У нее не было титула или хотя бы состоятельного супруга, которого можно было бы испросить о малой услуге, в ответ оказавши такую же. Ни сыновей, ни дочерей на выданье. Ничего вовсе, что представляло бы интерес для нормальных людей.
На террасе места не нашлось, но и к лучшему.
— Останется дай Бог десяток или два… с кем стоит пообщаться.
— Вот, — из складок рясы появился осколок заряженного силой камня, который монахиня сунула Анне в руки. — Говорите. Матушка дозволила послабление.
Оставлять Анну наедине с учениками не хотелось, вот категорически, но… ее проклятье вновь начало расти. Пока изменения были едва заметны, однако само их наличие говорило, что времени у них осталось мало.
Она ушла с головой в работу, силясь ей вытеснить томление в груди. И стало только хуже. Старательность ее заметили.