Все цитаты из книги «О бедной сиротке замолвите слово»
Конечно, лечил-то он не тех, кто и вправду достоин, а всех подряд, скотина этакая…
– Не надо путаться под ногами у взрослых людей.
Губа оттопырена. И от ноздри до нее протянулась темная ниточка не то гноя, не то раствора…
Пожалуй, именно тогда я поняла, что произошло что-то нехорошее.
В прошлый раз мне хотелось кого-нибудь убить. А теперь… с крыши сигану?
– Мы учились разному, деточка… ты – выживать, а я – заботиться о роде…
И для Раймонда, надо полагать, но не для девиц, решивших, будто это все взаправду.
И это было ложью. Все. Парк. И то старенькое кафе, где мы останавливались, чтобы поесть мороженого, и кино, и моя первая линейка, и даже тот букет гладиолусов, который принес отец. Они играли в любов…
Вот уж на кого мастер похож не был, так на плюшевого медвежонка.
Все лгут, а наведенные сны – так особенно…
– Ничего, – он поправил галстук. – Любому миру рано или поздно приходит конец…
Бабуля приподняла бровь. А удивление она играет куда лучше, чем светлую печаль по ушедшим годам и утраченным возможностям.
Правильно, я ж в том состоянии, когда за себя не отвечаю…
Офелия повернулась ко мне и смерила насмешливым взглядом.
Существую и… и небо твердое, крылья прилипнут. Надо лишь решиться.
Иначе какое мне дело до его невесты? Есть она, не есть. Меня это должно волновать сугубо с практической точки зрения, поскольку появилось такое вот дурное предположение…
Жаль, не она убийца, но… все равно мутная история. И Рай еще замешан, правда, не понять, с какой стороны…
С другой стороны, ей достаточно было один раз положить, а дальше он сам…
– Как бы тебе сказать… его перевели не просто так, а пытаясь замять скандал…
Острая игла вошла в бедро санора Альгера, и тот дернулся, отшатнулся и, запнувшись за ковер, упал на спину. Надо же… пригодилась.
Значит, все-таки заговор. А Варнелия от души ненавидит заговоры, но позволяет передать себя из рук в руки… да, у него за годы набралось много таких вот безмолвных, но надежных рук.
Интересно, когда он сообразит, что мне наболтал, снова попытается шею свернуть или мы перейдем-таки к конструктивному диалогу? В последнее верилось слабо, но упустить момент я не имела права. И без т…
– Бабушка обещала, что ты исчезнешь, – Мелисса не выносила тишины, должно быть, ей было страшно оставаться наедине с собой. – Она поклялась, что ты…
Еще как, тварь неведомая… только хрен тебе, а не страх… все мы смертны, иные просто больше прочих.
– Именно, – Малкольм раскачивался, плавно перетекая с ноги на ногу.
– Милосердная… что за глупости приходят тебе в голову? – матушка орудовала пуховкой, и от сладковатого запаха пудры кружилась голова. – Это все твоя бабка виновата со своими фантазиями… целительница……
– Было сложно пропустить такое… думаешь, больше никто не догадается?
– А потому несказанно рад, что именно я был удостоен высочайшей чести… – ленту он накинул мне на шею этакой атласной петлей повышенной прочности, и оказалось, что к этой петле полагается золотая звез…
Голубая бирюза и молочный нефрит, из которого он обещает сделать мне подвеску, а мама хмурится: ребенку ни к чему такие украшения. И вообще украшения, еще потеряю… а сглаз и прочее – это все выдумки.…
Я честно надеялась отсидеться. Героизм во мне погиб еще в те незапамятные времена, когда я, в очередной раз сбежав из дома, решила перекантоваться ночь в парке.
– Вот спекутся мозги как-нибудь, и тогда…
На другом – жара такая, что не выдерживают и пустынные обитатели.
– Эй, сестрица… ау… – голос мой прокатился по коридору.
Вот только во внешнем мире достать узмуру, которая предпочитает пустыню Саванного мира, не так просто…
Нет, право слово, если б на языке можно было мозоли намозолить, без них не обошлось бы. И когда господин, издав очередной тяжкий вздох, поднялся, я откинулась на подушки и закрыла глаза.
Тому, в ком есть хоть капля высокой крови.
На стипуху точно рассчитывать не стоит, хоть бы вообще не отчислили.
– Ваша правда, ваша… и все-таки печально… куда катится мир? Открытое нападение… – он покачал головой. – И вот думай, что это, банальная человеческая глупость или же чей-то хитроумный замысел? Нет, ут…
И свежий запах грозы… и кажется, стрекозы поднялись гудящим роем. Их стало вдруг слишком много сразу… или они существовали лишь в моей голове? Крик застрял в горле, а лицо мертвой Эрики оказалось пер…
И главное, я подчиняюсь, хотя, видят боги, я в жизни никому не подчинялась. Но тут… колени дрожат, и руки тоже, и кажется, я сама развалюсь на части.
– Целоваться полезешь, укушу… – предупредила я осипшим голосом. И поняла, что жива.
– А ты на что надеялась? – я оперлась на решетку, которая скрипнула, но вес тела моего выдержала.
И жесткие корсажные нити, которые вставлялись, чтобы придать складкам необходимые объем и пышность.
Но… зачем мальчик запер шкаф? Личные дела студентов – это, конечно, важно, но не настолько секретно, чтобы ставить дополнительный запор.
Хорошо просто гулять по улице. И даже когда кто-то натягивает шапку, не хочется возмущаться. Пусть шапка эта великовата и пахнет мужчиной… моя где-то в машине осталась.
Синяя голова и розовый мозг, как облако, застрявшее в черепе. Мозг получился очаровательного зефирного оттенка, такой легкий, воздушный…
Молчала. Значит, королевская кровь – еще не панацея.
Круглый и неглубокий с виду, слегка заросший ряской и кубышками, желтые цветы которых лежали на воде. Черная, она дразнила глянцевым блеском стрекоз. Цеплялась корнями за черную жижу прибрежной земли…
– И я понимаю, что ваша Офелия крепко обоим карму попортила…
– А ты откуда знаешь? – поинтересовался он с некоторой опаской.
И говорить что-то бессмысленно, тем более когда сказать особо нечего.
– А мне не шептала. Я ведь ненормальная, – она рассмеялась и показала Ларе язык. – И хорошо… нормальным столько всего нельзя… нельзя вот танцевать. Траур. Смешно. Ее никто не любил. Грустно жить, ког…
– …слабый к деструкции… активный целительский профиль… уровень… напиши пока базовый плюс, – велела женщина. – С высоким потенциалом роста.
И такое нехорошее чувство, что это уже было… тревога? И тревога в том числе, холодный ком в желудке и мурашки по спине. Сердце екает, но вместе с тем я иду…
– Агнесс! – на ступенях появилась плотная женщина весьма мрачного вида. И таковой ее делал отнюдь не наряд – длинное платье мышастого колера, – а выражение лица. Застыла на нем этакая мрачная готовно…
– А можно было? – я смочила горло остатками чая. Если и дальше так пойдет, то, чувствую, к рассвету язык мой распухнет, а голосовые связки ослабнут.
– …Мир обезлюдеет, и боги не придут на помощь, ибо нарушен был договор…
– А в горшке растут цветы… что? Рифма сама собой напрашивается.
– Ага… – Марек поерзал и поинтересовался: – Говорят, это ты Эрику нашла?
– Как ты? – я подала руку, и Малкольм помог подняться. Он больше не пытался удержать меня в постели, должно быть, понял, насколько это… лишено смысла.
Ага… напялю розовый балахон и пойду домогаться Айзека…
Витгольц вытащил из сумки плед, встряхнул, избавляя от крошек, и разостлал на снегу. Сам сел, а потом потянул ее, а она не стала сопротивляться.
– У Айзека был… конфликт с одним молодым человеком по имени Марек. Из шайфру, – Арина удосужилась посмотреть на меня. – Насколько я понимаю, из-за девушки… вполне возможно, они действительно кого-то …
– Она и вправду надеялась, что Айзек на ней женится, даже не надеялась, а была уверена… Оказалось, что у нее бабка с материнской стороны из сирен Вильшара – это мир второго кольца. Дед Офелии там сво…
Конечно, не стоило и надеяться, что все будет так легко. А санор Альгер оказался куда беспринципней… личина сползала, позволяя убедиться, что казнил мастер Витгольц не того, кого следовало бы.
Подпирали стенку, говорили о чем-то… не знаю даже о чем, главное, что разговор этот изрядно отвлекал от мыслей, что в моей комнате могло кому-то что-то понадобиться.
И Варнелия разозлится, даже думать нечего, извести хороший материал на создание голема. А ведь славный получился, и сходство просто поразительное… было.
Я не знаю как, но сумела… крыша мокрая, скользкая, а у меня тапочка слетела, но на тапочку плевать, и на дождь, который хлестал наотмашь плетью… и, кажется, вода была горькой, а мыслей в голове слишк…
Университет почти обезлюдел, чему я лишь радовалась. Студенты разъехались по домам, остались либо те, кому, как я понимала, ехать было некуда, или же испытывавшие трудности с учебой.
Жалости они не стоили, и совесть… совесть помолчит… совесть еще тогда согласилась заткнуться, когда он принял посох королевского мага – высокий титул, но кто бы знал, сколь обременительный. И в после…
В шестьдесят три года, что для мага и близко не срок.
– Мне это рассказал Марек… мой знакомый… фамилии, уж прости, не знаю. Но он утверждал, что случилось это с его сестрой… а еще подружка, кажется, с собой покончила.
Было время, когда земли, до которых твари удавалось дотянуться, становились пусты и печальны. По соседним гуляли чума с холерой, время от времени вспыхивали войны, а те, кто выживал каким-то чудом, т…
Девица мне просто не нравится. И Малкольму, похоже, тоже, но воспитание мешает послать ее лесом… Так и знала, что от хорошего воспитания одни проблемы.
– Поверь, не сейчас, – он прикрыл глаза. – Это… пройдет… надо подождать, и пройдет… А ты давай прямо и до площади.
И поклялся защитить, а теперь на Офелии печать.
– Хотите? – я протянула коробку мастеру и на всякий случай уточнила: – А то вдруг отравленные…
А главное, ощущение, что он совсем рядом стоит, говорит прямо в ухо. Что это? Звуковые фокусы старого дома? Или мое разыгравшееся воображение, которое привело меня именно к этой комнате?
– Послушай, – Айзек закатил очи вверх и встретился со мной взглядом. Вздрогнул. Я улыбнулась и дружелюбно помахала рукой. Угрызений совести я не испытывала: в конце концов, это он сюда приперся, нару…
– Конечно, – ректор как раз убирал черный мешочек во внутренний карман пиджака. – Мне казалось, это очевидно… санор Альгер – весьма завидный жених.
А прочее – это так, человеческое сознание, которое норовит запихнуть все в жесткие рамки смысла. Однако и в этой беседе будет своя толика интереса. А еще…
Не знаю, что тут планируется, но, сдается мне, сестрица дорогая о собственной безопасности побеспокоилась.
Нет, мне от этой войны стоит держаться подальше. Очень сильно подальше, поскольку у Марека семья есть, которая худо-бедно прикроет, а меня так сами боги велели крайней назначить.
– Столь же упряма и глуха к доводам разума, как и твоя матушка. Она могла бы неплохо устроиться в вашем мире – собственное жилье, достойное содержание. Вы бы ни в чем не нуждались, а вместо этого… Не…
Не успевает. Душу заполняет восторг, первозданный, чистый… Проклятье, недаром подобные препараты запрещены.
– Да? То есть твоя незаконнорожденная дочь, само существование которой делает из меня посмешище, это мелочь? Или, полагаешь, никто не сопоставит ее и твое отсутствие… по семейным делам? Нет, дорогой,…
– Боюсь, я буду вынужден сообщить вашему отцу, что вы связались с на редкость неподходящей особой… Маргарита, ты, как мне кажется, устала. Позволишь проводить?
– Тобой Айзек интересовался, – первым, как обычно, заговорил Марек.
– Софра, – наманикюренный пальчик указал на меня, – проводи Маргариту в… желтую спальню.
А хрустальные лилии, умирая, и вправду превращались в хрусталь. Для этого букета понадобится особая ваза… И не коситься на сопровождающего. Его нет… не существует в иллюзии. Он осторожен, куда осторо…
Рыжая кивнула, и как показалось, неохотно.
– Сперва мы полагали, что кто-то из девушек решил отомстить, хотя Малкольм, как и мастер Ульграф, утверждал, что виноваты именно вы, но данные с браслета и сама ваша суть опровергали возможность испо…
– Беги! – Малкольм толкнул меня в спину. – Зови стражу и…
Наверное, если бы она била меня в реальности, я бы легче справлялась со снами. Но в реальности, за редким исключением, матери было на меня глубоко плевать.
– Каждый студент может отправить сигнал дежурному магу…
– Его отец объявил о помолвке. Свадьба состоится через месяц.
– Это да, – согласилась я, делая пометку поскорее ознакомиться и с географией мира, и с экономикой, и вообще с местной реальностью, которая не ограничивалась более стенами гостеприимного родового осо…
Я уже поняла… маги жизни редкость, а меня вот угораздило, и теперь я – собственность местного государства, и значит, прощай тихая жизнь в провинции.
– Ты понимаешь, что едва не убила ее? – какой неприятный голос, скрежещет, что гвоздем по стеклу.
Зато трава отмылась. И оказалась она не просто зеленой, а того глубокого насыщенного оттенка, который бывает у дорогого малахита. Я даже потрогала, а вдруг она и вправду окаменела? Но нет, трава была…
И говорит, как положено боевику, емко, кратко и громко, что донельзя расстраивает подружек. И та, которая в лавандовом костюме с меховой оторочкой, раздраженно трясет рукою…
Если Рай прекрасно знал, как все повернется?
А то мало ли… может, у нас на болтовню времени особо не осталось.
Проснулась я с головной болью и острым желанием от заветного колечка избавиться. Защита защитой, но… чувствуется, проблем от него будет больше, чем пользы.
Он не знал, как долго находился в этом сумрачном состоянии сознания – время, да и происходящее воспринимались иначе. В какой-то момент натяжение поля ослабло, а перед глазами – надоело смотреть в одн…
– Я же просила, не втягивай меня в ваши разборки, – я уселась под деревом. Темный ствол его, слегка шершавый на ощупь, приятно пах кофе, причем натуральным. Ветви поднимались, держа сизо-серую массу …
Нет, а как еще назвать эту нелепую надежду, что некто королевской крови возьмет и расторгнет помолвку на радость всей родне и потащит к алтарю неизвестную девицу?
Малкольм шепнул, что образцы он взял и надо лишь до лаборатории добраться. Мы переглянулись и по молчаливому соглашению решили ничего Раю не говорить.
А как здесь оказалась, не помню совершенно, и этот провал в памяти мне категорически не нравится. И сестрица моя, ликом белая, тоже не нравится. Ишь, смотрит, что солдат на вошь, так бы и раздавила… …
– Я уже наказана. И я не хочу, чтобы пострадали и мои дети. Не волнуйся, боли не будет.
Пробиться сквозь этот хмель, он не мой, это просто сила застоялась, не находя применения. А мы вот применим, пусть и не по профилю, но все-таки… преобразуем… девочка-трансформатор. А что, чудесный ро…
Для существа, запертого внизу, расстояние не имело значения.
В постель я рухнула навзничь, руки раскинула и глаза закрыла. Малкольм стащил ботинки и плед набросил. Сел рядом.
…Хорошая девочка Лена из седьмой квартиры каждую неделю бегает Софочке в аптеку.
Целитель способен срастить кости, восстановить работу некоторых поврежденных органов, удержать организм на краю, делясь с ним силой. Целители могут многое, но есть ряд болезней, не поддающихся излече…
Пружина здесь была тугой, и дверь открывалась с трудом, а уж если руки заняты… Варнелия вспомнила, как еще студенткой мечтала, что станет однажды хозяйкой в этой клинике и первым делом прикажет пружи…
А ведь она всерьез надеялась, что зелье спасет… вернет ее мальчика, который вдруг перестал принадлежать ей одной. Аделия… Амелия – пустышка, она никогда не занимала много места в его жизни, равно как…
Ручка была бледной и пахла болотом. Да… через пару часов запах усилится и к болотному душку добавятся сладковатые нотки гниения.
От тела пахло плесенью. Такой вот… мерзостный запашок нормального болота, тины… И почему никто не слышит? Или слышат, но… ребенок важнее?
И та, которая упала с крыши, и утопленница Эрика, а вчера одна отравилась белым лотосом. Где только эту дрянь достала? Главное, что их всех проверили, с Айзека пол-литра крови выкачали, волосы брали,…
Небольшой зал для медитаций располагался в подвале. Здесь приятно пахло цветами. Журчала водяная стена, навевая покой, было прохладно и уютно. Только расслабиться у меня все равно не получалось.
Я закатила глаза: эта фраза уже оскомину набила. И почему мужики через одного так уверены, что способны подарить райское наслаждение?
Мне помогли подняться, хотя, видят местные боги, я бы с немалым удовольствием посидела еще часик-другой. Колени дрожали, руки, кажется, тоже… и когда Малкольм потянул за собой, я просто пошла.
– Ты хочешь, чтобы мы были вместе? Навсегда? – он прошептал это в розовое ушко, и то вспыхнуло, покраснело. – Тогда ты должна кое-что для меня сделать. Сумеешь?
И я одернула себя: не в следопыта играть пришла. Стряхнув воду с волос, которые стали виться мелким бесом, я поднялась на второй этаж. Теперь направо, и вот она, массивная двустворчатая дверь с медно…
Он вообще отказывается встречаться со мной, чему я несказанно рада…
Ректор включил-таки свет в приемной и потянул дверцы шкафа. Нахмурился: шкаф оказался заперт. Нет, логично, конечно, однако… не только на магический замок. И если с оным Фредерик справился играючи, т…
– Мне хорошо, – ответила я, хотя разговаривать было лень. – Сгинь.
Цель была проста, прозаична и понятна: Офелия желала выйти замуж.
– И что это было? – поинтересовался Малкольм, протянув палец к ближайшему комку. Тот вздрогнул и попытался отползти.
И войлочный кокон треснул. А Малкольм резко открыл глаза.
– С-сучка, – прошептал Малкольм. И она обернулась.
– Полагаю, что ваше положение обязывает заботиться о себе…
В любом ином случае я бы промолчала, потому что, во-первых, не в моем положении наживать себе даже не врагов – недоброжелателей, а во-вторых, меньше говоришь – целее будешь, но это вот внимание раздр…
Малкольм же устроился на стуле, подперев кулаком подбородок. Смотрел он на меня с нежной снисходительностью… вот же… вот возьму и пожелаю какой-нибудь гадости, чтоб знал, с кем связывается…
– И на него тоже есть, – вторая куколка легла на колени рядом с первой. – И на дружка твоего… всего-то нужно, что слюна, кровь и волосы… они каждые полгода в клинике анализы сдают… надо каплю всего…
– Куда ты меня ведешь? – я очнулась уже за общежитием.
– Я, – я зевнула. – Я – это я. А если тебе кажется, что я – это не совсем я, то проблемы с тобой, а не со мной. А еще так нервничать – вредно для здоровья. Это я тебе как целитель говорю. Будущий. Во…
Гербовый щит занавешен черным покрывалом.
– А потом в один день он вдруг изменился.
– Ага… а откуда она узнала про этот ритуал?
От мошек вреда куда меньше, чем от людей.
Ага, пожалуй, пару месяцев назад я бы поверила в эту сказку, но я же вижу, что мастер Варнелия нисколько не жалуется ни на жизнь, ни на работу. И пусть мне никогда не стать такой, как она, но собстве…
Этак и простуду получить недолго… а на занятия опоздала, не говоря уже о завтраке. Голод никому настроения не добавлял, мое же и без того находилось в минусе.
– Однако мы не сможем защитить вас от попыток манипулирования. Постарайтесь не воспылать страстью к неподходящему человеку.
Легкие жжет огнем, и когда не остается сил терпеть, делаешь вдох. Вода заливается внутрь, и ты умираешь. Ненадолго. А потом оказывается, что и водой можно дышать. Что в этой воде воздуха полно, и тел…
Покатые плечики выделялись под халатом, будто сунули в рукава пуховые подушки да обмяли кое-как. Но не стоило обманываться: несмотря на полноту свою, Скотт обладал немалой физической силой, которая б…
– Тебе следовало лежать, – раздраженно произнесла Мелисса, подхватив мое ослабевшее тельце. И сдавила ребра крепко, никак в порыве родственной любви. Надо же, сколько сил в этом хрупком с виду тельце…
– Амелия, пойми, я не мог ее оставить… сеть сработала. Сигнал пошел и был зафиксирован. За ней в любом случае кого-то да отправили бы. Началось бы разбирательство, а выяснить, что она моя дочь, не сл…
Варнелия небось замуж не вышла по причине большой любви, только полюбила личность совершенно неподходящую, что не добавило симпатий… Да уж, весело…
На то, что открою дверь и окунусь в аромат корицы? Мама по субботам пекла булочки с корицей… и услышу, как она напевает, а потом увижу папины тапочки, смешные и растоптанные, которые давно пора было …
Девица нахмурилась. А интеллекта она, похоже, небогатого. Есть в мире равновесие… кажется. При ближайшем рассмотрении девица оказалась довольно симпатичной. Личико сердечком, губки бантиком, бровки д…
И рвала меня на части. Требовала отпустить ее… и это было похоже на опьянение.
Следует добавить, что я стала отличным алхимиком. Многие мои работы имели немалый успех, кроме того, мне удалось выгодно реализовать несколько патентов, что в перспективе позволило бы выплатить мой д…
И не у одной меня. Я похлопала зверя по плечу, ободряя: ни одна трагедия не длится вечно. Сейчас поплюются ядом, выяснят, кто в доме главный и что со мною делать, после чего разбегутся кто куда.
Рай переминался с ноги на ногу, явно не желая более оставаться с нами, но и не находя повода отступить.
Узкое лицо. Узкий подбородок. Длинноватый нос с горбинкой – отец явно не в нее пошел, да и во мне, слава всем богам, нет ничего от нее. Я мамина копия, так говорили, и, похоже, в нынешних обстоятельс…
И весь чердак был отдан травникам, которые, как я поняла, в этом мире заняли нишу фармацевтов. Меня провели по их владениям, показав и обширные затененные сушильные комнаты, и огромный шкаф-хранилище…
Это собаки в большинстве своем лицемеры, а кошки искренни… И надо остановиться. Отрешиться от запаха и голоса, и от бумаг на коленях, от ожога на ладони. Короткая боль отрезвляет.
Надеюсь, с линейкой этой не затянут, а то ж вымокну… зонт я так и не приобрела, о чем теперь жалела.
– Чего пробой? – я поерзала. Любопытство… я себя считала не слишком любопытной, но тут вот было интересно.
– Молчи! – потребовала она и поспешно добавила: – И вообще отец не он, а…
Она еще тогда, после нашего разговора, попросила отпустить ее, но Рай… упрямый… и вообще тварь. Она говорила? Конечно, говорила… ничего, еще раз повторит… отказался. Пригрозил… чем?
Сердца хватило на три недели, две из которых Айзек летал, а третью – хандрил, уставившись в стену. Он будто разом потерял былой пыл, и теперь звонки от Лилии не радовали, а выводили из равновесия. В …
И, существо захихикало, представляя, до чего они удивятся, поняв, в какую ловушку себя загнали. С другой стороны, наблюдать было не так интересно, как участвовать. И пусть даже ожидание – временной п…
– Разве мне позволено будет? – Фредерик слегка склонил голову.
Скандал, стоивший компании «Ханс и Кеххнер» репутации, а старым целительским родам и состояния. Корень авессила в сочетании с полынью получал свойства накопителя. В результате – резонанс энергии, и ч…
Грязная тряпка одеяла стыдливо прикрывает ночной горшок. А в полу дыра имеется, полагаю, для канализации… как-то вот… неуютненько. И груда костей у дыры не добавляет душевного спокойствия. Череп темн…
Мастер Витгольц сотворил плетение, вызывая к жизни малого стража. Созданный из теней и капли крови, он был неприметен, но в то же время отвратительно живуч, упрям и, помимо прочего, обладал идеальной…
– Малкольм, мальчик мой, – санор Альгер отставил чашечку, так и не притронувшись к кофе. А зря, мальчик старался, варил… рассчитывал на благосклонность?
Я подергала дверцы шкафа. Внутри было пусто и пыльно, как и в комоде. Похоже, здесь если и убирались, то в прошлом столетии. Ладно, мне не привыкать, сама порядок наведу.
Есть в лаборатории запрещалось строго-настрого. Но… должно же быть хоть какое-то удовольствие в том, что ты главный?
Торжественная часть завершилась, и мантии исчезли, сменившись многоцветьем нарядов. Платья и брючные костюмы. Юбки узкие и юбки пышные. Рубашки. Жакеты. Кружево и банты…
Реальность расслаивалась. Реальностей становилось много, как треклятых зеркал. В одних отражалась Варнелия-невеста, невероятно хрупкая и, пожалуй, в достаточной мере прекрасная, чтобы претендовать на…
И торжественные похороны. Похороны – это красиво, чем торжественней, тем лучше… скоро будут хоронить многих. Интересно.
– В последнее время я все чаще думаю, а что было бы, если бы я решилась на развод? Да, скандал, да… неприятно, но я была бы свободна и, возможно, нашла бы себе кого-то другого… не настолько равнодушн…
– У нее были книги и дневники другой моей бабушки, и записки… Я научилась действовать так, что никто не замечал. Это легко – толика очарования, и тебя все любят, только эта любовь ненастоящая, понима…
Дорогим внучкам… Мелиссе – изумрудный гарнитур, алмазная диадема, жемчуга…
– Понимаешь… тут скучно… действительно скучно, хоть на стены лезь… в город нельзя…
– …Я ей объяснял. А она не хотела понять, говорила, что мы созданы друг для друга. И что я просто не хочу немного постараться, что наши дети… Какие дети? Я не хочу детей!
И тварь с немалым наслаждением наблюдала за нами.
Рот его приоткрылся, губа отвисла, и с нее поползли нити слюны. Зрелище это было неприятным, если не сказать отвратительным. Но Фредерик ждал.
Я сидела. На чем-то довольно мягком сидела, упираясь спиной в стену.
– Убирайся! – рев прокатился по коридору.
– Корона несказанно благодарна вам за исцеление санора Гирраха…
Лист линованной бумаги – рефераты полагалось писать от руки, в чем имелся определенный смысл, но я, говоря по правде, от этого несколько отвыкла. И, отложив ручку, просто забралась на подоконник.
– Проблема в ней? – я все-таки сползла с кровати, рукой придерживая рубашку. Опять больничная и размера этак на три больше нужного.
– К сожалению, твоя сестра Мелисса пошла в мать больше, чем мне бы хотелось. Даже не скажешь, что такой крови… мягкокожа, мечтательна и доверчива. В целом это неплохие качества для девочки, однако не…
– Ты же привык откупаться от проблем, разве нет?
Действительно, чего это я… Я, между прочим, комнату в порядке оставляла, без всяких там пакетов, которые громоздились на полу, стояли на кровати и на стол покусились, впрочем, несерьезно, не посмев п…
– И вправду не понимаешь? – она склонила голову набок. – Как только он станет здоров, так и исчезнет…
…Амелия полагает, будто именно она распоряжается финансами рода, а по понятным причинам я не могла открыть ей правду. Боюсь, обида помешала бы ей мыслить рационально. Да и мой сын, полагаю, узнав об …
Я вытащила из ближайшего пакета нечто розовое и воздушное, усыпанное мелкими стразами, которые в тусклом свете сверкали весьма нагло.
И снова… булочная мастера Ульгриха, который давным-давно отошел от дел, сказав, что всегда мечтал стать пекарем, но дар и родительские надежды… и вправду, что ли, открыть? Не булочную, конечно, этако…
Смотрела на меня и ждала. Покачивалась… ей явно было не по себе… слишком холодно… выдернули из теплого террариума… мыши… сытость и сонливость… кладка яиц в песчаной норе… Я улавливала не сами ощущени…
Она искренне пыталась вести себя профессионально, но не ее вина, что получалось плохо.
– Титул, – продолжила Офелия. – Дворец… я могла бы стать королевой… регентом при моем ребенке… королева бесплодна… или король… наследника нет, и после Айзека его сын стал бы…
– Нет. Я вообще пока ничего не ощущаю. Только… каждый раз, когда надо силу использовать, появляется такое поганое чувство, будто я себя этим убиваю. Понимаешь? Отбираю то время, что мне отведено, и о…
– Зачем ты пришел? – этот голос был мне незнаком, а вот другой…
Стоило это сомнительное удовольствие два эре.
– Что, Малкольм настолько обеднел, что не в состоянии оплатить нормальное жилье?
И убирают здесь регулярно, но… значит, это должно быть там, куда уборщица точно не полезет. Вопрос – куда?
И то, что еще недавно было человеком – а оно было, Витгольц проверил, – медленно покачнулось и уткнулось лбом в стол. От клинка же поползли черные линии, разрушая энергетическую структуру заклятия.
– Его пытались заставить… возместить ущерб…
Алхимия – сложная наука, требующая не столько знаний, которые во многом доступны каждому, но и таланта, особого чутья, позволяющего сочетать сложные ингредиенты между собой. К сожалению, зачастую быв…
– Не хочешь – не надо, – я дернула его за руку. – Садись. Сидеть удобно? Или, может, ляжешь?
Стоило раньше поинтересоваться тем ребенком, но, положа руку на сердце, слишком много она сделала, чтобы выкинуть ту семью из памяти, чтобы…
Премия за верную службу кухарке и горничной.
Что? Должна же я хоть какой-то профит от этого мероприятия поиметь.
В тварь полетел белесый шарик, который насквозь пропалил плечо, но не остановил мертвеца.
Они будут преданы друг другу до смерти и даже после нее, ибо клятва эта, полузабытая ныне, лишает возможности связать свою жизнь с кем-то, кроме…
Вереница титулов, от которой навалилась зевота. Сестрица водит пальчиком по стеклу и, кажется, что-то мурлычет под нос. Явно притворяться убитой горем она не будет.
Раствор в колбе медленно менял цвет. Кровь окрашивала его в бледно-голубой, который после сменится лиловым… оранжевым… Медленный нагрев. Расщепление. Базовые потоки для сличения… все было привычно.
Я сидела долго и потому, оказавшись на улице, удивилась: дождь прекратился. Выглянуло солнце, плеснув света в лужи, словно пообещав избавить от них… подумаешь, дождь.
Или еще какую местную гадость. А что, суешь руку, а тебя жалят… и конец… и если бросили на дорожку, то… пугали… и напугали. Колени трясутся, в голове шум, а я… я все равно запихиваю змею в сумку и го…
– Куда ж вы денетесь, – санор Альгер открыл личное дело и поморщился. – Вижу, это не первая ваша… шутка…
Я ненавижу их всех… хорошо, правильно, надеюсь, этой ненависти хватит, чтобы сгорела тоска. Я ведь тогда думала про самоубийство… а что, шаг с крыши – и вперед. Или вены перерезать. Это безболезненна…
Айзек энергично закивал. Вот только бы эту энергию да в мирных целях…
Уже потом я разглядела, что белое – это то ли платье, то ли рубашка ночная. Намокшая, полупрозрачная, она облепила тело. И Эрика выглядела до откровенного неприлично.
– Акварель? Конечно, у меня есть запасной набор, хотя, признаться, давно уже не брала кисти… Ты останешься? Во второй гостиной у меня неплохое освещение – искусственное, конечно, но зимой с естествен…
Его варили с шоколадной крошкой и крупинкой красного перца.
Я вовремя отдернула руку, за которую тварь попыталась уцепиться.
И эти вот носогубные складки… и на лбу тоже… лысоват, но лысину, судя по всему, привык скрывать. Кожа шелушится, а такое бывает от клея. Я, повинуясь порыву, коснулась пальцами лба. И глаза закрыла… …
Завуча, которая разбирала инцидент и тоже ненавидела меня за то, что приходится изворачиваться. Евгешкин ведь все записал, как ему и велели. И видео в Сеть слил… и вытащить, затереть его уже не получ…
– Слышала, ты отделался от этой блаженной дурочки, навязанной тебе в невесты…
Папенька занял кресло с высокой спинкой, ногу за ногу закинул, руки на подлокотники возложил. Короны на светлом челе не хватает для полноты образа.
– Ваш номер – третий, – мастер Варнелия присела на стульчик в углу. – Постарайтесь аккуратно…
Амелия поморщилась и, взяв со столика фарфоровый колокольчик, потрясла им. Минуты не прошло, как в комнате появилась квадратная тетка самого мрачного вида, и дело было отнюдь не в черном платье ее, к…
Похоже на схематическое изображение кровеносной системы.
Бракованный сын умрет, но другая жена родит других детей. Правильных. Здоровых. Способных продолжить род. Долбаные правила…
– Ты как? – тихо спросила я, благо Айзек в беседу явно вмешиваться не собирался.
Мне – ничего, а за других я не отвечаю, именно поэтому и промолчу про их фокусы, пусть сами со своей совестью разбираются, если, конечно, она вообще у них имеется.
– Право Гаррелла не предусматривает отказов. Но вы можете передать титул другому наследнику, которого сочтете достойным… по истечении трехлетнего срока, необходимого для формального завершения вступл…
– Живы, – ответил санор Альгер. – Вот только ничего не помнят… последний месяц стерт начисто, и полагаю, не вашими стараниями?
– Я оплачу поступление. И репетиторов, которые помогут тебе восполнить существующие пробелы в образовании. Более того, я открою на твое имя счет… скажем, на семь тысяч талеров.
Кто именно и в чем виноват, она уточнять не стала, да оно и не требовалось.
– Вы не станете лезть… во внутренние дела моей семьи.
Высокая. Статная. Светловолосая, причем или натуральная блондинка, или – слишком уж яркий платиновый оттенок у нее – стилист хорош. Лицо узкое. Скулы высокие. Нос точеный. Губы вот великоваты, но это…
– Любит, любит… – вздохнул Кернинг, легким движением руки взбивая кудри. – Нехорошо это…
– Ближе к делу, – я кинула сумку с книгами на кровать.
Я вывернулась из теплых Вадиковых объятий.
Легкие развернулись. Кажется, Малкольм закашлялся, выплевывая темную слизь. Я едва не выпустила руку, кляня себя, что не могу облегчить эту боль…
Я поерзала, понимая, что здесь свои догадки надо держать при себе. Малкольм определенно не поймет.
Ага, имечко хорошее, говорящее… с предысторией, которую вполне можно счесть предупреждением. А что… каждой Офелии по личному пруду.
Пускай, вот такие мы дикие и этикетов не блюдем.
Господин откровенно смутился и отвел взгляд. Похоже, список кандидатур, подходящих с точки зрения высокой политики, находился в процессе разработки.
Этакой элегантной красотой, для которой время – лишь приправа. Подумаешь, слегка заострились черты лица или поплыла линия подбородка. А пара морщин, право слово, такая мелочь…
Мало, мало того скандала… он, помнится, стоил предшественнику места, хотя все понимали, что ректор не способен уследить за каждым студентом, а в молодых головах порой зреют совершенно безумные идеи. …
– Думаешь, откроют? – сестрица ткнула пальцем в решетку. – Брось… это место строили, чтобы держать магов. Поэтому…
Я поерзала, пытаясь отрешиться от этого неприятного ощущения, что быть мне надлежит совсем в ином месте.
– Это… его территория… нижние уровни… сюда приводят преступников. Приговоренных к смерти… или желающих королевской милости…
Раскалывается на куски. Во сне боли нет. Но это не сон. А что? Чужая воля, тяжелая, как гранитная глыба. Если не поддаться – раздавит…
– Стоит, – я погладила жесткие края. – Еще как стоит. Зуб даю, что к нашим делам оно имеет самое непосредственное отношение.
– Просто я понять не могла, зачем ему вообще… особенно когда Айзек рассказал про то… ту… ну, про демона… какая нормальному человеку выгода в том, чтобы мир уничтожить? А вот когда бабушка написала пр…
– На полигоне они оказались вдвоем… ночью… что они там делали?
– Да что вы, я прекрасно понимаю, – надеюсь, сарказм его не обидит. Впрочем, вряд ли в Конторе уживались сильно обидчивые. – А что до вашего… санора… он вел себя неправильно. Нелогично… понимаете, ес…
И слова его, странное дело, воспринимаются приказом. А сопровождающему, который наверняка должен был или ликвидировать, или проводить ее в камеру, а после стереть память или разум, остается лишь бура…
Платье было вполне приличным. Форменным, между прочим. Пусть к старушенции я теплых чувств не испытывала, но дразнить гусей, сиречь бывших родственничков, не собиралась.
Это, наверное, хорошо, но в общем разрезе значения не имеет.
Не могли не проверить, и вообще, нет у меня таланта детективного, как ни крути, и слишком мало я знаю о мире и людях, чтобы лезть в это дело.
Идеи у него имелись, по глазам вижу, но не для столовой же… и вообще, пусть воплощает их не с моим участием.
– Марго, я просто хочу предупредить, что Айзек может казаться милым, если захочет… у них это вроде игры, кто больше девиц в постель уложит, – у Марека глаз дернулся.
И до института пришлось нестись галопом. Срезать вот решила через узкую кишку Завязьего переулка, слепую, как аппендикс. А тут Вадик с его обнимашками, резво перешедшими в поползновения весьма опреде…
– Это твои покои, – королевский маг ступал медленно, подволакивая ноги. И тяжелая резная трость, на которую приходилось опираться, не спасала. – Менять что-либо не советую…
– Не хочешь – не надо, – я осторожно опустилась на пол.
– И не сомневайтесь, что ваши заслуги будут оценены по достоинству…
– Еще два заселены… – Марек подобрал веточку и начертил на земле два кривоватых пятна. – Тут мы… королевство занимает почти весь континент… разве что пяток независимых княжеств осталось, но и то их н…
И родители намеревались отправить его в Ирхат, но дар Тобиаса оказался не настолько ярко выражен, что нанесло его самолюбию почти смертельную рану. Именно потому он и пытался доказать всем, особенно …
Как и признаки наличия силовых линий, географические аномалии с силовыми лакунами или вообще зоны нулевого натяжения, но… карты картами, как атласы и справочник Люшаля с константами для определения п…
Он с трудом наклонился, вытащил кинжал из онемевших пальцев санора Альгера и, проверив пульс – паралич был глубок, – приставил к груди.
Мелисса же прижала ладони к моей голове и нахмурилась.
– Я же говорила, девочка, что не стоит переоценивать свои силы, – этот голос заставил очнуться.
– Свойства? Металл… лучше возьми лунное серебро… сейчас все помешались на золоте и платине, но как по мне…
– Я думала, что знаю этих детей, – Варнелия смахнула несуществующую слезу. – Но… знаешь, если кого и писать первым номером, то меня… и остальных, кто работает…
Чему быть… подумаешь, стану баронессой… или виконтессой… или кем тут я стану?
Сапоги. И еще розовую сумочку со стразами. Вальская, обняв, чмокнула в щечку. Как ее не стошнило? А Евгешкин ушел из школы. Поговаривали, не просто так, что-то там было, с марками да колесами связанн…
С другой стороны, к чему такие сложности? Свернул бы здесь – тихо и безлюдно… И полукруг пруда открылся внезапно. Синяя водяная гладь. Желто-зеленый узор кубышек. Плотные листья покачиваются на воде,…
– Если долго держать глаза закрытыми, то и ослепнуть можно.
– Не будем о грустном, – он сунул булку в рот. – Едешь?
– Да отстань ты от меня! – этот голос разрушил мои печальные мысли и с ними вполне конкретные планы на будущее. Я уже старательно подбирала имена для кошек, выбирая между Пушком и Мушкой. – Я не стан…
– И что это было? – Мой голос сиплый, и говорить тяжело. Язык свинцовый, а губы из ваты. И рука ноет обиженно, крохотный укол расползается длинной рваной раной. Та хотя бы не кровоточит, но… кожа кра…
– Марек, – я схватила его за плечи и встряхнула. – Марек, очнись…
С длинными волосами возни много… мыть, сушить, чесать… да и расход шампуня выше, значит, никакой экономии…
– А как еще назвать того, кто людей по наличию титула сортирует? Значит, когда я никто, на меня плевать, а как санора, то и поздороваться можно…
– …А вот второго и третьего ранга нетипичны. Так только у полукровок бывает. Ты уже заселилась?
– Если уж убивать, то постоянных любовниц, а временные… устанешь возиться… он ни за кого больше двух недель не держится…
– Если бы ты знала, до чего тут тоскливо…
– И даже если бы теоретически я попробовала, то… – я сглотнула. – Разве хватило бы у меня сил и умений, чтобы обойти вашу защиту…
Мне поплохело… я ничего не делала! Я, мать его, только посмотрела, но что, если и этого оказалось достаточно? Что, если хватило даже не прикосновения, но одного лишь моего желания исправить, и…
И… рыжие волосы… мокрые, слипшиеся и утратившие тот особый медный оттенок… да и мало ли рыжеволосых в округе? Я знала лишь одну…
А уж что в них вычитали и предприняли, не слабого женского ума дело. И нет, последующие ее браки – это исключительно собственная ее инициатива.
Пока она говорит, просто позволить искре уйти… и ждать… быть может, ничего не получится и действительно проще ее убить.
– Ничего, – я потерла переносицу. – Как Айзек?
Только ничего этого не будет: Офелия умрет.
Аплодисментами встретить спасительницу, ту, которая не позволит королевской династии сгинуть, тем самым выпуская из недр дворца чудовище чудовищное. А уж кто там стоит за спиной новоявленной принцесс…
Тонкая ножка и шар, переливающийся всеми оттенками алого. Запах озона. Капли расплавленного металла, падающие на крыши домов… вой сирены… и пленка защиты, которая развернулась моментально, укрывая и …
– Она хотела, чтобы вы поженились. А ты не хотел?
Язвочки покрывали и желудок, и кишечник… поджелудочная раздулась, а желчный пузырь скукожился… и приступы ее мучают регулярно, а лекарства помогают плохо.
Магическое сообщество покрутило пальцем у виска и забыло: мало ли, два ненормальных – еще не повод беспокоиться… потом, правда, их стало три… четыре… дюжина…
– Умная… а у меня вот что есть, – она вытащила из-под вороха юбок куколку. Ну как куколку… такую вот… странную. Ручки-ножки – палочки, тельце, обмотанное тряпицей, голова сшита наспех, глазки-пуговки…
– Он… – Марек потер лицо и как-то вдруг сразу оказалось, что он куда старше, чем я думала. – Он белая кость…
Будь осторожнее с ним, Маргарита. Он, и вправду хранящий род, служит вовсе не ему, но тому, о чьем существовании все предпочитают молчать, будто бы молчание способно защитить хоть в чем-то.
– Здесь никому нет дела до того, что ты делаешь, если делаешь это тихо и не вовлекаешь администрацию.
Нюхаю. От Айзека пахло мятными карамельками и еще туалетной водой, несколько резковатой и весьма брутальной.
Да уж, кажется, если здесь когда и убирались, то не в этом столетии. Ладно, я не белоручка, как-нибудь порядок наведу.
Я в очередной раз убедилась, что жили здесь неплохо.
– Какая разница? – она зачерпнула серую плесень, пропуская ее сквозь пальцы тонкой струйкой. Вздохнула. Вытерла руку о юбки. – У них не будет выбора… им нужна кровь.
В доброту мажоров я не верила еще после нашего выпускного, когда классная звезда Максимушка вдруг проникся ко мне симпатией, а на деле едва не опоил какой-то дрянью.
И смерть эта будет безболезненна… куда более безболезненна, чем та, которую она уготовила девочкам…
– Простите, но… санора Мелисса скончалась.
Если сами не сказали, то и мне не резон. Вообще помалкивать стоило, но…
А недавно мне говорили обратное. Лгали, выходит?
– Слушай, а ты что-нибудь помасштабней сделать можешь?
Холод, от которого не спасало одеяло. Разводы плесени, чувствовавшей себя в моих покоях вольготно. Розы, явно обработанные магией, поскольку нормальные цветы давно бы уже осыпались, а эти… будто плас…
Сегодня в помывочной царило редкостное равнодушие, и гнев душ пролетарских находил воплощение в изящных завитках слов. Интересно, мастеру Забелии понравилось бы? Она постоянно повторяет, что любую эм…
– Что? – поинтересовался Айзек, отжимая футболку.
– Зачем? – он нахмурился больше прежнего. Подозревает, что и я буду склонять к торжественному исполнению долга перед короной и родиной?
Она отмахнулась, и Витгольц послушно замолчал.
Высмеивать… и вскоре ее слово стало весить больше, нежели слово ее величества, а вот это уже было совсем нехорошо.
– Ты… когда ты появилась и влезла в мою жизнь…
Гувернеры и гувернантки, которые уже не слуги, но еще и не господа. Бедные родственники и приживалки. Воспитанницы. Компаньонки…
Неправильно… хорошо, что неправильно… Я повисла на его руке, но что мой вес для Айзека… и не заметил.
– Замерзла? – щеки коснулась шершавая варежка. – И почему без шарфа? Вся шея вон голая… как маленькая, право слово.
Точно. У меня ж их две. Интересненько… а эту почему учиться не отправили? Или дара лишена? Или…
Не обмочился. Не вырвало. И вообще вид у него до отвращения здоровый… Я молодец?
Чугунное литье ограды. Пафосные дерева, которые и по зимнему времени не сбросили серебряной листвы. Жрец в черных просторных одеждах. Его голос был звонок, а слова проходили мимо меня. Я старалась не…
– Чем вы здесь занимались? – Рай поостыл.
Хотя худенькая томная девица и пыталась всучить мне нечто ультрамодное – легенькую накидку, связанную из шкурок норки. Не спорю, смотрелось это безобразие довольно интересно, но вот цена… и польза… и…
– Назад в седьмом часу пойдем, – сказал седоусый погонщик – водителем его назвать у меня язык не поворачивался. – Не опаздывайте.
Вялый свет камней, которые активировали один через дюжину, позволял различить смутные очертания коридора и дверей. А время-то далеко за полночь… ничего себе убаюкала книженция. Надо будет завтра в би…
– Я не хотела, – на всякий случай уточнила я. И спросила: – Что случилось в прежнем твоем университете?
– А еще он познакомил его величество с будущей королевой, а его высочество, второго принца, – с будущей супругой…
И дом, должно быть, сохранился. А если нет, Витгольц отстроит новый, ему не впервой.
Рука зажила, оставив на память о собственной неосмотрительности – впредь с родственниками буду беседовать лишь в теплой компании, лучше, если адвоката – тончайшую полоску шрама.
Долг перед родом и прочая хрень, которая заставляет людей совершать поступки, противоречащие здравому смыслу и инстинкту самосохранения.
А я тут каким боком? Пусть идет к своему Раю драгоценному и ему мозг выклевывает. А я еще полежу часок-другой, пока допрашивающие не явились. А то ведь придут, вопросы задавать станут… мне же надо по…
Должна была предупредить, а она… и родовой перстень смолчал. Или он не должен был проявлять себя, раз непосредственной опасности не было? И вообще, глупо все это… как-то… по-бабьи, что ли?
И поджелудочная поражена. Проклятье! Но это я могу вычистить… Как? А просто пометим все красным и пустим огонь… ему будет неприятно, но… сон глубок, надеюсь, вывести потом получится. Нет, рыжий, от м…
А запах знакомый… нет, Арина использует другие духи, с прохладным ароматом, а эти…
– Учились вместе… она с Айзеком встречалась…
Или вот мне самой избавить от давящего ощущения близкой беды и собственной никчемности…
– Какая разница? – он пожал плечами. – Раньше, позже… раньше, наверное, даже лучше… я не хочу, чтобы меня запомнили слюнявым идиотом, не способным узнать собственное отражение в зеркале…
– Если бы достопочтимая мастер Ульграф рухнула бы на пол, я бы тебя позвал. Но она жива, бодра и по-прежнему полна яда, значит, ничего смертельного. А остальное… ей не помешает немного встряхнуться.
Он уже просчитал, что на содержание, которое полагается королевскому магу, можно обставить эти треклятые покои иначе… так стоит ли говорить, что, сколько бы денег и сил он ни потратил, все останется …
– В кроватку. На диванчик. На пол. Куда захочешь.
– …вынуждена вас разочаровать, мастер в скором времени покинет это место… ей сделали одно крайне заманчивое предложение…
Что внушишь человеку, от которого осталась лишь оболочка?
Она пусть и имеет целительский дар, но все же слишком мало работает, чтобы привыкнуть к такому. И всецело сосредоточивается на себе, в кои-то веки позабыв о моем присутствии. Ей это идет на пользу.
А то… я бы тоже испугалась. Прекрасно понимаю Офелию. Мне вот подобная самоотверженность тоже несвойственна, и если бы вдруг взыграло во мне желание немедля душу за кого-то отдать с телом вкупе, я бы…
– Расскажи, что случилось? – попросила я.
– Это нормальная защитная реакция, – мягко произнес ректор, и следом полегчало. – Сейчас он парализован, и можете открыть глаза… а еще я бы попросил вас, милая леди, отдать мне все амулеты, выданные …
– Мы проверили, – санор Альгер сцепил пальцы. – Моя племянница утверждает, что кто-то использовал в стенах университета малый деструктивный артефакт…
Оно ласково коснулось сознания человека, обещая ему скорые перемены. Всем им не помешают перемены… и они уже начались.
– Вот увидишь, – она берет меня за руки и смотрит в душу черными глазами. – Все еще будет хорошо.
Ладно, фрейлине и ее величеству я нагадить пока не успела, разве что оное величество недолюбливает Айзека и втайне мечтает от него избавиться. Надо будет посмотреть, что тут с вопросами наследства, а…
Понятно, что в гениальный план красавицы придется внести коррективы.
Не совсем честно, но, с другой стороны, в нынешней игре я имею полное право не быть честной.
Ага, настолько ценном, что такой клад только закопать. И вот как-то не понравилась мне эта мысль. Совершенно не понравилась…
То есть скорбные рожи и пылающие взгляды не считаются? Вот если бы кирпичом по голове…
Мокрый снег. Холод. А я стою и думаю, будто способна хоть что-то изменить… какая потрясающая самоуверенность.
И вспоминать не станет. Его разум, тот острый ум, который когда-то вызывал в ней восхищение, давно угас. Да и сам ее ребенок… тот, кто стоял, сжимая ее руку, не позволяя отказаться от сомнительного п…
Шевеление бровями. Мизинчик, взлетевший к хрящеватому носу… этот дворцовый язык Фредерик так и не выучил. Но лакей исчез. И двери закрылись.
– Догадываюсь, – я сжала руку Малкольма, надеясь, что сообразит не переть на рожон. Кто ж ее знает, может, Мелиссе что двое, что трое – все едино…
Заглянул в приемную, которая, как и следовало ожидать, была пуста и тиха.
Малкольм опять засопел в ухо, а потом не придумал ничего лучше, как лизнуть меня в шею.
Я глотнула еще воды и, поставив графин на место, потянулась.
Малкольм фыркнул, и девица слегка покраснела. А потом смущенно так потупилась, разом преображаясь. Ага, вот теперь передо мной стояла не грозная мстительница, а маленькая и несправедливо обиженная де…
– Бабушкин подарок, – пояснила Арина, несколько смутившись. – Неудобно было отказаться…
– Незадолго до… несчастья… скажем так, леди занемогла и удалилась в поместье, подаренное его величеством… правда, не добралась, я-то знаю… слуги не умеют молчать, даже самые проверенные. Понятия не и…
– Не знаю… влюбиться до смерти! – и улыбается, холера ясная, так широко.
– Хорошо, – держать мужа под руку не то чтобы моветон, скорее уж не принято. И матушка, к счастью, отделенная от награждаемых узорчатой лентой и двойным кольцом стражи – недавний заговор давал о себе…
Может, другая в подобной ситуации и растерялась бы, а вот бабуля живо поняла, что это ее шанс. Она избавилась от большей части недвижимости, мотивировав тем, что сердце болит… болящее об ушедших роди…
– Эй, – а что, сам виноват, что не представился. – У меня, между прочим, средства ограничены!
– Айзек, успокойся! – голос ледяной королевы заставил взбодриться.
Вот гипофиз, не то горошина, не то вовсе червяк, спрятанный в нервной ткани, и шишковидная железа – древнейшая структура гипоталамуса, и еще одна… Погоди, что это? Скопление нервных клеток в перемычк…
О да, и все будут счастливы. Кроме меня, оказавшейся у черта на куличках – и думать не хочу, где эта их Фелиссия находится, и, быть может, зверя. Он явно был недоволен.
Они вообще воспринимают мир иначе, но мне жизненно необходимы были слова. Страшно. Я ведь живая. И жить хочу. А умирать – совсем даже нет… змея тяжелая, неподвижная. И я долго вожусь, пытаясь кое-как…
Парадная мантия, сшитая, впрочем, из весьма плотной ткани немаркого болотно-зеленого колера, уже ждала меня, как и дурацкая квадратная шапочка с кисточкой. Шапочка норовила съехать, а кисточка мотала…
Серые стены. Портреты в золоченых рамах. Окна и тяжеленные шторы неопределенного цвета. Узорчатый свод. Изредка – статуи…
– Отдай, – велела я, ерзая в кровати, и Малкольм без спора водрузил поднос мне на колени. Помимо бульона, здесь были крохотные булочки, паштет и что-то еще, то ли варенье, то ли соус, но цвета нарядн…
– Иногда с людьми тяжело… представляешь, она сказала, что собирается дать объявление о скорой свадьбе. Мол, королевскому целителю негоже быть незамужней, – Лили фыркнула и добавила: – И ведь на самом…
Убраться подальше, сделав вид, что ничего-то особенного не произошло. Икота не прекращалась. А папенька собирался нарочито медленно. И я не выдержала.
– Пожалуйста, – шепотом попросила я, и дар таки откликнулся. Я смотрела не туда. Восприятие изменилось резко. Исчезла глубина, и передо мной возник не человек, а двухмерная его проекция, расчерченная…
– Ты знаешь, кому отдать результаты… – его прикосновения успокаивали, как и само присутствие. – Девочка испугалась?
– Что именно? – я сидела на кровати и листала учебник, благо библиотека не закрывалась на каникулы и комплект первокурсника мне выдали охотно, а после моего предложения помочь добавили еще пару книг,…
Или просто она всегда знала, что там, в высшем свете, таком сияющем и утомительном, ей не выжить? А в лаборатории вот тихо. Спокойно. И Витгольц перелистывает журнал… хмыкает…
– Она научила меня прятаться… моя первая гувернантка выпрыгнула из окна… она была злой. Заставляла учиться и била по рукам линейкой. А когда считала, что я поступаю плохо, могла запереть в кладовке б…
Как-то… много всего и сразу. Нет, в жизни и не такие совпадения случаются. Вон, Марина Егоровна из первого подъезда пять лет подряд ногу на крыльце ломала. В январе. Она уж после второго раза берегла…
Может, свет хоть включишь, а то ненароком оступлюсь, шею сверну и все веселье закончится? Тварь хохотнула – будто стеклянными когтями по мозгам провели – и согласилась.
Ибо сложно наладить отношения с теми, кто испоганил тебе жизнь. И не только тебе.
Отпечатков нет. Вернее, может, они и были – хотя вряд ли, все же тот, кто затеял игру, слишком осторожен, но… если и были, то их затерли. А потому, если и найдутся, девочке и парню… повезло.
Не было ни воскрешений, ни выздоровлений волшебных, ничего вообще…
Варнелию ищет? Ему среди целителей делать нечего.
– Д-да… – она обернулась. – А ты… ты уверен?
Ледок на лужах трещит под ботинками, а изо рта вырываются клубы пара. И ведь всего второй месяц осени …
– Не за что… – мастер вздохнул. – Но в любом случае вам придется непросто…
А ведь если разобраться, во многом… во многих… но эти капли ничто по сравнению с полноводной рекой в жилах законной династии. И реку эту старательно подпитывали, заключая браки с родственниками, не н…