— Нет, — Анна потерлась об эту ладонь. — Не надо лгать. Не себе. Ты не сумеешь отказаться от своей работы. Ты ее любишь. И все, что построил… и наверное, это правильно. Я не хочу, чтобы ты был несчастен.
Мальчишка послушно закрыл глаза, дыхание его выровнялось. А Глеб осторожно коснулся волос. Так оно будет надежней. Сон душу не излечит, но хотя бы тело восстановится.
Она устала быть вежливой, еще в той, прошлой жизни, когда имя Лазовицких было известно немногим. Когда их приглашали в свет, оказывая услугу в ответ на помощь Никанора. И выправив приглашение, забывали.
Женщины на портретах больше не казались одинаковыми. Они отличались, едва уловимо, но все же… вот у той нос чуть великоват. А ее соседка подняла руку так, будто желает заслонить практически незаметную оспину на щеке.
Она поднялась на дыбы, обнажив гнилое брюхо, в котором вились костяные тяжи. Массивные когти ударили в щит, почти проломив его. К счастью, на начальной стадии кости все же оставались костьми, достаточно хрупкими и чересчур тупыми.