— Не спорь, — теперь к Никанору вернулась прежняя властность. — Тебе будет тяжело ходить по лестнице…
Их открывать хотелось еще меньше, чем письмо.
— Я не тратила… Открыла счет в банке. Понимала, что все это… что на время… я не хотела становиться проституткой, как другие. Я была осторожна. И со временем ограничила круг общения. Так сказать, общения… мои клиенты… мои друзья… мы привыкали друг к другу. Они поверяли мне свои беды, я… иногда рассказывала о своей жизни. Мне помогли найти квартиру. Крохотную совсем, сделанную из старой дворницкой, но отдельную, без старухи, которая вовсе сошла с ума. И ладно бы только, но… она не умела молчать, она кричала, обзывала нас потаскухами. Пусть мы и были ими, но…
И что-то иное, неуловимое, но смешивающее ароматы в один.
— Он у вас не приживется, — Анна терпеть не могла, когда кто-то пытался навредить ее растениям. — Если, конечно, ваш папенька не маг жизни с моей специализацией. Но будь оно так, я бы знала.
— Я купировал пару основных каналов. Рост это не сдержит, но хотя бы замедлит. Надо будет попробовать с водой…