– Зачем тебе-то, – примирительно улыбнулась Велька, – только ответь мне, и все. Знаю я, что ты не можешь ворожить. А зелий не давала ему?
– Нет, конечно. Да и она не волчица. В нашем мире они, должно быть, люди. Помогли мы кому-то. А может…
– А где же, сестричка, твой чудила лохматый? Никак на тебя осерчал, обиделся?
– Помогу, – Веля хотела уже взяться за широкий кожаный ошейник, но внезапно передумала и лишь похлопала пса по лохматой спине, – пошли, хороший, видишь, ждут тебя. Пошли? – и пес, опять зачем-то ворча, двинулся чуть впереди нее, без понуканий зная, куда идти.
– Да-да, и о батюшке подумай, – кивнул князь. – О чести отцовской, о чурах в первый черед думать и надобно.
Велька чувствовала себя одураченной. Эта мысль, что княжичи в Верилоге назвались не настоящими именами, показалась ей очень правильной, потому что иначе быть не могло, если им так уж надо скрывать, кто есть кто. Но купец перечислил те самые имена. Значит, не в том неправда.