В хоромах только и было разговоров, что об отъезде. А уж беготни, суеты! Впору мышам позавидовать, они в подполе спрятались, и как нету их.
– Заплутала? Значит, все же леший! – всплеснула руками женщина. – Не подходил, не показывался? А может?.. Ох, княженка!
В тот же день, незадолго до общего вечернего застолья, Чаяна пришла к Вельке в горницу. Нарядилась ярко, она теперь каждый день словно хотела превзойти себя вчерашнюю. Без повязки на голове, поскольку сговоренная невеста, в новой, лазоревого цвета шелковой верхице, с тремя рядами ожерелий, в которых крупный жемчуг нанизали то вперемежку с хрусталем, то с лалами, кроваво горевшими на ярком шелке. И коса ее звенела хрустальными бусинами, щеки горели румянцем, а глаза блестели. Влетела в горницу, как северный ветер, посмотрела на Вельку, что сидела, почти готовая, перед раскрытой шкатулкой, скривила губы.
– Кто знает! – усмехнулась девушка. – Пока ведь не стал ты князем? Так, может, и не отдаст!
– А как понял? Это внешне разве видно? Разве я так от других девок отличаюсь?
– Что – она? Говорю же, с дури на огневуху завязали. Она огневуха и есть, волхвовка огневая. Не она, а ее порешить хотели. Это она помереть была должна, она бы хворала, если была бы обычной девкой. Ее жизненная сила должна была приворот любовный питать. А она сильная, вот наоборот и вышло. Не от нее сила пошла, а к ней. От парня этого, и ее он питает, и приворот! А она все ему помочь пыталась, а для этого силу звала, еще больше у него забирая! У него уже почти и не осталось.