Велька против воли вздрогнула, ладонью обручье свое, из-под рукава выскользнувшее, закрыла.
Батюшку ей больше не увидеть, сестру, никого… а увидеть бы их еще хоть раз…
– Болит ведь небось? И почему сразу не сказал, зачем столько терпел? Сразу и лечить проще! – сердито выговорила она Иринею.
– Боярышня Огнява?! – Он спешился, подошел, глядел так, словно глазам своим верить не хотел.
– Вот, свет-боярышня, перемет ладим. Поклонимся речке медком да кашей, она нас, глядишь, рыбкой подарит, утром ушицей лакомиться будем.
– Люба моя, сладкая моя. Да я, как тебя увидал, так и понял, что другая мне вовек не нужна. Одна ты на свете, поняла? Одна, и моя!