…тварью был тот идиот, который спалил деревню. Вот его Глеб вздернул бы на ближайшем суку, а потом, дождавшись, когда тварь сдохнет, схоронил бы по всем старым правилам. И даже пункта с отрезанной головой и чесноком, которым набивали брюхо, не покоробили бы.
Как вообще измеряют чужие грехи? Где та грань, за которую переступить невозможно? Или у каждого она своя? И тогда выходит, что сама Анна… не закончит ли она свои дни в безумии?
— Конечно, Анна Платоновна, Никанор Еремеевич всегда серьезен в том, что касается подарков…
Ольга наклонилась и потрогала упругое копытце живого камня.
Богдан послушно устроился за столом. И кружку подвинул. Правда, тотчас убрал руки. Отвернулся.
— Я попытаюсь, — ее отпустили. — Но вы должны понимать, что тьма в ней обжилась давно. Она росла. Она развивалась. Она пустила метастазы… это сродни раку. Думаю, вы понимаете, о чем речь.