— Конечно, Анна Платоновна, Никанор Еремеевич всегда серьезен в том, что касается подарков…
Ольга наклонилась и потрогала упругое копытце живого камня.
Богдан послушно устроился за столом. И кружку подвинул. Правда, тотчас убрал руки. Отвернулся.
— Я попытаюсь, — ее отпустили. — Но вы должны понимать, что тьма в ней обжилась давно. Она росла. Она развивалась. Она пустила метастазы… это сродни раку. Думаю, вы понимаете, о чем речь.
— Пейте, пейте, не бойтесь. Травить вас я не стану, а в голове прояснится. Хотя не обещаю, что потом эта голова не будет болеть.
Матушка ведь поверила. Терпела… и ладно бы сама.