Это странно и, честно говоря, жутковато. Жизнь в жизни, соединенные пуповиной, сплетенные живительными потоками силы…
Портреты и снова портреты. Надо полагать, особо отличившихся на ниве служения народу… ну и короне, тут без короны никак.
– Не знаю, – Малкольм приглашение принял.
Проходившая не одно столетие. И окончательно закрепившая разделение. Есть те, кто одарен, и все остальные. Среди остальных тоже одаренные встречаются, благо не все аристократы блюдут чистоту крови, но их дар слаб.
Двое бодрствуют, а третий… месиво разноцветных линий… и ему надо помочь. Причем необходимость этой помощи столь явна, что мне даже удивительно, как прочие не видят этой неправильности. Почему они держатся в стороне?