Все цитаты из книги «Одинокий некромант желает познакомиться»
Тьма наново вылепила ее кости, натянув поверх платье из мышц и прикрыв все это полупрозрачною кожей. А руки на голове теперь ощущались как-то отдельно от ее тела.
…надеюсь, ты здоров. Молюсь за тебя. Я и супруг милостью Божьей тоже здоровы и пребываем в благоденствии, чего и тебе желаем.
Потусторонники и для взрослого разума испытание, что уж о детях говорить.
— Я предлагаю действовать постепенно, — сильные руки перевернули ее на бок, и Анна не успела возмутиться, как пальцы некроманта прошлись по позвоночнику. Каждое прикосновение вызывало боль.
Щеки Алины вспыхнули румянцем, запунцовели и уши.
Вдоль дорожки разросся белотравник. Тонкие полупрозрачные стебельки его казались стеклянными. И мальчишка присел, разглядывая их.
О том времени Переслава вспоминать не любит. Оно-то, конечно, Платоша предлагал сиделку нанять, в помощь, да Переславе и без того чужих людей в доме хватило.
Смотрела на чашку и молчала. Думала? О чем? О том ли, что назойливое растение все же коснулось волос, легло, выпустив тонкие усики, зацепившись за тонкие же пряди.
— Можно? — лысая голова показалась в дверном проеме. — Как вы, ваша милость? Не порезали?
— Именно, — она взмахнула руками, и черные рукава взлетели подобно крыльям. — В мире довольно тех, кому я могу подарить свою любовь, не опасаясь изуродовать ею.
Он коснулся дерева, уже понимая, что увидит. Все та же дымка, та же тень, но на сей раз воздействие было мощным. И верно, на дерево сложно повлиять, тем паче такое, плотное, пропитанное особыми соста…
Эти слова она произнесла с престранной улыбкой. В черном провале рта виднелись желтоватые осколки зубов.
Согласен, стало быть. Ему тоже известно, что мертвое тело — не самый удобный груз, и дело даже не столько в тяжести, сколько в размерах. Впрочем, и весили покойницы изрядно. Старик не поднимет.
Сама исчезнет, разглядев, с кем связалась.
— Я, — Курц сунул в карман слоеный пирожок.
И от этой жары Анна лишилась чувств, чтобы прийти в себя спустя три дня. Она сперва и не поняла, где находится, что это за стерильная комната, пропахшая нашатырем, камфорой и хлором. В ней единственн…
И стоит поискать щитовку или трипса, который ее принес. А значит, лилиям придется погодить, потому как не хватало эту гадость в теплицу занести. И запас бордосской жидкости закончился, серу же Анна н…
Анна отдала Богдану коробки с пирожными, и с печеньем тоже, правда, сперва он пообещал, что поделится с остальными. Выходит, сдержал слово. Но в том и сомневаться не стоило: будущему графу никак нево…
— Ашшер, — велел громко, и тварь присела. Она замерла, разглядывая того, кто посмел обратиться к ней на изначальном языке. — Ашшер ас-ашшах…
Женщины на портретах больше не казались одинаковыми. Они отличались, едва уловимо, но все же… вот у той нос чуть великоват. А ее соседка подняла руку так, будто желает заслонить практически незаметну…
Глеб никогда не спрашивал приятеля, чем он занимается во время нечастых своих визитов во дворец. Хватило и того, что по возвращении Земляной впадал в меланхолию, развеять которую не способны были ни …
Их проводили в гостиную, давши понять видом, сколь неуместен этот ранний визит, ко всему и без договоренности.
Она устала быть вежливой, еще в той, прошлой жизни, когда имя Лазовицких было известно немногим. Когда их приглашали в свет, оказывая услугу в ответ на помощь Никанора. И выправив приглашение, забыва…
— Ты не поняла, женщина, — он старался говорить грозно, но голос срывался. — Подай мне… чаю. Немедленно.
— Ее убили для нас, — Глеб поднялся с колен. — И из-за нас.
— Скорее пару лет, если ничего не делать. Как ни странно, ваше проклятье довольно спокойно…
И с тьмой управляется… слишком уж легко управляется?
Но нынешняя бессоница не вызывала мучительного желания воспользоваться снотворным. Напротив, на душе было неожиданно легко. И эта легкость заставляла двигаться.
— Ты тоже нечасто вспоминаешь о моем существовании. Только когда приходит время выписывать очередной чек.
И Земляной хлопнул в ладоши, обрывая мерный речитатив твари.
— А ты, Глебушка, не хочешь узнать, что тебя ждет? — тварь вновь перекатилась, она попыталась выползти из круга, но лишь обожглась. — Как твой отец… здесь ведь многое видно. Не хочешь понять, как он …
— Короне нужны големы. И если для большинства их хватает силы, преобразованной накопителями, то големы высшего класса, — голос Земляного дрогнул, — требуют человеческой жертвы. Жертв. И да, в качеств…
— Иди, иди… — Земляной протянул руку, накрывая ладонью руны, и те погасли.
Первый бал. Белое платье. И нить розового жемчуга, который словно светился, впрочем, как и сама Елена. Тогда она делала вид, что не слышит шепотка за спиной, не понимает, отчего все столь осторожно о…
— Последнее, что стоит делать в подобной ситуации, это вступать в беседу. История знает тех, кто решил… скажем так, заняться изучением твари. Все заканчивалось безумием…
Его правда, с подарками бывший муж не шутил, но… прежде он предпочитал дарить вещи куда более практичные, что ли? И вот что с монстрой делать?
— Двоих порезали, одного насмерть… да… еще вот девица Ониськина самоубилась на почве неразделенной любви. Так это ж жизнь, обыкновенная… но чтоб резали кого да с такой…
— Хватит, я сказал, — тонкий хлыст из тьмы коснулся плеч, и утробное рычание переросло в скулеж.
— Зачем мне? У меня все есть. А тут в лавку Харитонова сорочки завезли, из тонкого льну. англицкие… до того хорошие. Я тебе пару возьму?
— Нет, — Анна потерлась об эту ладонь. — Не надо лгать. Не себе. Ты не сумеешь отказаться от своей работы. Ты ее любишь. И все, что построил… и наверное, это правильно. Я не хочу, чтобы ты был несчас…
— Анна… Платоновна. Мещанка, — добавила она, поняв, что хозяйка дома ждет продолжения. — Не замужем. Сорока трех лет от роду…
Да, Глеб знал, что женщины любят цветы, но… не настолько же! Растения были везде. В длинных кадках, наполненных мелкими камнями, в высоких вазонах, куда умещались уже почти дерева, в крохотных, с миз…
И запах ее духов был золотым, легкий ненавязчивый аромат солнцепыльника, который расцветает лишь под полуденным солнцем. Еще мята.
Он шептал о дальнем луге и пчелах, которые его заполонили. О реке. И лесе. О солнце, что с каждым днем разгоралось все ярче и ярче.
— Полагаю, Анна не обидится, если мы немного проверим его в действии.
Она поднялась на дыбы, обнажив гнилое брюхо, в котором вились костяные тяжи. Массивные когти ударили в щит, почти проломив его. К счастью, на начальной стадии кости все же оставались костьми, достато…
— И кто-нибудь, кто возьмется убирать в доме. Для начала в доме, — уточнил Глеб. — Еще бригада строителей. Проверенных.
— Так ты будешь печенье? — она сделала шаг назад, и трость звонко цокнула о каменный пол. — Не бойся, в доме никого нет.
— Не знаю, — Анна подвинула остывший чай. — Пей… и на досуге подумай. Если отбросить факт, что ты граф, то чем ты их лучше?
Тишина была звенящей, только шмыганье носом несколько портило момент. Кажется, проклятье Калевого так и не рассеялось.
— Кто-нибудь из вас раньше вообще… имел дело с растениями? — разговор не ладился.
— Почему? — Анна пригубила чай, у которого появился легкий привкус затхлой воды. Компот, надо полагать, тоже прокис.
— Нет, — Анна повернулась к мальчишке спиной. — Мне совершенно нет дела. Даже если ты сейчас полетишь с этим стулом.
Стоит предупредить Мирослава, который определенно впадет в немилость, связавшись с ними. И Земляного, чтобы вел себя аккуратней.
— Кофе пью, — Анна улыбнулась. — Правда, кофе здесь не сказать, чтобы хорош, но его почти нигде не умеют готовить правильно.
Прикрыла их блюдцами. Она принесла коробку с пирожными. Поставила.
— Ничего, — Земляной был полон оптимизма. — Сперва позлятся, а потом привыкнут. Еще вот убийцу найдем…
Земляной коснулся темного круга напротив сердца.
И цветам помогла разрастись. Приезжала укрывать их на зиму. И открывала весной. Красила оградку, пока Никанор не сказал, что для этого можно нанять людей. И Анна согласилась. Там, на кладбище, она не…
— Торговаться. И принять неустойку от арендодателя. А он постарается, чтобы сумма была приличной.
— Не за что, — Анна коснулась кожи, вплетая простенькое заклятие изоляции. На хозяйственных такое держалось несколько часов, но кожа материал куда более благодатный.
Переодевшись, Анна спустилась на кухню, где уже хозяйничала Мария, женщина на редкость неразговорчивая, тем и ценная.
— Возможно, она права, так будет лучше для всех.
— Я беру на дела, угодные Богу, — она перекрестилась широко и склонила голову. — В конце концов, эти деньги… я их тоже заслужила.
— Верно мыслишь! — Земляной сорвал травинку и сунул в рот. — Миклош.
— Это ананас, — Анна указала на невзрачного вида куст. — Мне интересно было, получится его укоренить или нет. Как видишь, получилось, но что с ним делать дальше, я не знаю. А вот это, видишь? Сидит в…
— Главное, чтобы новый хозяин был с титулом, — Глеб осторожно потрогал ветхое с виду кресло. — Присаживайтесь. Оно вполне вас выдержит. Видите ли… деньги порой не главное.
— Мое начальство не обрадуется, — Мирослав Аристархович провел пальцем по тонкому шрамику. — Это выходит, он ее порезал, потом… дал им затянуться и порезал снова? Почему?
— …о чем тебе говорили. Чем ты слушаешь? Дурную кровь высоким званием не вывести… впрочем, сейчас ты на своем месте. Полукровка. Сирота из тех, которых бы твой отец и на порог дома не пустил бы. Паро…
— Так уж вышло. Да и поверь, Лампуша — не худший вариант. Сирота, конечно…
— Ее глазами — ничего, она стояла лицом к стене. Он подошел сзади и перерезал горло, потом уже и расписывал. Он из благородных.
— Простите! — рядом с мотором возник мужчина в светлом твидовом костюме, несколько тяжелом для столь солнечного дня. — Вы хозяйкой будете?
Мальчишка послушно закрыл глаза, дыхание его выровнялось. А Глеб осторожно коснулся волос. Так оно будет надежней. Сон душу не излечит, но хотя бы тело восстановится.
— Ты у нас исключение, но… сам понимаешь, сила, помноженная на воспитание дает свои плоды.
— Мы, — оборвала Анна. — Мы завтра. Возьмем мотор и поедем.
Анна не удержалась от улыбки. Дикие, стало быть…
И наивно полагает, будто с пары десятков книг достаточно, чтобы стать мастером.
— Приводите, — Глеб потер переносицу. — Погляжу. Жить ему придется здесь. Дар, перешедший в активную фазу сложно контролировать. Вы… как хотите. Места здесь довольно. Мне все равно. Лишь бы кормили. …
Что ж, за пару дней проклятье выпило половину, это неплохо, если подумать… если хорошо подумать… Глеб коснулся пальцами кости выпня, которая сама по себе была лишь отличным проводником, а вот тончайш…
— Светлана Таржицая, — брюнетка протянула руку, но та повисла в воздухе. Неловкий момент, и Глеб явно не собирался скрадывать неловкость.
— Что? — в полутьме сверкнули живые и вполне себе ясные глаза.
По ограде бежали искры, порой они почти исчезали, а порой разрастались, сплетаясь в темные нити пламени. И тогда воздух над оградой начинал дрожать.
— Брат. Единоутробный. Молодшенький. Вы двое, — Васин ткнул в Миклоша, который не сводил взгляда с Сашки, и в Курца, делавшего вид, что происходящему ныне он отношения не имеет. — Убраться. И следить…
— Если хочешь. А ты и вправду хочешь знать?
И как… и неудобно получилось. Настолько неудобно, что Анна покраснела.
— Это не страх, Глеб. Это разум. Да, свет не способен снять проклятье, но, может, в том и состоит ее испытание? Тот крест, который силой Его дан каждому? И каждому — по силам.
Нельзя допускать к ней слабых. И Глебу предстоит следить.
Пять желтых. А вот тот, который прилип к стеклу, он и красный, и желтый.
— Почему нет? Где один, там и два. Или три. Продаст. Деньги будут. Мотор ее видел? Он тоже стоит прилично. А денег мало не бывает. Никогда.
…та война, почти забытая уже, облагороженная памятью потомков, воплощенная в образы героев и детских сказов, хранила изрядно тайн. К примеру о том, что умели маги.
— Это ты его сгубила! Ты и твоя мамаша-проститутка… чтоб ее черти драли! — старушечий голос разнесся по улице. — Я всегда знала, что не доведет она до добра… со своей любовию… не доведет… когда любят…
Оно скалилось одинаково, что на Глеба, что на старосту, признавая лишь старостиху с ее котелками. Оно ело из корытца, шумно чавкая и запихивая обеими руками варево из картофельных очисток и каши, щед…
— Я верю. Я молюсь за тебя. Но я не хочу видеть, во что ты превратишься. Тьма… она ведь всегда рядом, верно? И как часто он возвращается?
…на море она отправилась спустя два года. Одна. У Никанора были дела и клиенты, оставлять которых он не имел права, пусть бы ныне в его конторе числилось с полдюжины человек, но ведь за всеми нужен п…
Цветам полагалось расти в цветочницах, а газонам — зеленеть.
Она посторонилась, пропуская его, и калитка закрылась, восстанавливая контур.
Именно тогда он решился. Он покинул дом спустя сутки, чтобы убраться к границе, надеясь лишь, что успеет, что тварь будет слишком занята гостями, чтобы преследовать наглого мальчишку. Повезло. Успел.
— Поэтому достаточно малости, чтобы активировать… — Глеб заглянул в глаза Анны, будто спрашивая разрешения. Или ей просто показалось?
С Лазовицким Анне было спокойно. Уютно. И еще он умел рассказывать, причем, казалось, обо всем на свете. О запуске ли нового завода, построенного на Урале, о звездах ли или же все той же магометрии, …
— А еще он меня укусил, — подал голос Калевой, протягивая тонкую руку, на которой алел след от зубов. — До крови! Его на цепь посадить надо…
— А ты, Игнатушка? Хочешь, я верну всех твоих родных? Мать, отца… сестричек. Тебе ведь совестно, что ты от них сбегал? И еще, что ты живой… правильно, мертвым обидно, когда уходят не все. Помоги мне…
— Взамен я попробую разобраться с вашим проклятьем.
— Посмотрим завтра на этого… воспитателя. Да… — Земляной слез со стола. — Этот приходил, который Павлуша. В общем, оказывается, нам школу не отдали, а передали в аренду на двадцать лет.
И кем бы ни был маг, сотворивший его некогда, он оставил изрядно силы, чтобы закрепить и без того небезопасный отпечаток смерти.
— Дура, — Оленька пригласила Анну на свадьбу, прикрепив к приглашению просьбу заняться цветами. — Он на тебе ездит. Это муж должен жену содержать, а не наоборот.
— …а затем мы с вами посидим. Вы любите пирожные?
— Да, мы в разводе. Но это не значит, что я готов вычеркнуть Анну из своей жизни. И нет, я не люблю ее. Не той любовью, которая привязывает мужчину к женщине. Подозреваю, эту самую любовь я в принцип…
— Нет, — Анна покачала головой. — Выжить пытаются не только вас. А я… я тоже устала быть слабой. Да и с оранжереей вы не сладите.
И проснулась она поздно, в настроении если не замечательном, то всяко в отличном.
— Можно и на шнурочек, главное, чтобы с кожей контакт был.
— Полагаю, он предложит вам неплохие отступные за вашу школу. Соглашайтесь.
— Ты и знаешь, — Наталья поднялась. Черные текучие ее одежды скрадывали, как и движения ее, так и очертания фигуры. — Ты проклят его кровью. И то, что ты пытаешься держаться, конечно, похвально, но… …
А еще болью, гнилью и характерной вонью отхожего места.
— Спокойней, — приказал Глеб тьме, и та, готовая выплеснуться, — слишком долго ее давили — замерла. — Дыши глубже. Закрой глаза. Попытайся сосредоточиться… вот так.
…следующая операция прошла осенью. Анна помнит, как, лежа на столе, смотрела в окно, на старый клен, пересчитывая листья.
— Вроде того. Полиция. Говорить с тобой хотят.
— В данном случае собственная энергия Арвиса, который влез в ритуал, послужила тем самым каналом, по которому существо и пробралось в тело.
Форменное платье с совершенно неформенным кружевным воротником.
И коробку с явным сожалением на полку вернул.
У него были тонкие руки. Светлые, выгоревшие почти добела волосы. И полупрозрачные глаза, в которых застыл страх.
…а есть еще говорящие-с-водой и зеленоволосые вельди с заповедным их лесом, куда заказан путь смертным. Впрочем, и они смертны, что бы там ни говорили.
Изящные, украшенные камнями стрелки, замерли на половине пятого.
— В таком случае, смерть наступила в период между двумя тридцатью и тремя часами ночи.
А ей… она не помнила ничего из младенческих своих лет, что верно, ведь никто не помнит. Но выходит, что именно этой склочной злой старухе Анна обязана жизнью своей?
Земляной разрезал веревки и из круга вышел.
— Если понадобится, отправлюсь. И на новом месте кухарка нужна будет.
— Я не говорю о таких вещах, как обороноспособность страны. А еще о том, что ваша школа в перспективе достаточно выгодное мероприятие. Я готов вложиться в нее…
Мирослав Аристархович постучал штукой о край раковины, стряхивая клочья серой пены. А варево весело булькало. В него отправилась картошка и две банки тушенки, которые полицейский вытащил из шкафа. То…
Она вздохнула и с сожалением отодвинула шкатулку.
…отца не стало зимой. Он быстро сгорел, подхвативши обыкновенную простуду, но по своему упрямству отказавшийся лечить ее.
Платье соскользнуло с плеча. А на губах появилась улыбка.
— Боли-и-ит, — прохныкал он, схватившись за ногу.
…первым показался череп с остатками волос.
— Вам лучше уйти, — сейчас Глебу хотелось не столько завтракать, сколько отыскать поганца и выдрать его, наконец. И плевать, что розги ныне не считаются допустимым инструментом воздействия на юные ум…
Таких у нее давно не было. Такие на Маньку если и обращали внимание, то лишь затем, чтобы скривиться брезгливо. Эти любят помоложе, почище, а лучше, чтобы вообще целок… обещают любовь неземную, а пос…
— Я почти уверен, что убили ее не там, — Глеб позволил себе сесть. Морковь он почистил, а о большем не просили. — Если вы утверждаете, что девушку пытали, то ее надо было где-то зафиксировать. Нас уч…
Глеб крепко подозревал, что повели его кружным путем, а потому испытывал немалое искушение скинуть щиты. И пусть обычные люди не способны были видеть тонкое тело, но рядом с отмеченными темной силой …
Кому-нибудь, потому что мотор не заслуживает того тихого существования, которое она для него определила. Догнивать в старом сарае? Нет, он создан для скорости. И Анна найдет хорошего хозяина.
— Ага… сам собою… мы тут пару дней всего, даже ничего сделать не успели, а слухи, стало быть, гуляют…
Но иль-ши, сколь она знала, — а позже, получив возможность двигаться, она позволила своему любопытству ожить и отыскала все, что писали о радужном народе — не бросают свою кровь. Даже ту, которая сил…
— Понятия не имею. Наверное, ни в чем. Если вы не хотите… если вам неприятно. Или тяжело. Я отправлюсь один.
— Когда мой брат обратился ко мне с просьбой, то я собиралась ему отказать. Дела мирские не касаются тех, кто предает себя в руки Господа. Однако речь идет не только о спасении тела, сколь понимаю…
При упоминании династии Земляной скривился.
— Ко всему сделали это крайне неумело. Вы спешили. Взгляните. Круг весьма далек от того, чтобы иметь право назваться кругом. Руны… вы пытаетесь писать их с наклоном. Ваш почерк ставили хорошие учител…
— Она велела тебя не беспокоить, — взгляд искоса, в котором видится недоверие. И все же губа дрожит. Она так и не научилась держать маску, и этот факт несказанно обрадовал Глеба. — Она…
Перемытый картофель Мирослав Аристархович резал кубиками.
Удивление. И рот приоткрытый, будто она точно знает, что ничего не знает. И главное, не притворялась.
— А отцу моему вы это расскажете? Там, когда встретитесь?
Те самые медношкурые коровы с белыми, будто из мрамора выточенными, рогами.
— Да, — слегка разочарованно протянул Земляной. — Хреновато у вас с фантазией… а откуда слух пошел?
— Ольга, — поправила Наталья. — Игумения Ольга. Он все никак не смирится с тем, что я избрала собственный путь.
— Я весть где шляюсь, — возразил Глеб, впрочем, пропущенный ужин оставил его равнодушным, тем более у Анны он перекусил, а на кухне, глядишь, и сыщется кусок хлеба, если повезет, то и масло к нему. Н…
Он стоял, пританцовывая от нетерпения. Обыкновенный. Лет девяти с виду, может, чуть старше. И прежде Анна его на этой улице не видела. Не то, чтобы она знала всех соседей, но…
— Но только он не желает учиться контролю.
И опустошенность эта даже приятна. Она позволяет Глебу ненадолго представить, что он — обычный человек.
— Здравствуй, — Глеб сам себе кажется эхом.
— Ее подруги утверждают, что случился роман…
— Есть заговоренные шнурки. Бычья кожа особой выделки, укрепленная заговорами. Способна удержать и бешеного перевертня, если что. А шелк — это красиво, но скользко. И нефункционально. Шнурки помыл и …
— Извините, — раздалось с той стороны. — Кажется, я несколько не рассчитал…
— Восемь. Дети. Не совсем маленькие, но и не сказать, чтобы большие.
— Понятия не имею, — он все же дернул плечом, и Анна убрала руку. — Но ведь не граф! И я ему говорил, что он должен меня слушать, что все должны. Игнат по ночам ревет, будто баба. Илья хамит. Ему воо…
— Дух является условно разумной сущностью, которую можно получить, отделив часть человеческой души. Дух можно сохранить или переселить в искусственно созданный организм. Только это запрещено.
— А у тебя правда батька черным магом был? — донеслось из-за двери.
— На полу жестко. А ей пока все равно. Да успокойся, спит она… хорошая защитная реакция, — он шмыгнул носом. — Но… можем считать, что нам повезло. Дед точно не пройдет мимо. На, взгляни…
И Земляной тяжело оперся на плечо. Он прижал голову, заткнул нос платком и продолжил.
— Спасибо, но нет, — Анна высвободила рукав из цепких пальчиков.
В следующие полгода у постели Анны перебывали все мало-мальски значимые целители Империи. Одни наполняли ее силой, другие силу вытягивали, в надежде лишить проклятье подпитки. Третьи пытались говорит…
Глеб не знал, что именно стало причиной. Мрачность Калевого, который после вчерашнего вечера, проведенного на кухне, держался подчеркнуто отстраненно, зато потребовал к оладьям нож и кленовый сироп.
А у калитки их ждали и явно давно ждали, потому что вид у мужчины был донельзя раздраженным. Он то и дело прикасался к калитке, но убирал руку, чтобы вновь протянуть ее.
Округлое личико, скорее миленькое, нежели красивое. Ямки на щечках. Темные брови и соломенные кудри, украшенные живыми розочками.
— …вот и не сумел. Тасика свиньи затоптали. Моя вина, не доглядел. Когда бабка живая была, то еще перебивались. А там совсем тошно стало, вот и пошел в батраки… а Тасик любопытный был, вечно лез, куд…
…о батюшке Анна к стыду своему помнила весьма смутно.
Глеб не мешал. Ошметки чужой памяти текли сквозь него, задевая собственную душу. Потом придется долго изживать их из себя.
Под утро ей даже удалось задремать, и в том она подозревала Глеба, который, несмотря на бессонную ночь выглядел весьма бодрым.
Правда, стоило сказать, что в квартире их, расположенной на пятом этаже доходного дома, он появлялся редко. После уж Анна поняла, что вовсе не из любви к работе, точнее не к одной работе, но…
Накинув поверх ночной рубашки халат, она вышла.
— А то, ваше сиятельство, — с мнимым подобострастием согнулся Илья, и клинок застыл в ладони. — Куда ж нам, убогим, до вас…
Кужинцы или тряпичники — мелкие твари, заводившиеся на месте свежих погостов. Юркие. Наглые. И плотоядные. При том, что зубы их острые оставляли болезненные раны, которые часто воспалялись, а внешнем…
— Что вы, как можно… я просто предупреждаю… скоро здесь станет людно. Шумно. А мне говорили, что вы цените тишину. Просто назовите свою цену, не упрямьтесь.
И мальчишки подались вперед, а Глеб не стал им препятствовать, напротив, кивнул, приглашая.
Не из тех, что в подвале. Нынешние кости были изготовлены по особому заказу для школ и лицеев, и в количестве семи наборов хранились где-то в доме, дожидаясь, когда же будет готов для них класс.
— Что ж, — Павел Аникеевич редко улыбался даже в те времена, когда Анна помнила его чуть полноватым, стеснительным юношей, которого отличали старательность и просто-таки фанатичная вера в правоту Ник…
— Зачем? — боль почти отступила. Зато появился тот запах, который въестся в кожу.
Сейчас Анна свое проклятье почти не ощущала.
— Понятно, — заклятье успокоения вошло в тело, и мальчишка мешком осел на землю. — И духа подхватил… а изгнание, чтоб ты знал, на третьем году проходить начинают.
Женщина в ее годах просто-напросто не имеет права болеть. Даже если она проклята.
— У меня в Йельске тетка жила, — мастер Смерти сцеживал посветлевшую кровь, и с каждым разом Анна ощущала себя одновременно и более слабой, и более живой. — Отличный городок… на Свяржиной косе распол…
Да, было время, когда она мучилась, осознавая, что время идет.
— Никаких помощников, — довольно резко ответил Глеб и тут же пояснил. — Потерпите. Не думаю, что сад так уж зарастет. Просто… никогда не знаешь, кто входит в твой дом. Люди умеют носить маски. Нелюди…
Мелькнула мысль, что, быть может, зря Анна явилась сюда, что, быть может, матушка ее давно и прочно сошла с ума, а стало быть, спрашивать ее о делах прошлых бесполезно. Но рука с желтыми кривыми ногт…
— …но я точно знаю, что с вами в него придет ветер перемен.
Что до дитяти, то по первости показалось оно обыкновенным. Младенчик, каковых Переславе случалось видать. Красноватый, сморщенный, благо, не больно криклив и спать спит. Сиську вот не сосет, да и мол…
— Целители и маги жизни широко используют силу трав. Это касается и тех, кто одарен темной силой. Ни в изготовлении артефактов, ни в создании… големов, — Анна коснулась чешуйчатой головы существа, ко…
При дневном свете сестра Глеба выглядела удручающе молодо.
— Богдашка тоже боится, — тварь перевернулась на спину и, выгнувшись, как-то умудрилась встать на колени. — Очень боится папеньку разочаровать… как же… поздний сынок… бесталанный… сколько ты таблицу …
…у иль-ши волосы рыжие, всех оттенков осенней листвы. А мальчишка седой.
— С вами… — осторожно поинтересовалась Анна. — Все хорошо?
— Хорошо бы… тогда я познакомлюсь с ним поближе. С темненьким. А вам светлого оставлю. Справедливо?
Медленно. Как же медленно. Но надо стоять.
…в тот раз Анна впервые позволила себе повысить голос.
— А будет еще больше. И всего-то надо, что полежать на кровати. Никакого тебе гноя, крови, перевязок и прочей мерзости.
— Васин, — уперто повторил он, но тише добавил. — Христодула… бабка моя, сказывают, очень верующей была.
— …в прямом изображении. Помним, что обратное запирает ваши силы внутри, но мы постараемся до такого не доводить. Это… не слишком хорошо сказывается на здоровье.
— Мы найдем лучшего целителя, Аннушка, — он обнял ее, хотя давно уже не прикасался, хотя бы так. — Тебе не о чем волноваться…
— Высшие — это… — Илья поспешно закусил губу. Он говорить не любил, вовсе предпочитая держаться в тени. И тени откликались, укрывая его.
— Мальчик. Такой… светленький. Забавный. Ему нос разбили и он здесь в кустах прятался. Я нос залечила и мы почти подружились. Еще он рассказал, что моего темненького некроманта зовут Алексей. Красиво…
— Извините, — проговорила высокая брюнетка. В гладких волосах, уложенных по моде волной, поблескивали алые прядки, в тон платью. — Мы не предполагали, что здесь кто-то есть…
А Мирослав Аристархович с легкостью поднял кастрюлю.
— Ага, и спустил с Курца шкуру… — сказал Илья. — Что? Можно подумать, я твоих шрамов не видел.
…потерпи. Скоро они сами будут искать встреч и знакомств.
Это прозвучало и вовсе… раздраженно? Отчего вдруг ей стала интересна его, Глеба, жизнь?
Он раздвинул челюсти существа и достал уже знакомый шприц.
— Всегда берегли свою кровь, — заметил Глеб. — На редкость… своеобразное семейство. Не думал, что у них есть интересы в этой глуши. Хотя…
А может, дружки притопили. Кто ж разбираться станет?
Существо вдруг потянулось и, неловко поерзав, перевернулось на живот.
— То есть, избавиться от тела вы можете, а про картошку не имеете понятия? — он усмехнулся и, потеснив Глеба, заглянул в шкаф. — Ага… отлично… тогда чистите морковь. А я за картошку возьмусь. У вас т…
Она назовет его Аргусом, хотя и не уверена, что существо мужского полу. Но… почему бы и нет?
Земляной задумался. То есть, тоже текст объявления составляет? Десять некромантов ищут кухарку с крепкой нервной системой.
— Тогда… оставь здесь. Здесь никто не заберет. А забор тебе, как понимаю, не преграда. Идем, — Анна поднялась и не сдержала стона. Ветер был всем хорош, но вот проклятье его недолюбливало. А может, н…
— Безусловно, — у нее хватило сил ответить улыбкой на улыбку. — Для каждого человека, полагаю, его мысли важны и интересны.
— Брал я ее тетушку, а явилась она. Я же… — Глеб махнул рукой, не объяснять же, что как-то… невместно было возвращаться в трактир и выяснять отношения, тем паче, что с готовкой девушка вполне справля…
Заодно уж расписаться в собственной беспомощности, а с нею и непригодности к делу столь обыкновенному.
Земляной глядел на воспитанников почти с умилением.
Антонина росла… не сказать, чтоб вовсе чужой. Обижать ее не обижали. Что работать приходилось, так оно верно, но так кто не работает? Одевали ее чисто, кормили досыта, в школу отпускали, а после, как…
— С каких это пор целители стали столь брезгливы? Что твой батюшка говорит?
— Не могу, — он сел на пол, вытянув ноги.
Богдан, пыхтя от натуги, пытался наполнить силой малую печать.
— Если будешь носы ломать, нас выгонят. Даже с приглашением…
— Отец, он да… он ее любил до безумия. А вот она к нему была равнодушна. И порой… нет, не упрекала. Это слишком по-мещански, изводить мужа упреками. Просто не давала ему забыть о том, чего лишилась.
— А… — она вдруг сглотнула. — Вы… не знаете? Мой отец… он убил мою мать и сестер. Он буквально выпотрошил их… и я… я читала протоколы. Наталья прислала.
— Конечно, ваша милость, — поспешно согласила половой. — Так… еще в третьей купе офицеров двое. Это пятеро. И дама одна с компаньонкой. Они в первой. Как сели, так и не кажутся. Только ужин велели пр…
Елена все же решилась отступить, как-то неловко вытерла слезы ладошкой, а ладошку вытерла о платье. Прикусила нижнюю губу, как делала всегда, когда пыталась сдержать обиду.
— А этот мне нравится. И продавать его я не собираюсь. Простите. Вы не могли бы уйти? — папку она вернула. — У меня много работы.
— Верное. Или полагаешь, что Лазовицкий допустил бы ошибку?
Центр комнаты кое-как расчистили. Длинный стол, видавший иные времена, протянулся от одной горы хлама к другой. Рядом с ним встала тумба, подпертая кирпичом. А уже на тумбе — знакомая пирамидка актив…
— Вечером, — поддержал Олег. — Думаю, матушке будет любопытно встретиться с вами…
Позволить им взять свое… они ведь жизни хотят, той жизни, которую несправедливо лишили.
— С маменькой они знатно поругались. Она ж все носится с мыслью меня пристроить поудачней, а Беловы, как ни крути, род известный. И Звезда никуда не делась, и перспективы у него отличные…
Она… не ответит согласием. Согласие — это обязательства, которые Анна не хотела на себя принимать. Ей не так много осталось, чтобы тратить время на исполнение ненужных обещаний. Она… она всего-навсег…
…в тот раз даже он почти поверил, что просто упал с лестницы.
…у нее не так много времени осталось, чтобы обращать внимание на светские условности. Даже если Святослав обидится, она все равно должна. Хотя бы ради этого мальчишки, который уставился в чашку, будт…
— Вот, — Анна поставила банку с печеньем на столик. — Оно будет здесь. Приходи, когда захочешь. Дверь в оранжерею я не закрываю, но… дашь мне руку?
…очередного мальчишку Анна обнаружила на кухне. Он устроился, закинув ноги на стол, а руки сложил на тощем животе.
…пойми, это мой выбор и только мой. Я не собираюсь замаливать несуществующие грехи, как ты выразился. Я не чувствую их за собой. Но я устала от мира. От сплетен. От домыслов… и не кривись, ты немало …
— Сам ты сука… полная… — Калевой шмыгнул носом. — Наставник, а почему он…
Вернулась Евлампия к первым заморозкам. Тиха. Смиренная, что послушница. Глядит все больше в пол, говорит шепотом. И в церковь ходить стала.
— Тебе, к слову, тоже письмецо… от Наташки? Думаешь, поможет?
— Слушаете его? А вы… тебя продали твои родственнички. Хочешь им отомстить, а Курц? Тебя вечно держали за прислугу… били… а ведь дом был твоим, все хозяйство было твоим, это они пришлые… хочешь, я сд…
И тьма внутри гаденько хихикала, нашептывая, что с этого-то, с малости, все и начинается. А он продолжал разглядывать.
…было и вправду больно. Она ощущала и тьму в себе, и пальцы некроманта, вдруг превратившиеся в ножи. Она слышала запах собственной крови, такой острый и… гнилой.
…ветер пощекотал шею, скользнул по рукам, обвивая их теплом.
— Можно и свечами, — согласился Глеб. — Тоже, говорят, весьма популярно… я к чему, хватит уже думать про деда. Ты сам по себе. И насколько знаю, ты лучший мастер в Империи. А дела минувших дней… забу…
— Ее монашество — такое же представление, как и все, что было до этого… еще скажи, что игуменьей она стала за кротость нрава и святость души. Во что обошлось? Сто тысяч? Двести? Немалый взнос на благ…
— Вот, — зарядив амулет силой, Глеб вернул его Анне.
— Вообще-то я больше по големам… проклятья — это так, тяжкое наследие прошлого и неисполненные надежды предков. Одного конкретного.
А Ольга исчезла на кухне, впрочем, голос ее доносился и оттуда. Странно, что подобное самоуправство, ни в какие рамки не лезущее, совершенно не раздражало Анну.
Оставлять Анну наедине с учениками не хотелось, вот категорически, но… ее проклятье вновь начало расти. Пока изменения были едва заметны, однако само их наличие говорило, что времени у них осталось м…
В темноте было тяжело дышать. Но Анна дышала. И стояла, прижимаясь к двери. И держалась за ошейник Аргуса, боясь отпустить его и потеряться в этой темноте.
— Верно, — Ольга рассмеялась. — Не вижу причин, почему я должна отказываться от общества единственного человека, который мне интересен, только потому, что у него нет титула? Ну вот скажите, что дает …
Туфли стали натирать, хотя прежде за ними подобного не водилось, да и ввиду ее обстоятельств к выбору обуви Анна относилась весьма ответственно.
Он поднимался из земли, и белый свод его напоминал шляпку огромного уродливого гриба. Левее вынырнула рука.
У нее не было титула или хотя бы состоятельного супруга, которого можно было бы испросить о малой услуге, в ответ оказавши такую же. Ни сыновей, ни дочерей на выданье. Ничего вовсе, что представляло …
Глеб с живой тьмой не работает. И, возможно, и не сойдет с ума. А если и сойдет, то не убьет жену и детей хотя бы потому, что нет у него ни жены, ни детей.
И этот страх, сделать что-то неправильно, остался с нею и после, когда танцевать приходилось. Пусть и не сразу — кому интересна мещаночка — но Анну стали приглашать, и по мере того, как росло состоян…
— Ты хотел правды? — голос Натальи звучал рядом. — Что ж… я ушла в монастырь, потому что не желала себе другого мужа. Я не знаю, в чем провинилась, что он оставил меня. Забрал всех с собой, а меня ос…
Почти… чистой… разве что… младенец плакал. И плакал. И мешал Евлампии думать. Сперва она хотела лишь, чтобы он замолчал.
— Присаживайся, — Глеб указал на кресло. — Что… сейчас?
Ногти… их не так-то просто содрать, особенно короткие, которые и не всякими щипцами подцепишь.
Тихо звякнула ложечка, коснувшись фарфорового бока.
— Пакостить станут. Дети всегда пакостят. А уж когда маги…
…а на что ты рассчитывала? Неужели и вправду на чудо?
Она бы кричала от боли, если бы могла кричать.
— Тогда сыр с плесенью и яблоки. И конфеты тоже.
— Это ты, — старуха повернулась к ней. — Это все ты… ты не была похожа на него… раньше никто не подозревал, а ты, дрянь, была на него не похожа. Я так старалась. Я… пыталась стать идеальной женой. Я……
И прикосновение к теплым камням отрезвило.
…тварью был тот идиот, который спалил деревню. Вот его Глеб вздернул бы на ближайшем суку, а потом, дождавшись, когда тварь сдохнет, схоронил бы по всем старым правилам. И даже пункта с отрезанной го…
…в ее виноватой улыбке, в святой уверенности, что долг ее — сберечь семью. Ту, которой давно не было.
Коснулась рук женщины, которая вдруг замерла, застыла в неестественной позе. Теперь она боялась дышать, а ужас исказил прежде красивое лицо.
Ягоды ее — жемчуга в полупрозрачном меду. И ощущение неги, истома, которая погружает в состояние, весьма близкое ко сну. Ей вновь спокойно и легко, и далекий колокольный звон нисколько не мешает этой…
Легкая тень скользнула по лицу госпожи Верещагиной.
Составлять в коробку горшки с черенками. К розам его Анна не допустила, а вот огнецветы темную силу любят. И просили прошлым разом привезти их побольше.
И опять же, звучная фамилия. Венедеевы орденов не имели, зато имели несколько заводов и пеньковую фабрику, которую за последние десять лет дважды расширяли.
— Не бойся, это просто растения. Смотри, — Анна присела у кривоватой коряги. — Видишь? Это дримода. Ее привезли мне с юга, она совсем крошечная. И цветки у нее похожи на насекомых. А вот здесь дракон…
— Закройте глаза. Попытайтесь расслабиться. Меня здесь нет.
— Я сам отобью телеграмму, — пообещал Глеб, прикидывая, кого из коллег привлечь бы. Или сразу в Особый отдел обратиться? Те не любят, когда их по пустякам дергают, но что-то подсказывало, что предсто…
— Мне он в свое время отказал. И вы отказали. Все, кому писал, отказали. Или не ответили.
— Ленты он купил заранее. Или девушке принадлежали?
— С липовым цветом и мятой, — пояснила Анна, устраиваясь напротив. — Надеюсь, вы не возражаете?
Она ощутила ноющую боль внизу живота, и поняла, что происходит. Ей бы позвать на помощь, но… Евлампия заставила себя встать.
— А вообще у нас здесь работы, чтоб ты знал… — она вздохнула и сама себе призналась. — Придется искать помощницу… Ольга, конечно, хорошо, но не рассчитывать же, что она проведет грамотную обрезку? А …
— Не знаю, — он отвернулся. — Который год пытаюсь себя убедить, что все долги я роздал, но…
Свадьба состоялась. В махонькой церквушке, скромная, едва ль не тайная. Не было ни гостей, ни выезда приличного, ни подарков, ни наставлений… непотребство, а не свадьба.
Может, попросить у Земляного еще голема? Есть у него в запасе тварь-другая. И защиту обновить, потому что угроз не прозвучало, но Глеб понял.
Почему Глеб решил остановиться в той деревеньке? Сложно сказать. Может, и вправду притомился, все ж от Збесского кряжа путь был долог. Может, решил дать отдых коню. А может, и вправду Господь, с кото…
— Очень, — не стала лгать Анна и калитку отворила.
Бесстыжая сделала вид, что слышать не слышит, и вовсе интересует ее чучело совы, пристроенное на подоконнике.
— Деревня, — пробормотал Богдан сквозь зубы.
Золото оказалось золотом, а вот камень — бриллиантом, пусть и маленьким, но… кольцо с камнем стоит куда дороже, нежели с фианитом. Выходит, он не беден.
Она не любила внимания, а перчатки стоило снять, пока ненароком и вправду лица не коснулась. Все же отвратительно, когда тебя отвлекают от работы.
— Простите, — Анна, улыбнувшись, дернула плеть. — Он весьма жаден до темной силы, а в активной фазе еще и подвижен. Зато мошек нет. Всех переловил.
— Дар, — сказал шаман, наклоняясь к этой шее, и холодные губы его обожгли кожу. — Ты не умрешь… не вижу смерти. Не сейчас. Ты сможешь слышать…
Он потянулся к костям, которые, к счастью, глубоко не закапывали, то ли не посчитали нужным, то ли побоялись, ибо изначальная массовая смерть часто оборачивалась проклятьем.
— Откуда мне знать? — удивилась Татьяна. — Я тебе говорю, что от папеньки услышала… и то, половину он не мне, а матушке рассказывал.
…силы в нем было полторы капли. И вряд ли Васин был способен на что-то серьезное.
Она не сразу поняла, о каком мастере идет речь. А поняв, вдруг смутилась.
…если бы Лазовицкий оказался трусом и ублюдком, было бы проще.
— У вас точно все хорошо? — Глеб осторожно оперся на ограду, и плющ зашевелился, почувствовав близкий источник силы. — Вы… не замечали в последнее время странного?
…на продажи ей было плевать. И пусть спрос на «Прелестницу» оказался куда больше, нежели Анна предполагала — подкупали людей огромные цветы с едва заметным голубым отливом и ненавязчивым ароматом — н…
— И что прикажете с ним делать? — тихо спросила она. — Мне и поставить-то его некуда.
— Идемте в дом, — сказал он. — Расскажите толком, что там у вас приключилось. Может, помогу чем.
— Я ему так и сказала. Потом. После. Раз уж пришло жениться, оно-то, конечно, надобно, потому как мужик в годах да бессемейный доверия не внушает, но так можно б кого поприличней найти. Небось, не хв…
— Иди уже, — это прозвучало раздраженно, но без особой злости. — Поможет она.
Наталья говорила, разглядывая Анну с немалым интересом.
— Садись, — Земляной хлопнул тварь по шее, и та послушно растянулась на земле. — Тоже можно… а теперь погоди… закрой глаза.
Когда живая изгородь из вьющихся ларрейских роз подернулась дымкой, Анна благоразумно убрала руки. И вовремя. Дымка осела на глянцевых листьях, тронула тленом искрящиеся лепестки — еще бы день-два и …
И… кто гуляет по ночам в одиночестве? Только тот, кто ищет приключений. Анна не искала, но… она ведь недалеко. До калитки.
— Доброго дня, — навстречу Анне поднялась женщина, будто сошедшая с портрета.
…прозвучало несколько двусмысленно, но мальчишка не заметил.
— А в чем есть смысл? — несколько резковато спросила Анна.
Земляной находился по другую сторону его, разглядывая руны, которые пришлось чертить обыкновенным мелом.
— Какое дерево? — вот теперь Анна удивилась.
Ее корзинку с рукоделием спрятали. Нельзя беременной узлы вязать. Так ей сказали, а на деле старуха просто спешит избавиться от всего, что принадлежит Евлампии.
— Нам, конечно, рассказывают о большой любви, ради которой матушка покинула двор и тайно обвенчалась с отцом… что это разозлило Ее императорское Величество. Но правда в том, — Ольга тоже разглядывала…
— Думать надо было, чем ноги раздвигала, — Переслава металась по комнате, которая вдруг стала тесна. Ей мучительно было представить, что в этом доме, с любовью ею устроенном, вскоре появится другая х…
…нельзя же быть таким идиотом? — тьма зашелестела, выволакивая на волю воспоминания. — Или можно? Не способность запомнить элементарное…
— Впрочем, это уже не важно, — тонкие пальцы мастера стиснули виски. А светлые глаза его оказались близко… так близко, что Анна испугалась. Никто и никогда прежде не смотрел на нее так пристально. — …
Яснодара. А вот отчества Глеб точно не вспомнит.
— Наш отец был… нехорошим человеком. То есть, не совсем верно… когда-то, безусловно, он был очень и очень хорошим. Я говорила с теми людьми, кто помнил его… прежним помнил. Я была довольно молода. Я …
— Мучительно, — сказала она Аргусу, который притворялся спящим. Он вытянулся, заняв почти все место от окна до самой двери. — Не знаю, способен ли ты чувствовать хоть что-то…
— Как-нибудь… — махонький ножичек скользил по клубню, снимая кружевную ленту кожуры, украшенную бусинами-глазками. — Все у вас через как-нибудь…
Мирослав Аристархович взгляд отвел и руками развел, мол, он не сам, служба такова.
Такая вот горькая-горькая, с легким привкусом браги. Ее варили… где-то варили, тело не сохраняло память полностью, отдельными клочками. Оно помнило легкость, которая приходила после горечи. Или тяжес…
Полузабытое ощущение скорости заставило Анну улыбаться. Она опустила боковое стекло, и ветер ворвался в салон. Он коснулся щеки, принес запахи моря и берега. Она тысячу лет не выходила к морю. А ведь…
Родителей своих Евлампия не знала. Может, оно и к лучшему, потому как кто бросит свое дитя помимо людей недостойных? Так говорили сестры при монастырском приюте, и у Евлампии не было причин им не вер…
…нет-нет, да взгляд Анны останавливался на заборе, и на зарослях пузыплодника за этим забором. Тот, словно издеваясь, вытянулся, раскинул ветви и обзавелся тем особым глянцевым отливом листьев, котор…
— То, что ты говоришь… остальные тоже так считали?
Раздался долгий свист. И топот ног. Кто-то завизжал, и наступила темнота.
…которая держалась в доме совсем уж хозяйкой.
А бочка с огурцами отыскалась в углу. Опустевшая на две трети, она слегка поросла плесенью и самую малость позеленела. Глеб не удержался, заглянул внутрь, но ничего кроме мутноватой пены и камня, ею …
…а Платон был чересчур благороден, чтобы от своего дитяти отказаться.
— Я не уверена… я ведь… у меня и диплома-то нет.
Переслава Орфеевна зашипела и сгорбилась.
Тонким ручейком. Холодная. Ледяная даже. И воду эту хочется ловить губами, потому что еще немного, и жажда поглотит Глеба, но он просто лежит, раскинув руки, и позволяет воде стекать.
Игра утомленного разума и тьмы, которая любит этот разум подразнить, рисуя картины, которых не было.
— У исшхас есть обычай. Они отпускают молодняк гулять по миру, полагая, что тем стоит удовлетворить свое любопытство, а заодно узнать, что и вне холмов есть жизнь. Молодые отличаются от стариков. Они…
Если он и вправду из кахри… то это ничего не значит. Мальчик долго жил среди людей, правда, похоже, что жизнь эта была не слишком приятной.
Что до пансионата, то там Анне нравилось. Пусть и не обзавелась она подругами, в силу собственной нелюдимости и характера, который наставницы, вздыхая, в один голос объявили тяжелым, но учеба ей нрав…
— А… — вновь подал голос Глеб. — Вы не пытались узнать, кто родной отец? Он не появлялся? Или, быть может, доходили какие-то слухи?
— Не обижай их. Здесь много разных растений. Хочешь, я покажу тебе ледяную лилию? Она растет на краю мира. Говоря по правде, ко мне она попала случайно.
Она шагнула в мир, прихватив с собой часть дворцового блеска. О нет, на ней вовсе будто бы не было украшений, но… она сияла.
Она ушла с головой в работу, силясь ей вытеснить томление в груди. И стало только хуже. Старательность ее заметили.
— Я не хочу… — Игнат опять всхлипнул. — Я… я не хочу! Я…
Все это были вопросы старые, и решались они довольно просто. Главное, чтобы деньги были. А денег у мастеров Смерти хватало. Единственное, чего хватало, это денег.
Его боялись. Даже мама, хотя она-то понимала, что Глеб не виноват.
— Пора рожать, — она тыкала толстым пальцем в живот Анны. — А то где это видано… связался на свою голову с пустоцветихой…
С чего его вообще стало беспокоить собственное отражение?
Темные рамы. Темные стекла. Заперты надежно, впрочем, как и прочие, которые Глеб проверял порядка ради. А вот то, которое провалилось… стекло убрали. Окно попытались кое-как заткнуть тканью, а для на…
Или вот почтенная старушка с компаньонкой? Тоже девица, но совсем иного толку. Серая, будто пылью припорошенная. В платье простом, пожалуй, даже чересчур простом. Единственным украшением его — белая …
Мальчишка посмотрел на Анну искоса и буркнул.
И подозрение, что на той стороне просто бросят трубку.
— Не спорь, — теперь к Никанору вернулась прежняя властность. — Тебе будет тяжело ходить по лестнице…
— Он хотел отнять. И спрятать. Он опять прячет под матрасом кости. А они воняют!
И наметившаяся складочка под подбородком. Знала ли она о ней?
— Ну что вы, как я могу забыть вас? Вы уже тогда показали себя удивительно галантным молодым человеком… — у нее был мягкий чарующий голос. — К сожалению, современный мир меняется, и некоторые вещи ух…
Глеб капнул кровью на дерево, замыкая контур, и подпитал его силой. Завтра нужно будет принести пару накопителей, так оно надежнее.
— Не твоего ума дела! Ишь… пристают… приперлась… с вопросами… ходили тут, бродили… спрашивали. А чего спрашивали? Знаю я? Ничегошеньки не знаю! Вот вам, — старуха сунула под нос Анне кукиш. — Вот, ви…
…только искра жизни, теплившаяся в них, заставила взглянуть на эти синеватые камни куда более пристально.
— И воды опять же… сейчас я ему плесну чего, пусть поест, бедолажный…
Старик отличался на редкость неуживчивым нравом, но при том и вправду был болезненно щепетилен во всем, что касалось проклятой его силы.
— Даже… если у вас получится забеременеть, — мастер говорил с Анной, будто не замечая Никанора. — Что само по себе будет… сложно, так вот, эта беременность вас убьет. А ваш ребенок вполне вероятно ро…
— Или согласованный план действий? Лист отказа от ответственности? Страховой договор?
На террасе места не нашлось, но и к лучшему.
— Я тебя не пущу, — Глеб по взгляду понял, что его убьют.
— И мне понравилось… кому бы не понравилось? Я… нет, я не бросила работу в больнице. Хотела, но… тогда пришлось бы признать, что я… продаю себя за деньги.
— Новый курортный поселок на берегу моря.
И Глеб прекрасно понимал их растерянность. Им ведь казалось, что все, о чем им говорили, оно не то, чтобы неважно, скорее уж никогда не случится.
— Я просто хотела вас предупредить. Брак с Глебом — это нехорошо… очень и очень нехорошо… он чудовище. Он сам не знает, что он чудовище, но… дело во времени. Рано или поздно, но он станет таким, как …
— Немного. Знаю, что прокляли мою мать, а я… оно перешло на меня.
Александр раскланялся с госпожой Верницкой, поцеловал обе ее руки, что-то сказал… Анна не услышала. Она смотрела на тьму. Она слышала тьму.
— Еще один, стало быть… что ж, Саша, давай посмотрим… на что ты способна.
Она встала. И вцепившись в трость — никогда, никогда больше Анна не забудет ее столь беспечно — подошла к двери. Нога все еще плохо слушалась, но боль все же попритихла. Возможно, ночью получится обо…
Дело-то было, и в последний год она прочно освоила его, пусть и без особого желания, но ботинки получались ладными, а что еще надо?
Не бывает такого. Не… Глеб ведь помнит. Или, получается, что у каждого память своя? И прошлое тоже свое?
И плачет козодой, но где-то далеко, оттого плач его не раздражает, вплетаясь в узор новорожденной ночи. Когда только наступила? В этом узоре нашлось место и розам, и скромному вьюнку, который пряталс…
— Добрый день, — она потупилась, играя скромность. — Тетушка просила передать, что немного задержится, но она передала вам завтрак.
Пластина в руках Алексашки медленно наливалась светом.
— Так… будет… только позже… у нее на кухне… беда приключилась, — Адель закусила губу. Надо полагать, беда приключилась не без ее помощи. — Но я могу готовить не хуже…
— Решила прогуляться, и вот… извините, неудобно получилось.
— Да, — быстро ответила Наталья. — Я… я знаю, что никогда не уподоблюсь ему. И мои дети не будут страдать.
И с Марьяной смирилась. Изо всех, кого ей случалось нанимать, Марьяна была самой неназойливой. А ворчение… пускай.
…ехать в Петергоф Анне, говоря по правде, не хотелось. И она даже рассердилась на вольность — даже билеты заказали, ее не спросясь, но тут же велела себе успокоиться.
— Иди, скажи ей, что я жива, — пробормотала Анна, пытаясь пригладить волосы, которые торчали дыбом. И вообще вид у нее был не самый подходящий для визитов.
Он… мог бы устроить процесс. Скандальный. Показательный. И староста со старостихой отправились бы на каторгу. А с ними и дочь, и вся деревня недолго простояла бы.
Красный ковер. Красное на красном не видать, но запах крови стоит острый, терпкий.
А в доме пахло лесом, свежим сосновым лесом, и еще немного грозой. Травяным лугом, которого коснулось солнце. Запахи эти никак не вязались с обыкновенною, кроме, пожалуй, обилия растений, обстановкой.
— Не стоит переживать, — тихо произнес Глеб. — Берется лишь небольшая часть души. В ней нет ни памяти человека, ни личности его. Существует, конечно, теория, что в подходящих условиях возможно развит…
Иль-ши не считают людей красивыми. Да и люди…
— Собирай вещи, — Глеб подтолкнул Елену. — Или не собирай. Твой гардероб давно стоит обновить…
А вот Наталья для него старовата, он сам сказал. И добавил, что с возрастом она на редкость подурнела. Мама же сделала вид, что не слышит.
Конечно, все было далеко не так и радужно.
— Помочь? — Никанор встал над столом. — Если, конечно…
Всего-то пять лет до первого цветения, а потом еще несколько, чтобы цветение стало обычным. Тонкие стебли, прозрачные настолько, что казалось, будто бы их вовсе нет. И огромные белоснежные цветы паря…
— Хорошо, — Ольга взмахнула веером. — Здесь невыносимо жарко… я устала от этих суеверий, честное слово. У меня дедушка был Мастером. Добрейшей души человек. Мне его очень не хватает. Вас подвезти?
— А меня вот, — несколько смутившись, Мирослав Аристархович протянул пухлый конверт. — Отправили к вам. Оказывать содействие и вспомоществление.
— Он тебя любил, не думай, — тихо сказала Переслава. — Уж я-то знаю…
Глаза его были черны и… губы растянулись, из горла донесся утробный рык.
— Может, — согласился с легкостью Земляной, — а может… мы не того зовем.
— К слову… — Анна укрыла тонким полотном очередной кусок чего-то колючего и явно живого. — Вы не составите мне компанию? Меня… пригласили на чай. Неожиданно. А идти как-то… и отказаться не вышло. Я д…
Неприятные воспоминания имели обыкновение просыпаться сами. Но Глеб промолчал.
Она неуловимо изменилась, эта женщина, будто треснула маска ее, позволив выглянуть истинному лицу. И из светлых глаз на Анну смотрело нечто до крайности опасное.
— В настоящее время печати наносят в паре с целителем, который погружает пациента в сон. Ранее считалось, что, если ученик не способен выдержать малой боли, то он и не достоин зваться некромантом.
— Нет, — Анна решительно тряхнула головой. — Так продолжаться не может. Мне следует успокоиться. И отдохнуть.
— Это голем, — Глеб провел ладонью по спине существа. — В инактивной фазе.
— У одаренных больше прав, — прозвучало это… неприятно.
— За поведение моих… гм, подопечных. Знаю, к вам забрался Арвис. Надеюсь, он… ничего не сломал.
Земляной потер ладонь, выпуская меченную тьмой кровь.
— Рады вновь видеть вас, госпожа Лазовицкая, — седовласый управитель, которого Анна помнила, но удивилась тому, что он запомнил ее, позволил себе улыбнуться. — И вас, ваша милость. Велите подавать за…
— Впрочем, эту ошибку легко было бы исправить, если бы вы не спешили так в своей ненависти. Вам следовало перекрыть силовые потоки. Отметить точки первичного угасания. Вычленить нестабильные сектора …
— Вот, — из складок рясы появился осколок заряженного силой камня, который монахиня сунула Анне в руки. — Говорите. Матушка дозволила послабление.
— Только в круг не заходите, — Земляной потянулся и, изогнувшись, коснулся пальцами носков ботинок.
Серые папки, гора которых появилась на столе. Тонкие. Толстые. Одинаково безликие. Стопка их слегка покосилась, грозя в любой момент рухнуть.
— Нет, он бы в жизни с таким связываться не стал бы. Ты знаешь его принципы.
— Возможно, вам стоит больше доверять дочери.
Кто бы сомневался, что Калевой успокоиться.
В темноте трава почти не отличалась по цвету от земли.
У Земляного в запасе наверняка отыщется пара-другая. И конечно, следовало бы спросить разрешения, прежде чем предлагать, но… с Земляным Глеб как-нибудь договорится.
— А… ах да… конечно, случилось, — Мирослав Аристархович в калитку протиснулся бочком, задержался ненадолго, глядя на то, как закрывается она. — А…
Тяжелый букет оранжевых лилий. Темные лепестки. Насыщенный запах. И ощущение искусственности. В последнее время букеты стали консервировать особыми растворами, получалось дешевле, нежели использовать…
Другим разом, красавица… и это небрежное слово заставляет душу вспыхивать радостью… еще красавица… остальные-то не понимают, а он увидел, понял… только все одно страх живет.
— И что мне с ним делать? — поинтересовалась Анна.
Ольга наклонилась и потрогала упругое копытце живого камня.
Грозный рев прокатился по окрестностям, и Глеб порадовался лишь, что на практику они решили за город выехать. В городах тварей не любят.
Земляной матюкнулся сквозь зубы и сунул палец в ухо. Чешется, стало быть. Не выдержал и прислонился к стене, потерся о нее, закрывши глаза. А трещины на руках приоткрылись, выпуская сукровицу. Она за…
Переслава отдала свое золотое колечко, купленное мужем, и материно присовокупила. Платон принял его и даже приобнял сестру.
— Поднимемся, я обработаю. Тебе надо будет еще пару поставить, пока не слетели.
— Еще говорят, что скоро указ выйдет воевать…
— Надеюсь, ты не собираешься на ней жениться?
Заклятье расползалось, усложняясь. А вот сеть… если бы они додумались ударить в одну точку, Глеб бы не удержал.
Или будешь себе врать, что ты сильно отличаешься от отца? Что никогда не станешь таким, как он? Здесь главное себя убедить.
— Нет, это… как-то чересчур… — Земляной потер кожу между большим и указательным пальцами и поморщился. Трещины зудели и время от времени воспалялись, и с этим воспалением не способны были справиться …
А вот сосед на некроманта не походил совершенно. Высокий. Сухощавый, но без обычной, свойственной людям кабинетного дела сутуловатости. Кожа темная. Черты лица правильные, но при всем том какие-то… с…
Вереница тополей, которые следовало бы омолодить. Еще немного и по воздуху к вящему возмущению госпожи Верницкой полетит пух.
— А еще венейский плетехвост и плющ, как вижу… и вон там, в уголке, если не ошибаюсь, арвия благородная? Я ее только раз живьем видел.
Почему-то в вопросе Анне почудилась издевка.
Выходит, и вправду убили. Одно дело — подслушанный разговор, и совсем другое, когда об убийстве говорит мастер Смерти, и так спокойно, как о деле весьма обыкновенном.
Только слабенькая, ее и хватает разве что на цветы. Было время, Анна в целители пойти мечтала, будто чувствовала, что пригодится. Но не взяли.
— Это ваш? — спросила она одновременно с восторгом и неодобрением.
Белые нити почти сливались с белой же кожей, и Мирослав выругался. Артефакт? О да, артефакты есть разные, в том числе и дозированного воздействия. Правда, они требуют умелого оператора, да и стоят не…
И даже заглянула как-то в храм, но не нашла там ни успокоения, ни надежды. Напротив, разом вдруг всколыхнулись полузабытые детские воспоминания, ее замутило от запаха благовоний, тесноты и темноты. И…
Он взмахнул рукой, обрывая поток нелепых ее объяснений.
Глеб посмотрел на папки и с облегчением вздохнул, поняв, что у него есть еще пара минут блаженного незнания. Он рассказывал кратко, сухо, пытаясь не дать раздражению прорваться, но Земляной слишком х…
— А… — он протянул и сглотнул. — А почему они такие… мелкие?
Что ж, нельзя сказать, что детство ее было вовсе безрадостно.
— Дом, — тихо сказала она. — Вы собирались показать мне дом.
Но это, кажется, заметила лишь Анна. Она обогнула его по Швейной улице, где выстроились в ряд одинаковые дома. Два этажа, односкатные крыши, общие дворы и мастерские, переходящие из дома в дом. Круже…
Как вообще измеряют чужие грехи? Где та грань, за которую переступить невозможно? Или у каждого она своя? И тогда выходит, что сама Анна… не закончит ли она свои дни в безумии?
Тонкий ободок и ограненный квадратом камень в лапках. Серьги такие же. Комплект?
— Лазовицкий, — Анна оперлась на трость, левую ногу еще покалывало, но в целом чувствовала она себя неплохо, даже обычная томная слабость, естественная после морфия, отступила. — Я ему позвоню… спрош…
Грудь расплывшаяся, с прожилками сосудов.
…из магазина Анна выходила в глубокой задумчивости.
— Вы не подумайте, что я вам не верю… — Мирослав Аристархович поерзал и уставился уже на ящик с костями.
В последний раз он видел Елену на ее свадьбе. Незадолго до того, как вновь отправиться к границе, потому как только там он чувствовал себя спокойно. Кто знал, что этим разом все будет иначе. Впрочем,…
Что ж, объяснение было в своем роде исчерпывающим. Дороже… к этому Глеб тоже привык. Главное, чтобы в принципе продавали, а то ведь оно по-всякому повернуться может.
— Ваша мать, вероятно, узнала, что проклята, когда было слишком поздно. И она воспользовалась единственным, как ей казалось, способом убрать проклятье. Вообще, как правило, «меченые» младенцы или поя…
И кровавник с готовностью потянулся к коже, он приник к ней, дрожа крохотными листочками, а бусины ягод стали ярче, больше, налились опасной силой.
— Молодильных деревьев у меня нет, — Анна поднялась, дивясь, до чего удивительна и многообразна человеческая фантазия. — Но если вам любопытно…
— …так и ему отказали… и мама сама решила… а я с ней. Она сама ведь сказала держаться рядом. Я и держалась. И ее за ворота не пустили. Так и разговаривал через ворота. Забавный такой. Лохматенький. И…
…оранжерея, которую разобрали и перевезли. Наверное, проще было бы возвести новую, но Никанор держал слово. С оранжереей переехали и растения, многие, правда, не перенесли болезни Анны, но…
А Богдан стиснул кулаки, подался вперед, готовый напасть, хотя знал, что сила против твари не поможет.
Стук повторился. Странно. Соседи привыкли, что Анна редко отворяет дверь. И прежде дружелюбные — за этим дружелюбием ей вновь же виделось праздное любопытство, сделались равнодушны. Это ее вполне уст…
— Шанс есть, — подал голос Глеб. — Во-первых, проклинали не вас. Что бы ни сделала ваша матушка, вы к этому отношения не имеете. Во-вторых, есть закон. А в том, что касается неснимаемых проклятий, он…
…он говорил что-то еще, зло, раздраженно, и от этого Анна чувствовала себя еще хуже. Конечно, она виновата…
Солнце припекает. В сарае-то, на душистом сене, совсем иначе спаться будет, чем в духоте дома. А взамен он заговорит пару камней от шукш. Нечисть мелкая, для людей неопасная, а вот от курятника ее от…
— Потому что им не позволили вырасти. Видишь? Горная сосна. Ее привезли мне с острова Рунд, где зима стоит десять месяцев в году. Там скалы и только скалы. И обычные растения на них не уживаются, им …
Он висел под потолком, на тонком проводе, слабый камушек с почти истраченным зарядом.
— Я встретила Платона и… влюбилась. С первого взгляда. Со мной никогда прежде не случалось ничего подобного… те мужчины… я хорошо к ним относилась, но это была не любовь. А Платон… он был совершенно …
Чердак здесь просторный, хотя и хламом забит.
В которую Анна со своим хозяйством никак не вписывалась.
Глеб интереса ради прочел справку. Сезонные рабочие, которые приезжали на сбор винограда. Не то, чтобы они вовсе не могли убить, но… вряд ли рабочего можно рассматривать как удачную партию.
— Я выбрал его по рассказам местных. Они помнили, что деревня существовала, а потом исчезла. Какую ошибку я совершил?
Переслава не помнила, в какой именно момент она бросила работу, сосредоточившись всецело на очередной квартирке. И пусть брат вновь же появлялся в ней редко, но… появлялся же.
— Здесь убили девушку, — он сказал это, остановившись у столбика, облюбованного золотистым виноградом. — То есть, не прямо здесь, но предполагаю, что недалеко. Мы пока не получили разрешение на подня…
— Нет, может, и искали бы, но без особого усердия, верно?
— Общественная мораль — весьма сомнительный ориентир.
Соседка вот поняла, но не испугалась. Страх Глеб чувствовал, особенно у таких вот, обреченных, подошедших к запретной границе вплотную.
Земляной, кажется, ругался, что достать их почти невозможно.
— Затем запускаем энергетические контуры, начиная с внешнего.
— Там стало нечем дышать. Я не знаю… раньше со мной такого не бывало. Просто вдруг… я поняла, что вот-вот задохнусь. Я хотела открыть окно, но все были заперты.
Сперва смех был мужским, но вот он перерос в кокетливое девичье хихиканье… и младенческий лепет.
— И тех, и других, — решил он. — Если хотя бы с полдюжины будет…
Нет, парк получился… милым? Пожалуй. Ухоженным. Идеальным.
…она не нуждается в отдыхе и в пище иной, чем способна дать смерть. И с каждой новой жертвой становится лишь больше, сильнее…
Тьма… ощущала присутствие Глеба, его близость, и желала познакомиться.
— Дивинск? Батюшка оттуда родом… как ее зовут, ту женщину? Я… помню фамилию, а вот имя — нет.
И вечно недовольным, то ли отвратительной бездетностью матушки, которая только и сумела, что произвести на свет лишь болезненную дочь, то ли просто несоответствием этой тихой женщины, пребывавшей все…
— Так разве тело не в больничку доставили? Я читала, что в таких случаях тела всенепременно в больничку доставляют, а там уж старший целитель проводит осмотр.
Богдан послушно устроился за столом. И кружку подвинул. Правда, тотчас убрал руки. Отвернулся.
…будь она столь безгрешна, как пытается представить, то в жизни не согласилась бы нарушить правила.
— Уже почти… оно злое, да… и вы молодец. Вы очень сильная женщина.
Он стоял, вцепившись в этот несчастный веник, и дрожал.