княжич, конечно, насмешничал, но внешне был серьезен. – Ты послушай меня, боярышня Огнява, что скажу. Ты обижена, почему мы вам сразу правду про себя не сказали. Но… Сейчас об…
– Возьмет. Так говорят. Всему она тебя научит, и будешь ее приказы исполнять. А если ты сильная огневка… Сильные недолго живут, Велюшка. Ради каждого волхвованья тебе в огне гореть придется. Сколько …
Утром следующего дня долгожданное случилось: проснулся Ириней. Велька с Любицей как раз к Чаяне зашли, поэтому тоже увидели, как открыл он глаза, как удивленно поглядел по сторонам, улыбнулся Чаяне.
– Не надо клясться, обещанья мне хватит. Скажи, княжич, почему ты меня звал то белкой, то лисой? Похожа, что ли?
– Хорошо. Спасибо тебе, – она встала, – я перед тобой в долгу. Но ступай прочь, ко мне больше не подходи. Не хочу я, чтобы рядом со мной незнамо кто был!
– А то. Ну, говори, чем помочь? Если поцелуев не пожалеешь. Уж не взыщи, без платы я не согласен.
Конечно, он. Тот купец-оборотень. Касмет.
– Э… понятно. Спасибо, что объяснил. – Велька потерла лоб ладонью.
Дорогая вещь, по краям золоченая. И рисованная цветными красками – разглядывать одно удовольствие. Развернутая, заняла весь стол.
– Пойдем-ка, – Любица потянула Вельку за собой, – нечего нам тут, успеем еще поздороваться.
– Венко! Она сестра моя! И вовсе она не глупая, – начала сердиться княженка, – а о княжиче Иринее ты как о брате родном радеешь, с чего бы?
Да, правильно, она ведь не сгорела, она в жар-птицу превратилась и с другими птицами улетела.
Не верилось ей в такое. А объяснять и он, похоже, не хотел ничего. Как сговорились все!
– Ну как же, – улыбнулся Горибор. – Вот сама подумай. Князю Веренею Горятычу нашему очень бы хотелось, чтобы будущей княгиней стала вериложская княжна Чаяна Велеславна, тем более что и о красе ее див…
А Заринья ведь что-то важное сейчас сказала?..
– Ну вот, уже и рукой подать до дома. Переправимся завтра, вдоль реки поедем по тому берегу, глядишь, ладьи встретим, что князюшка наш прислал. Я ему уж отправил весточку. Дальше по реке поедете, боя…
Около плотно притворенной двери в горницу остановилась, оглянулась: Ириней спускался, уже внизу был. Он оглядываться не стал.
Велька забралась на постель, легла, к стенке отвернулась. Чаяна еще пыталась ее тормошить, но в конце концов отступилась.
– Вот и придется тебе выбрать. Либо парня того забыть, либо огненные крылья потерять. Любовь, говорят, тоже сила… не знаю! И не огневка я, чтобы о них судить. Так, что-то слышала, что-то сама поняла.…
– Огнява, значит, – он коротко мазнул по ней взглядом, – а тебе подходит, хоть не такая ты и рыжая! – и тоже уехал вперед.
– Я примечаю! – так же сердито повторил Горыныч, но уточнять не стал, повернулся к купцам. – Тот, кто днем открыто не приходит, назваться старшим не желает, хлеба-соли отведать не хочет – тот тать и …
– Ах да, и верно. Ты ведь у нас княжна вериложская, – он опять оскалился, – будь оно и так, я тоже переживу, а он тоже не узнает.
– Да ты!.. Не давала я ему ничего, Богами Светлыми клянусь, всеми сразу! И не было их у меня никогда, зелий этих!
Снова стал было целовать, но Велька его оттолкнула, внезапно рассердившись, даже кулаками по груди ударила.
– Обошлись бы и без мышей, – хмыкнула волхва, – придумали бы что-нибудь. Но я рада, что они пригодились. Кот там зловредный, знаю.
Обеих девушек посадили в крытую повозку, туда же сели ближние боярыни: грузная Милава Воевна, одна из доверенных у княгини, и совсем молодая, бездетная пока Любица, муж которой, красивый молодой бояр…
– Что ты, княженка, как можно, – передразнил Ириней, – у меня язык не повернется, – сверкнув на Вельку глазами, он крепко взял пса за ошейник и повел через сени во двор.
Через заднюю калитку Чаяна вышла со двора, Велька за ней, и другие девушки, выпившие отвар, потянулись следом. Не по главной улице ходят русалки к реке, а вот так, задами, среди кустов, а случайный п…
– Сам ты вонючий, не знаю, правда, кто, – не удержалась Велька, хотя врага, конечно, зря сердить не следовало бы.
Долго ждали княжичей и дружину. Вернулись те ни с чем.
– Поговорю, – решила Велька, – а верить ему можно ли? Волкобоюшка, может, знаешь? Почему Быстрица мне сказала, чтобы я ушам своим не верила? Это ведь значит, что я неправду какую-то все время слышу. …
– Поняла я, – закивала княжна, – больше никогда-никогда! И видеть не захочу, и даже думать не стану! Вот приедем в Карияр, пойду сразу в Ладино святилище, молиться буду хоть сколько, пока знака не бу…
Горибор… это который Велемил, значит. Старший княжич. Зато Яробран, который в рысьей личине с оборотнем подрался, плох был поначалу, но удивительно быстро на поправку пошел, так что не надо о нем тре…
Почти – оно и есть почти. В человечьем облике, да и без ножа, в лесу куда труднее, чем в песьей шкуре. А назваться кому – многие ли кариярцы на дальней окраине в лицо помнили озерского князя, да еще …
– Скажем, что я в речку упала, – махнула рукой Велька, – Воевна, а верно ли, что Карияр-город стоит на реке Венеде, и еще там реки Зула и Тулянка есть неподалеку?
– Ты рядом был и тоже кудес слышал. И знахарским ремеслом ты владеешь, я помню.
– Ты иди, – повторила Велька, – мне потом расскажешь.
– Любушка, ты помнишь купцов-оборотней, тех, что в день сговора?..
Вот это Вельку задело. Лукавить, рассыпая священные резы? Такое только себе дороже выйдет. И как было обмануть, когда все видели, и боярыни, и даже дева Быстрица? Чаяну измучила ревность, а значит, и…
И не поймешь, отчего вдруг жуть взяла, страшного не было на этой полянке.
Горыныч поймал Венко?.. Может, все-таки не его, другого кого?..
Она огляделась, убедившись, что люди были кругом, со всех сторон доносились голоса, мелькали яркие одежды женщин.
Да где ему! К тому же собака прямо под ногами оказалась, помешала.
– Здесь не Лесовань эта! – Велька вскинула голову. – Здесь у него права нет меня тронуть, кем бы ни была для него моя бабка, мало ли! Он, лесован, не в жены ведь меня взять задумал, как считаешь?
Они наскоро поели, такую же кашу, что и накануне, – разносолов у волхвы не водилось. И отправились в путь. Сначала шли узкой, еле заметной тропинкой, потом и вовсе пришлось безо всякой дороги, по буе…
Бабка Аленья была пришлая, чужая, и никогда о прошлом своем не говорила. Значит, она арьей была и пришла из земли, называемой Лесованью, где жила поблизости от оборотней. И ее обереги ясно об этом го…
– Ну как же?.. Княжью шапку надеть можно, только когда город свой построишь. Тогда ты и князь, пусть и у старшего под рукой. У вас не так?
Все смотрели. Молчали. Дивились и боялись.
– Ты вот что, – сказал он, – не ворожи больше. И не убегай, не бойся меня. Обещаю, что против твоей воли ничего не сделаю. Только что сама захочешь.
– Вот об том мне неведомо, – пробормотала растерянно Велька, – то Лада только знает, и еще Доля, что судьбу пряла. Может, что и осталось…
– Ты погоди, боярин, не шуми зря, – одернул его князь и сделал знак, по которому часть его ближних стала перемещаться к расстроенному вериложскому воеводе.
– Ты не узнала? – подхватил бородатый. – Вострец это, из моего десятка, ты и раньше его видала, неужто запамятовала? Вроде когда-то его и лечила еще, от грудной лихоманки.
– Так. А колдовать он не мог, да. Хорошо. Колдуя, он, Касмет, с тобой тремя пальцами справился бы. А нож его… Нож взять – его дело на себя взять, за которым он в степи шел. Тебе оно не нужно. Оберег-…
– Так и у меня других нет, – развел руками князь и махнул, отпуская девок, – не обессудь, гость дорогой, найди в городе свою любушку, а там и решим.
– Может, и малым обойтись, ягушку ближайшую отыщет и велит к Каре проводить… Волшбарь, сумеет и ягушке велеть, – потирая лоб, задумчиво отозвался Велемил.
От снадобья Вирута малость успокоилась, щеки ее порозовели. Эх, поглядеть бы хоть краем глаза на тех птиц из ее сна…
– Отвезем, и не возражай. Может, уже на будущий год замуж выйдешь.
А не было его на месте. Убежал куда-то. Что ж, хорошо, значит, впрямь поправился.
– Ах ты! – Велька хотела было рассердиться, но вместо этого опять рассмеялась. – Расскажи мне еще про арьев, что это за народ?
Для женщин – Вельки, Любицы и Малки, служившей им обеим, – на корме поставили шатер с перинами и подушками. Мужчинам, видно, такое баловство не полагалось, они, и княжич тоже, спали под открытым небо…
А она что делает? Не пустая ли это работа, которую к тому же и закончить некогда? Не нужна ведь никому эта шерсть! Может, чтобы освободить Иринея, достаточно ее просто сжечь?
– А мы тебя, княженка, обыскались. Княгиня велела в баню тебя сводить, да по-быстрому, все уж готово. А какую она тебе верхицу прислала, из зеленого шелку – глаз не оторвать! Говорит, тебе зеленый ше…
– Так вот, – князь, о чудо, улыбнулся Вельке, – от этого тебе надо отказаться и не думать больше, – он пренебрежительно махнул рукой в сторону Венко. – Все, что случилось, Богам Светлым было угодно, …
– Кто такой Венко, ты знаешь такого? Хоть кого? Скажи мне.
Велька лишь улыбнулась в ответ. Это понятно, как же стоять у речки и не постараться рыбы добыть на уху? Пузатая корчажка с медом уже приготовлена была, тут же, в траве, и горшочек с кашей, и, надо ду…
– Ничего лучше жар из ран не вытягивает. По бабкиному рецепту зелье варить буду. Пока сваты едут, глядишь, успею… – добавила, не удержалась, стрельнув лукавым взглядом.
– Ай, княженка! – опять заволновалась горничная. – Что ты задумала? С псом страшенным разговоры говорить! А это не оборотень, случаем? Ох, страсти!
– Надо же, – всплеснула руками боярыня, – ну, великое тебе спасибо, ведунья! За брата уже сердце изболелось. А ты не?.. Не себе ли он тебя добыл? – лукаво улыбнулась она, глянув на княженку оценивающ…
Женщина неслышно подошла и стала позади оборотня. Волхва. В поношенной небеленой рубахе, с вышитыми у ворота и на рукавах знаками Марены, с ожерельем из камней, палочек, плашек с резами, звериных кос…
– Ну, уж какая я есть, – кивнула Велька, – ты кушай, котик, кушай, – и подошла к ларю, Венко за ней.
С некоторым раскаянием Велька вспомнила, что отец, князь Велеслав Судиярыч весьма строго велел ей сидеть в Сини, на бабкином подворье, и все платье цветное у нее загодя нянька забрала. Да только когд…
– Люба моя, – он тихо смеялся, – ну и как с тобой меньшицу заводить, сама подумай? – он опять потянулся к ней, но Велька отпрянула.
– Видела, значит? Купец один, – не стала Велька скрывать. – Сплоховала я, он меня изловил еще до озера. Так и ходил за мной всю ночь.
– Уж такая я, – вздохнула Велька, и насмешки в ее голосе была самая капелька. – Батюшка велел с тебя пример брать. Может, совет какой дашь хороший? Научишь? Что теперь делать надлежит дочери князя Ве…
– Сейчас забоюсь, – буркнула Велька, берясь за ошейник Волкобоя.
– Могу помочь, если хочешь. Тебе ведь надо помочь?
– А ты не поможешь ли, друг любезный? – коротко рассмеялась девушка. – Покажи мне твоих княжичей, отведи к ним. Угостить их хочу, поблагодарить.
Живая и мертвая вода! Подарку Быстрицы цены нет. Что серебряные флаконы против в них налитого – пустяк, внимания не стоящий! А что сразу не поняла, так про такое лишь рассказывают, а видел мало кто. …
– Он моим никогда и не был, лишнего не выдумывай.
Велька с Любицей переглянулись в недоумении. Да, у них дома тоже свекор накануне свадьбы в дом к невесте не станет являться, все ведь уже готово, все сговорено, его дело молодых у себя на пороге встр…
– Куда – обратно? В Синь свою? В такую даль? А не успеешь добраться, будешь Купалу справлять незнамо где и с кем? Хорошо это разве? – княгиня со вздохом пригладила и растрепанные пряди падчерицы. – Т…
– Да что же ты, сестричка? Что с тобой случилось? Правда неможется тебе? Что болит?
– И с чего ты взяла? – уточнила Велька, хоть и не удивилась особо.
– Подождут! – отрезала Велька. – А вы тут готовьте все! – И, схватив за руку Малку, выскочила поскорее из горницы и почти что сбежала с лестницы вниз. Малка только охала, стараясь поспевать за неугом…
Ноги поначалу жгло, но это быстро прошло, стало скорее приятно. И Велька рада была бы просто плясать, не думая еще и про кариярское проклятье, но…
– Ты так считаешь? – обронила она со вздохом. – Может, и впрямь. А не пойдешь ли на мое место? Все приданое отдала бы, все что захочешь.
– Выпьешь это – не будет, – продолжала волхва, – но тогда точно сгоришь. А так… лети, огневка. Может, и сумеешь, – и она вылила жидкость из чаши Вельке под ноги.
Чаяна вон уже млеет от Иринея! И хорошо, и славно…
– Что ж, верю тебе, боярин! – кивнула Дарица. – Только скажу еще кое-что важное! Ведь знаешь ты, что муж мой дочь вам пообещал, когда она родилась только-только. И меня не спросил. А судьбу дочерей н…
Велька, растерянная, вскочила: в нескольких шагах позади пса стоял Ириней.
– На кикимору похожа? – уточнила Велька, наморщив нос. – Или на болотницу?
– Флат говорит, что богине не нравится, когда бьют женщин, – пояснил Касмет, – что ж, я не стану тебя бить. Будь у нас время, я бы показал тебе, что могу быть хорошим мужем, все мои жены любили меня!…
– Кто в личинах, Рутушка? – осторожно уточнила княженка. – Люди? Те, что тебя похитили? А что за личины?
А в памяти ее имена эти как выжгло сразу же: Жинья, Аленья, Заринья, Велья, Горинья, Суранья, Энья. Кажется, хоть когда повторила бы, не перепутав. Три имени ей родные, а остальные странными кажутся,…
А боярин Мирята кряхтел и смотрел недовольно на Горибора – видно, его теперь даже шутки ввергали в беспокойство.
Горибор скоро ее нашел, сидящую на бревне за кустами, подальше от всех. И Любица отошла, только Волкобой опять разлегся рядом, но это ладно.
– Избушка-избушка, стань по-старому, как мать поставила, повернись к лесу задом, ко мне – передом!
Не верилось ей в такое, что бы там они ни говорили.
– Зла тут я не слышу. Не хотели мне зла. Вроде даже наоборот. Это для силы, сноровки, острого глаза. Для здоровья. Не понимаю зачем. Точно ли мне делалось? Может, я случайно эту рубаху надела?
Тогда еще, вернувшись с реки, укрывшись от посторонних глаз, Велька подарок внимательно рассмотрела. В обоих флаконах была вода, что и понятно, раз они явились из реки. И Велька воду эту выливать не …
Никогда не виданный пес глухо зарычал, отчего Вельке стало не по себе. И впрямь, место темное, уединенное, такой зверь с ними двумя управится и не моргнет, чего его палкой дразнить? Злить только.
– Заплутала? Значит, все же леший! – всплеснула руками женщина. – Не подходил, не показывался? А может?.. Ох, княженка!
– Эх, собачка моя милая, вот бы здесь Венко появился, а? И чтобы он, как в кощуне… змея огненного победил, что ли? Ай нет, не надо змея, что это я, глупая, такое желаю, нам только змея тут не хватало…
– А как понял? Это внешне разве видно? Разве я так от других девок отличаюсь?
– Может, и понял, Велья Велеславна. Садись ко мне, отвезу, – он подхватил ее, подсадил в седло, сам запрыгнул следом.
В хоромах только и было разговоров, что об отъезде. А уж беготни, суеты! Впору мышам позавидовать, они в подполе спрятались, и как нету их.
– Благословит-благословит, матушка. Без его воли тут и птица никому шапку не замарает, ей-ей, не сомневайся. И не вытерпит он, приедет сегодня, повидаетесь, – доверительно обещал боярин, – все путем …
– Врешь ты все! – рассердилась Велька, понявшая, что речь про Венко.
Велька села на лавку, стараясь не показать смятения.
– Спасибо тебе, Мирята Веденич! Меня так любопытство разобрало, а ты все объяснил, не дал пропасть.
– Она-а-а останется, а ты иди себе про-о-очь, мы друг другу не нра-а-авимся! Ищи себе другую хозя-я-яйку!
– Венко? – она удивилась, села на постели.
– Ладно, убедила, придем вместе, полечишь. Может, и я на что пожалуюсь. Порешили, сестричка, – кивнул и в сторону отъехал.
– Не вру, не вру! Он и потом приходил ко мне, когда от тебя ушел. И еще я к нему приплывать буду!
– Да ты ведешь себя так, что им и подступиться боязно! А вообще, в чем дело, дорогая моя? Иногда так смотришь… Тебе хоть когда кто нравился уже? Может, до сих пор о ком вздыхаешь, оттого тебе и жених…
Пес тем временем как ни в чем не бывало положил голову Вельке на колени, та возражать не стала. Удивлялась только – надо же, не пес прямо, а телок ласковый.
Но, как ни странно, теперь, зная врага в лицо и по имени, Велька малость успокоилась, хотя до этого боялась именно Касмета больше всего на свете.
– Не понимаю я! – вздыхала Любица, охаживая Вельку свежим, этим же утром нарезанным березовым веником, – как будто Воевна решила тебя вовсе князю не показывать! Так ведь нельзя, нехорошо.
Выходит, что старший княжич и будущий князь кариярский – Велемил, новый Чаянин жених.
– Это потому, милая, что сердолик тебе дивно пойдет! Вот увидишь, ты от этих бус глаз отвести не захочешь, а я – от тебя! Хотя от тебя и без бус глаз не отведешь!
Велька провела ладонью по краю свекровиного платка и заметила, что край был обрезан и не подрублен и даже не обтрепан ничуть. И сам платок на ее плечах не сложен был вдвое, то есть полотнище не четыр…
Он вынес ларь из клети, чуть снова не оступившись на хлипкой лестнице, поставил на землю. А вот дальше…
– Я Венко люблю, слышите, Матушка Макошь, Пресветлая Лада? Спасибо вам за него. Тебе, Долюшка, тоже спасибо! Если бы осталась жива – ушла бы с ним, не оглянувшись! Только бы позвал! Отец бы простил… …
– Значит, ее решили богине не отдавать, – боярин Мирята задумчиво оглаживал бороду, – тех, что для богини словили, они не трогают, а тут, раз попользовали…
– Я боюсь замерзнуть? – усмехнулась княженка. – Ты забыл, я волхва огневая. Сам мерзнуть не хочешь, потому об плаще и скучаешь.
Прошлую ночь вот они в шатре спали, и охрана стояла, и Волкобой растянулся у входа. Разве только ворожбой всех одурманить…
– Ну, ты и впрямь не лиска, а дух неприкаянный, – Ириней откуда-то взялся, стоит, усмехается, – бродишь тут, когда девкам положено самый сладкий сон видеть.
– Понял, – мотнул головой Венко. И убежал, а девка ему вслед махала…
Никто больше не сможет помочь. И Ириней уйдет… туда, откуда не возвращаются. И у нее, Вельки, больше не будет сестры, потому что Ириней встанет между ними навсегда. И они с бесчестьем вернутся в Вери…
Но это был не Ириней, точно не Ириней, и голос не его, и вообще…
– Яробран, – сама решила Любица. – А что, он хорош! А Горибор словно не о том все думает. Словно жениться ему и не надо. Или он оттого тебе по нраву, что себе на уме и на вас, невест, мало смотрит?
Не сильно, не до крови, но следы собачьих зубов остались. Велька даже растерялась, настолько она привыкла к безусловной покорности этого зверя.
Только девку-холопку во много раз дешевле купить можно.
И прямо перед ними открылись ворота. И всадники выехали, числом больше десятка, а впереди – князь-батюшка.
Наконец ведунья выдернула откуда-то из одежды костяную иглу и принялась распутывать шнурок. И скоро понятно стало, что ничего у нее не выходит. Такой на вид простой казалась эта работа, всего-то расп…
– Сестричка?! – усмехаясь, повторила Любица, которая, конечно, тоже тут была. – Это как же понимать?
Забегали. Окружили. Расступились, пропустили старшую боярыню.
– Ладно, изловчусь. Держи вот крепче, – Венко вложил девушке в ладонь стремившийся убежать клубок и, она и опомниться не успела, спрыгнул в яму.
И кому это «тому» досталось? Кто ранен, Яробран?
– Не бойся, не скажу, – махнула рукой Велька.
Горибор тоже присел на бревно, не близко к Вельке, скорее наоборот.
Князь с княгиней шли следом, за ними – ближние отцовские бояре и их боярыни, а потом все прочие, толпа собралась немалая. И за воротами тоже толпа, словно весь Верилог собрался.
– Я-то? – хихикнула Любица. – Я и не знаю, да вот ты сама призналась! Влюбилась в кого на эту Купалу?..
– Ну, здравствуй, Велеславна, – сказал князь, – ты здорова ли? А то дошла до нас весть, что неладно с тобой?
Река блестела под солнцем. И Велька вдруг вздрогнула от неожиданности: из воды на нее смотрело девичье лицо, красивое.
– Оборотни?.. А птицы эти к ним прилетали? Слушаются их, что ли?
Змеи огненные, опять змеи! Жалят. Больно.
– Обо всем позабочусь, княжич, – отрезал Горыныч. – И найду воров, помяни мое слово. Если это ваши люди, тоже не помилую. Не спасу мою княженку, так хоть лиходеи от меня не уйдут!
– Ну гляди, белка прыткая, завтра на Купале попадешься мне! – крикнул он вслед.
– А хочешь, тебе все расскажу? Все-все, что знаю! – предложила водяная. – А ты за это с ним мне целоваться разрешишь, и не только – все, что сложится, то и мое? Если он в озере, то мой? Соглашайся, о…
А Велька гневно вспыхнула. Вот принесла нелегкая сюда Горибора, словно почуял, о чем речь!
– Пора нам, и так задержались, – и бросила на землю клубок, который, словно рассерженный на то, как неучтиво был остановлен, припустил вдвое быстрее и исчез в кустах. Венко бросился следом, княженка …
Он собрался догонять оборотней. У них, у Касмета точнее, ее коса и обручье.
Здесь они шагали недолго, опять к дубу пришли и в дупло пролезли, опять оказались в лесу.
И что это сейчас было? Чудо чудное. Как он здесь очутился, как смог? И как обратно, до своих, доберется? И только душу разбередил, зачем? А она тоже хороша! Нет чтобы сразу его прогнать…
Про то, что седой волк может быть хоть самим Велесом или одним из его детей, Велька вслух договаривать не стала. Может быть, а может и не быть, не их это дело.
– Он, должно быть, потому огневух не любит, что их род когда-то огневуха и прокляла, – пояснила Велька, – или даже Огневая Мать то была?.. А не любит их он напрасно. Если проклятье огневой силой сдел…
Не заплакала. И больше об этом не поминала. Но княженка и сама сокрушалась – почему резы неправду сказали? Потому ли, что изменилась Чаянина судьба, то есть до приворота одной была, а после другой ст…
– Погоди, Веденич. А ты сядь, – Велька толкнула Венко к лавке, – синяки уберу.
– А как же. Выбери вещь, в которую свою ворожбу спрячешь. Проклятье снимется с князя на то время, пока при нем будет эта вещь.
– Зачем тебе-то, – примирительно улыбнулась Велька, – только ответь мне, и все. Знаю я, что ты не можешь ворожить. А зелий не давала ему?
– Что? – Велька вскочила с коряги, подобрав рубахи, выше колена вбежала в воду. – Что ты сказала, Быстрица? Сестра любезная, объясни!
Огненные языки тянули ее к себе, манили. Так и хотелось сунуть руки в пламя, чтобы пощекотало, как она когда-то баловалась маленькой. Бабка тогда заметила, бранилась очень.
– Рассвет близится. Не захотел перед тобой перекидываться – значит не захотел, то его дело, а может, и причина есть. Да и зачем ему время терять? Ты своими слезами ему не поможешь. Ложись, говорю, си…
Да, так он и решил, что не его она выбрала, а просто ранней смерти побоялась, что хочется ей подольше человеческой жизнью пожить – а разве не всем этого хочется? А значит, любой бы на его месте сгоди…
– Нет, конечно. Да и она не волчица. В нашем мире они, должно быть, люди. Помогли мы кому-то. А может…
– Да, Велеславна, – боярин посмотрел на нее покаянно. – От Венко мы о тебе и прознали. Полюбил он тебя, как увидел, для него и взяли. Сказать как есть не могли, сама понимаешь, лукавить пришлось. Так…
Она обернулась – снова тот пес! Смотрит на нее, облизнулся даже. Ну, нахал!
– Вот рассыплешь мне резы, да они хорошее скажут – проси, сестричка милая, чего хочешь, хоть Велемила расспрошу, хоть кого. Хоть самого боярина Миряту.
– Ну да. Лесованью землю их зовут, а живут там как раз оборотни: рыси, волки, еще кое-кто. Арьи еще… остались. А те твои знакомцы… они волки. Старшего Касметом зовут, он волчью суть имеет, и он колду…
Получается, бабка Аленья и ушла из родного племени, чтобы не быть холопкой у оборотней-волков! Она не рассказывала о своем народе, как будто и думать о нем забыла, отдала дочь в жены вериложскому кня…
Впрочем, давно пора бы княженке устать, без сил свалиться, так нет же…
– Потому что для сильного приворота надо силу жизненную у кого-то взять. И это от ведуна зависит, как он сделает, как сумеет. Если приворот для девки, то силу чаще берут у парня. Но можно и у девки, …
– Отчего же, спрашивай, сестричка меньшая, – и впервые за утро Велемил тоже улыбнулся.
Не любили огневух кариярские князья. И было за что. А теперь огневуха крылатая в род их входила невесткой.
– Это для богини ожерелье, – пробормотала Велька, и подозрение странное в душу закралось, – а где же богиня огневая? Она… есть ведь где-то?
– А может, тебе и не стоит лишнего о них знать, раз они того не хотят?
– Ой, княженка, да как же… Да где же? Не в гостевых же палатах? Да они, поди, и ушли со двора!
– Непонятно что-то, батюшка, – нахмурилась Велька, головой качнула, – не знаю я…
Она прислушалась. Скулеж, тихий, жалобный, раздавался где-то рядом. Посмотреть бы, что там, но разве им можно останавливаться?
Чаяна – та сидела бледная, помертвевшая, смотрела куда-то в сторону и ничего не видела и не слышала. Вот ей точно все стало безразлично. Умереть, и как именно умереть? Разницы для нее не было, она уж…
Пес лежал на куче сена за избой. Волкобой, ее пес. Почему-то однозначная связь между ними казалась ей непреложной истиной, кому бы ни принадлежал Волкобой на самом деле, боярину Миряте или еще кому. …
Неужели? Да не может быть! Велька и как дышать забыла, стояла, и смотрела, и поверить боялась. А тут и луна показалась. И она перестала сомневаться.
– А до того он кем был прежнему князю? Сыном? – продолжала свое Велька, обрадованная, что боярин, хоть и мнется, ответы все же дает, а не увиливает.
Еще день стоял на месте княжеский обоз, ждали пробуждения княжича Иринея, боялись воеводы нарушить знахаркино указание и потревожить его сон. Чаяна от жениха почти не отходила. Велька раз подошла взг…
– Вот и хорошо. И не пугай своих наседок, они к такому не привычны. А вот я… мы, точнее, наоборот, привычные. Говоришь, сама умеешь распознавать. Тебе что для этого надо?
– Ну, а коли не знаешь, то и разговора нет. Я себе могу холопку купить, полонянку, да хоть не одну, серебра у меня хватит. Ей тоже разницы не будет, под чье одеяло ложиться, сделает, как велят. Понял…
Конечно, тогда оборотней много кто видел, но как же теперь воевода догадался, что они похитители? Неужто здесь кто-то из них личину истинную все же показал?
Велька только коротко рассмеялась. Да, это всем удивительно.
Отчего-то разговора с сестрой сейчас она хотела не больше, чем этой странной беседы с князем на виду у всего двора. Хотя почти дословно знала, что готовилась сказать ей Чаяна.
– Хорошо бы, если так, – вздохнула Любица.
– В веси осталась, – пояснила девушка. – Я ненадолго сюда, мне б только на ярмарке побывать.
Велемил. Заспорил о чем-то с боярином, потом из чаши отпил, засмеялся. Метка… есть какая-то. Но не такая! Эта осталась, потому что он лечился волшбой не так давно. Значит, опять не то.
– Вот и все, Огнява. Ты теперь жена Касмета сына Пала из рода Сараватов. Поклонись мне и обещай чтить меня, моих родичей, моих предков, они примут тебя и станут помогать…
Странная, неосознанная пока тревога заставила княженку поежиться. Хотя к чему тревожиться, зла ей тут желать некому, и боярыни глаз не сводят. Сама забылась, а ночь – такое время, когда мысли дурные …