И долго бы поцелуй этот длился, но княженка сама Венко оттолкнула, шустрой белкой метнулась к крыльцу. Нырнула в приоткрытую дверь, заложила засов и замерла, прислонившись лбом к толстым доскам.
– Я буду самой сильной? – не поверила Велька.
– Конечно, дам, – сказала она, – ты поранился?
– Не птицей она улетела, девка эта, – заметил он, – волшба, не иначе.
– Это какой-такой тропой ты идти хочешь, боярин? – всполошилась княгиня. – Не надо мне ворожбы, тем паче нелюдской! Боярин, не обессудь, я дочек-невест таким путем не отпущу, хоть что делай, хоть как говори! Торной дорогой поедете, а если людей мало, то хоть сотню кметей тебе дадим!
– Говорю же, всегда так бывает, – добавила боярыня, – была бы ты простая девка, которую в соседнюю весь за любимого отдавали, и то бы придумала напоследок, об чем поплакать. А тут и дорога эта долгая замучила уже, и жениха своего не знаешь – что я, не понимаю? Только не тужи, о хорошем думай – хорошее и будет.